Пока солнце не ляжет спать

Момент, который юная первокурсница запомнит больше, чем навсегда. Момент, который разрушил не одну жизнь в один миг. Ее тетя повисла в воздухе. Лишь одно мгновение — и Розалинда свернула ей шею. Одна секунда — и самого дорого человека больше нет. Фея была готова закричать от ужаса, но вовремя закрыла себе рот рукой. Ее стало трясти, когда Фара медленно опустилась на холодную землю, по щекам Элеоноры полились реки обжигающих слез. Розалинда погрузила ее под землю магией, и на могиле мгновенно выросла зелёная трава, будто там никого не было вовсе. Женщина хмыкнула, отряхнула руки и ушла, оставив юную ученицу наедине с обрушившейся разом болью утраты. Элли плакала горькими слезами, падающими на влажную землю. Душащее чувство забралось в самое сердце, разрывая его на части. Кое-как она дошла до того самого места, опускаясь на приторную траву. — Прости меня, — взмолила дрожащим голосом фея, не замечая и не видя ничего вокруг себя за пеленой слез. Но в ответ была мертвая тишина пустого леса. Лишь сладковатый запах гниющих листьев. Мысли остановились на месте — Элли захлебывалась слезами, ложась на холодную траву. Миллион несказанных слов, оборванных мечт, в один миг пришел конец всему. Девушка закрыла глаза, она виновата в этом, решила сама Элли, и никогда себе этого не простит. Сквозь град слез и отчаяния, закравшегося в самую душу, Элеонора вдруг осознала — она следующая. Девушка резко поднялась с места и побежала обратно в школу. К Сильве. Она попыталась вытереть крупные капли, стекающие по ее щекам. Рукав белой толстовки насквозь пропитался слезами, но они продолжали выливаться бесконечным океаном. Сердце разрывалось на части, Элеонора корила себя за то, что не остановила Розалинду, не помогла, не спасла... Добежав до главного входа в Алфею, фея увидела Сильву со Скаем. Не думая ни секунды, Элли обняла мужчину так крепко, как только могла, словно он был ее спасительным кругом среди этой Марианской впадины боли. — Элли, что случилось? — Непонимающе спросил Сол, но слегка приобнял девушку в ответ. Преподаватель никогда не видел фею в таком состоянии. До ужаса раскрасневшиеся от слез глаза. Казалось, что тряслись не только ее руки, но и все тело. Сильва был напряжён и уже готовился услышать самый ужасный ответ на свой вопрос, но так его и не узнал. — Сильва... — Привлек его внимание не менее смущенный Скай. Во двор школы быстро заезжали черные машины Салерийцев. Прибывшие военные быстро окружили их, приказывая Элеоноре отойти от преступника. Голова Элли уже до ужаса болела от всех событий и слез. Она совсем не понимала, что происходит. Почему ее так резко одернули от преподавателя, почему на плечи легли грубые руки солдата, что не давал ей и шага сделать. Но, похоже, не у одной феи было столько вопросов. Скай, окруженный салерийцами, не позволил к себе прикоснуться и, увернувшись, стал звать названного отца. Хотя и сам Сильва, которого уже скрутили и заковали в наручники, не мог сложить ответ. — Сол Сильва, ты обвиняешься в покушении на убийство, — холодно, но с злорадной улыбкой