Доставка счастья

✮

Ли Минхо ждал ещё одного удара по стене или же скверного слова в свой адрес, но в квартире воцарилась тишина. Такая бывает после мощного урагана, когда выжившие выходят посмотреть на то, что осталось от их прошлой жизни. Спальня превратилась в реальное место после катастрофы. На светлом полу осколки вазы из чёрного акрила, стул лежал рядом с перевёрнутым цветком, комья земли тянулись к двери, которую теперь украшала очередная трещина. Да, Минхо ждал, а точнее выжидал, что же ещё вытворит Минхёк. За пробитой дверью слышались тихие шаги. Там, в просторной гостиной, пытался усмирить свой пыл Ли Минхёк. — Ну просил же, просил… — он шептал это, как мантру для успокоения. Минхо спокойно прошёл мимо в ванную. Надо сначала привести себя в порядок, а уже потом наводить порядки в квартире. Про личную жизнь и говорить не стоит... Минхёк продолжал рассекать по гостиной, то проверяя пульс, то новые уведомления в телефоне, не забывая при этом повторять «я просил, просил же». Вчера Минхо тоже стоял вот так в ванной и с ненавистью смотрел в зеркало. Взрослый мужчина, а выглядит, как побитый школьник. Следов на лице Минхёк никогда не оставлял до этого вечера. Из носа медленно капала кровь. К утру обязательно расцветёт синяк. Сложно было сказать, кто начал первый и на ком всё остановилось – но остановилось же, и это к лучшему. Минхо бы сейчас исчезнуть из этой квартиры куда-нибудь, а Минхёку остыть, но оба возвращаются к тому, с чего начали около часа назад — пинать друг друга, но теперь словами. — Я не хотел. — Ты уже это говорил, — Минхо старался держаться на расстоянии и звучать убедительно, грозно. Ему снова обидно. Всё, что в последнее время происходило между ними двумя было запредельно ненормальным. — Прости. — Это я тоже слышал. — Что мне сделать? Что сделать на этот раз, чтобы Минхо пусть не простил, но забыл на время о дурном характере Минхёка? Стать, наверное, наконец-то тем, кого Ли знал прежде. — Ты уже всё сделал, — Минхо с тяжёлым выдохом сел на край дивана и закрыл лицо руками. Его бросило в холодный пот, стоило только вспомнить звериное лицо партнёра, когда он колотил по ни в чём не повинной двери. — Сколько тебе нужно времени? В мечтах этим вопросом мог бы начинаться романтический вечер, типа: «сколько тебе нужно времени, чтобы надеть свой лучший костюм и приехать ко мне в ресторан?», а в реальности — так заканчивалась каждая их ссора. Сколько времени нужно, чтобы остыть и убрать следы ссоры? Да пиздецки много. И жизни не хватит. — Ладно, тогда до завтра. Минхёк чёрной тучей прошёл мимо Минхо, схватил ключи и хлопнул дверью. Снова стало тихо, но теперь хоть дышалось легче. Ураган далеко и вернётся не скоро. Открыв настежь окна, Ли взялся за веник и совок. Цветок можно спасти, стул вернуть на законное место, полотно двери заменить, а вот вазу уже никак не склеить. Символично выходит. Их отношения можно сравнить с этим беспорядком — что-то чинится, а что-то разбивается навсегда. Время тянулось. Минхо заменил постельное, чтобы и в кровати духу Минхёка не было, устало поплёлся на кухню. В холодильнике ничего. Недолго думая, мужчина заказывает в ближайшем ресторане нэнмён и овощные закуски, рандомно тыкая на яркие картинки. Всё равно что – лишь бы быстрее. Заказ будет доставлен через 20 минут. В животе урчало от предвкушения, потерпеть осталось совсем чуть-чуть. Пройдя ещё раз по квартире, Минхо поправлял криво стоящие книги, выправил уголок коврика у кровати, заглянул в ванную, чтобы убедиться, что кровь он точно смыл. Прошло полчаса, а едой в доме так и не пахло, как и Минхёком. Минхо буквально проморозил помещение до основания. Он сам закутался в шерстяной серый свитер с хаотичными узорами, тёплые домашние штаны, но окна закрывать не стал. Сорок минут. Желудок плакал. — Да какого чёрта? — он стоял у окна и с 15-го этажа пытался разглядеть приближающегося