Страна Севера

Локи Высокие кроны деревьев слегка покачивались на прохладном ветру. Приятный хвойный запах леса смешивался с нежным ароматом белых пионов, что исходил от белоснежного создания, которое сидело впереди меня и управляло моим скакуном. Длинная песчаная дорога извилисто вела нас прямиком к Утгарду, а предвкушение от встречи с родным домом стало придавать мне сил. Я крепче прижал к себе Лив, которая слегка вздрогнула от моих действий, а после прикрыл веки, втягивая аромат волос своей жены и ощущая то, как внутри все стало бурлить от резкого прилива желания и чего-то теплого, что проникло в мою душу. Проклятье, что происходит? Почему я совсем не контролирую свои поступки и ощущения? Лив должна была быть просто девой, брак с которой даст выгоду моей стране и мне, не более, но я знаю, что теперь это не так. Чувствую знакомый зуд в груди, которого не было очень давно, и вот он опять берет вверх надо мной и моим рассудком. Я рассчитывал на союз меж нами, но не на то, что она будет подчинять меня себе, и что же я имею теперь? — Локи, — Лив замедлила Слейпнира, а я шумно сглотнул, распахнув веки, — Что это? Дева слегка кивнула головой в сторону деревьев. На ветвистых лапах висели старые бечевки, к концам которых были примотаны разные фигуры и руны из хвороста. — Защита для Утгарда и его жителей, — я вновь прижал Лив к себе ближе, а сам зарылся в ее пряди, не в состоянии бороться с притяжением. — Локи.. — В Мидгарде так не делают? — я перебил дрожащий голос девы, зная, что она хочет сказать. — Нет. Лив стала мотать головой, слегка обернувшись ко мне и заставив меня отпрянуть от нее. Кровавые глаза впились в мои, осматривая меня со смущением, что тут же напомнило о событиях прошлой ночи, которые я жаждал повторить сегодня, как только будет удобный момент. — Местные ведьмы, освятив эти намотки, обвесили лес вокруг Утгарда. Также делают и в поселениях поменьше, — я осмотрел лицо жены, которое наполнялось большим волнением с каждым новым мгновением, — Лив, — я ухмыльнулся, — Может, за дорогой будешь следить? Глаза создания тут же расширились и дева обернулась, покрепче ухватившись за поводья. Неспешная ходьба Слейпнира стала ускоряться, подчиняясь действиям моей жены, пока не переросла в галоп. Копыта буйно бились о сырую землю, постепенно сокращая расстояние меж нами и поселением. Час шел быстро и высокий холм, устланный темно-зеленой травой и редкими чащами, предстал перед глазами. Я шумно сглотнул, заметив очертания деревянных домов, что истуканами стояли, окруженные легким туманом. Крыши строений были украшены мхом, а распахнутые резные ставни, которые жители отворили после дождя, создавали атмосферу гостеприимства и раскрытых объятий, в которые мое сознание желало окунуться. Я шустро обхватил ладони Лив, которые оказались чуть прохладнее, чем я ожидал, и замедлил шаг Слейпнира. Неспешно управляя конем, я подвел его к поселению, которое вдруг резко взмыло перед глазами. Длинная улица, выложенная камнем и щебенкой, вела сквозь все поселение прямиком к центральной площади, а от нее к чертогу. Разветвляясь в разные стороны и покрывая весь Утгард, сеть каменной кладки обрастала жизнью. Множество жилых деревянных хижин с небольшими прилегающими участками под огороды и выгул скота, таверн с конюшнями, торговых лавок и рунных домов по разным сторонам стояли вдоль ветвей каменной дороги. Сладкий аромат меда смешивался с запахом сосновых шишек и свежих лепешек, а прекрасные девы всех возрастов, надушенные лавандой, морошкой и васильками, придавали особенную пикантность аромату Утгарда. Взрослые и дети, одетые в летние льняные одеяния, ходили из стороны в сторону, каждый занятый своим делом: работой, бездельем, играми, пьянством, разговорами, пением под дудку или тренировками. Старые ели и сосны возвышались над разными участками поселения, а высокие скалы стояли в стороне, присматривая за Утгардом и его жителями. — Господин! Высокий женский голос разрезал пространство и глаза местных жителей резко уставились на меня и мою жену, которая слегка сжалась. Тишь охватила улицу, а все вокруг стали смотреть на Лив с неподдельным любопытством и даже легким шоком. Я нахмурился, а после прижал свою жену ближе к себе, давая понять жителям Утгарда, что они обязаны проявить уважение, от чего те сразу же склонили головы передо мной и дочерью правителя страны Юга. Внезапно звук рога разрезал пространство, народ расступился и к нам с белоснежным созданием вылетело с десяток охранников на темных скакунах, что кольцом