произнесла Королева Луна. — Покушение? — Повторил Скай, не веря в то, что происходит. Элеонора же молчала, не в силах сказать и слова, лишь бесконца вытирая слезы с раскрасневшихся щек. Солдафон отпустил ее, не видя в фее никакой опасности. Сильву стали быстро уводить в машину, и Скай уже было кинулся за ним, доставая меч из ножн, но его попытался остановить сам Сол. — Скай, нет, все хорошо, позаботься об Элли, все будет хорошо, — повторял он, пока мужчину сажали в машину. Скай будто и не слышал его слов, он не понимал, что происходит, и готов был вступить в бой за своего названного отца. Как вдруг замер, ошеломлённый тем, что видит. Из черной машины с тонированными стеклами вышел Он. Человек, который был мертв для всех долгие шестнадцать лет. Андреас улыбнулся как ни в чем не бывало, глядя на своего сына. Вот он. Конец старой доброй Алфеи, где юные студенты могли в спокойствии учиться магии, и самым страшным казалось оказаться застуканным с поличным с вейпом в комнате. Причины такого острого переворота красовались у главных дверей школы: Королева Луна, Андреас и Розалидна собственной персоной, за которой с широкой улыбкой стояла Беатрикс. Осознавая весь ужас ситуации, Элли решила исполнить последнюю просьбу своей тети. Прикрыв ребром ладони заплаканное лицо, фея попыталась пройти мимо сияющей троицы. Но Розалинда уже не спускала с нее глаз, и уйти так просто оказалось уже за гранью возможного. — Элли, — в своей душащей спокойствием манере позвала студентку Розалинда. Девушка покорно подошла к убийце, все так же прикрывая лицо рукой. — Это Элеонора, племянница бывшей директрисы. Элли резко подняла взгляд, посмотрев женщине прямо в глаза. Одно слово кольнуло ее в самое сердце, слезы вновь подступили, но фея сдержалась, боясь до ужаса. — Чего же ты плачешь? — снисходительно спросила Розалинда, медленно вытирая предательскую слезу со щеки девушки. — Сильва заслужил это, ни одно преступление не должно оставаться безнаказанным. — Она очень чувствительна, переживает за всех, как за себя, — влезла в разговор Беатрикс. Фея воздуха выглядела обеспокоенной, хотя и всеми силами старалась это скрыть за маской надменности. Видно она прекрасно знала, что произошло, и даже не могла представить, что чувствует ее соседка и знает ли вообще. — Беатрикс, ты разве не знаешь, что не вежливо говорить о человеке в третьем лице в его присутствии? — Нравоучительно произнесла Розалинда и уже более спокойно добавила, обращаясь к Элли, — ладно, не буду тебя задерживать, вижу, что спешишь куда-то. Элеонора быстро ушла, вытирая щеку, к которой прикоснулась женщина. Она почувствовала это. Дрожь. Возможно фея и не придала бы этому никакого значения, ведь ее и так всю трясло, но как быстро Беатрикс произнесла свои слова, заметив, что глаза Розалинды обрели едва заметный голубоватый оттенок. Новая директриса попыталась проникнуть в сознание Элли. Единственное, что осталось целым — барьер феи, все остальное разлетелось на миллионы осколков и никогда не соберется обратно. Такие раны не заживают. Болят, кровоточат, напоминая о себе вновь и вновь.