доставщика. Пусть фонари и освещали тёмную улицу, но он не видел ни хрена. Злился с каждой голодной минутой ещё сильнее. Звонить в ресторан бесполезно. В приложении чёрным по белому: «Ваш заказ в пути. Приятного аппетита». Ещё 10 минут ожидания и долгожданный звонок в дверь. Минхо не просто бежал, он летел к двери, как мотылёк на свет. — Чего так долго?! — вместо приветствия Минхо начал с оправданных возмущений. В носу торчит кусок ваты, про которую забыли, светлые волосы взъерошены, брови сведены. Видок тот ещё, конечно. — Эм… Кое-что случилось с моим велосипедом, поэтому мне пришлось идти пешком, — парень с улыбкой в стиле «извините меня, пожалуйста» протягивает бумажный пакет. — Карта или наличные? — Наличные, — Минхо продолжает сверлить виновника своего вынужденного голода, когда забирает пакет и когда возвращается с деньгами. — Чаевых не оставлю. Парень мнётся, но кланяется и прощается. Вид у него такой же жалкий, как и улыбочка. — Не оставлю, потому что нет больше наличных. Извини, — бросает Минхо в спину пареньку. — Зайди завтра. В этот момент говорил не сам Минхо, а его совесть. Всё-таки парень донёс еду на своих двоих. А от его дома до ресторана расстояние довольно приличное для пешехода. — Не нужно беспокоиться, что вы, — он стоит у дверей лифта и снова улыбается. — Приятного аппетита. А есть уже и не хотелось. Минхо не грубиян вовсе. Он вежливый, спокойный и всегда оставляет чаевые. Всегда. Но именно сегодня, чёрт возьми, у него не оказалось лишней тысячи вон для такого подходящего случая. От чего-то стало противно. Точнее, от самого себя Минхо начало воротить. Лапша и острые закуски из овощей и пряных орехов немного скрасили вечер – оставили послевкусие нормальной жизни. Вкусная еда творит чудеса. Но всё же... Убрав за собой посуду и закрыв все окна, Минхо с понятной усталостью улёгся в кровать. Постельное белье пахло мятной свежестью. Ощущение было, будто с головой забрался в сугроб только что выпавшего снега. Ещё два месяца и будет Рождество. Интересно, как они с Минхёком проведут его в этом году? Сколько раз успеют поругаться перед вручением подарков? Мужчина ещё раз, осознанно делая себе больно, прокручивал сегодняшний инцидент. Оба были неправы — раздули такой скандал из-за часа в пробке. Да, Минхо задержался, не предупредил, просто, блять, не подумал, что должен отчитываться за просто́й в пробке. А Минхёк много чего успел надумать за это время. Размышлять о проблеме – это ведь не то же самое, что жалеть себя, так? Минхо никогда не жалел себя и не собирается. В его семье это попросту не принято. Отец всю жизнь гробился на заводе, имея 4 выходных в год. Семью он почти не видел, работал для неё, чтобы всё было. Никогда не жаловался и уж тем более не плакал над своей судьбой, главное чтобы и мясо на столе стояло и новые тетради в маленьком рюкзачке лежали, а на себя ему было плевать. Мать же, сколько Минхо себя помнил, страдала от целого ряда хронических заболеваний. Диабет, астма, мигрени… Она никогда не жаловалась, стойко держала всё в себе, лишь бы маленький мальчик не переживал и продолжал наслаждаться своим нормальным детством. Сам маленький Минхо в детстве выучил этот урок: себя жалеть — пустая трата времени! Обидели? Дай сдачи. Больно? Потерпи. Не жалуйся и не жалей! Вот он и терпит. Осознаёт все проблемы, с которыми стоило бы поработать каждому из них. Он ведь психолог, и для него очевидно всё. Всё, понимаете? Верится, конечно, что можно как-то повернуть отношения в прежнее русло, но после каждой подобной потасовки всё сложнее и сложнее. Стоматологи тоже видят кариес у себя, знают как его лечить и чем лечить, но ведь не лечат же сами. Вот и Минхо может только утирать слёзы своим дипломом. Сам себе он не помощник, а для Минхёка, в данном случае, никакой он не спаситель, а главный раздражитель. Он загоняется. Нужно просто выключить мысли и уснуть. Сон накрывает быстро. Ему