20:05

      Арнольд проводил Лайлу до дома и скрылся в темных переулках между тусклых окон. Девушка еще долго всматривалась в тени и глубоко вздохнула, устало переводя взгляд на включенные фонари. Солнца они точно никогда не заменят, хотя даже не пытаются.       В доме было тихо, словно все замерло с того момента, когда Лайла ушла в школу. — Я вернулась, — Будто от этих слов атмосфера могла измениться. В ответ же ничего не послышалось. Какая-то нотка облегчения промелькнула в груди и накрыла волна спокойствия.       Старая скрипучая лестница прямо-таки не располагала к себе, грозясь вот-вот развалиться и похоронить под своими гнилыми и отсыревшими от влаги досками. Но это единственный путь в комнату. Преодолев препятствие в виде «ступенек убийц», Лайла наконец попала в свое хоть и маленькое, однако достаточно уютное укрытие от всего мира.       На стенах висели немного помятые плакаты групп, песни которых девушка никогда не слышала, также приклеены на скотч диски. Они сильно расцарапаны, смотреть невозможно и на все что годились — декор или мусор. Пусть буду благодарны. И все же все внимание перехватывало большое зеркало в полный рост. Снизу небольшой скол, но это совсем не бросалось в глаза, только если не разглядывать конечно. По краям потертости придавали винтажности старью, что не могло не привлекать. В отражении стояла невысокая, худощавая девушка с рыжими волосами. Она не выглядела ни женственно, ни привлекательно, и уж точно не сексуально. С противной регулярностью приходилось с завистью смотреть на одноклассниц, чирлидерш. Причем также замечать на них заинтересованный взгляд Арнольда. Лайла покрутилась перед зеркалом, разглядывая себя с разных сторон. Старалась найти хоть что-то действительно цепляющее. Может зеркало обманывало, искажало действительность? Подумав, что дело в одежде, девушка разделась до нижнего белья и снова принялась изучать миллиметр за миллиметром. Шарила взглядом каждый изгиб, любое несовершенство. Внимание привлекали кривые ноги с торчащими коленками, выпирающие кости на плечах. Но что сильнее всего раздражало, это россыпь небольших пятнышек на коже.       Веснушки, покрывающие ее плечи и лицо казались отвратительными. Они ей не подходили. Делали больше похожей на ребенка, в то время как ровесницы в большинстве своем ходили с безупречно гладкой кожей без каких либо изъянов. Зубы невольно заскрипели и челюсть крепко сжалась. Чувство обиды и несправедливости горечью осели на кончике языка. — Да кому я это доказываю, — плюнула своему отражению и собрав валяющиеся вещи в охапку, скинула в шкаф на пол, рядом с другой кучей футболок и кофт. От чего-то вспомнился взгляд Стинки. Он смущался. И вправду воспринимал ее как самую настоящую девушку. На душе стало легче, понимая, что на свете есть люди, не считавшие Лайлу противной, похожей на парня. Тонкие пальцы рук невольно заскользили по бархату хрупких плеч. Так осторожно и трепетно, словно они из хрусталя. Хотелось, чтобы не только странный запуганный мальчик из школьного шкафчика так воспринимал ее.       Свалившись на спину, посмотрев на странное пятно на потолке, Лайла глубоко задумалась о чем-то своем. Поток мыслей не прекращался до тех пор, пока не постучали в комнату. Стук был робким, спрашивающим разрешение на вторжение в личное пространство. — Ты в комнате? — Поинтересовался за дверью заботливый мужской голос. — Да, подожди минутку, — Закопошилась Лайла, уже натягивая футболку и какие-то старые шорты. — Жду тебя внизу, — Поступил ответ. Подозрительно сухо и безэмоционально. Тревога защекотала желудок. Девушка вздохнула, еще раз кинув взгляд в сторону зеркала. Поборов желание накрыть его покрывалом, она спустилась вниз на кухню. Там наверняка сидел папа. — Привет, лучик, — Добрая улыбка расползлась по уставшему лицу мужчины. Что-то в этой улыбке настораживало. Обычно после нее идет серьезный разговор. В голове пронесся список дел по дому, которые можно было забыть сделать. Он же стучал пальцем по краю стола. Звук был глухим, но достаточно громким, чтобы уловить полное отсутствие ритма. — Привет, ты сегодня рано, — Усаживаясь, Лайла довольно быстро заметила, что самый близкий ей человек сильно нервничает. Взгляд забегал по кухне в поиске косяков. — Да, с работы отпустили пораньше, — Сухие мозолистые руки неспешно «легли» на стол, словно мужчина показывал всю свою безоружность. Верилось в это с трудом. — Впервые такое произошло, — С каким то недоверием отозвалась девушка. На душе неспокойно. — Чудеса случаются, а вообще, я позвал тебя не за этим, — Почти что черные глаза устремились прямо на девушку, сидевшую напротив. В них заблестело