Степь бескрайняя

      Русь великая растянулась от Днестра до Дона, от берегов Белого моря до Днепра. Огромными владениями повелевал один единственный князь — Михаил Московский. Сидел он в красавице-столице, потому доверил управлять центрами княжеств если не братьям, то товарищам верным.       Самым старшим из них был князь Святогор Новгород-Северский. Он был хозяином реки Волхов, что текла из Ильменского озера. Но не один управлял он землёй своей, были у него близкие люди: названый брат Степан, с которым бились они против пруссича Вильгельма каждую осень, и жена. Княжна Василиса Тверская и собой, и душой хороша настолько, что басурмане, испугавшись, чуть не увезли ту на чужбину, да Святогор Рюрикович не позволил. Так и живут они душа в душу с тех пор.       А самым юным считался князь Святослав, что правил Новгородом Нижним на самой границе. Княжич был спокойным и тихим, немногим младше брата Московского. С детства дружили они, да понял Святослав, что не нужен он князю: у того и мудрый брат Николай рядом, и опытный брат Дмитрий советом поможет. Уехал княжич на восточную границу.       В общем, жили наши князья в мире, не враждовали меж собой. Кто друга верного найдёт, кто любовь обретёт, а кто счастье отеческое познает. Всем примером был Рафаил Архангельский. Не ждал не гадал, а получил в преемники сироту малолетнюю. Все думали: откажется, не примет малыша, а тот, наоборот, привязался к мальчику и имя какое дал! Романом величать отрока, скоро уж седьмой год пойдёт.       Дак вот, на самом востоке правил Святослав Нижегородний. Он хорошо понимал, честен с ним собеседник или нет, и какой прок от него будет. Не мог пока княжич найти своё счастье и совсем уж опустил бы руки, если бы не дети. Их привезли с русских поселений на Урале ещё во младенчестве. Самыми близкими для него были Костя с Ксюшей. Как брат с сестрой они жили, ибо с одного селения прибыли, пока не появились Юра и Аня. Ксюшенька не обиделась на них, хоть и стало ей очень одиноко. Княжеская дочь, хоть и не из центра, а играть не с кем.       Свят хоть и старше, но понял девочку, увидел в ней себя. Так они и стали жить. Князь ей грамоте научил, науке военной, а она ему то по дому поможет, то присмотрит за княжеством, пока он к брату ускачет. Не сказать, что остальные дети боялись её, просто сторонились. Природа дала ей разного цвета очи и веснушки по всей коже. А она была рада, что Костя нашёл близких и сама редко, но общалась с ними.       В то время соседями руссичей были народ варварский, татарами их звали у нас. Правил у них хан Есугей, хитрый как чёрт, жестокий и чёрствый. Не любили они с Михаилом друг друга, да что ради народа не сделаешь. И были у него сестра Камалия, дочь хана Казанского, и Данис, сын хана Уфимского. Дальними родичами они приходились меж собой, да жили вместе, делясь и радостями и печалями.       Решил хан научить сестру с братом тонкому делу — политике, взял с собой на встречу с князьями русскими. Нарушил Есугей традиции: те на поклон в Орду сами приходили, а он вздумал в Москву ехать. Да кто ему сказать посмеет? Оставил он вместо себя Дугара Ангарского, брата с Сибири холодной, и отправился в путь.       Первым о скором визите татар узнал Дмитрий Киевский. Испугался князь и потому не спешил говорить братьям младшим, а послал он за старшими родичами.       Тёмной ночью в малом зале собрались они. Князь Дмитрий с Киева, князь Святогор с Новгорода Великого, княжна Василиса с Твери, князь Степан со Пскова, да князь Алексей со Смоленска града. Собрались и думают, что с татарами делать.       — Гнать их надо с земель наших! — шипит княжна. — Опять придут, чтоб женщин в плен увесть, и всё!       — Не торопись, Василиса, — одёргивает её муж. — Басурмане-басурмане, а помогли с тевтонцами справиться. Надо принять их с хлебом-солью, как полагается.       — Думается мне, князь Северский, — острит княжич с золотом в волосах, — что ты дружбу с ними водить вздумал.       — Упрямец ты, Алёша, да вот она правда: коли хотим жить в мире, так надо встретить их, — упрекает того князь Степан.       Младший подрывается из-за стола, вздёргивает нос и говорит:       — В любом случае, решать всё наставнику Михаила. Князь Дмитрий, что делать будешь?       А отрок с Киева сам дрожит, как лист осиновый. Страшно ему за Русь, за братьев. Он готов и спину, и руки под хлысты тяжёлые подставить, да убедит ли это хана? Если нет?       Дверь чуть скрипнула и предстал перед всеми князь Николай Минский, средний из братьев.       — Дима, — зовёт он заспанным голосом, — пошли спать. Завтра продолжите, утро вечера мудренее.       — Действительно, княжич, — встаёт в полный рост Святогор, — пора уже. Завтра на службу в церковь идти на заре.       — Сладких снов, Коленька, — Василиса легко целует его в лоб, затем выходит вслед за остальными.