****

Элли снова плакала, когда собирала вещи в своей комнате. Скорбь накрыла ее с головой, и она совершенно не услышала вошедшую соседку. — Куда ты? — Подальше от этой чертовой дыры, — огрызнулась Элеонора, продолжая неаккуратно запихивать вещи в рюкзак. Беатрикс подошла к ней ближе и осторожно остановила соседку, положив руку поверх нее. Элли мгновенно одернулась, подняв хмурый взгляд на девушку. Ее боль выливалась агрессией на всех в этой школе. — Ты же понимаешь, Розалинда не даст тебе уйти. — Ты поэтому пошла за мной? Розалинда же сказала и ты сразу побежала, — язвила Элеонора, не в силах сдержать свои эмоции. — Элли, нет, я... Фея перебила свою соседку. — Она убила ее! Она была мне как мама, а теперь ее нет! — Вскрикнула девушка, цветные глаза снова наполнились слезами. Сказать это вслух оказалось намного больнее. Беатрикс мгновенно закрыла рукой рот Элеоноры, оборачиваясь на закрытую дверь. — Тише, об этом никто не должен знать, поняла? После короткого кивка девушки, Беатрикс отпустила ее и продолжила: — Я убедила Розалидну, что ты на нашей стороне и... — И что? — фея вновь перебила свою соседку, — я должна сказать «спасибо»? Отстань от меня, и тогда я точно поблагодарю тебя. Элеонора ушла, оставив рюкзак с вещами на кровати. Лишь громко хлопнула дверью, словно жирная точка в разговоре двух возлюбленных. Возможно девушка и не хотела быть столь грубой со своей соседкой, но она просто не могла сдержать все свои эмоции. Страх перед новоиспечённой директрисой перерос в ненависть, что черным дёгтем слипалась в душе. Фея точно знала, куда идти. Место, где она не встретит жителей Алфеи. Где она могла плакать и смеяться. Где слышны лишь птицы, не улетевшие на юг. В замеревшем лесу не было никого, лишь Элли, что ступала по холодной земле, растирая ладони друг от друга. Детская привычка, помогающая сдержать злость и не поджечь все вокруг. Фара запрещала ей так делать, говоря, что потом будет ещё хуже, но теперь... Теперь девушку никто не одернет от дурной привычки. Элеонора села на землю, стараясь не думать ни о чем. Ее мир рухнул в одночасье и больше никогда не станет прежним. Она больше не обнимет свою тетю, не выпьет с ней чай, не будет второпях рассказывать тысячи своих снов или ждать похвалы за мастерски использованную магию. Родной дом стал ловушкой, из которой выбраться без помощи невозможно. Вдруг фея услышала тихое шуршание за своей спиной и до боли знакомый скрежет. Она не обернулась, даже не думая об этом. Сожженный не посмеет навредить создателю. — Здесь опасно в одиночку, — безэмоционально, как показалось Элеоноре, произнес парень. Элли резко развернулась и встретилась с голубыми глазами человека, что поселил в ее сердце сомнения. — Уж лучше в обществе сожженных, чем Розалинды, — хмуро ответила девушка. Арес подошёл к ней ближе и без колебаний опустился на землю. Он молчал, просто глядя на свою сестру, что не видел уже слишком давно. Элли не обращала вниманимания на изучающий вид парня. Ей не было до этого дела, когда мага она интересовала слишком сильно. Она так сильно изменилась. Выросла, отметил парень. Хотя, кое-что осталось неизменным. Заплаканные покрасневшие цветные глаза все еще оставались такими же прекрасными, как считал Арес, все те же красные волосы и эти веснушки, тараканий помет, как шутит маленький мальчишка, издеваясь над сестрой. Они бы могли так и сидеть друг напротив друга, не произнося и слова. Элеонора считала его тем самым злодеем, что приходит в конце книг, готовый нанести свой самый сокрушительный удар по добру. Но внутри вовсе не боялась. Его тяжёлый, усталый взгляд не пугал, хотя фея бы и не удивилась, вонзи он ей клинок в сердце в ту секунду. Девушка опустила взгляд на землю, будто уже принимая участь мертвеца, но вдруг в ее голове мелькнула совершенно странная мысль. Элли резко подняла взгляд и негромко произнесла: — Помоги мне, — фея не понимала зачем она это сказала, но продолжила, — помоги мне сбежать из этой дыры. Затянулась пауза, Элеонора даже подумала, что парень не ответит ей и просто уйдет, но через пару минут он сказал лишь: — Сожженные не опасны, а вот... Арес не решился договорить свою речь, но его слова быстро продолжила Элли: — Тени? — От них спасает только барьер, и поверь, они намного сильнее Розалинды, — на последнем слове парень нахмурился, будто бы и сам ненавидел ее всей душой. Элеонора вздохнула, опуская взгляд в пол обратно. Ее уже не пугали никакие монстры, кроме одного, что убил ее тетю. — Она не даст мне прожить и недели. — Не посмеет. — Коротко, но уверенно произнес Арес, — ты наступишь первая. Элли стала непроизвольно вырывать оставшиеся травинки на земле. Она волновалась, и это сразу бросалось в глаза. — Око за око, и мир ослепнет, — тихо призналась фея, хотя самой хотелось выжечь женщину дотла, но именно этому учила ее мама. Арес задумался, наблюдая за действиями сестры. Он не понимал ее чувства, не понимал ее слов. Парень явно считал месть сладкой наградой, но его сестра оказалась совершенно иной. — Это не око за око, — нарушил тишину Арес, — это защита, и я научу тебя ей. Парень поднялся с места и отряхнулся. Элли подняла за ним взгляд, не понимая, зачем ему все это. Она хотела спросить, узнать больше правды о своей жизни до Фары, почему он счёл ее своей сестрой и ещё тысячу вопросов. Но ни один не был озвучен, ведь Арес закончил все первый. — Приходи сюда завтра, ночью, но не одна, — парень глянул на сожжённого рядом, — этот самый адекватный, он будет сопровождать тебя за барьером. — Но... Только начала Элли, но Арес перебил ее: — Non ti perderò di nuovo. (Я не потеряю тебя снова). Ведьмак быстро зашептал что-то, его глаза обрели кроваво-красный оттенок, и он в мгновение исчез, оставив Элеонору наедине с сожженным.