знакомое волнение, какое бывает у отца к своей маленькой девочке. — А зачем, — От предвкушения неловкого разговора сперло дыхание. — Кхм, — Тяжелый бас голоса грузно лег перед Лайлой, прямо как небольшая яркая упаковка. По позвоночнику пробежал холод. В одно мгновение спина покрыла холодными потом и прилипшая футболка добавляла больше дискомфорта. — Ты рылся в моих вещах? — Возмущение закипело под кожей, а волосы казалось стали еще ярче. Контраст чувств заставлял ходить по лезвию ножа. Было стойкое ощущение того, что ее загнали в угол. Страшно, но защищаться нужно. — Они выпали сегодня утром из твоей сумки, я наткнулся случайно, — Постыдный контекст разговора давил весом на мужчину, заставляя то сжимать, то разжимать пальцы. Его чувства были такими же смешанными. — Я уже взрослая, — Отчеканила Лайла и положила в карман упаковку с нарисованной на ней вишенкой. — Я твой отец и я должен знать, — губы были сухими, словно он не пил дня два, —доченька, скажи, ты уже спала с кем-то? Последние слова давались особенно тяжело. Затрудняли доступ кислорода к легким и от того голос был глухим. Однако жить в неведенье было сложнее. В голове девушки что-то громко щелкнуло. Она ничем не хуже других своих ровесниц. Такая же и такие же запросы. Ведь наличие мужчины рядом определяет тебя женщиной? Что в этом такого, тем более этот разговор должен был когда-то состояться. — Да, — И все же от этой лжи сердце было не на месте. Последнее, что хотелось делать, это лгать. Однако время не вернуть назад. Почему понимание приходить так поздно. Лицо папы побледнело, побагровело и стало серым в считанные секунды. Испуг застыл в глазах, а из приоткрытого рта никак не выпадали слова. — Кто он, — К гадалке не ходи, говорил мужчина это со стиснутой челюстью. В голове Лайлы творилась каша, никто не приходил на ум. Она ведь ни с кем никогда не спала. С друзьями все еще хуже, их попросту нет, чтобы хоть чье-то имя пришло возникло в голове, кроме… — Арнольд, — Это было больше похоже на писк. Под ложечкой предательски засосало. Глава семейства изменился в лице и черты стали мягче. Он уловил какое-то легкое облегчение от ответа. — Ну, вы с ним всегда вместе, он парень хороший, — Спустя минуту раздумий выдал отец. Однако тревога и страх все также заметно исходили от него. — Д-да, — Пунцового цвета щеки Лайлы сливались с волосами и заметив это, мужчина замахал руками. Личные границы нарушать совсем не хотелось. Все ради своей любимой доченьки. — Прости, я просто… Давай сделаем вид что этого разговора не было, ладно — заторопился объясниться он, — но я тебя прошу, пользуетесь… — Я поняла-поняла, — Поспешила прервать девушка и стремглав удалилась в свою комнату, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, разломав ребра в труху.       Дверь отчего-то хлопнула, хотя она не сильно махнула рукой, ну, так ей казалось. Лайла сползла вниз по дверному косяку и закрыла лицо руками, осознавая весь тот бред, который наговорила отцу. Собственных мыслей не было слышно, так как пульс так громко бил по вискам. Дышать было сложно, приходилось учиться заново. Соврать папе еще и по такой теме. Он же сам наверно с ума сходит. Думал о том, что какой-то тип трогал его маленькую девочку. И тут она сама оправдала страшнейшие догадки. — Черт, черт, — Девушку стучала по голове, проклиная за минутную слабость и желание ничем не отличаться от сверстниц, которые ночи напролет проводя с парнями в койке. Полнейший идиотизм. Медленное, но верное понимание того, что в этот комок лжи приплетен еще и ее единственный друг Арнольд только добавляло не просто масло в огонь, а канистру бензина. — Нельзя чтобы они виделись, — Прошептала про себя Лайла. Если Арни и папа не встретятся, то и ее друг не узнает об этом и не отвернется от такой лгуньи. Не оставит одну. В кармане шорт что-то больно впивалось в ногу и отвлекало от самобичивания. Девушка нащупала пальцами и достала. Истерический смех неожиданно сорвался с губ. Это была не пачка презервативов, а жвачка. Обыкновенная жвачка. Дурацкая жвачка. Из глаз брызнули слезы. Все это было таким абсурдом что и верить совсем не хотелось.       