стали вокруг меня и Лив, а после принялись вместе с нами двигаться вперед, ограждая от толпы, которая вновь исподтишка разглядывала новую госпожу Утгарда. — Господин, — произнес Болли, что был старшиной охраняющих воинов, — Мы рады вашему возвращению и приветствуем новую госпожу. Болли и другие мужи низко склонили головы, а моя жена слегка кивнула и прижалась ко мне спиной. — Госпожу зовут Оливия, — я ухмыльнулся, — Если вы видите, что она покидает чертог и направляется в поселение, то вы обязаны ее сопровождать и охранять, все ясно? — Конечно, — Болли и его подчиненные кивнули, — Ваш отец и братья прибудут позже? — Верно, — я кивнул, — Думаю, что совсем скоро. Какие новости в Утгарде, Болли? Что произошло за время пока нас не было? — Все тихо и мирно, господин, — мужчина поправил свою секиру, — Тьяцци вместе с Сагром, как того и просил господин Фарбаути, присматривали за поселением. Никаких происшествий, — Болли вдруг улыбнулся, — Но вы пропустили две женитьбы. — Хм, — я призадумался на миг, — Очень жаль, — я ухмыльнулся, — С другой стороны, у меня была своя, а она стоила того, чтобы дважды пропустить гулянья в Утгарде, — Лив вдруг вздрогнула, а мой рассудок стал мутнеть от ее реакции. — Верно, — радостно произнес Болли, а другие мужи стали смеяться, — Госпожа, — старшина охраны обратился к моей жене, которая повернулась боком ко мне и я увидел, что щеки создания пылают, — Как вам страна огня? — Просто очаровательно, — голос Лив был мягким, — Удивительно то, насколько здесь прекрасная природа. — Что есть, то есть, госпожа, — к дочери Олава обратился другой муж, на которого Лив мгновенно среагировала, — Но уверен, что господин Локи показал вам еще не все красоты нашей страны и самого Утгарда. — Час еще будет. Я кивнул, отвечая вместо Лив, а после слегка взмахнул поводьями, ускоряя Слейпнира и желая скорее попасть в родные стены. Быстрым шагом мы вместе с охраной проскочили улицы с жителями, что приветствовали меня и Лив, рынок, который был забит торговцами и покупателями, центральную площадь, на которой раскинулось несколько шатров с едой, веселыми бардами и танцующими постояльцами, а после помчались прямиком к чертогу. Звонкий звук копыт о камень оставлял в ушах след, что отдавал приятным жжением в венах, а каждый пройденный метр создавал в голове разные воспоминания, которые были связаны с тем или иным местом. Моя жена с любопытством, которое она, как я уже понял, плохо умела скрывать, пыталась рассмотреть все вокруг, пока рой хижин не исчез, а у нас на пути не выросло высокое деревянное здание, огражденное забором из лозы. Охрана тут же расступилась, пропуская меня и мою жену, а я отпустил кожаные лоскуты, отдавая управление в руки белоснежного создания. Слейпнир, учуяв родную местность, рывком бросился вперед, а Лив стала натягивать поводья. — А что это? — громко задала вопрос моя жена, — Слейпнир так мчится, едва удерживаю. — Конюшня, — я ухмыльнулся, зная почему мой конь так спешит попасть в темное дубовое здание, — Там работают Варди и его сын Вагни. — И почему он так рвется к ним? — Потому что Варди подкармливает Слейпнира яблоками, хоть и знает, что ему много нельзя, ведь это особенное лакомство лишь для исключительных случаев. При этом Варди думает, что я не знаю о нарушениях, — я прищурился, вспоминая доброго старика, который еще юным мужем попал на службу в мою семью. Добравшись до конюшни, где нас радушно встретил Варди, я спешился со Слейпнира и помог слезть Лив, а после завел коня в его денник. Моя жена подошла к скакуну и что-то прошептала ему на ухо, а после стала гладить его морду и подкармливать кусками моркови. Я повернулся к Варди и попросил несколько дней не тренировать Слейпнира, лишь кормить его, выгуливать и давать как можно больше его любимых лакомств, от чего старик довольно заулыбался, а я понял, что мой скакун будет питаться исключительно яблоками. — Где Йормунганд, Фенрир и Хель, Варди? — Их привезут на днях, господин, — быстро ответил смотритель, а сам полез за щеткой для Слейпнира, — Тьяцци вместе с дочерью взял их с собой на охоту, чтобы они развеялись, а то волчата давно не выходили побегать. — Хорошо, — я слегка улыбнулся, а чувство предвкушения охватило меня, — Лив, — я обернулся к деве, что продолжала гладить моего скакуна, — Идем. Я протянул своей жене руку, а она, осмотрев меня своим кровавым взглядом, шустро подошла и вложила свою белую ладонь. Сжав покрепче руку Лив, я потянул ее за собой к чертогу, желая как можно скорее познакомить ее с новым