снится чья-то свадьба. Красавица невеста в строгом классическом платье с невероятно длинным атласным шлейфом. Всё вокруг украшено по лучшим традициям сказочных свадеб. Минхо один, оглядывается вокруг, ищет кого-то, но глаза никак не находят цель. Мелькают звёзды в бокалах на длинной ножке, слышатся поздравления, оркестр — а он всё продолжает искать, разглядывая всех и каждого. Затем оглушительный хлопок, и Минхо резко подскакивает и ахает, хватаясь за сердце. — Блять! — Минхёк стоит в дверях спальни с ладонью на груди, — напугал! — Извини, — Минхо старается унять барабанную дробь в груди, — сон дурной. — Что на этот раз? Минхёк обожал слушать сны своего партнёра. Ему самому редко что виделось во снах, но вот Минхо снилось за двоих. Это, как правило, были дикие галлюцинации с выдуманными людьми в неестественных местах. То он в кошачьем раю заправляет божьими делами, то вместе с зелёными друзьями на каком-то концерте. И да, друзья тогда были правда зелёными — кожа, ногти, зубы… Каждый сон был психоделической сказкой, от которой грех отказываться. — Я был на свадьбе и кого-то искал, — голова снова рухнула на подушку. — А потом хлопнуло что-то, и мне стало больно… Почувствовал, будто весь горю… И сейчас чувствую... — Мда, такое себе, — мужчина улыбался, и довольно искренне. Он прилёг рядом с Минхо и сплёл пальцы, чтобы чувствовать или чтобы тот не смог так сразу убежать. Он всегда первым отходил от ссор. Быстро загорался и так же быстро угасал. Вот и вернулся со свежей головой и тысячами поцелуев в качестве извинений за вчерашнее. — Как ты? Минхо был другим. Он не мог делать вид, что ничего не было, не отпускал до последнего, но иногда, против своей воли, оттаивал в заботливых руках Минхёка. — Стабильно. — Стабильно хорошо или плохо? — нежные подушечки пальцев прошлись по подбородку. — Стабильно — значит стабильно. На поцелуи он отвечал, потому что сломался и опять сделал вид, что всё стабильно нормально, относительно неплохо, а в общем и целом — хорошо. — Ещё раз извини, ладно? — Забыли. — Отлично, потому что я безумно соскучился, Мин, — стало жарко от влажного дыхания. Минхо снова бросило в пот. Минхёк знал, где касаться, чтобы было приятно. — Может, позавтракаем сначала? Всё вернулось на много месяцев назад. Они снова завтракают, болтая о соседях, отпускают шуточки в их же сторону. Вечером они вместе пойдут на балет, затем проведут не один час в дорогом ресторане, обсуждая всё, что угодно, только не свои взаимоотношения. Что бы вы себе не придумали, Ли Минхёк был вовсе не плохим человеком. У него была обычная жизнь обычного человека. Днём работа, вечером отдых. Он читал книги, стоя в пробке, пил чёрный кофе без молока, любил ходить в музеи, кино, посещать выставки и театральные представления. Он был обеспеченным и обеспечивал свою семью, и Минхо заодно. Он ведь тоже теперь его семья. С родителями он всегда учтив, с братьями вежлив и обходителен, а вот с Минхо, случалось, срывался. Обычно он раздражался на работе, сам не замечая, что несёт этот негатив в свой дом, выливает гнев на партнёра. Минхо всё понимал — психолог, как-никак. Поначалу понимал и помогал справиться с этим. А в последнее время не хотел понимать и лишь подливал масло в огонь, потому что тоже накопилось. В театре они молчали, по дороге до ресторана обмолвились парой слов. Не ругались, и уже хорошо. В ресторане была какая-то особая интимная атмосфера: свечи на столах, тоскливый плач скрипки, стены, обшитые панелями из тёмного дерева. Пахло роскошью и гедонистическим вином. В такой обстановке молчать было бы правильно, но Минхёк устал, соскучился без разговоров. — Чем планируем занять воскресенье? — Кино? — Не, там ничего интересного, — он лениво крутил бокал с водой, любуясь своим отражением. Красив, чертовски красив. — Значит, посмотрим что-нибудь дома? Минхо тоже любовался мужчиной. Иссиня-чёрные волосы впитывали