***
Утро началось с адской побудки Реборна. Меня скинули с кровати, отправив в полёт. Вроде бы отбила себе задницу, но был и плюс: мигом проснулась. Мы позавтракали, а затем я собралась в школу. К этому моменту Реборн куда-то смотался, что не предвещало для меня ничего хорошего. — И как давно он ушёл? — обуваясь, спросила я. — Да минут пятнадцать назад, — подавая мне мою школьную сумку, ответила Нана. Вот же сука, что он задумал? Но, хочу того или нет, вскоре узнаю. Когда я вышла из дома, телефон в кармане неприятно пиликнул, оповещая об входящем СМС. У Цуны в оригинале не было такого гаджета за ненадобностью, всё равно ему никто не писал и не звонил. Я же попросила Нану купить мне телефон, и вот теперь у меня имеется кнопочная «Моторола». Конечно, не привычный мне смартфон, но хоть на том спасибо. Это сраный 2004 год, всё же. Ещё некоторые люди пользуются пейджерами, но даже я не настолько стара, чтобы застать сиё чудо техники. «Мы как раз закончили тренировку. Жду у школы», — писал Такеши. «Иду», — ответила я, убирая телефон обратно в карман. Моя записная книжка не то, чтобы ломилась от контактов, но номеров с двадцать там имелось. Конечно же, там был и номер Такеши. Мы обменялись контактами, как только у меня появился телефон. Путь до школы занял минут шесть. Дом четы Савада располагался недалеко, но была одна трудность. Школа стояла на вершине холма, и, идя по улице, ты невольно поднимался вверх. Учитывая, что меня ждал Такеши, приходилось идти в быстром темпе. Но, опять же, за полтора месяца я попривыкла к подобному тоскливому моциону. — Здаров, братишка! — замахал мне рукой Такеши, когда я попала в поле его зрения. — Ага, и тебе привет, — улыбнулась я. От школьных ворот мы шагали вместе. Неподалёку взмахнул своими «крыльями»-рукавами Кёя, прописывая кому-то леща. Мы с Такеши, как и шедшие через школьный двор ученики, прибавили ходу. Ну этого Хибари Кёю нафиг! В моём школьном ящике обнаружилось письмо, выведенное аккуратным женским почерком. Оно лежало прямо поверх моей сменки — белых туфель увабаки. — От кого это? — заглядывая мне через плечо, полюбопытствовал Такеши. — Без понятия, — сказала я, кладя конверт на полку, пока переобувалась. Такеши ждал, пока я сменю сменку. После этого, захлопнув дверцу шкафчика, я прямо с письмом дошла до мусорного ведра, бросила туда конверт и зашагала в сторону лестницы. Такеши быстро меня нагнал на своих длинных ногах. — Ты уверен, что поступил правильно? — с сомнением протянул он. — Если у человека нет смелости сказать мне что-то глаза-в-глаза, то не вижу смысла читать письмо. Написать каждый может, а вот поговорить вживую — нужна смелость. Трусы меня не интересуют. — Фига ты… — Вот такой я сложный человек, — пожала я плечами. Да, была у меня дурная черта, из-за которой я к своим годам не была окольцована. Большинство моих одноклассниц к тому времени были замужем и имели детей, а вот я наслаждалась свободной жизнью. Предложения о браке поступали, но у меня не было намерения просто становиться свиноматкой. В первую очередь я хотела человека, с которым можно быть не просто любовниками, но и хорошими друзьями. Но как-то не складывалось. Из-за моих тараканов отношения всегда становились чем-то сложным, и, быть может, я снова всё усложняю, но… Камон, это старшая школа, им тут всем от пятнадцати до восемнадцати. Я верю, что можно любить вне зависимости от возраста, но отношения с подростком у меня были, когда я училась в универе на втором курсе, и это был отвратительный опыт, который ни за что не хочу повторять. Нахрен подростков и подростковую любовь. В классе уже