домом. Выйдя из конюшни, мы прошли с Лив влажной тропой, что вела к крупному деревянному строению, рядом с которым стояло два флигеля: один для прислуги и второй для гостей. Чертог, выполненный из еловых и сосновых бревен, двумя этажами раскинулся перед глазами. Резные рамы украшали вход в дом, а приподнятые вверх рунные ставни на первом этаже впускали в помещение свежий воздух. Над дубовой толстой дверью висел череп северного оленя, а по поручням невысокой лестницы вился дикий плющ. Деревянная крыша была покрыта темно-зеленым мхом, а наверху находился охлупень в виде волка. Я взмыл вместе с дочерью правителя Мидгарда по лестнице и потянул на себя дубовую дверь. В нос ударил знакомый теплый аромат дерева, меда и выпечки, а навстречу вышло несколько служанок, прислуг и главная кухарка, которые стали приветствовать меня и новую госпожу. Быстро познакомив Лив со всеми, я потащил свою жену к нашей комнате. Дева неспешно перебирала ногами, замирая через каждые полметра и осматриваясь, а я продолжал тянуть ее вперед мимо трапезной, дальнего крыла чертога и комнаты родителей, пока не дошел до нужного места. Широкий лестничный пролет стоял передо мной, раскинув могучие деревянные плечи поручней. Ступени резным рисунком возвышались перед взором, скрывая за собой тайны детей правителя Йотунхейма. Я сжал крепче ладонь жены и потянул ее за собой с новой силой, попутно рассказывая о том, где и что находится. — Лаувейя вместе с Фарбаути живут на первом этаже, сразу за трапезной, там же находится комната главы страны. В задней части дома есть пристройка. Она ведет к баням, заднему двору и библиотеке, где ты будешь изучать магию с Сагром, — я слегка обернулся, бросив взгляд на Лив, которая спешно бежала по ступеням, от чего я слегка замедлился, чтобы ей было комфортнее идти, — Мы все живем на втором этаже. Линн с Хельблинди и Бюлейст с Миркой живут в левом крыле, там же живут дети моего старшего брата, а наша комната находится в правом. — Я поняла, — дева слегка кивнула, а после вздохнула, когда мы поднялись на второй этаж. Большое помещение было уставлено тремя стеллажами с книгами и лавкой, что была завалена покрывалами синих цветов. Напротив лестничного пролета стояла деревянная дверь, к которой я повел дочь Олава, что продолжала внимательно все осматривать. — Вот наши покои, — я потянулся к ручке, но замер, так как дева дернула меня за рукав. — А что там, Локи? — Лив кивнула в сторону двери, которая находилась сбоку от нашей. — Моя комната для рисования, — я ухмыльнулся и бросил взгляд на жену, чьи кровавые глаза расширились, а на щеках появился легкий румянец. Потянув на себя дверь, я открыл деревянную перегородку и отступил в сторону, впуская Лив первой, а после закрыл за нами двери и замер, оперевшись на дверной косяк и принявшись наблюдать. Большая вытянутая комната стояла прямо передо мной. Знакомая мебель, которой было обставлено помещение, вызвала воспоминания о радостных и горьких новостях, что я часто получал будучи именно здесь. Моя жена замерла, сжала ладони в кулаки и обернулась ко мне, вскинув бровь. Дева прикусила свою губу, а ее глаза наполнились желанием все изучить. — Не стесняйся, — я кивнул, слегка ухмыльнувшись. Лив мгновенно бросилась осматривать каждый уголок своего нового пристанища, с интересом, но нерешительностью касаясь ваз, украшенных клинописью, книжных полок, на которых стояли старые рукописи, громоздкого шкафа и сундуков с одеждой, стола с зеркалом и разными душистыми принадлежностями на нем, а также шкатулками, в которых были украшения для меня и для нее. Подойдя к большой деревянной кровати, на которой валялось множество шкур, простыней, подушек и покрывал, моя жена аккуратно провела своими пальцами по деревянному изголовью, украшенному рунами, которые Лив принялась с любопытством разглядывать. — Руны защищают от кошмаров. Как только я произнес эти слова, то Лив резко посмотрела на меня, от чего ее белые волосы вздрогнули, а меня что-то глухо ударило изнутри груди. Дева слегка кивнула, а после принялась дальше молча рассматривать жилище. Плащ и подол темного платья моей жены крутились от ее хаотичных и резких движений, а глаза девы бегали по полу, устланному шкурами, по потолку, под которым находились круглые темные подсвечники и сухие травы, и по стенам, на которых висели рунные тканевые навесы, что служили не только украшением, но и утепляли помещение. Два окна стояли друг напротив друга, к каждому из которых припала Лив, осматривая жизнь по ту сторону стен чертога. Первое