мягкий свет от свечей, острые черты лица обрамлял оранжевый контур от огоньков, он же касался и губ правильной формы, подчёркивая ещё одно достоинство Минхёка. Ему бы в модели или актёры, а не сидеть в кабинете и разбирать завалы в делах своего отца. — Не знаю как ты, но я предпочитаю смотреть на тебя. Да, Ли Минхёк был ещё и хорош во флирте. В день, когда они познакомились, Минхо оценил каждый из его подкатов. Больше всего запомнился, конечно, самый первый. «Ты отлично выглядишь. У тебя красивое тело, красивые ноги, красивое лицо, все эти парни вокруг в тебя влюблены. Вот только взгляд у тебя такой, будто секса у тебя не было год». Смешно и грустно. Он смешал комплименты, похвалу и намёки в одном бокале и красиво преподнёс. А ещё он угадал. У Минхо на тот момент и правда никого не было, про секс можно молчать. Мужчина не разменивался на случайные связи ради удовлетворения своего «хочу». Через неделю Минхёк предложил ему снова встретиться, но уже не в гей-баре, а на его территории. Минхо почему-то согласился — зацепился за искренность, которая и правда искрилась из мужчины с такими прекрасными черными волосами. На минуточку, у Минхо слабость к брюнетам. Сам он свои волосы давно осветляет, но вот от чёрных волос других сходит с ума. Согласился он на встречу только из-за своего фетиша или из-за адреса, который скинул мужчина, остаётся загадкой. Это были самые дорогие апартаменты Сеула. — Если хочешь романтики, так устрой. — изумительный запечённый краб под чесночным маслом приправил игривое настроение. В Минхо тоже проснулся флиртун, который не мог удержаться, чтобы соблазнительно не облизать губы. Знал, что Минхёку это крышу срывает. — Как на наше первое свидание… Помнишь? Минхёк утягивал в свои сети не только деньгами и статусом. Он был супер романтичным, когда сам того желал. Кто бы мог подумать, что вместо бездушных лепестков роз по всей квартире и фоновой музыки из колонок, он запарится и пригласит живой квартет и заставит свободное пространство в гостиной горшками с полевыми цветами. «Так ведь романтичней, правда? Цветы никто не убивал, а эти парни — залог твоего спокойствия. Приставать не буду». Галантный, красивый, романтичный — мечта любого. — А после ты уедешь, как и тогда? — тихо посмеялся мужчина. «Было бы куда, уехал бы». — На этом моменте мы изменим сценарий. — Даже не знаю, что и сказать на этот счёт. Минхёк от флирта перешёл к издёвкам. Опять. Или это лишь Минхо себя обманывает, не отпуская злой фантом мужчины. — Ничего не говори. Я не жду, что вечер пройдёт гладко, так что… — Договаривай. — Может и уеду. Да, Минхо шёл за тенью обиды. Справедливо к себе и к Минхёку, наверное. Если они продолжат эту тему, то поругаются не завтра, а прямо сейчас. — Вот как... — Минхёк загадочно улыбался. — Мин, зачем ты опять так? Потому что кто-то переходит все границы дозволенного? Потому что кто-то позволяет себе слишком многое? Потому что переносица опухла и ноет после вчерашнего? — Прости. Ты прав, зря я раздуваю. — У тебя что-то не ладится на работе? Минхёк судил о других, пропуская через себя. У него херовое настроение — проблемы на работе; он не высыпается — много думает о работе; пропадает аппетит — пора наведаться в больницу; но не может найти время — работает. Всё и просто, и сложно одновременно. Он не допускает и мысли, что у других плохое настроение может быть вызвано чем-либо другим, что бессонница не всегда так страшна, как о ней говорят, ну, а аппетит… Приходит во время еды. Только сейчас он опять пропал. — Вот давай только не сейчас, хорошо? — Ты всегда нервничаешь, когда я оказываюсь прав, — улыбка самодовольства не сползала с лица. Началась негласная игра «кто кого». — А я всегда оказываюсь прав, Мин. — Да неужели? — Я был против того, чтобы ты тратил своё время там. Предлагал другие варианты намного, намного лучше, но ты упёрся в этот сраный психологический