****
— Пошли погуляем, andiamo, andiamo, andiamo, (пошли, пошли, пошли), — без остановки повторяла Эвр, стоя возле своего брата. Она уже привыкла смешивать два языка своей между собой, поскольку росла в билингвальной семье. — Алес, пойдем. Аресу уже изрядно надоела его младшая сестра, он прекрасно понимал, что она не отстанет, но сдаваться не желал. — Lasciami solo (Отстань). — Скорчив гримасу, ответил он. Мальчик пытался сосредоточиться на чтении книги, что нашел в библиотеке отца. Для него казалось во многом интереснее изучать магию и казаться взрослым на фоне своей пятилетней сестры, хотя сам Арес был старше всего на четыре года. — Посмотри, я занят, — мальчик раздраженно указал на свое занятие. Эвр поднялась на носочки и внимательно посмотрела на книгу, что лежала на столе. Она не умела читать на итальянском, но всеми силами старалась делать вид, что все понимает. Возможно, девочке и не нужно было читать: она и без этого знала, как завлечь брата в игру. — А может, попробуем convel...gensa, — еле выговорила Эвр новое слово, что услышала накануне от Ареса, когда он рассказывал ей историю магии. Глаза старшего брата загорелись: ему безумно захотелось опробовать столь сильную магию, хотя Арес и знал, что это удел фей, и в их истории такого быть не могло. — Папа убьет нас за такое, — коротко ответил мальчик, а после добавил, — и это называется convergenza (конвергенция), научись уже выговаривать слова, Эвл, — спародировав сестру, Арес нелепо усмехнулся. Эвр надула губы и ушла от стола брата. Она села на край кровати и всеми силами стала показывать, как сильно обиделась. "Маленький манипулятор", — как любил говорить их отец, но всегда велся и делал все, чего хотела дочь. Подобного не выдержал и Арес. — Ладно, пошли, — скомандовал он, — но заикнешься кому-нибудь об этом — ti ucciderò io stesso (я сам тебя прибью). Девочка резко изменилась в лице, она улыбнулась до ушей и показала, как закрывает рот на замок, выбрасывая ключик. Это был их знак того, что они никому и никогда не расскажут секрет. Через пару минут ребята уже находились в саду позади их дома. Это было место, где они могли быть одни, лишь в редкие часы садовник подстригал кусты, создавая из них предметы искусства. Главное отличие ведьм от фей заключалось в том, что первые не дожидались, когда магия бомбанет на эмоциях без контроля, азам обучали с раннего детства, от чего любая ведьма была сильнее и опытнее феи первокурсницы. Арес часто использовал свою магию против сестры, тем самым играя с ней. Простое детское баловство, которое почти всегда заканчивалось слезами Эвр, когда брат переусердствовал с кровавой силой. Хотя через пару часов они оба все забывали и снова веселились, хватаясь за животы от смеха, потому что снова заставляли садовника делать глупости. С тех пор мужчина и старался приходить в сад, когда дети спят. — Non posso farcela (у меня ничего не выйдет), — расстроилась Эвр, когда после трёх попыток у девочки не получилось вызвать магию. Арес подошёл к ней и взял за руки, чтобы успокоить сестру. Ее маленькие ручки полностью помещались в холодные ладони мальчика. Его руки всегда были словно лёд, что казалось полной противоположностью Эвр, чьи пальчики согревали все вокруг. — Andrai alla grande (у тебя все получится), — с заботой произнес Арес, — нужно только собраться, не переживай, давай попробуем ещё раз. Мальчик отпустил сестру, и в мгновение его голубые глаза приобрели ярко-красный оттенок. Он направил свои руки перед собой, где никого не было, и готовился к объединению силы. Эвр последовала примеру брата, но она не почувствовала своей магии так же быстро, как это произошло с Аресом. Девочку это расстраивало, во многом она завидовала брату. Будучи даже маленькой, ей казалось, что ему все даётся лучше и легче, отчего Арес был примером семьи и гордостью родителей. Мысли о том, что она хуже своего брата, заставили Эвр разозлиться, она вспомнила каждый миг своих чувств, когда мальчика хвалили, а ее лишь снисходительно похлопывали по спине, не ожидая каких-то результатов. Она сжала свои маленькие руки в кулачки, почувствовав, как к горлу подступает ком обиды. — Эвр, dai (давай же), — напряжённо произнес Арес, все ещё оставаясь наготове, ему оказалось очень сложно удерживать себя в состоянии магической готовности, и он в любую секунду мог потерять контроль. Девочка резко