окно открывало вид на живой сад, где росли кустарники с ягодами, и множество кедров, что защищали растительный мир от непогоды, а в центре стояло две деревянные резные лавки и небольшая беседка, которую обвивал красный плющ. Когда же Лив бросилась рассматривать вид из второго окна, то я неспешно пошел следом за ней, чувствуя, что внутри загорелось знакомое пламя, дающее понять, что сейчас моя жена точно застынет и очаруется. Громадное окно, что было украшено рунной рамой, открывало глазам темный хвойный лес, который ковром стелился над землей, синеющие горы и высокие зеленые холмы, окутанные молочным туманом. Я вздохнул, чувствуя, что не могу больше сдерживаться, а затем вплотную подошел к спине девы, окружил ее своими руками и коснулся пальцами узла на ее плаще, от которого поспешил избавиться. — Локи? — Лив слегка обернулась ко мне, а я лишь ухмыльнулся. — Зачем тебе плащ здесь? Если тебе холодно, — я обвил руками талию жены и прижал ее к себе, — То я могу тебя согреть. Мгновенно щеки белоснежного создания стали краснеть, а сама она отвернулась, пряча свое лицо и вызывая во мне умиление от вечного смущения, что нападало на нее мгновенно всякий раз, когда я проявлял к ней внимание. — Тебе нравится, золотко? — я вскинул бровь, а знакомый зуд внутри вновь дал о себе знать, дурманя голову. — Очень, Локи, — голос девы дрожал, а сама она опять уставилась в окно. Я неспешно обхватил волосы своей жены и перебросил их вперед на одну сторону, открывая изящный изгиб плеча и белоснежную шею, сквозь тонкую кожу которой просвечивались витиеватые вены. Лив встрепенулась, а я тут же прижал ее к себе еще сильнее, приподнимая и не позволяя вырваться, и аккуратно коснулся губами ее тела. — Локи.. Голос моей жены был наполнен легким страхом, что смешивался с томными нотками, от которых низ моего живота вмиг стал напряженным. Я развернул белоснежное создание к себе, обвив ее своей рукой, а пальцы свободной ладони коснулись ее щеки. — Благодарность, помнишь? — я ухмыльнулся, чувствуя предвкушение, а Лив шумно сглотнула, слегка кинув. Взгляд девы стал метаться, впиваясь то в мои глаза, то в губы, а я мгновенно нагнулся к своей жене, желая наконец-то поцеловать ее. Внезапный громкий стук в дверь разрезал пространство, заставив меня замереть в миллиметре от губ Лив. Я недовольно фыркнул, чувствуя наплыв раздражения, а после приподнялся, прижав деву к себе сильнее, и обернулся к двери, которая неспешно приоткрылась, и в комнату заглянули служанки дочери правителя страны земли. — Уже прибыли? — выпалили уста Лив. — Да, госпожа, — Рут и Марна вошли в комнату и поклонились, — Мы вещи принесли и хотели бы разобрать их, если вы не возражаете. А вас, господин, звал ваш отец. Я цокнул, понимая, что нужно отложить все то, чего мое сердце желало, а после взглянул на свою жену. Лив свела брови домиком, ожидая, когда я ее отпущу, а щеки девы были краснее, чем ее громадные кровавые глаза. Я нехотя раскрыл свои объятия и белоснежное создание отошло от меня, оставив после себя пустоту. — Ну конечно, — голос девы был твердым, но ее сжатые в кулаки ладони давали понять, что она нервничает, — Я помогу вам с этими сундуками, — Лив спешно подошла к одному из небольших сундуков, который втащила в комнату Рут, — А еще были свертки на Слейпнире. — Мы все забрали, госпожа, — звонким голосом проговорила Марна, от чего в моих висках стало пульсировать и я направился на выход. — Я скоро вернусь, — я посмотрел на жену, замерев у деревянной перегородки, а та смущенно улыбнулась мне. — Я буду ждать. Уста Лив неспешно произнесли эти слова, а в моей груди мгновенно воспылал огонь, который заставил изменить планы. Проклятье, что она творит? Я тут же отошел от двери и резко подошел к жене, которая непонимающе смотрела на меня. Ухмыльнувшись, я обхватил ладонями лицо девы, нагнулся и легко коснулся своими устами губ Лив, глаза которой расширились. Оторвавшись от создания, я осмотрел дочь Олава, чувствуя игривость внутри, а Лив слегка вздрогнула, сделав крохотный шаг назад. — Локи.. — белоснежное создание, лицо которого стало алым, вмиг коснулось своих губ пальцами и опустило стыдливо глаза. — Чтобы было легче ждать. Я широко улыбнулся, а после развернулся и направился к двери, лишь уловив взглядом потупивших в пол глаза Рут и Марну, а также то, что младшая служанка Лив покраснела ничуть не меньше, чем ее госпожа. Покинув покои, я спустился на первый этаж, и, пройдя трапезную, направился в комнату Фарбаути. Интересно, что ему могло понадобиться