центр, — вилка и нож звонко скрипели по тарелке. Никто вокруг не замечал подкатывающегося раздражения, а вот Минхо в воздухе чувствовал это напряжение. — И я оказался прав. Прав, блять! — мужчина направил нож в сторону Минхо, как бы ставя точку, но не тут-то было. — Если и дальше будешь держаться за то гнилое место, я не удивлюсь новой сумасшедшей истории, из-за которой тебя потом вообще никуда не примут. Чем тебя богатые психи не устраивают? Чего ты привязался к этим отморозкам? — Всё сказал? — Нет, Минхо. Есть ещё много чего, что меня подмывает тебе сказать... А, нет! — теперь и официанту, подливающему воду в бокалы стало очевидно — что-то между этими двумя происходит неладное. — У меня уже багажник полон от того, что я хочу высказать. Но я держусь. — Вот и я буду держаться. «Держаться бы от тебя подальше, ублюдок. Да как он смеет вообще вспоминать о том, что было… Как у него, сука, язык поворачивается попрекать меня за то, в чём нет моей вины?». После позорного увольнения, череды судов, слухов и сплетен, Минхо всё же нашёл новое место работы. Пусть это была не школа, но и в центре хватало подростков и молодых людей, которым можно помочь. И то, что случилось… Минхёк не должен был напоминать. Он ведь верил, что Минхо не виновен с самого начала. Он его и после разбирательств успокаивал, поддерживал. А теперь-то что? С какой стати он давит на больное? Скрипка сменилась живым фортепьяно. Десерты были съедены. Дорога до дома заняла ровно 37 минут. Минхо следил, потому что смотреть мог только на электронные цифры на приборной панели. Он также молча ушёл в ванную. Ни слова не говоря, лёг под одеяло и сразу же отвернулся от Минхёка. Не обиделся, нет. Просто сказать ему больше нечего. Утром они тоже не разговаривали. Хотя Минхёк сначала и пытался, но с глухой стеной особо долго не поговоришь. Поэтому он снова куда-то ушёл. Вот и вечер, полный романтики: Минхо в помятой футболке, отчаяние и звенящая тишина. Завтра его ждёт долгий рабочий день. Его пациенты. Ему бы хорошенько отдохнуть, разгрузить себя, привести в порядок мысли, но как? Как, блять? Вспоминается позавчерашний скандал, фантомно слышится звук переворачивающихся вещей, этот крик… Нет, нельзя себя так изводить и ковырять раны вновь и вновь, тем более, что за этим воспоминанием сразу всплыли и другие. Они кричат друг на друга в машине, Минхёк обливает его чаем, чтобы тот пришёл в себя и перестал злиться, они даже в торговом центре, на глазах у толпы могли себе позволить толкнуть друг друга или дать пощечину. Хватит. Стоп. Сейчас он поест в одиночестве и отправится спать тоже один. Ему это начинало нравиться. Он снова заказывает холодную лапшу и опять рандомно выбирает закуски. Ресторан «Женьшень». «Надо бы как-нибудь заглянуть туда самому». Он не просто так выбрал именно это место. Обещание дать парню чаевые за старания кусало. Совестливый он до безобразия. Он только нажал «оформить заказ», как в дверь постучали. — Да быть такого не может… — Ли усмехнулся мыслям, что в тот раз всё было очень-очень долго, а теперь доставили со скоростью света. Но за дверью оказался вовсе не доставщик, а Минхёк с букетом лилий в одной руке и бутылкой вина в другой. Наверняка, дорогим вином. — Я ведь обещал тебе романтику, — мужчина шагнул в квартиру, протягивая озадаченному Минхо свои подношения. — Думал, не вернусь? «Надеялся, блять…». — Не думал, что так скоро. А ведь и правда, сколько его не было? Как долго Минхо просидел на диване гоняя свои обиды туда-сюда? — Сюрприз удался, получается! Переоденься, а я пока нарежу фрукты. — Зачем? — выдохнул Минхо и почему-то задержал дыхание. — Ненормальный? Сам же просил, — Минхёк потянулся к лицу, надеясь забрать законный поцелуй за свой сюрприз, но Минхо успел закрыться цветами. — Ладно… Строй из себя девственника. Как ни в чём не бывало, мужчина действительно ушёл на кухню готовить закуску к вину. А Минхо