Фарфоровый котёнок

Почему-то сейчас все казалось Джину..правильным? Губы, блуждающие по его шее, сильные руки, оставляющие отпечатки полумесяцев на теле, низкий голос, который шептал разные нежности на ухо. Все это давал Джину Чонгук и все это Джин принимал, эгоистично желая большего. — Гукки, я хочу поменять желание, — от смущения прикрывая лицо ладошкой прошептал старший, на что Чон ласково посмотрел на своего хёна. — Чего ты хочешь, рыба моя? — Я хотел пожелать римминг, но, видимо, пожелаю, чтобы ты не называл меня рыбой. Чонгук не знал от чего удивился больше: от того, что его альфа-хён решился на римминг или от того, что он отрицает свое очевидное сходство с рыбой. — Ты хочешь чтобы я сделал тебе римминг?! — Уже не хочу, отстань, — Джин напыщенно оттолкнул Чонгука. Конечно он хочет попробовать что-то эдакое со своим новым любовником! Но признаваться в этом до жути стыдно! Лучше бы он без вопросов согласился и дело с концом. — Не отстану, — Чонгук придвинулся ближе, заключая в крепкие объятья свой любимый хлебный мякиш и прильнул губами к чужому уху томно произнося, — теперь никогда не отстану. По телу пробежали мурашки. Джин сам не понимает почему, но щеки неконтролируемо заполонил розовый румянец. Как можно быть таким сексуальным? — Ну и не выебывайся тогда! Четкая линия скулы Гука стала еще четче от напряжения. — Ты меня с ума сведешь. — Спасибо. Почему-то поцелуи казались естественными и особо никого не смущали, но звук расстегивающейся ширинки и шарканья спадающей одежды с бельем вызывал табун мурашек. Эти звуки свидетельствовали о том, что сейчас все действительно по настоящему. Никто из парней не шутит. Никто из них не уйдет, кинув напоследок «Было классно! Увидимся.» Голос Чонгука вырвал старшего из размышлений: — Иди сюда, малыш, — парень лежал на спине и тянул руки к своему возлюбленному, как бы подзывая. Гук не успел продолжить фразу как смех Джина наполнил комнату, заставив первого выпучить глаза в удивлении, — что смешного? — Ну, — сквозь слезы говорил Джин, — ты такой джентельмен, Гукки. Обычно кавалеры своим партнершам сидушки какие предлагают на мероприятиях, вот и ты мне предложил. — Не соблаговолите ли вы оседлать мое лицо? — Подхватил ту же манеру Чонгук, хватаясь за чужие бедра и направляя их так, чтобы его лицо находилось между них. — Извините, я могу присесть? — с фальшивой скромностью произнёс Джин. Романтика была потеряна. По крайней мере так могло показаться кому угодно, но не Чонгуку. Он понимал, что его любимому хёну было до ужаса неловко и что с этим он справляется глупыми шутками. Разве есть что-то романтичнее того, чтобы помогать своему любимому расслабиться в волнующей обстановке, даже если путем глупых шуток перед долгожданным первым сексом? — Шути сколько хочешь, Джинни. Пока есть силы — шути. Голос этот звучал так же мягко, как присуще Чонгуку, но почему-то в этот раз от него становилось не по себе. Возможно, потому что Джин знал, что его маленький хубэ вполне способен лишить его сил и стыдно подумать какими методами! Прикосновение влажных губ к нежной коже пустило волну мурашек по телу. — Ты поцеловал прям там? — уже нешутливо произнёс старший, пытаясь найти глаза Чонгука, но обнаруживая только макушку. — Да, рыбка, это и называется римминг. — Ничего непонятно, Гукки, я говорил тебе не совать в рот что поп.. — с уст сорвался негромкий стон. Джин почувствовал как влажный и напряженный язык проник внутрь, пачкая слюной колечко нервов, заставляя хёна удовлетворенно мычать. Бедра начали дрожать от напряжения, что не ушло от внимания младшего. — Сядь мне на лицо. — Что? — Джин устало посмотрел вниз. Под ним лежал взъерошенный, краснощекий и запачканный Чонгук. И этот невероятно горячий Чонгук прямо сейчас говорит ужасно грязную фразу. Картина маслом. Гук не стал дожидаться выполнения своей просьбы, покрепче схватившись за джиновы бедра и притянув его к себе. — А мне что делать? — Получать удовольствие, малыш. «Ну нет, я вообще-то тоже омайгад», — пронеслось в голове и совсем неловким движением тела Джин повернулся так, чтобы оба парня оказались в позе «69». — Ты чего делаешь? — сквозь ехидную улыбку поинтересовался младший, словно ответ был не очевиден. — Каждый занимается своим делом, не отвлекайся. Джин полностью улегся на тело младшего, обхватывая рукой чужой член, на что услышал сдавленный рык. — Ты долго ждал, да? — адресуя вопрос то ли Чонгуку, то ли его маленькому