именно сейчас, когда мы все только прибыли? Неужели Один вновь успел кого-то подослать? Или за время нашего отсутствия что-то произошло в Утгарде, а Болли не удосужился мне сообщить? Отворив двери, на которых был выбит герб Йотунхейма, состоящий из руны огня и вьющимся по ней плющом, я попал в комнату отца, где он проводил большую часть своей жизни. Крупное помещение, устланное килимами и стеллажами с книгами, раскинулось перед моими глазами. Круглые щиты красно-молочных цветов расположились на стойках, а висящие под потолком свечи освещали комнату, придавая ей мягкий желтоватый оттенок. Фарбаути сидел за круглым столом в самом центре комнаты, разглядывая что-то в своих рукописях и в книгах, которые лежали рядом. Деревянная кружка и фляга с медом стояли по правую его руку, а ваза с букетом белых сухоцветов, поставленная когда-то давно моей матерью, придавала нотку уюта и заботы. Я подошел поближе к отцу и слегка наклонился, осмотрев книги, которые он читал. — Ты хотел меня видеть? — произнесли мои уста, а правитель Йотунхейма приподнял свои глаза. — Да, — Фарбаути слегка улыбнулся мне, а я выпрямился и приготовился к разговору, — Мы только прибыли, а мне тут же сообщили, что на вас с Лив напали оборотни по пути в охотничий домик. — Было дело, — я ухмыльнулся, — Улль, Альрик и Ансгар осмотрели после территорию по моему приказу и нашли логово вместе с источником камней. Сегодня Улль вместе с Лиод и несколькими лучниками отправится к тому месту и зачистят его. — Хорошо, — Фарбаути кивнул на мои слова, — Как Лив перенесла встречу с оборотнями? Плакала? — Нет, — я коснулся своей бороды, вспомнив сдержанность жены, — Испытала легкий шок, который быстро прошел. Все с ней хорошо. — Замечательно. Фарбаути слегка кивнул и принялся внимательно смотреть на меня своим по-отцовски строгим, но заботливым взглядом. Я вскинул бровь, точно зная, что он хочет обсудить нечто, что его тревожит куда сильнее, чем наша с Лив встреча с оборотнями. — И? — Лаувейя обеспокоена, Локи. Голос моего отца стал серьезнее, а я слегка вздохнул, отойдя от стола отца к одной из полок и закатив глаза, так как знал к чему идет разговор. — Правда? — я взял в руки небольшую каменную статуэтку, что была выполнена в форме волка, а после вновь взглянул на правителя страны Севера, — От чего же? — Твою мать волнует, что ты практически не виделся со своей женой в пути, — твердо произнес мой отец, а его мутные зелено-коричневые глаза впились в мои. Легкое раздражение стало наполнять мое сознание. Проклятье, неужели ей делать нечего? И почему Линн оставила своих детей в Утгарде, хоть чем-то можно было бы занять мою мать. — Лаувейя следит за мной и за Лив, что ли? — я ухмыльнулся, на миг вскинув бровь и осмотрев отца, а после отошел от стеллажа, поставив статуэтку на свое место, — Отвлек бы ее своими жалобами, чтобы она меньше глупостями занималась. — Локи, выбирай слова, когда говоришь о своей матери, — мой отец нахмурился, — Я понимаю ее обеспокоенность, — Фарбаути вздохнул, — Линн вновь беременна, а Лив что же? — Мы женаты с ней лишь месяц, из которого три недели провели в пути до Йотунхейма, — я прищурился, — Да и какая вообще разница, что там с Линн? — А разница в том, что дети Хельблинди в будущем могут быть потенциальной угрозой для твоих детей, которых еще даже нет, — голос моего отца стал тверже, — Если начнется война с Асгардом и все мои сыновья погибнут, то что же будет, Локи? Потомство осталось лишь у одного сына. И напомню, что этим сыном являешься не ты. — О, Боги, ты и сам знаешь, что сейчас нет и малейшего намека на войну, — я закатил глаза, — И потом, ты правда хочешь это обсуждать? — Я хочу, чтобы у тебя были наследники. Или ты женился для того, чтобы не видеться со своей женой? — Мы были, — я прищурился, — Три недели в пути. — Но теперь вы дома. Я смотрел в глаза правителя Йотунхейма, который плотно сжал губы, а мое сердце стало в ответ чернеть. — Если дело в Сигюн.. Я фыркнул, не давая отцу договорить, а после развернулся и направился на выход из комнаты Фарбаути. — Локи. — Я понял, хватит. Со злобной ухмылкой произнесли мои уста, а раздражение от разговора и вечного контроля за тем, что я должен делать, пыталось покорить мой рассудок. — Сын, — я замер, зная, когда именно Фарбаути переставал обращаться ко мне по имени, — Я ведь просто волнуюсь. Ты должен забыть о прошлом и.. — Кажется, — я обернулся, прищурившись, а внутри все стало пылать от злости, — Ты сказал, что мне нужны наследники. Как они появятся, если моя жена