среагировала, разжав кулаки, и в тот же момент из ее рук ударило бесконтрольное пламя, что, объединившись с кровавой магией брата, ударило по вышедшему из ниоткуда садовнику. — No(нет)! — Выкрикнул Арес, но было уже слишком поздно. Мужчина не успел понять, что произошло, как в мгновение загорелся. Раздался душераздирающий крик, но уже через пару секунд в саду стояла гробовая тишина. Садовник лежал на траве, его кожа стала черного, обугленного цвета. От человека осталось лишь одно название, были видны его черные кости, скреплённые между собой чем-то слизким. Лица не было вовсе, лишь темные впадины вместо глаз и разорванный рот, что казался пастью монстра из самых ужасных кошмаров. Дети быстро подбежали к мужчине, и в страхе того, что сотворили, стали осматривать труп. Как вдруг Арес понял, что он ещё дышит, но это больше не был их садовник, это было что-то страшно, что-то ужасное, что они создали из простого человека. — Что с ним? Напугано спросил Арес, пытаясь прикоснуться пальцами к запекшейся коже мужчины. Но он не успел этого сделать. — Che diavolo (Какого черта)?! — Раздался крик за спинами ребят. Этот голос и Эвр, и Арес знали хорошо, это был их отец. И оба ребенка понимали, что им конец. Альфред быстро оказался возле трагедии, в шоке от того, что сотворили его дети. Как вдруг существо, что лежало на траве, очнулось и схватило Ареса за руку, начиная тянуть мальчика к своему лицу. Глаза отца загорелись кроваво-красным цветом, он был готов остановить монстра, подчинив его своей силе. Но сын оказался быстрее, закричав: — Стоп! И Альфред, и существо в то же мгновение остановились. — Lasciami andare (отпусти меня)! — Продолжал кричать Арес. Монстр послушно отпустил мальчика. Это ещё сильнее напугало отца семейства, и он быстро скомандовал: — Alla casa (в дом). На лице мужчины не дрогнул ни один мускул, его дети не могли видеть страх отца, он бы не позволил им. Лишь суровый взгляд на обоих заменял ему волнение от того, что произошло.****
Оказавшись дома, Эвр тихо плакала. Впервые ее магия показала себя, и это закончилось огромным скандалом, что происходил на кухне между их матерью и отцом. Все слышали, что они кричали друг другу, и от этого становилось только страшнее. — È quello che fanno i Mudblood (вот что рождается у грязнокровок)! — Кричал Альфред на свою жену, — si prega di raccogliere i frutti (пожалуйста, пожинай плоды)! — Это не моя вина! — Прокричала женщина, — ты знал, что такое возможно! — È una fata, Melissa, una fata nata da duestreghe del sangue (она фея, Мелисса, фея, рождённая от двух кровавых ведьм)! После этих слов раздался звон вдребезги разбивающейся посуды, что швырнул мужчина в стену. Альфред окончательно вышел из себя. Его былой страх сменился яростью и злобой на всю семью жены, что когда-то помешали кровь с феей.****
Самый длинный день в году, когда солнце выходит ранним утром и заходит лишь с наступлением позднего вечера, закончился для всей семьи полной трагедией. Оказаться феей в семье ведьм было позорнее, чем родиться вовсе без сил. Такая семья мгновенно становилась изгоями и всемирными врагами. Их переставало признавать общество ведьм, и не принимали феи. Такому ребенку повезет, если его просто убьют, и никто о нем никогда не вспомнит. Что и ожидало маленькую Эвр, когда ее родители забрали девочку из теплой постели посреди ночи. Она сладко спала, пока Альфред осторожно положил ее на кухонный стол. Эвр не проснулась бы даже, если бы захотела. Мама добавила ей снотворного в молоко, которое девочка всегда пила на ночь. — Я не могу, — прошептала Мелисса, глядя на свою кровиночку. — Meglio farlo che la gente della città ucciderla (лучше это сделаем мы, нежели ее убьют горожане). Альфред старался говорить строго, но его сердце разрывалось от боли. Он любил Эвр слишком сильно, но позволить ей страдать всю жизнь из-за своего происхождения не мог. — Она наша дочь, Альфред, — со слезами на глазах продолжала женщина, — может, есть другой путь... У тебя столько книг, найди же в них решение. Мужчина задумался: он знал одно заклятие, которое не убило бы его дочь, но они бы больше никогда не увидели ее, она бы никогда не выросла и никогда бы не познала этот мир. Для Эвр бы все остановилось. — Forse sarebbe misericordioso ucciderla (возможно, милосерднее будет убить ее)... — Альфред погладил дочь по ее огненно-красным волосам, — но я не смогу...