Часть 1
27 ноября 2022 г. в 23:17
Лань Сычжуй ворочался в кровати — сон никак не шел к нему, а тяжесть внизу живота добавляла дискомфорт. Он повернулся на бок и сжался, стискивая зубы и зажмуриваясь.
С ним такое происходило не впервые. Его молодой организим периодически испытывал неосознанное возбуждение, которое доставляло очевидные неудобства. В пределах Облачных Глубин он мог погасить огонь тела в ледяном источнике или медитацией. Но в последнее время это становилось все сложнее контролировать.
Сычжуй не был глупым, наоборот, он был весьма обременен знаниями, но, воспитанный в строгости своего клана, был вынужден сдерживать порывы. Были моменты, когда все выходило из-под контроля. Тогда он просыпался в намокшем белье, которое неприятно липло к животу, а внутри разливалось странное опустошение.
Были моменты, когда он порывался спросить об этом у Ханьгуан-дзюня или Вей Усяня, но смущение и природная стеснительность перебарывали, так что он продолжал молча сдерживаться.
Сейчас был один из тех моментов, когда его одолел жар тела в совсем неподходящем месте. Лежа, свернувшись клубочком, он ждал, когда очередное желание тела спадет, но время уже близилось к полуночи.
— А-Юань? — тихий голос раздался совсем рядом.
Сычжуй распахнул глаза. Вень Нин, с которым он путешествовал сейчас, стоял за его спиной. А-Юань еще больше сжался.
— Тебе не хорошо? — в голосе дяди послышалось волнение.
— В-все в порядке, — еле выдавил из себя Сычжуй.
Неожиданно, Сычжуй почувствовал мягкое прикосновение к плечу. Вень Нин часто касался Сычжуя, так невесомо и нежно, будто тот был из хрусталя, видимо, боялся навредить ему. Но в этом, казалось бы мимолетном движении, ощущалась немая поддержка, что он рядом и защитит его. Но сейчас его прохладная рука будто обжигала. Сычжуй почувствовал сквозь слой нижних одеяний, как от этого прикоснования по телу прошлась дрожь, которая тяжело ухнула в пах. А-Юань подскочил, отодвигаясь от Вень Нина, от чего одеяло, под которым он прятался, слетело с него.
Он видел, как дядя внимательно и со всей серъезностью рассматривает его на предмет ранений, но Сычжуй был цел. Даже более, чем здоров. Вень Нин замялся, когда увидел явственный бугорок в штанах, от чего лицо А-Юаня запылало. Он резко схватил одеяло, скрывая постыдные позывы своего тела, отворачиваясь от дяди.
— А-Юань, — Вень Нин мягко зовет его, кровать под его весом слегка поскрипывает. — А-Юань, что случилось?
Сычжуй не отвечает, только подтягивает ноги ближе к себе и обхватывает их, пряча пылающее лицо в коленях. Вень Нин мягко прикасается к его плечу.
— Послушай, все в порядке, — он слышит, как нежно говорит его дядя. — Это нормально испытывать возбуждение. Ты юн, а твой организм здоров и силен. Здесь нечего стыдиться.
Сычжуй напрягается, непроизвольно сжимая бедра, от чего в паху становится больно, с его губ срывается постыдный всхлип. Возбуждение неприятными, режущими спазмами скручивает низ живота, от которого выступают слезы. Кровать жалобно скрипнула, хватка на плече стала крепче. Вень Нин потянул Сычжуя на себя, прижимая спиной к груди. Одной рукой он все еще удерживал А-Юаня за плечо, а другой накрыл горящую плоть под слоем ткани. Сычжуй закусил губу, стараясь заглушить стон, сорвавшийся с его губ.
— А-Юань, послушай, — голос дяди обволакивал своим бархатом, — ты говорил с кем-нибудь об этом?
Сычжуй отрицательно помотал головой. Впервые в жизни столкнувшись с этой проблемой, он решил бежать от нее. До сих пор ему, зачастую, удавалось избежать столь неприглядных, постыдных ситуаций. Среди адептов ордена Лань было не принято говорить об этом даже за глаза. Что уж говорить о страхе перед старшими, который бессознательно взращивался с самого детства.
— А-Юань, ты когда-нибудь трогал себя? — серьезно спросил Вень Нин, будто спрашивал об очередном ранении, а не чем-то столь постыдном.