в другой комнате, а я здесь с тобой веду столь важную беседу? — Ладно, не стоит злиться, — Фарбаути кивнул, а я вздохнул, пытаясь успокоить себя, — Прежде всего, иди за Лив и спускайтесь в трапезную. Лаувейя хочет, чтобы мы все вместе поужинали. — А как же наследники? — я ухмыльнулся, наклонив голову набок. — Не паясничай, — мой отец мягко улыбнулся, вскинув ладонь, — Твоей матери нравится разговаривать с твоей женой, поэтому пусть Лив сперва уважит Лаувейю, а уж после разбирайся с наследниками. Я слегка кивнул, чувствуя снисхождение, и покинул комнату отца, шустро направившись в мои с Лив покои. Наследники. Проклятая Линн со своим безумным желанием беременеть становится действительно угрозой. И Фарбаути прав, если наступит война, то в случае моей смерти, я ничего после себя не оставил. И что же мне делать? Я ведь не могу насильно заставлять Лив спать со мной, да и даже если это случится, то нет гарантии, что она сразу же забеременеет и родит дитя, да еще и мальчика. Мало мне забот с глупостью Бюлейста и жителями Йотунхема, так теперь прибавилась еще одна проблема. Я недовольно фыркнул, замер на миг у двери комнаты, а после отворил ее и застал странную картину: Рут, что разбирала вещи моей жены, и последняя внимательно смотрели на младшую служанку Лив, которая шустро махала руками, топала и издавала странные звуки, от чего две другие девы смеялись. Заметив меня, все три создания неловко замолчали, стыдливо опустив глаза. — Какое интересное представление, — я прошел внутрь помещения и расположился рядом с Лив, что сидела на краю кровати, — И что вы делаете? — мой рассудок пропитался легкой заинтересованностью. — Я никогда не видела буревестников, — голос моей жены был игривым, — А Марна решила мне показать то, как ведет себя эта птица. — Хм, — я поджал губы, слегка кивнув, — Больше похоже на гусыню, Марна, — я ухмыльнулся, а щеки девы, что скорее напоминала дитя, стали пылать. Рут засмеялась, поставив на стол деревянную шкатулку моей жены, а Лив смущенно прикрыла уста тыльной стороной ладони и бросила на меня взгляд, который заставил меня шумно вобрать воздух в легкие. — Ну, — начала говорить Марна, потупив взгляд в пол, — Я, конечно, не утверждаю, что именно так они себя ведут, потому что я никогда не видела буревестников. — Правда? — легкое ехидство пробралось в мою голову и отразилось в голосе, — Зато я видел и буревестников, и гусей. — Локи! Лив попыталась пробуравить меня своим строгим взглядом, но легкая сдавленная улыбка не давала ее лицу стать серьезным. — Ладно, — я цокнул, закатив глаза, — Ты копия буревестника, Марна, — я ухмыльнулся, а юная дева довольно стала кивать, — А теперь, Лив, пусть твои служанка и буревестник дальше разбирают вещи, а мы с тобой идем вниз на ужин. — Сейчас? — младшая дочь правителя Мидгарда вдруг нервно спохватилась. — Да, — я прищурился, встал и протянул своей жене руку, — Совместим поздний обед и ранний ужин. Моей матери не терпится скрепить нашу семью совместным поеданием дичи, идем же. Белоснежное создание вложило свою ладонь в мою, которую я крепко сжал и потянул деву за собой. Спустившись вниз в трапезную, я с Лив сел за длинный деревянный стол, заставленный блюдами с дичью, засолами, свежими фруктами и овощами, а также выпивкой. Проследив за тем, чтобы дочь Олава взяла себе еды, я принялся ужинать вместе с семьей. Час шел неспешно, а стол стали охватывать разные рассказы о планах. Лаувейя поведала о том, что хочет начать с завтрашнего утра подготовку к пиру, который пройдет в честь Линн и ее беременности, а с этим и в честь нашего возвращения в родные края, а жена Хельблинди поддерживала эту затею своими идеями, при этом полностью игнорируя своих четверых крохотных сыновей, возле которых крутились кормилицы и большую часть времени обращали внимание моя мать, Мирка и моя жена. Когда Лаувейя и ее старшая невестка закончили, то Фарбаути рассказал о том, что хочет отправить меня и моих братьев после пира на три недели проехаться по соседним поселениями, дабы мы пообщались с народом и выяснили как обстоят дела у людей. От таких новостей мое настроение стало хуже, а разговор с отцом о Линн и ее беременности всплыл в голове. Проклятье, Лив едва позволяет мне обнимать ее, а скоро пройдет пир и мне нужно будет покинуть ее почти на месяц, не просто не получив желаемого, но и оставив ее одну вместе с Миркой и Линн, а также проделками и сплетнями последней. Темы менялись все стремительнее, включая в себя важные разговоры о правлении, сплетни и шутки. Как только