подсобрался народ. Было шумно, все переговаривались. Мы с Такеши присоединились к беседе, пока не начался урок. Урок современного японского оказался для меня сложным, впрочем, как и всегда. Цуна не читал книжек, только мангу, и, соответственно, его багаж знаний был ограничен. Памяти Цуны у меня не было, зато я знала то, что знал он. Как это проявлялось? Ты просто знаешь, и всё тут. Где ближайший супермаркет, где находится парк. В таком духе. Эти знания проявились во мне в первые дни после попадания, когда немного отошла от шока. И я, честно говоря, страдала из-за ограниченности Цуны. Он реально был той ещё ленивой и апатичной задницей! Стоило звонку с урока прозвенеть, как я достала телефон. Из игр на нём было мало чего, но хотелось проветрить мозги после сложных иероглифов. Я выбрала «Змейку», гоняя её по маленькому экрану. — Да не уноси телефон так далеко, дебил! Передача данных оборвалась! Продолжая гонять змейку по экрану, я скосила глаза на одноклассников. Ребята познавали ад, называющийся ИК-портом. Это когда ты передаёшь данные на телефон, соприкасая две небольшие полосочки на корпусе мобил, через которые и передаются данные. Радость, которая была у пользователей до Его Величества «Блютуса». Через ИК-порт обменивались картинками и музыкой, насколько позволяла память телефона. К слову, она была крошечной, и всё мерилось в килобитах. Я проиграла, не уследив за змейкой. Вздохнув, убрала телефон и продолжила наблюдать за ребятами. Оказаться в другом мире, да ещё и в прошлом… Ну что за скука.***
Реборн всё так же не появлялся, играя уже на моих нервах, а не наоборот. На большой перемене я улизнула из класса, прихватив бенто, приготовленное Наной, и вместе с книжкой решила отправиться на крышу. Дети были слишком шумными, я устала от гвалта. Вход на крышу был свободным, так что я, радостная донельзя, вдохнула свежий воздух. Даже если сюда кто и придёт, это будет всяко лучше шума класса и коридора. Приходилось много читать, чтобы восполнить недостаток знаний. С момента попадания я сперва прошлась по стихам, изучив местный перевод старины Шекспира, который меня не очень порадовал. Затем пошла классика вроде «Трёх мушкетёров» и «Графа Монте-Кристо», где сложность возросла. Зато я узнала много новых иероглифов. На крыше у ограждения притулилась группка из трёх размалёванных девиц. Пока они меня не заметили, я занырнула за вход на крышу и удобно расположилась в теньке. Девицы были ярко накрашены, с осветлёнными волосами. Они весело переговаривались за своим обедом, болтая обо всём: о парнях, о косметике, о сексе. Я раскрыла на коленях увесистый том «Мастера и Маргариты», присасываясь к горлышку бутылки с колой. Девицы были смешными и не в меру вульгарными, но такова пора юности. Не мне их судить. Сама творила чёрт пойми что в их годы. Я так увлеклась чтением, что забылась. Из мира книги меня вырвал громкий женский вскрик, переполненный испуга. Я осторожно высунулась из-за угла входа на крышу. — Да что мы сделали?! — завопила одна из девочек. — Несоответствие внешнему виду, прописанному в уставе — раз, — стоя ко мне спиной, напротив девочек, пророкотал Хибари Кёя. — Крыша — моё место. Это два. — Да кто сказал, что это твоё место?! Крыша общая! — Поговори мне ещё. Кёя замахнулся своими тонфа. Завизжав, девочки подхватили свои недоеденные обеды и убежали прочь в слезах. Кёя, довольный донельзя, с ухмылкой, заткнул за пояс свои тонфа и направился к металлической лесенке, ведущей на верхушку входа на крышу. Меня он не заметил. Взгромоздившись наверх, он затих. Я тихонечко вернулась к чтению, стараясь не шуметь. Но, вот