другу произнёс Джин. Он прошелся языком по всей длине, чувствую как напрягаются мышцы тела под ним. Чужое возбужденное мычание предавало уверенности. Оценив ситуацию и проведя некие геометрические расчеты, Джин понял, что скорее всего он сейчас будет выглядит как мем с хомяком и бананом, поэтому взял член у основания и принялся лизать головку. Старший даже не понимал от чего сильнее ему сносит крышу: от того, что его старательно вылизывают или от того насколько сексуальным может быть хрипое мычание возбужденного и нетерпеливого Чонгука. А последний не хотел отставать от своего хёна и проигрывать во «владении языком» отказывался, начиная активнее вылизывать чужой зад, в ответ получая мелкие подрагивания и негромкие стоны. — Мы даже в сексе соревноваться будем?! Трахни уже меня! — заверещал Джин, давая понять, что он тоже не из терпеливых. — Как скажешь, детка. Чонгук сильными руками схватил чужую талию, передвинув старшего так, чтобы оба оказались в миссионерской позе. — Раздвинь свои вкусные ножки. — Вкусные? Почему ты говоришь как изврат? — Потому что я изврат. Тебе стоит это учитывать в наших отношениях. — А мы в каких-то отношениях? — почему-то сердце начало колотиться быстрее. — Да. Потом я красиво предложу тебе быть моим парнем, а сейчас у нас демо-версия. — Пробный период отношений? — Да, — серьезно ответил Чонгук, самостоятельно раздвигая чужие ноги и удобнее устраиваясь между них, — какой же ты красивый, Джинни. Не дав времени на размышления Чон вошел на всю длину, выдавливая из Джина надорванный громкий стон. — Не двигайся, — сквозь слезы произнёс старший, часто вдыхая и выдыхая от напряжения. — Конечно, малыш, — Чонгук ласково поглаживая хёна по голове, давая привыкнуть к новым ощущениям, — больно? — Немного. — Мне вытащить? Остановиться? — Нет, нет, Гукки, просто дай мне немного привыкнуть. Чонгук покрывал поцелуями все до чего мог дотянуться, оставляя красноватые и влажные отметины. Он начал плавно двигаться, в ответ получая приятное уху мычание, которое служило зеленым светом. — Скажи, если будет больно или неприятно. — Сейчас мне не больно, — Джин зажмурил глаза, — и не неприятно. Чонгук двигался умеренно, не желая причинять ненужной боли, в какой-то момент заметив, что старший ритмично поддается бедрами навстречу. — Вот так, малыш, — с улыбкой произнёс Чон, — мне ускориться? — Да-а, — на выдохе произнёс Джин, ловя новую дозу адреналина, когда Гук сменив темп и угол проникновения начал четко и из раза в раз попадать по набухшему комочку нервов. — Да, вот так, — прохрипел старший, чей голос уже слегка сорвался. Чонгук пытался сделать все идеально, доставляя своему любимому столько удовольствия, сколько было возможным доставить. Он двигался ритмично, не сбавляя темп, даря нежность в прикосновениях и хаотичных поцелуях, чувствуя дрожь тела под ним. — Гукки, мне недостаточно, — простонал Джин, пытаясь найти губами чужое лицо. Чон наклонился к хёну так, чтобы член старшего был зажат между двумя телами, в ответ получая удовлетворенное мычание. — Я сейчас кончу, Гу.. — не успел Джин договорить, как сильная дрожь и облегчение прошло через все тело. Чонгук сделал пару завершающих толчков и, достигнув пика, расположился рядом со своим хёном. Комната была наполнена запахом пота, сарказма и секса и этим запахом Чон мог дышать вечно. — Почему ты мне не говорил, что быть пассивом так классно? Чонгук любовно повернулся к Джину, сунув руку тому под голову, ближе прижимая горячее тело. — Откуда ж я знал? — Ты никогда не был в позиции пассива? — А должен был? — А ты еврей вопросом на вопрос отвечать? — Джин лег на младшего так, чтобы их лица смотрели друг на друга. — А можно еще вопрос? — А я запрещал? — Будете продлевать пробный период? — с ухмылкой. — Буду, — твердо.

***

Отложив стакан, который только что был между ухом Юнги и стенкой, которая разделяла его комнату и комнату Чонгука, Мин с некой досадой и возмущением посмотрел на Чимина: — Я думал они ебуться, а они фильмы смотрели! — Че? — Чимин отложил второй стакан, который выполнял ту же самую функцию, что и первый. — Ну, они про пробный период какой-то говорят. Наверно подписка заканчивается на сайте с фильмами. Из фильмов и стоны были. Лицо Чимина не выражало ничего, лишь уголки бровей сдвинулись куда-то вверх. — Люблю я тебя не за ум.. Юнги, словно не слыша этой фразы, продолжал ходить по комнате с задумчивым видом. — А голоса так похожи были..