продолжал стоять столбом у входной двери. Почему так кололо в ногах? Подсознание говорит ему бежать? Футболку Минхо менять не стал. Не сдалась ему эта всратая романтика. Пусть Минхёк и вином своим захлебнётся, и дыней подавится. Но цветы ни в чём не виноваты, он поставит их в большую банку. Вазы-то больше нет. Минхо тоже не виноват… — Я почти закончил. Приведи себя в порядок. — Тебя и правда ебёт, в какой я футболке буду сидеть рядом? — Минхо встал в позу. Снова игра «кто кого». — У нас ведь типа свидание, Мин, — казалось, Минхёка забавляли и смешили нахмуренные брови и поджатые губы. В Минхо он видел пугливого котёнка, а не опасного хищника. Не воспринимал его злость серьёзно, если можно так сказать. Психологи бы сказали, что он обесценивает его чувства, не считается с чужим мнением, страдает от нарциссизма и тирании. А ещё любит манипулировать. Минхо же скажет, что Минхёк ахуел и заебал. Вот и всё. — Не нужны мне твои свидания. — Да блять, ты можешь хоть один вечер быть нормальным? Мне сегодня от отца прилетело, так ещё и ты добавляешь. Нужны... Не нужны... — Вот и отправляйся к отцу отношения выяснять, — Минхо быстро глянул на полный декантер. — Я сегодня пас. — Стоять, — Минхёк схватил мужчину за руку, сжал и довольно крепко. Минхо зашипел, как самый настоящий представитель семейства кошачьих. Жаль, нет когтей да поострее. — Хули тебе надо? Просил вместе вечер провести, а теперь уходишь? — Отпусти. — Не веди себя так. И уж тем более не смей сюда моего отца приплетать, — мужчина сверлил грозным взглядом. Он был на год младше Минхо, а сейчас, казалось, что он вдвое старше и больше… Страшен Минхёк в гневе. — Надень рубашку и возвращайся. — Перестань со мной так разговаривать, — Минхо говорил намеренно громко, чтобы услышали наверняка. — И хватать меня не обязательно. — Не провоцируй. Я пришёл с нормальным настроением, а ты… — А мне оно не упало, ясно? Сам качайся на своих ёбаных эмоциональных качелях. Каждое следующее слово Минхо было пощечиной. Каждый ответ Минхёка был ударом под дых. — Блять, если ты не заткнёшься… — он швырнул пустой бокал в стену. — Я за себя не отвечаю. — На этот раз сломаешь мне нос или руку? А? — Заткнись. Просто заткнись, — Минхёк надрывал горло. — Давай ты просто свалишь? — а вот голос Минхо стал тихим, холодным, как лёд. — Минхо… — мужчина был на пределе контроля — ещё немного, и точно ударит. Минхо не был слабым, он был даже в лучшей физической форме, чем партнёр, но ни за что не хотел опускаться до его уровня. Не хотел превращаться в такое же чудовище. Бить словами — это одно, но вот бить кулаками… Ну уж нет. Не в этой жизни. Они продолжали спорить. Один выговаривал, как заебался видеть унылое лицо, второй отвечал, что именно из-за него он и унылый. — Так начни с себя, Мин. Просто заткнись и выдохни… Остынь… Не знаю… Ты же психолог, должен знать, что делать в таких случаях. И он заткнулся. Зачем и почему Минхо снова уступил и пошёл всё-таки переодеваться? Опять. В дверь постучали, когда он начал застёгивать пуговицы. Доставка. — Ты кого-то ждёшь? — крикнул Минхёк. По голосу было слышно, он точно остыл. Опять быстро, быстрее чем остынет Минхо. Опять, блять. Мужчина не ответил, а молча открыл дверь. Встречал его не тот паренёк-герой, а другой, с другой умилительной улыбкой. — Приветствую. Ваш заказ, — парень, примерно одного роста с Ли, протянул пакет, поинтересовался насчёт оплаты и всё это время не переставал улыбаться. Не переставал нравиться своей дружелюбностью. Минхо широко улыбался в ответ. Есть же люди, которые делают этот мир прекрасней всего одной улыбкой. Заражают. Он в миг забыл про того, кто... Кто только что стёр улыбку с лица своим вопросом. — Кто это? — выглянул Минхёк. — Ты заказал еду? — Ага, — Минхо в его присутствии сник, плечи опустил, взгляд направил в пол. — Сейчас принесу деньги. Доставщик смерил серьёзным взглядом возникшего