незадача, — уже в который раз читая один и тот же абзац про кота Бегемота, мне никак не удавалось вникнуть в суть. Сдавшись, я с громким хлопком закрыла книгу. — Хибари, а на каком основании ты гонял тех девочек? Не тебе говорить о внешнем виде, сам носишь гакуран, а не форму Намимори, — громко и чётко произнесла я. Ожидаемо с крыши спрыгнул Кёя, нависая прямо надо мной. Мне пришлось смотреть на него снизу вверх. — Вау, а смелости тебе не занимать, травоядное, — недобро так усмехнулся Кёя. — Уточни, какое именно травоядное, — я неторопливо поднялась на ноги, стряхивая с брюк мелкий сор. — Я хорошо знаю фауну, и с уверенностью могу сказать: тот же лось или олень так даст рогами, что мало не покажется. — Что, даже не боишься? — доставая тонфа, спросил Кёя. — Или ты не знаешь, кто я? — Очень даже знаю, придурок. Обычный быдломан, который себе на потеху гоняет всю школу. Не знаю уж, кто ты и откуда на самом деле, но избалованности в тебе хватает. — Тебе пересчитать все кости? Могу мигом устроить. Я указала на него книгой, ни на что особо не надеясь. Ну побьёт он меня, и что? Если осмелится тронуть, то я превращу его жизнь в пекло Чистилища. Без преувеличения. Я знала сто и три способа сделать чью-то жизнь невыносимой. Заплачет как дитя даже кто-то вроде Хибари Кёи. — Ну побьёшь ты меня, а дальше-то что? Лишь докажешь, что ты — слабак, который только и может, что бить тех, кто слабее тебя. Со стыда-то не помрёшь? У Кёи были интересные серые глаза. В них плескался интеллект, переливаясь красками. Вот только он его не использовал, тратя себя на всякие глупости. Он так и стоял, замахнувшись, но не ударил. На лице сменился спектр эмоций: злость, раздражение, недоумение. Я не в первый раз имела дело с проблемными подростками. Не совру сказав, что они — мой основной профиль. — Ударишь или нет? Решайся. И тогда мы узнаем, кто тварь дрожащая, а кто зверь, — продолжала напирать я. На лице Кёи набежала тень скуки. — Так не интересно. Ты мне не противник, — сказав это, он на ходу убрал тонфа и покинул крышу. Я облегчённо выдохнула, чувствуя, как вспотели ладони. Самое главное было в этой ситуации не отводить взгляда, иначе Кёя бы решил, что я его боюсь. Ни в коем случае нельзя было нарушать зрительный контакт. Кёя наверняка сейчас в смешанных чувствах. Пусть он этого не признает, но в этой схватке победителем вышла я. Уйдя после моих слов, он лишь подтвердил мою правоту. Запрокинув голову вверх, я уставилась на небо. Всё такое же. Смена погоды — единственное отличие. В тучах ли, с радугой ли, небо — это небо. Хоть ты голову расшиби, всегда будет небо. Как же я терпеть не могу проблемных подростков! Твою ж мать!***
Уроки подошли к концу. Я собрала вещи в сумку. — Ты и сегодня на тренировку? — спросила я у Такеши. — Да… Тренировка, — как-то отрешённо пробурчал он. — Ты чего? — А, да забей. До завтра! — махнув рукой, он быстрым шагом миновал класс и был таков. Мне пришлось остаться на дежурство, так как настала моя очередь. Со мной остались Кёко и ещё пара мальчишек. — С ним точно всё нормально? — обратилась я к ребятам. — Ямамото? Да хрен бы его знал. Со вчера смурной ходит, — пожал плечами Сакигаки. Я задумчиво выбила мел из губок, стоя перед окном. Неужели у Такеши началась та его стадия, после которой он начал загоняться?***
