Во всем виновата булочка

Я сидела напротив Реборна и, уперев ладони в колени, предавалась меланхолии. Напротив меня, сцепив руки в замок, за столиком расположился Реборн, сильно напоминая мне сейчас своей позой Икари Гендзи из «Евангелиона». — Цуна, я действительно не знаю, что тебе теперь делать, — кисло выдал он. — А ведь это ты виноват! Вот говорил же! Лучше не знать, что у меня в голове! Ибо я сам, как оказалось, не в курсе! — Вообще-то я ещё всё воочию наблюдал своими глазами. — Ну, ахренеть теперь! И что, я тебя заставлял подглядывать?! — вспылила я, шлёпая себя по бедру. Вышло звонко и больно. — А ведь я — убеждённый католик… — Что, пидорасня тебя так сильно напрягает? Ну, звиняй, теперь ты живёшь под одной крышей с педиком, — усмехнулась я. …В целом, вечер прошёл без приключений. На душе, вот только, было погано. И я, как любой среднестатистический взрослый человек, решила запить горе. За месяц исследований дома четы Савада мне удалось выяснить многое, в том числе, что некоторые стратегические запасы Емицу (или самой Наны) находятся в подвале. Я давно уже сделала копию ключа и теперь он мне пригодился. Втихаря от Наны забравшись в подвал, я утащила оттуда пузатую бутылку саке. На кухне разжилась стаканом, из холодильника вытащила упаковку апельсинового сока. В комнату я вернулась с лёгкой закусью и всем тем, что собиралась в себя влить. Реборна в комнате не обнаружилось. — Пф, похоже, пошёл исповедоваться в церковь, — хохотнула в пустоту я. Пить что коньяк, что водку чистоганом — не моё. Они слишком крепкие и горькие. Саке я в своё время пробовала со сливой умэ, оно было сладенькое, но раздобытый мною экземпляр был без всяких добавок. Так что я решила намешать всё это добро с соком. Яблочного не было, я покупала себе любимый апельсиновый, но и так сойдёт. Откупорив бутыль, я включила музыкальный канал и плеснула себе в стакан саке, после чего разбавила апельсиновым соком. Жидкость окрасилась в оранжевый цвет. Выдохнув, я влила в себя пойло, чуть поперхнулась от отвратного вкуса и закусила сыром и гренками. Следующий глоток был на выдохе, но пошло уже проще. — Твою ж блин, чем я занимаюсь… По телеку натужно выл какой-то айдол, но кроме смазливой мордашки у парня за душой не было нихрена. Я поняла, что меня уже развозит, раз думаю о такой хренотени. На количество сока я плеснула гораздо больше саке. Захрустела после этого гренками. В какой момент меня вырубило — без понятия. Очнулась я от того, что надо мной стоял Реборн как те коты из знаменитого мема. Я всё ещё валялась на полу. Тело затекло от неудобной позы. Похмелья у меня не было. Ох уж этот детский организм с идеальной печенью. Ненадолго, правда. Чую, такими темпами я скоро сопью к хренам собачьим. Или котячьим. Я еще не определилась. — Бегом в душ, — скомандовал Реборн. — От тебя несёт перегарищем. Я принюхалась к вороту футболки, не ощущая запаха, но спорить не стала. Из душа вышла обновлённая и посвежевшая, с мокрыми волосами, вытирая их полотенцем. Завтрак прошёл как обычно, только на этот раз нас было не двое, а трое. Нана парила по кухне развесёлая, её явно порадовало наличие ещё одного человека в доме. Съездить между глаз Емицу захотелось только сильнее. Я сделала себе мысленную пометку на будущее. Когда я собирала школьную сумку после завтрака, сзади возник Реборн. — Что, не боишься идти в школу? — спросил он у меня ехидно. Закрыв сумку, я сняла с крючка форму и принялась одеваться, уже сама завязывая довольно ловко узел на галстуке. — Не в моих правилах от чего-то сбегать. Вот встречусь с Хибари — и подумаю, что делать. Как-нибудь разрешу ситуацию, выход найдётся. Я не из тех, кто думает о том, могу сделать это или нет. Я просто беру и делаю, — сказав это, я взяла сумку и вышла из комнаты. Нана передала мне бенто. Я переобулась и вышла из дома. Реборн следовал за мной, вышагивая по каменным ограждениям. Это он так негласно проявляет свою заботу, собираясь в случае чего защищать меня? Как мило. Ага, нет. Как обычно мы пересеклись с Такеши у школьных ворот. — Опа, а это что за пацан? — после приветствия он кивнул на молчаливо отсвечивающего Реборна. — Я… — только было начал Реборн, но я его перебила: — А это мой репетитор. Готовит меня в боссы мафии. Такеши заливисто рассмеялся. Реборн приподнял бровь, будто спрашивая, чего это я, где издевательства и подколы, где мстя? Погоди у меня, сладкий, всё тебе будет. Но позже. — Ты такой забавный, Цуна! — смеялся Такеши. — О, поверь мне, дальше будет только смешнее, — фыркнула я. Выглянув из-за спин ребят из Дисциплинарного, чем слегка их удивила, и, не увидев Хибари Кёю, я вошла на школьный двор. Такеши последовал за мной, Реборн куда-то испарился. В шкафчике снова лежало чьё-то письмо. Вновь не читая, я отправила его на помойку. — Кто-то такой упорный… Может, следовало хоть прочитать? — идя за мной следом, вопросил Такеши. Я отмахнулась. — Письмо пишет, но лично мне ничего сказать не хочет. Это слишком трусливо. — А если боится? Вдруг, это вообще парень! Я призадумалась, но, обмозговав, качнула головой: — Не, ничего не меняет. Да и если это парень, то тем более. Мужик он или нет?

