Пробуждение||Awakening

Майкрофт Холмс. Человек, чьи решения принимаются, а поступки совершаются в семи из десяти случаев во имя и во благо Соединенного Королевства. Муки совести или, того хуже, сомнения в выбранной стратегии такого человека как Майкрофт не то что не мучили, они его не посещали. Всегда хлоднокровный и собранный, что не странно для британца, коим он являлся до мозга своих костей, но более чем странно для Майкрофта, каким он был в подростковом возрасте. Майкрофт будучи старшим в семье ребенком, отличался находчивостью, наблюдательностью и высоким уровнем интеллекта, заслужив по праву гордость своих родителей. Лишь со временем стало ясно, что указанными качествами наградила природа и его младшего брата. История давалась старшему из братьев Холмс на уровень лучше остальных предметов. И уже тогда юношу мучил вопрос: неужели пройдя такой путь эволюции, люди продолжают совершать одни те же ошибки, не учась на уроках прошлого. И пусть философские науки его ум не будоражили, кумир среди художественных персонажей у Майкрофта как это ни странно был. "Люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота". Воланд Булгакова был для юного Майкрофта не просто кумиром, он был его примером для подражания. Принимая людские пороки, мирясь со слабостями и страстями населяющих планету людей, Майкрофт еще тогда решил, что будет возвышаться над подобными проявлениями слабости. Но мало что зависит от человека, темперамент которого резко контрастировал с его холодным разумом. До поступления в Итон – обитель будущих политиков, дипломатов и международных юристов – Майкрофт ходил в обычную сельскую школу и уже тогда проявлял свой умственный потенциал за школьной партой и у доски. Но едва заканчивались занятия, его отнюдь не хорошо воспитанные одноклассники принимались за свой ежедневный ритуал – и если быть корректным, то высмеиванием и оскорблением "толстого ботана". Кажется, современное общество дало названием подобному поведению – буллинг. Зануда одноклассник, чьи параметры были далеки от идеала – Майкрофт откровенно был полным мальчишкой, а к тому же заносчивый и высокомерный. Доставалось Большому Брату несладко. Внутри у мальчика все кипело, но он старательно держал себя в руках, следуя выбранной политике игнорирования. "Я выше этого", - твердил он себе. Но однажды его наставления самому себе были также успешно проигнорированы. Он вернулся из школы с синяком под глазом, кровоподтеком на губе и порванной рубашкой. Словесные баталии недалеким подросткам не давались на уровне, характерном для Майкрофта, и пустить в ход кулаки казалось для него наилучшим решением. О подобном своем поведении Майкрофт никогда не жалел. После череды драк и реально нависшей над ним угрозы отчисления на сложный диалог с маленьким гением решился его куда более приземленный родитель. Большинство сказанных слов не то что размылись со временем в мозгу подростка. Они в нем даже не задержались. Кроме одной фразы, брошенной отцом на пути обратно к двери: «Ты никогда ничего не добьешься в жизни, если не научишься себя контролировать». Нужно ли пояснять, что слово «себя» так же успешно растворилось в голове Майкрофта, едва за отцом закрылась дверь. С того самого дня Майкрофт контролировал все: себя, своих починенных, подданных Великобритании, и, к великому сожалению Шерлока Холмса, своего младшего брата. Три поступка из десяти совершаемых Майкрофтом, были во благо Шерлока. С одной оговоркой – благом являлось то, что по своему субъективному мнению Майкрофт считал таковым. Хотя если говорить откровенно, то уровень доверия к Шерлоку был на порядок ниже, чем к остальным, подконтрольным Большому брату лицам. «Все жизни кончаются. Все сердца разбиваются». Майкрофт точно не помнит, когда наконец устал от опеки над младшим братом. Шерлок всеми своими действиями долго давал понять, кто для него действительно важен. И имя Майкрофта в этот малочисленный список не входило. Не то чтобы Большого Брата это сильно расстраивало, или задевало. Говорят, со временем боль утихает. И Майкрофт бы с этим согласился, но тогда пришлось бы согласиться с тем, что он чувствовал по отношению к дружбе Шерлока с Джоном Ватсоном, или по отношению к их близкой связи с Ириной Орловой, более известной в Соединенном Королевстве как Ирен Адлер, было болью. Майкрофт на это не пойдёт никогда. Боль - слишком мирское, слишком свойственное простым смертным людям понятие. Нет. Спектр чувств, характерный для Большого Брата был ограниченным и редко касался области между щитовидной железой и диафрагмой. В этом с завидным упорством он всю жизнь убеждал общество и самого себя. И надо сказать, весьма преуспел. Но в миг, когда дуло пистолета в руке младшего брата было направлено на него, что-то явно живое дрогнуло в «айсберге». Несмотря на то, что провокация в Шеринфорде сработала, несмотря на то, что Майкрофт готов был пожертвовать собой из-за чувства вины, несмотря на то, что Шерлок в конечном счете передумал стрелять ... что-то оборвалось в том органе Майкрофта, который люди называли сердцем. Он неожиданно понял, насколько маленькую роль играл в жизни казалось бы самого родного ему человека, раз пусть и на несколько мгновений, но все же Шерлок готов был лишить себя жизни брата. «Не себя, а кого-то. Скорбеть о ней будете не вы, не покушайтесь на нее». Несмотря на «счастливое» спасение, Майкрофт вдруг осознал, что очень устал. Устал бороться за внимание Шерлока, устал ревновать его к людям, к которым он был привязан, устал быть там, где его видеть не хотят. Он ослабил контроль, минимизировал контакты, сведя их взаимодействие до редких рабочих встреч и визитов к безумной сестре. И если бы ему сказали раньше, какое облегчение принесет подобное решение, он бы искренне рассмеялся в ответ. Но лишь разжав поводья можно увидеть, насколько изувечены руки наездника. И раны на руках Майкрофта кровоточили до сих пор. Каждое интересное дело, каждые сложные переговоры, все это он хотел разделить с Маленьким Братом, и хотел, чтобы тот увидел его безукоризненный блеф, заставляющий мировых лидеров считаться с положением Великобритании на мировой арене. «Мы вдвоем против всего мира». Шерлок и Джон. Шерлок и Ирен. Но никогда Шерлок и Майкрофт. А по сему, каждый порыв задействовать легендарного сыщика в текущей работе Британского Правительства был обречен на затухание. И в каждый из таких мгновений раны на руках наездника вновь открывались. Майкрофту нравилась его затворническая жизнь. Минимум контактов с людьми, общение с починенными он оставлял своей ассистентке, которую безмерно ценил. Антея не страдала ни чувствительностью, ни мягкостью, ни лояльностью к людям. Решительная и волевая она была голосом Майкрофта в Доме на реке. Раздавать поручения от имени Большого Брата и знать, что ее не ослушаются было для Антеи своего рода хобби. Приятное хобби в купе с любимой работой. Людей, в отличии от босса, она понимала хорошо, и часто использовала эти навыки в работе. Если смотреть со стороны, то они являлись отличной командой. Они понимали друг друга, поддерживали друг друга и никогда при этом не претендовали на бОльшее влияние в других сферах жизни другого, помимо рабочей. Майкрофт не мог представить свою жизнь (читай - работу) без Антеи. Она была неотъемлемым компонентом его благополучной службы государству, соратником по всем, даже самым скользким, вопросам и единственной, с кем он мог говорить без облака пафоса вокруг своей персоны. Вот только однажды это изменилось.