****

Монстр и правда проводил фею до самого барьера, ступая за ней медленно и осторожно. Хотя можно ли назвать подобное создание осторожным: под ним ломались ветки, звучал бесконечный скрежет, и он дважды пытался броситься за белкой. Но Элли знала, появись здесь Тень, сожженный отдаст свою жизнь за нее. — Домашний питомец хренов... — Прошептала Элеонора, стоя уже за барьером. — Не смей убить хоть одну фею, скройся, спрячься, денься куда угодно. Монстр так и остался стоять, наблюдая за удаляющейся девушкой, словно пытаясь убедиться, что она дойдет до школы в целости. Когда же Элли обернулась в третий раз, почти у самой Алфеи, монстр исчез. А она, вздохнув, зашла в здание, которое раньше с лёгкостью могла назвать своим домом.

****

Закат в тот день был особенно красным, заливая краской всю комнату двух фей. Раньше Элеонора наблюдала за ним с самым восхищенным видом, стараясь сделать как можно больше фотографий и подозвать абсолютно всех к окну, чтобы все смогли насладиться такой красотой иного мира. Она любила это. Они любили это. Даже с самым плотным графиком Фара всегда находила минутку, чтобы вместе с племянницей насладиться долькой чего-то большего, чем они сами. Солнце всегда горело ярко, но в тот день оно потухло для юной ученицы. — Элли! Мы тебя по всей школе ищем! Муза быстро прошла в комнату к Элеоноре, где она сидела у окна, но смотрела в пустую стену. — Что вообще происходит? Почему Розалинда директриса? — Спросила Блум, что зашла в комнату за подругой. Элли быстро вытерла набежавшую слезу, поворачиваясь к своим друзьям, что уже полным составом стояли в ее небольшой комнате. Винкс вернулись на день раньше и уж точно не ожидали увидеть Розалинду на посту директрисы. Конечно, первым делом студентки пошли к тому, кто точно мог знать, что происходит в школе. Это было очевидно, но Элеонора оказалась совершенно не готова. — Фара, она... — фея шмыгнула носом, стараясь удержать слезы и собраться, — уехала по срочным обстоятельствам и отдала свой пост на время Розалинде. Элли испугалась сказать им правду, помня слова Беатрикс. Просто не смогла выдавить ее из себя, но в глубине души надеялась, что ее друзья прознают ложь в словах. Феи стояли в полном шоке от услышанного. Конечно, если бы Стелла позвонила своей матери, та бы дала ей совершенно иной ответ, но принцесса бы не сделала этого. Ее отношения с матерью останавливались на свецких беседах, заученной лести и страхе перед Королевой. — У вас тут какое-то собрание или что, — спокойно произнесла Беатрикс, пройдя в свою комнату. Девушка остановилась у розетки, подключая свой телефон к зарядному устройству. — Мы уже уходим, — с призрением в голосе ответила Блум. — Да, Элли, заходи потом к нам, надо обсудить травалогию, — соврала Терра, косо глядя на Беатрикс. Винкс покинули комнату, оставляя двух соседок наедине. Элеонора быстро спрыгнула с подоконника и легла на кровать, укрываясь одеялом с головой. Фея хотела уснуть, забыть все, осознать, что это был лишь сон, и с утра она, как и всегда, пойдет пить чай со своей тетей. Но уснуть не получалось, а значит, и проснуться из этого кошмара тоже не удастся.