незнакомца, оценил его как-то по-своему. Он буквально осматривал его с головы до пят, пока тот не ушёл, противно фыркнув, и не вернулся тот, другой, с суммой, явно превышающей заказ. — Тут чаевые для тебя, а это… — мужчина протянул ещё несколько купюр. — Передай парню, который доставлял мне ужин позавчера. — Это кого вы имеете в виду? — удивился такой просьбе парень. — У него сломался велосипед, кажется. — А-а-а-а... Юнги? — Не знаю, мы не знакомились. Минхо всё ещё был зажат, а в глазах доставщика выглядел напуганным. Он заметил трясущиеся руки, ну и перебитую переносицу, конечно же. Парень этот был таким же навязчивым, как и наблюдательным. — Я передам. Спасибо, — он аккуратно поклонился. — С вами всё хорошо? — Да. Такой простой вопрос… Давно Минхо никто не задавал его. — Может вызвать полицию? — шепнул парнишка, чуть подавшись вперёд. — Что? Нет, нет, нет, — Минхо тоже заговорщически шептал. — Всё нормально… Я просто… Надо срочно что-то придумать. — Я захотел Колы… — Хотите, чтобы я принёс? — снова эта до невозможного очаровательная улыбка. Минхо больше не рассматривал пол, он нагло глазел на пряди цвета смолы, на глубокие, как неизведанные пещеры, чёрные глаза. — Мне не трудно, да и вы были моим последним адресом. — Нет, что ты… Не нужно… Я… Эта искренность и готовность помочь подкупала. А вот крик Минхёка с просьбой пошевеливаться напрягал. — Хотя знаешь, ты можешь сходить со мной. Минхо дождался утвердительного кивка и попросил подождать его внизу. Парень словно чувствовал, что отказывать сейчас не стоит. А Минхо чувствовал, что нужно сбежать. Хотя бы ненадолго. Он оставил пакет у двери, быстро обулся, схватил кожаную куртку. Все сборы не заняли и минуты. Двери лифта открылись, как только он нажал на кнопку. Там его ждал доставщик. — Подумал, что стоит подождать здесь. — он ребячески подмигнул, снова вызвав у мужчины улыбку. — Спасибо. До ближайшего магазинчика они шли молча. Парень томно вздыхал, будто хотел что-то сказать, но почему-то не решался. Он пинал камушки, считал редкие звёзды на небесном покрывале, посмеивался своим мыслям, но молчал. Минхо не знал, что сказать и стоит ли что-то говорить вообще. Он думал о своём и о Минхёке. Он ведь тоже сбегает, чтобы прийти в себя. Минхо не сделал ничего дурного. Или сделал? В магазине, кроме продавца-старичка и женщины со шпицем, никого не было. Минхо неторопливо прогуливался вдоль рядов с бакалеей, пристально рассматривал овощи и фрукты, хотя пришёл сюда за газировкой, которую не пьёт. Помахал собачке рукой, пока никто не видит. Сопровождающий ходил следом молчаливой тенью. — Я бы тоже предпочёл апельсины газировке, — наконец, «тень» заговорила. — Что? — Говорю, фрукты лучше всяких там вредных напитков. — А, да… — Минхо, если честно, и забыл про паренька. А тут он снова заговорил, снова улыбнулся ему. — На самом деле, я передумал, так что… Спасибо, что сходил со мной… Мне пора… — Стойте, — парень вытянул руку и мужчина тут же дёрнулся. Чёртовы рефлексы. Тут и складывать в голове ничего не пришлось — всё было понятно. И едва заметный синяк под правым ухом, видимо от большого пальца, и опухшая переносица и этот испуг в глазах. — Простите, я… Я не сделаю вам больно. Блять, да что с Минхо не так? Он перед Минхёком так не трясётся, как тут, рядом с незнакомым парнем и овощным прилавком. Что на него нашло? Надо это как-то объяснить или забить? — Ты меня извини, резкие движения меня всегда пугают. «Люди меня теперь пугают». Парень помолчал несколько секунд, кивнул, отошёл чуть назад. — Я вижу, что вы встревожены. — Не бери в голову. Это всё… — Минхо врал на автомате, как и Минхёк. — Проблемы на работе. Всё нормально. «Да нихуя не нормально, чел. Ты весь дрожишь», — читалось в глазах парня. — Расскажете? А что говорить? Не будет же Минхо, взрослый мужчина, плакаться какому-то доставщику, пусть и милому? — Что рассказать? Они уже вышли из