Сычжуй вновь помотал головой, давая понять, что такое, хоть и приходило в столь умную голову, но было слишком порочным для безупречного адепта ордена Лань. Вень Нин снисходительно вздохнул, щекоча ухо Сычжуя, и слегка сжал болезненно возбужденный орган.
— Ты же помнишь, что я целитель, доверься мне.
Вень Нин пробрался рукой под одежду и мягко провел рукой вдоль пульсирующего ствола. От холодной ладони, что накрыла член, по позвоночнику Сычжуя прошлась приятная волна. Он выгнулся, откидывая голову на плечо дяди, а из груди вырвался неконтролируемый стон. Достаточно громкий, чтобы А-Юань моментально распахнул глаза и схватился за руку Вень Нина.
— Н-не надо, — жалобно, простонал он, но дядя будто не слышал его мольбы, аккуратно поглаживая член племянника по всей длине.
От контраста холодной мертвой кожи и горячего, твердого члена, Сычжуя повело. Он прикусил палец, стараясь не сильно громко стонать, от весьма умелых ласк своего дяди. Тело стало наливаться странной истомой, а низ живота будто стягивался тугим узлом. Мышцы сокращались в такт ритмичным поглаживаниям, от чего Сычжуй невольно вскинул бедра, навстречу чужой руке. Вень Нин, заметив перемену в племяннике, перестал удерживать его и взял того за руку, которая все еще держала его предплечье. Распустив завязки на штанах, он освободил горящую плоть из плена.
— А-Юань, посмотри, — Вень Нин спокойно шептал ему на ухо. — В этом нет ничего постыдного.
Сычжуй взглянул на свой налитый член, на то как его умело обхватывала холодная, широкая ладонь. Казалось, у него покраснело не только лицо, но и уши, шея и даже грудь. Жар расползался и от паха, заставляя еще больше пылать от стыда.
Вень Нин взял руку своего племянника и положил к основанию члена. Молодая поросль волос щекотала ладонь Сычжуя, а пальцы почувствовали, как сжимаются мышцы пресса, от каждого его движения. Вень Нин помог обхватить ему ствол, размазал каплю смазки, что выступила на розовой головке и крепче сжал руку племянника вокруг его естества.
— А теперь подвигай рукой, ничего сложного.
Слова заставили дыхание сбиться, когда дядя сперва опустил его ладонь вдоль по горячему стволу, а затем вновь и вновь стал совершать поступательные движения, двигая его рукой. А-Юань зажмурился и сильнее прикусил палец, глуша похабные стоны, что готовы были вырваться из его горла. Он не заметил, когда его кисть отпустили, но чувствовал, как его придерживали, когда очередная волна удовольствия пробивала по позвоночнику, заставляя прогибаться навстречу ласкам.
— Хороший, А-Юань, — мягко похвалил его дядя. — Попробуй увеличить темп.
Рука, будто заколдованная, послушалась и начала активней работать. Большой палец иногда задевал головку, размазывая сочащуюся смазку по всей длине, от чего движения стали более свободными. Ладонь скользила, а пальцы иногда сильнее сжимались вокруг крепкого ствола, добавляя удовольствия. В паху начал раскручиваться приятный водоворот жара.
Сычжуй не понял, когда именно это произошло, но его бедра свело легкой судорогой, рука несколько раз яростно прошлась по, казалось, еще больше налившемуся члену, от самого основания до головки и замерла. С губ сорвался отчаянный, громкий стон, который Сычжуй не смог заглушить. Он согнулся, когда волна спазма прошлась по телу, а на живот вылилось что-то горячее.
— Вот видишь, ничего страшного не произошло, — Вень Нин ловко вытер последствия излияния и осторожно уложил обмякшего племянника в постель.
Сычжуй пораженно рассматривал потолок, чувствуя, как тело приятно расслабилось в теплой неге. Лицо все еще пылало от осознания, что он трогал себя там. Но больше всего поражало, что это может быть настолько приятно. Так же, как это описывают в книгах, которые ему тайком подсовывал учитель Вей.
— В следующий раз не терпи. Длительное воздержание не особо полезно для молодого организма, — Вень Нин накрыл племянника одеялом и отошел в другой конец комнаты.
Сычжуй недолго рассматривал потолок. На него моментально навалилась усталость и он провалился в приятный, хороший сон.
Вень Нин сел в позу лотоса и тяжело вздохнул. Ханьгуан-дзюнь хорошо воспитал А-Юаня. Даже слишком. Но не подумал о такой очевидной вещи, как желания тела.