беседа стала сходить на нет, а Мирка вновь напилась, то было принято решение расходиться отдыхать. Когда Лив вместе с Линн и Миркой отправилась в баню, а Лаувейя пошла в свои покои, то я еще какой-то час пил мед с отцом и братьями, пока также не решил освежиться. Горячий пар и медовый мыльный раствор расслабили рассудок, что был забит проблемами, которые не давали мне спокойно жить, даже несмотря на то, что я пытался сделать вид, будто мне все равно. Выйдя из бани и поднявшись в покои, я отворил деревянные двери и замер, уставившись на представшую картину. Лежа поперек кровати, опираясь на свою руку и внимательно рассматривая рисунки из моего альбома, находилась Лив, одетая в хлопковую светлую сорочку. Распущенные влажные волосы свисали с постели, касаясь земли, а ноги моей жены, согнутые в коленях, игриво бились о воздух, быстро сменяя положение. Лив посмотрела на меня своим кровавым взглядом и мягко улыбнулась, заставив рассудок застыть и сконцентрироваться лишь на ней. Я ухмыльнулся, рассматривая деву и ощущая, что с каждым днем сдерживать себя и свои желания становится все сложнее. — Альбом пересматриваешь? — я стал неспешно идти в сторону жены. — Да, — голос девы был бодрым, а глаза загорелись, — Я тут подумала, Локи.. Дочь Олава замолчала, захлопнув альбом и прижав его к себе, а я замер перед кроватью и стал выжидать, предвкушая что же скажет Лив. — Я знаю, что обычно таким не любят делиться, но-о, — белоснежное создание протянуло слово, — Ты покажешь мне свою комнату, где ты рисуешь? Глаза дочери Олава уставились на меня с неподдельным любопытством и по-детски наивным свечением. Я ухмыльнулся, чувствуя тепло в груди, и слегка кивнул, наблюдая за тем, как лицо моей жены стало довольнее, а нежно-персиковые губы растянулись в легкой улыбке. — Все, что пожелаешь, золотко. Я сел рядом с девой, убрал прядь волос, что спадала на ее лицо, а после нагнулся и аккуратно коснулся губами ее щеки. Лив вздрогнула, вызвав во мне прилив желания, на которое я отреагировал, вытащил из ладоней девы свой альбом и аккуратно провел пальцами по ее руке. Шумно вздохнув от понимания, что не могу больше ждать, я потянул Лив на себя, желая, чтобы она была ближе. — Локи, — моя жена задрожала, а кровь в моих жилах вмиг вскипела, от чего я слегка ухмыльнулся, тяжело дыша, — Просто уже поздно. — Тем лучше, значит точно никто не помешает, — я приподнял Лив и усадил ее на себя, а ее руки обвились вокруг моей шеи, — Разве вчерашней ночью было плохо, золотко? Белоснежное создание замотало головой, покраснев, а после дева нежно вздохнула от того, что мои пальцы стали приподнимать подол ее сорочки. — Вот я и думаю, почему бы не повторить? Я слегка облизал свои губы, а мои пальцы залезли под ткань на бедрах Лив и с силой сжали бархатную кожу. Дева выдохнула с легким стоном, прикрыв веки, а я тут же впился в мягкие уста своей жены, что зарылась своими дрожащими пальцами в мои волосы и позволила мне углубить поцелуй, стараясь ответить на мои действия. Все волнующие мысли отступили, кровь в моем теле сменилась пламенем, а я точно знал, что если не получу ее всю сегодняшней ночью, то сойду с ума. Вжимая в себя тело Лив, я оторвался от ее губ, от чего дева шумно схватила своими устами воздух, а после я впился в шею жены и стал тянуться рукой к ее груди. — Локи, — голос создания был дрожащим. — Все хорошо, — я оторвался от девы и стал быстро, но мягко целовать ее краснеющие губы, — Главное не думай ни о чем и просто расслабься. Я сильнее вжал Лив в себя, а дева выгнулась на мои действия, заставляя вновь припасть к ее белой шее. В голове туманом прошелся дурман, который нарастал, пропитанный ароматом белых пионов, что исходил от тела и волос моей жены. Я хрипло вздохнул, развязав узел на груди Лив и слегка приспустив ее сорочку, что оголила белые плечи, в которые я тут же впился поцелуем. Вдруг легкие, но четкие удары в дверь заставили нас с Лив замереть, а мое тело тут же стало напряженным, словно струна тальхарпы, и я плотно сжал челюсти, чувствуя, что могу сорваться. — Клянусь, я убью того, кто решил постучать в эту дверь, если причина, по которой он это сделал, хоть на толику меньше, чем чья-либо смерть, — я приподнялся к лицу жены и прошептал эти слова в ее уста, — Ну? Громко произнесли мои губы, а Лив слегка сжалась, отведя смущенный взгляд. Дверь отворилась и в покои заглянуло знакомое лицо служанки моей матери, что уставилась на меня и на Лив, от чего я вскинул бровь, а незваная гостья тут же отвела взгляд. — Простите, — глядя