Рассвет

Аврора тяжело дышит от испуга, а потом вдыхает полной грудью, желая наорать на этого придурка. Делает ещё вздох, кулаки сжимая, лишь бы с правой ему не прописать. Идиот. Просто конченный идиот. Хотя… Сама же не лучше. Резко обернулась, а потом ещё и вопрос тупой задала, будто в этом коридоре кроме неё никого не должно быть. — Сигареты не будет? — спрашивает, делая свою фирменную ухмылку, от которой хочется ему лицо ещё сильнее расхуярить. Девчонка смотрит на него, а потом опускает голову вниз, открывая сумку. Замок громко щелкает, оповещая всех вокруг о том, что выполнил свою работу. Астахова лишь заметно цокает, вороша рукой внутри. Возникало такое чувство, будто это не сумка, а какой-нибудь походный рюкзак, потому что в ней было всё подряд: помада, зарядка для телефона, сам телефон, какие-то купюры, железные монеты, жвачка и наконец-то заветная пачка с сигаретами. — Что делать планируешь остаток вечера? — очередной вопрос, на который отвечать не хочется от слова совсем. И правда не отвечает, понимая, что осталось каких-то двадцать метров и она избавиться от его общества. — Держи, — протягивает ему сигарету, держа руку на пульсе. — Пока, спасибо за приглашение. Разворачивается на пятках, возвращаясь к месту, откуда заглушено играет музыка. Боже, ещё каких-то пятнадцать метров, и она окажется на людях, вызовет такси, отправившись домой. Из-за громких басов пол буквально дрожит, напоминая саму девчонку. Шестое чувство снова гадко давит на мозг, заставляя нервничать. Остается метров пять от силы, но, у человека за спиной совсем другие планы. Даня хватает её сзади, закрывая рот рукой. Аврора мычит, размахивая конечностями. Макеев прижимает Астахову к стене, слегка ударяя головой. Она кружиться, вгоняя ещё в более сильную панику, от которой хочется выть, умоляя хоть кого-то прийти на помощь. — Не люблю, когда мои вопросы игнорируют, — говорит сквозь зубы, пытаясь снять с неё этот чертов пиджак. Из глаз начинают медленно течь слезы, заставляя орать прямиков в ладонь. Руки продолжают отбиваться, но сил не хватает, потому что Даня — спортсмен. Его сложно победить в этой схватке. Он буквально прижал Аврору к бетонной стене, расстёгивая маленькие пуговицы. Жаль, что у него нет длинных ногтей, которыми сделать это ещё труднее, чем с короткими. — А ещё не люблю, когда сопротивляются, мешая мне, — тон становится ещё злее. Девчонка буквально рыдает, пытаясь выбраться из лап этого мудака, которому она не сделала абсолютно ничего. Астахова чувствует, как соленые слезы щиплют лицо, умытое совсем недавно. Не качественная косметика имеет свойство не сохранять кожу в прошлом состоянии, а портить, оставляя легкое раздражение. Макеев заканчивает с последней пуговицей, держа её руки в одной своей, тем самым открывая рот. Но она не успевает крикнуть хотя бы одно слово. «Будущего» насильника сбивают сбоку. Он отлетает вниз, ударяясь головой об пол. Аврора бегло смотрит по сторонам, находясь в режиме «замедленного» действия. При темном свете видится силуэт спасителя: бритая голова, оверсайз вещи и… Татуировки, которые становятся заметнее при попадании лица под лампу. Максим Нестеров. Молодой человек бьет Макеева ногами, отбивая почки, из-за которых он, скорее всего, будет ссаться кровью, жалея о содеянном. Следом летит кулак, направленный прямиком в миловидное личико. Всё заканчивается также быстро, как и начиналось. Макс оставляет полуживого однокурсника на полу, подбегая к девчонке. Поднимает пиджак, надевая обратно, берет сумку, закидывая себе на плечо. Хватает Аврору за локоть, отводя в царство «живых и адекватных».