***

День проходил так, будто ничего не происходило. Миновало три урока. Нет, меня определённо радовало такое развитие событий, но на душе всё равно было как-то неспокойно. Эдакое нехорошее такое предчувствие большой и пышной жопы. Со звонком на большую перемену в класс явился Хибари Кёя, чем поставил всех в шок и ужас. — Савада Цунаёши присутствует? — громко спросил он присутствующих. Я поморщилась. Ребята показали на меня пальцем. Хибари Кёя неумолимо, точно ледокол, двинулся мне навстречу. Одноклассники расступились перед Кёей, как море перед Моисеем. Он встал передо мной, глядя в упор. — Явился, значит? — уничтожая меня взглядом, спросил Кёя. Тонфа были вытащены из-за пояса. Кто-то из ребят завопил, и все кинулись врассыпную из класса. — Цуна, тебе помочь? — подал голос Такеши. — Не-не, ты тоже иди, — замахала руками я. — Иди, а? — Окей… Когда дверь за Такеши задвинулась, Кёя замахнулся. — Я буду убивать тебя неспешно, смакуя… — Стой-стой! — я выставила вперёд руки, отводя тонфа в сторону. — Вот побьёшь ты меня, но что изменится? Уже всё произошло! Знаю, я безумно виноват перед тобой, но бить меня — не выход! — А что тогда выход, Савада? — Серые глаза недобро так блеснули. — Ты меня поимел. Буквально. И за это я забью тебя до смерти! Он двинулся на меня, но, увернувшись даже к своему удивлению, я отскочила в сторону. — Хибари, да блин! Ну было уже и было! Что теперь? Да и вообще, один раз — не пидорас! — Савада! Кёя кинулся на меня, а я, точно горный козёл, перемахнула через парту, опрокидывая её на пол. Он понёсся за мной. Тонфа свистели, рассекая воздух. Так, какое-то время, мы и гонялись наперегонки по классу. Не хватало только забавной музычки на фон. Но всему наступает предел, и моему терпению тоже. Я перехватила тонфа руками, движимая какой-то непонятной силой. Почти что на автомате. Похоже, это и есть пресловутая гипер-интуиция. Кёя попытался выдернуть из рук тонфа, и я отпустила. Они — раз! — и упали к нашим ногам. Всегда любила этот трюк — кто-то тянет, ты держишь, а потом резко отпускаешь. Пока этот бесноватый ещё что-то не придумал, я схватила его за запястья. — Хибари, один момент. Тебе же понравилось! Какого ж черта тогда ты устраиваешь сцену?! Он аж поперхнулся воздухом. — Савада! — прогремел Кёя. — Ну Савада я, дальше-то что?! Понравилось же?! Кёя скрипнул зубами. — Давай так! Подумай над этим пару дней, и если решишься, то я готов подставить тебе уже свой зад! Как расплата! Идёт?! — уже не зная, что ещё предложить, выдала я. Мне отвесили мощный пинок коленом прямо по яйцам. Это было трындец как больно. Ноги подкосились, и я, держась за промежность, опустилась на пол, тихо поскуливая. — Идёт. — Раздалось у меня над головой. Послышались удаляющиеся шаги. Хлопнула дверь в класс. Я упала на колени, не чувствуя своих яиц. Твою ж блин, и ведь я сама так колотила порой парней, заезжая им между ног! Какой это ад! Блин! Но у меня была отсрочка перед смертью в пару дней. Надеюсь, мы обойдёмся моим задом. По щекам текли слёзы, но на этот раз от боли. Ну, очень уж яйца болели.