в пол, произнесла Адела, — Но госпожа Лаувейя сказала, что хочет видеть вас. — Сейчас? — мой голос был охрипшим от неудовлетворенного желания и нарастающей злобы, — В такой час? Моя мать не спит, что ли? — Локи, — Лив вздохнула, заставив меня взглянуть в ее кровавые глаза, — Не стоит злиться, лучше иди скорее. Я прикрыл на миг веки, тяжело вздохнув и понимая, что придется уйти, а после приблизился к уху своей жены. — Не вздумай уснуть, золотко, — я плотно сжал челюсти, чувствуя тело девы под своими руками, — Я вернусь и мы продолжим, но дождись меня, хорошо? Я отпрянул от дочери Олава, которая быстро закивала, смущенно захлопав белыми ресницами. Я помог Лив слезть с меня и разместиться на кровати, а после, взяв себя в руки, покинул покои и направился вниз вместе с Аделой, что молчаливо смотрела карими глазами под ноги. Спустившись на первый этаж, я направился в сторону покоев родителей, но не успел дойти. — Госпожа в библиотеке, — быстро произнесла служанка и шустро понеслась в дальнее крыло чертога. — Что? — я нахмурился, — Адела.. — Давай скорее. Дева быстро потянула дверь в комнату, где горела лишь одна свеча, что освещала помещение, в котором никого не было. Я вошел в библиотеку и замер, скрестив руки и уставившись на служанку моей матери. Адела шустро развернулась ко мне, а ее пальцы вмиг развязали узел на своей рубашке и приспустили ее, оголяя деву. Я смотрел на служанку, вскинув бровь, а после лишь вздохнул и развернулся, собираясь покинуть библиотеку и вернуться к Лив. — Я соскучилась, — голос девы прорезал пространство, от чего я замер. — Адела, — я обернулся, чувствуя нарастающую злобу, — Кажется, что я тебе объяснил еще по пути в Утгард, чтобы ты забыла обо всем, что было, и не смела больше подходить ко мне с такими предложениями, — я осмотрел оголенное создание, что свело брови домиком, — А теперь прикройся и иди в свой дом. И больше не смей ко мне даже подходить. Никогда, а иначе ты вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь зашнуровать свою рубашку. — Но я ведь.. — дева схватила мою руку, от чего я поморщил нос, — Я делала все, что тебе нравится. Ты говорил, что я лучше всех, — голос девы вздрогнул, а я хмыкнул, — Я думала, что нравлюсь тебе. — Нравишься? — я ухмыльнулся, ощущая темное пламя в груди, — Послушай меня внимательно, — я слегка нагнулся к деве, чувствуя, что та нарвалась на грубость, — Все, что нас с тобой связывало, так это лишь наше общее распутство, при котором я любил трахать дев, а ты была одной из тех, кто любил, чтобы я это с ней делал, — я прищурился, — Не более. Но теперь у меня есть жена, а значит, все это в прошлом. Зашнуруй рубашку и иди спать или, если не терпится поразвлекаться с кем-то, то можешь заглянуть к Бюлейсту, — я вздохнул, глядя на дрожащую воду в глазах девы, — Мирка наверняка пьяная спит, то вам даже из покоев не нужно будет выходить. — Локи.. — Я сказал, чтобы ты пошла прочь и прекратила.. Я не успел договорить, а резкий звук распахнувшихся дверей разрезал округу. Неспешно обернувшись, я увидел высокую блондинку, что, ухмыляясь, осматривала меня своими сапфировыми глазами. — Что-то ты шумишь, Локи, — Линн едва сдерживалась, от чего я наклонил голову набок, чувствуя что-то плохое, — Мешаешь всем спать. О, — жена Хельблинди заглянула за мое плечо, — Ты, как я погляжу, не один. Старые привычки даже после женитьбы не дают покоя? Голос Линн был елейным, а я лишь вскинул бровь на ехидство девы, а раздражение от слов Фарбаути, невозможность побыть с Лив и надоедливое поведение Аделы дали о себе знать, захватывая мой рассудок. — Ты бы лучше следила за своими привычками по чужим постелям прыгать Линн, а не за моими, договорились? — я злостно ухмыльнулся, глядя на блондинку. — О, я учту, но мне на твои привычки, знаешь ли, все равно, Локи, — хитро произнесла Линн, пропитывая мою душу черным пламенем, — А вот ей.. Дева сделала шаг в сторону и перед моими глазами предстало белоснежное создание, которое в ступоре уставилось на меня, а ее красные глаза на миг блеснули. Я неспешно повернул голову и увидел вышедшую вперед Аделу, что смущенно пыталась прикрыться, но продолжала сжимать мою ладонь. Шумно сглотнув, я закрыл на миг веки, а после вновь взглянул на свою жену, которая уставилась на меня своими огромными кровавыми глазами, что вдруг камнем упали на мою руку. Проклятье, проклятье, проклятье! — Так что, Локи, — раздался дрожащий голос Лив, которая с неприязнью смотрела то на Аделу, то на меня, — Как прошел разговор с Лаувейей?