Спустя какое-то время, буря эмоций стихла и голос разума вновь завладел Лайлой. Теперь сердце билось, как обычно, да и дыхание тоже пришло в норму. Тремор перестал беспокоить руки. Лежа в своей мягкой кровати ощущалось умиротворение, даже накатила усталость, подчиняющая себе все тело. Можно было еще раз обдумать ситуацию и найти самый оптимальный способ все исправить. С одной стороны не хотелось подрывать доверие отца, ведь соврала не о какой-то глупости, по типу того что это не она съела последний кусок любимой лазаньи папы, а на тему, в которой они изначально договорились быть честными. Нет, идея сознаться ему сразу отлетает. С другой стороны признаваться Арнольду в этом не было никакого желания. Что о ней подумает? Арни ее единственный друг и потерять его таким образом равносильно выстрелу в свое же колено. От таких размышлений закружилась голова. Лайла позволила мыслям обрести свой поток, не следя за тем, что может проскочить что-то неправильное в голове. Если бы она не назвала Арнольда, то кого? Чуть сдвинув рыжие брови, приподнялась на локтях. Нет, думать в таком направлении не хотелось. Наверно. Однако все равно серьезно вдумываясь в этот вопрос, Лайла невзначай бросила взгляд на зеркало в углу комнаты. Мало кто бы согласился спать с ней. В темноте, если не разглядывать лица, можно было бы подумать что ты занимаешься любовью с парнем, а не с Лайлой Сойер. Девушкой. Настоящей. Да и особого влечения из-за комплексов не ощущалось. А хотелось бы? Задумчиво прищурив карие глаза, впилась в свое отражение. Могла ли она разглядеть там кого-нибудь еще на своей кровати. И как не крути, все равно представился Арнольд. Самый оптимальный вариант, но говорить ему про ложь отцу и впутывать в это не было смысла. Парень слишком честный и врать не умеет, только все испортит. Тогда отец все узнает. Нет, так тоже не подойдет. — Дерьмо, — Прошипела Лайла и тут же округлила глаза. Появился план, хоть и шатким. Действительно, если она правда с ним переспит, то никому и врать не придется. Совесть будет чиста. Конечно особенных романтических чувств к Арнольду не было. Он как старший брат, было бы странно иметь к нему настоящее влечение. А какое оно вообще, это влечение-то? Выбирать приходиться из двух зол. Кроме отца из родственников и нет. Мысль о том, что она ему врет, была невыносима. Продолжать лгать нельзя, но и признаваться нельзя. Вопрос теперь в другом. Рыжая поднялась с кровати, отчего пружины под ней выдохнули с облегчением. Снова встав напротив проклятого зеркала, Лайла провела рукой по своей руке. Хотелось проверить, сможет ли она так представить на себе чужие прикосновения. Будут ли они ей противны? Нет, это не совсем то. Лайла аккуратно подняла футболку и вдумчиво вглядывалась в отражение, представляя на себе мужские руки. Мысли разошлись теплыми ощущениями до самых кончиков пальцев. И мягко прикрыв ресницы, погрузилась в собственные представления и фантазии. Образы мелькали одни за другими, как в фильме и увлекли за собой. Вдруг неожиданно заверещал телефон, и девушка вскрикнула от неожиданности. Переведя дух, все-таки подняла трубку. — П-привет, это Стинки, — Послышалось на той стороне. Секунда молчания. Осознание. Отрицание. Принятие. Арнольд дал ему ее номер и парень из шкафчика прямо сейчас уверен, что на другом конце провода именно проныра Шотмен. — Алло, что-то случилось? — Как можно спокойнее и дружелюбнее ответила Лайла, хотя прямо сейчас готова придушить горе шутника. Вот только доберется до него. Тишина длилась целую вечность в квадрате. Наверно бедняжка умер от переизбытка эмоций. У него есть номер девушки и она ему ответила. — Алло? — Уже обеспокоенно позвала Лайла. — Прости, я… Я хотел с-спросить, все ли в с-с-силе… — Еле выговорив последнее слово, Стинки как-то тяжело задышал, словно пробежал марафон. Мило ли это или очень странно, не совсем ясно. Может даже пугающе. — Да, конечно, — Бросила Лайла, смотря на свою кучу одежды. Мысленно перебирала варианты в голове, в ожидании ответов от Стинки. — Спасиб-бо — Быстро и звонко отозвался мальчик из шкафчика и сразу же отключился. Послышались короткие гудки. Видать он просто хотел попробовать поболтать с Арнольдом, завести разговор, а тут такая подстава. Только сейчас до рыжей дошло. Это был бы отличный шанс притворить план в реальность и не затягивать с этим, но… Как некстати нарисовался этот заикающийся пацан.       Громко выдохнув, Лайла посмотрела на часы, время еще есть и можно будет прийти пораньше к Арнольду прямо домой. Быстро скинув с себя одежду она замоталась в полотенце и побежала в душ. Мотивацию ей придавало то, что между ней и отцом не будет выгрызающей дыру в сердце лжи. Девушка безумно любила папу, больше всех на свете. Лишь они вдвоем против всего мира. Ради него можно и потерпеть всего один раз. Ведь некоторые друзья так и делают. В этом нет ничего такого. Или просто хотелось себя в этом убедить.       Главное чтобы согласился. Всего разок, всего несколько минут и ее моральным стенаниям придет конец. Сама себя загнала в угол, самой оттуда выбираться. Капли воды стекали по спине и успокаивали. Будут для нее такие же касания Арнольда?