магазина, так ничего и не выбрав. Шли не в сторону дома, а от него, дальше, к парку. Было прохладно, даже слишком прохладно для конца сентября. — Ну, кем работаете и что за проблемы, например? — А зачем тебе мои проблемы? — Я вот на ветеринара учусь, — парень снова отпинывал мелкие камни и временами поглядывал теперь на собеседника, а не на небо. Звёзды вдруг стали не так интересны. — Подумал, вдруг вы тоже и можете рассказать, какие гадости меня ждут в дальнейшем... Ну, проблемы, то есть... — Я не ветеринар, — отрезал Минхо и тут же себя одёрнул за сухой ответ. Парнишка просто пытается отвлечь своей болтовнёй от тревожных мыслей, от всего того, о чём даже не подозревает, но наверняка чувствует. — Я психолог. — О, правда? — Что, не похож? — Да нет, похожи… В смысле вы… Нет… — он рассмеялся так громко, что в тихом квартале эхом зазвучал его смех. — Простите. На самом деле, я думал, что вы модель или актёр, раз живёте здесь. Здесь — в самом элитном районе. Тут и правда живут некоторые знаменитости Кореи, но Минхо… Разве он похож на кого-то известного и значимого? Мужчина ничего не ответил на эту глупость. Снова ушёл в себя. Это ведь не его дом. Это апартаменты Минхёка. Его заслуга. — Просто вы красивый… — добавил парень и пнул ещё один камушек. Было темно, но недостаточно, чтобы скрыть румянец, который покрыл кончики ушей и упал на щёки. Хорошо, что Минхо тоже смотрел себе под ноги, а не на него. — Спасибо, конечно, но… — этот комплимент тронул мужчину. Конечно он красивый. У него почти идеальная, по корейским меркам, внешность, выбеленные волосы, рельефное тело… Стоп. Не о том Минхо должен сейчас думать. — Ладно, просто спасибо. А ты довольно милый. — Правда? — Честное слово, — мужчина ответил на улыбку и всё же увидел румянец на щеках. — Никто мне такого ещё не говорил, — парнишка явно смущался. Чем дальше — тем больше. Они уже зашли в парк, густо-засаженный различными кустарниками и деревцами. Минхо повёл парня в сторону небольшого пруда, где обычно можно встретить уток и лебедей. — Прямо-таки никто? Я очень-очень сомневаюсь. — Обычно, никто не выдерживает моего присутствия больше 5 минут, — как бы невзначай пошутил парень. А вдруг и правда Минхо стал первым, кто смог? — Почему? — Ну-у-у-у-у… — он почесал затылок, снова посмотрел на небо. Думал. — Либо не выдерживают моей милашности, либо… Ладно. Всё херня… Ой, простите, я не хотел… — Расслабься. У меня нет аллергии на бранные слова. — Просто вы такой культурный и психолог… — Я ведь, блять, человек, в первую очередь, — Минхо начинал нравиться этот вечер. Парень не только отвлёк от серых мыслей, но и заставил забыть про голод. С ним было хорошо и спокойно идти вот так, болтать ни о чём и слушать ночное дыхание засыпающих перед зимой деревьев. — Простите. — Ты слишком часто извиняешься, — засмеялся Минхо. Он по привычке анализировал собеседника, составлял психологический портрет. Вот такой он — этот Ли Минхо… — Простите… Ой… — Так, — Минхо выбрал лавочку и сел, развернувшись лицом к молодому человеку, — на чём мы остановились? — Ну, я сказал, что вы красивый, а вы сказали, что я милый. — Ты тоже красивый… — Минхо резко нахмурился, чем вызвал недоумение. — Подожди, а как тебя зовут? Мы уже полчаса как вместе, но не знаем имён друг друга. — Простите, — выдохнул парень. — Я Джисон. Хан Джисон. — он протянул руку. Теперь улыбались и глаза — настоящие ониксы. — Друзья зовут меня Ханни… Но друзей у меня нет, так что… Очередная шутка, чтобы отвлечь. — Приятно познакомиться, — хотелось обнять этого парнишку, по-дружески, крепко стиснуть, как самую милую плюшевую игрушку, — Ли Минхо. — Вы точно не актёр? — Джисон неприлично широко открыл рот. Он был похож на юного фаната, который пересмотрел все дорамы и интервью с любимой знаменитостью. Искрился и лучился от восторга. Хотя какой тут восторг? От чего? Почему? — Нет, я всё ещё психолог, Ханни.