***

Человек чувствует сильный холод. Самое худшее чувство, что может испытывать любой — это дежавю. Оно заставляет тело покрываться неприятными мурашками. А ещё, после возникновения этого «чувства» становиться жутко холодно. Будто воспоминания погружают тебя в ледяную воду, заставляя прочувствовать ужас или что-то приятное ещё раз. Заставляют ностальгировать, едко погружая душу в ту же самую воду. Примерно в таком же состоянии и находилась девчонка, медленно отпивая воду с пластикового стаканчика, принесенного Максом. Так странно ощущать помощь от человека, который собственноручно «утопил» её в той же самой воде, а теперь также спас. Обычно говорят, что: «Спасение утопающий, дело рук самих утопающих», но тут явно что-то другое. Может, судьба-сука решила так посмеяться над этими двоими, связывая в любой плачевной ситуации? Или же просто грустит от отсутствия их вместе? Никто не знает. А Макс с Авророй тем более. Астахову волновал лишь один вопрос: «За что?». Что она сделала не так? Почему именно ей нужно было прочувствовать этот ужас? Столько вопросов, и каждый остается без ответа, заставляя ужасаться, чувствуя миллионы мурашек по телу. И не от дежавю. Скорее от дикого испуга. Вода продолжает окружать её, но уже в меньших размерах, уместившись в простом стакане. — Принести ещё? — шепотом спрашивает молодой человек, пытаясь не заплакать сам. Ему было очень жаль девчонку, пережившую столько мерзкого за небольшой период времени. А ведь всё началось с простой вечеринки в доме Лизы. Потом шло заключение в центре, где пришлось знакомиться со всеми, останавливая свой взгляд на одном парне. Затем отношения, пусть и не первые, но самые серьезные, которые начинают учить Аврору простым вещам. Смерть Дяди Миши нанесла очередной удар, но не сломила, а потом… Пришлось узнать про парня-наркомана, который напоминал собственного отца. Ну, а дальше пошло-поехало: слезы, крики и финалом расставание. Тогда она выбралась из-под толстой корки льда, выползая наружу. Вот он: холод, ощущаемый из-за дежавю. Его пришлось прочувствовать, лишь бы восстановиться в прежний вид. Обычно говорят, что люди крепнут, переживая тяжелые моменты своей жизни. Видимо, это именно и происходит прямо сейчас. — Нет, всё в порядке, спасибо, — отвечает, жмуря глаза. Встает со своего места, подходя к мусорному ведру, в которое недавно выкидывала сигарету, ожидая приятного вечера. Туда же летит пластик, издавая глухой звук об другой мусор. Теперь в голове крутиться уже другой вопрос: «Почему весь пиздец всегда происходит после тусовок?». Дом Лизы, квартира Фила и сегодняшний клуб полностью отрицает любой аргумент сказать что-то про стечение обстоятельств. — Тебя только что чуть не изнасиловали, — нахмурившись произносит Макс, продолжая держать на своем плече её сумку. Каждый прохожий странно смотрит на него, но ему всё равно, — так что ничего не в порядке. Как только слух улавливает лишь одно слово, сказанное Нестеровым — глаза моментально начинают наполняться слезами. Это заставляет Макса дернуться как натянутая струна, ведь хочется прописать себе за столь развязанный язык в такой момент. Он сжимает руки в кулаки, а потом подбегает к ней, затягивая в свои объятия. — Я хочу умереть, лишь бы перестать страдать, — заикается, произнося каждое слово. Молодой человек, стоящий напротив неё, обнимает ещё сильнее. — Прости, прости, — шепчет на ухо, пытаясь успокоить девчонку, которая буквально дрожит от собственных эмоций. — Я больше не позволю делать тебе больно. Умоляю, только прости, — его глаза тоже слезятся. Две равномерные капли скатываются по щекам. Они оба продолжают стоять, рыдая друг другу в плечо. Одна пыталась забыть, но не смогла, а второй пытался не сойти от этого с ума, вставая на «правильную» дорожку этой гребанной жизни. Но, они всё равно встречаются при любых обстоятельствах, находясь рядом с друг другом, причиняя ещё большую боль. А сейчас… Этого не чувствовалось. Будто, судьба-сука убрала свои руки с воображаемой клавиатуры, переставая играть за них как в игре «Sims». Она, честно, пыталась играть с ними по правилам, но перестала, чувствуя собственную жестокость. И пусть это лишь выдумка Дениса. Хотя… Жить с ней как-то легче. Точнее не жить, а воображать себе её существование. Как в сериале, думая, что каждый прохожий — лишь персонаж НПС. Да, у них есть своя жизнь, но от этого всё равно как-то легче. Будто именно ты здесь главный герой. Герой своего сериала. И у тебя, кстати, есть свой сценарий, из-за которого иногда приходится страдать. Обычно это называют «чёрной» или «белой» полосой. Но от белых полос уже тошнит. Да и от чёрных тоже. — Я давно простила, — она обхватывает его шею руками, не желая отпускать. Хочется отмотать время назад. Поддерживать Макса в любом случае, избегая мерзких пауз в виде игнорирования. Рассказать ему о своих чувствах раньше нахождения на полуразрушенном мосту, откуда он хотел спрыгнуть. Потом проводить больше времени вместе, возвращаясь в то же прошлое, где они были простыми друзьями. Лишь бы он не начал употреблять. Спать на друг друге в метро, смеяться с любой мелочи, есть одну картошку фри на двоих и чувствовать себя лучше всех на белом свете. Но сделать этого, к сожалению, нельзя. — Так, ладно, всё хорошо, — «отлипает» первой, вытирая и без того опухшие глаза. Смотрит на Макса, а потом усмехается, — мы похожи на двух алкашей, которые находились в запое минимум неделю. — Да какую неделю! — усмехается в ответ. — Два дня скорее всего. У меня дядя, когда неделю пил, то лицо в три раза больше было. Подул легкий ветер, заставляя слегка продрогнуть. Нестеров чувствует, как собственный нос начинает мерзнуть, а потом достает телефон, смотря на время: 23:52. — Пошли до дома тебя провожу, — хочет обеспечить полную комфортабельность, лишь бы Аврора ни в чем не нуждалась, возвращаясь домой. Человек оглядывается по сторонам, находя помощь, от которой пострадал.