Когда я открыла свой шкафчик, то там было ещё одно письмо. Видимо, отправитель меня не дождался. Письмо полетело в мусорку без всяких раздумий. Путь до дома сопровождался моими думами. О чём? О Реборне и том, что он там задумал. О Кёе и разговоре с ним; я не знала, чем всё может обернуться, он довольно злопамятный. О Такеши и его заморочках. Не было проблем, скучала? Получи, распишись. Стоило мне открыть дверь в дом, как меня сшибло с ног. Нечто холодное прижалось ко лбу. Я валялась на полу в прихожей, а надо мной возвышался Реборн. — Ну и какого чёрта? — вперила в него взгляд я. — Я тут понаблюдал за тобой, и ты довольно интересный человек, — хохотнул Реборн. — Ведёшь себя так взросло, нравоучаешь… Но что на самом деле творится у тебя в голове? — Тебе лучше не знать, вот серьёзно, — зная, что это бесполезно, всё же простонала я. — Ну уж нет. Я хочу знать, чего ты действительно желаешь. Потому умри. Пуля вырвалась из дула, будто в замедленной съёмке. Реборн такой беспечный. А что, если у меня нет предсмертного желания? Я давно перестала мечтать, будучи взрослой. Вполне возможно, что я действительно умру. Пуля врезалась мне в лоб. В ушах засвистело. Меня отбросило наружу. Спина отозвалась болью. Что ж, похоже, это всё? Я сейчас умру? Совсем? Взаправду? А есть ли у меня предсмертное желание? Грудь сдавило от сожалений. Перед глазами замельтешили воспоминания. И тут один фрагмент замер, перегородив всё. Я нашла своё предсмертное желание, пусть оно и было весьма и весьма неожиданным. Разрывая своё тело, я переродилась, собираясь исполнить свою посмертную волю.***
С глаз точно пелена сошла. В ужасе осознавая, что недавно произошло, я чуть повернула голову. В хорошо знакомом мне из аниме и манги «Репетитор-киллер Реборн» кабинете Дисциплинарного комитета прямо на диванчике возлежали я и Хибари Кёя. Вымотанный, сорвавший голос, этот бесноватый сейчас уткнулся мне в плечо и мирно сопел. В полном ахреневании я смотрела на спокойное лицо Кёи, с трудом осознавая, что трахнула самого гДк, пусть и с его согласия. Память очень некстати подкинула мне парочку эпизодов, где я заламываю ему руки и подаюсь навстречу удивительно податливому телу. Твою мать! Сука! Я трахнула самого Хибари Кёю! Буквально! Не он меня, а я его! Пытаясь двигаться как можно тише и аккуратнее, я выбралась из объятий Кёи и принялась собирать свои вещи с пола. В голове не укладывалось произошедшее. Я всё понимаю, но не понимаю. Моим предсмертным желанием было наказать Хибари Кёю. Как оказалось, произошедшее на крыше максимально меня выбесило. За пять минут, в которые действует пуля предсмертного желания, мой мозг работал, как хорошо отлаженный механизм. Перебрав кучу вариантов того, что может стать для Кёи наказанием, шестерёнки сдвинулись, решив, что потеря мужской гордости — самое страшное наказание для любого мужчины. Быстро переодевшись, я, раздобыв смазку и презервативы, ринулась обратно в школу, где нашла Кёю в кабинете Дисциплинарного комитета. Кёя сперва решил, что я хочу подраться, но режим предсмертной воли — страшная штука. Особенно, как оказалось, в моём случае. Я скрутила Кёю, хорошенько растянула и трахнула. В процессе режим закончился, но возбуждение и азарт — тоже страшные штуки. Сперва Кёя сопротивлялся, хотя больше для вида (иначе меня бы уже везли на кладбище, даже в режиме я ему не соперник). Но я всегда была обладателем того ещё либидо, а перечитав кучу яоя и имея за спиной реальный опыт в анальном сексе, сделала всё в лучшем виде. Мальчишка стонал, как сучка в период течки, а потом, изнурённый, лишился чувств. По щекам катились слёзы бесполезных сожалений. Одеваясь настолько быстро, почти как солдаты в армии, я на ходу застегнула пряжку ремня на брюках и ринулась прочь из кабинета, спасая свою жалкую жизнь. Когда это чудовище очнётся и полностью осознает произошедшее… Вот же ж сука! Ну нахрена я трахнула Хибари Кёю?! Вот же ж сука!