Во всем виновата булочка

Реборн помог транспортировать Хаято до кладовки. Ну, как помог? По большому счёту это он тащил Хаято, а я только ноги держала. Занеся звенящего на разный лад своими бирюльками Хаято, я огляделась. — У тебя тут что, одна из «точек»? — подивилась я. Среди метёлок, тряпок и всех прочих чудес чистки и уборки расположились небольшой столик с детским стульчиком, точно вырванные из контекста игровой комнаты. Реборн тут так неплохо устроился, я смотрю. — Типа того. Поторопись. Вяжи его, а то скоро очухается, — напомнил мне он. Делать было нечего. Под чутким контролем Реборна, советующего, где и как лучше делать узлы, чтобы крепче, да и чтобы Хаято не навредить, перекрыв ток крови, я-таки связала парня. На самом деле то, что мы с ним сотворили, было не просто связыванием. Руки крепились к столу, подвязанные с нижнего поддона стола, ноги торчали, делая из Хаято подобие кузнечика. В этой комнатушке с детской мебелью приходилось изворачиваться. — Фух, закончили… — выдохнула я. Пот струился у меня по лбу, щекам и шее. Связать кого-то — это вам не шутки, скажу я. — Чай, кофе? — любезно предложил Реборн, выключая электрический чайничек. Сейчас он косплеил домохозяйку в переднике. Хорошо не на голое тело. — А давай кофе. Сахара только не меньше трёх ложек. — Какое кощунство… — буркнул Реборн, но добавил к растворимому кофе ровно три ложки сахара. — Тебя забыл спросить, — фыркнула я. Нет, моя теория о кофе стоит доказательства. Некоторые люди — как кофе. Только Реборну не буду повторяться, а то он тут вместе с Хаято меня и повяжет. Буквально. И буду я торчать тут буквой «Зю» до морковкиного пришествия. — М-м, а неплохо, — отпив, прокомментировала я. — Но не думал, что ты пьёшь растворимый. — В засаде и не такое будешь пить, — хохотнул Реборн. Леон расположился у него на коленях, и хозяин наглаживал спинку хамелеону. Тот вот-вот был готов заурчать как кот. Тут повязанный Хаято закопошился. Дрогнули веки, и он расфокусировано уставился куда-то в район потолка. — Где это я? — тряся головой, нахмурился Хаято. — И тебе привет, — отсалютовала я ему кружкой. Спустя миг на меня обрушились потоки тарабарщины и на японском, и на итальянском. Мелькнуло несколько знакомых мне словечек из английского и русского, и все — непереводимый фольклор. Нет, он переводимый, только вот бесцензурный. В общем, какое-то время мы с Реборном наблюдали Хаято, орущего и малость невкуривающего, какого хрена тут происходит. Но хватило парня ненадолго. Дыхалка у курильщиков такая себе. Судя по тому, что я успела выпить чашку с кофеём, пока кое-кто матюгался, прошло дай бог минут десять. — Отпустило? — когда Хаято замолк, осведомилась я. На меня уставились злющие-злющие серо-зелёные глазища, ставшие почти чёрными из-за расширившихся зрачков. Хаято хотел разразиться очередной бранью, но ничего не вышло — я схватила ближайшую пыльную тряпицу и заткнула ему рот. — Знаешь, ругань к месту — это круто, но когда начинается одно и то же по кругу… Это банально скучно. Ты ещё и крикливый такой, голова от тебя пухнет, — хмуро выдала я, наконец-то наслаждаясь тишиной. Повернувшись к Реборну, я протянула ему кружку. — Реборн, можно ещё кофейку? Чую, разговор будет долгим. — Да не вопрос. Только сильно на парня не дави. — Чего это? — не поняла я. — Штаны мы с него сняли, динамит изъяли. Он сейчас не опасен. — Вот про штаны ты ему зря сказал… Глаза Хаято округлились. Он заметно взбледнул, хотя и без того светлокожий. Он что-то промычал в тряпицу, но я не торопилась освобождать ему рот. Не-не-не. Хочу тишины. — Что, предлагаешь устроить ему в жопе икебану из динамита? — усмехнулась я. Реборн залил кофе и сахар водой и вернул мне кружку. — Мне кажется, или у тебя теперь пунктик на задницы? — поморщился Реборн. — Ой, ну и кто в этом виноват, скажи-ка мне? Не, ну, а что. Он и лежит на столике весьма удобно, почти что жопой кверху. Пихай — не хочу. — Ты самый странный ученик, который достался мне… Динамитные шашки Хаято лежали горкой в углу. Я подцепила одну ногой и пододвинула к себе, затем взяла в руку. Не эксперт в этом деле, но, судя по всему, Хаято сам их клепает. Если человек так хорошо в этом сечёт, то почему он делает только динамит? — Реборн тебе пообещал, что если прибьёшь меня, то место кандидата в наследники твоё? — отхлебнув кофе, заговорила я. — Вроде, ты умный парень, но мозги свои использовать так и не научился. Неужели не понимал, что тебя обманули? Хаято молчал, глядя на меня исподлобья. Радостным он не особо выглядел. Наклонившись к Хаято, я приблизила губы к его уху и прошептала так, чтобы Реборн не слышал: — Произошедшее с Карло и Никколо тебя совсем ничему не научило? Вонгола не забыла, что ты был в сговоре с Грильо. Тебе повезло, что Старик из Вонголы помог тебе. От моих слов Хаято начал закипать. Я не знала, кто точно помог тогда Хаято — сам Девятый или его хранитель Койот Нуга, так как у обоих были «элегантные усы». Но не это главное. Мне нужно напомнить Хаято о его месте. Этот глупый мальчишка с момента появления стал моей головной болью, мне придётся заботиться теперь и о нём. — Вот что ты собирался делать? — безжалостно продолжала я, хватая Хаято за ворот рубашки. Неожиданно для себя я распалилась. — Ты на самом деле хотел совершить покушение на наследника? Без шуток? А о последствиях ты подумать не забыл, идиота кусок? Взяв себя в руки, я отпустила Хаято и отстранилась, вновь усаживаясь на пол. Бросив на Реборна короткий взгляд, к своему неудовольствию убедилась, что на его лице — смесь заинтересованности и настороженности. Меня порядком отрезвило. Не стоит вести себя слишком странно, всё знанием будущего не объяснишь. Я спрятала лицо за кружкой, совершая несколько глотков. Наконец, чуть справившись с эмоциями, пожала плечами. — Да не вопрос. Хочешь быть Вонголой — хоти. Только обсуждать это надо не со мной, а с Девятым и папашкой моим, ага? — вещала я, прихлёбывая. — А вообще не понимаю, зачем тебе этот геморрой… Быть Доном семьи — совсем не круто, а ты, прости, но… Руководитель из тебя такой себе. Ты же безответственный, как я не знаю что. С восьми лет шатался по Сицилии, промышляя всяким. И то, о чём я ранее сказал. Ну какая тут ответственная тебе роль, а? — Цуна, он сейчас закипит, как чайник, — заметил Реборн. — О, это я и без тебя прекрасно вижу. Ураганы — они такие. Думаю, у Хаято и Бьянки это вообще семейное. Чуть что — истерить. — Ты и про неё в курсе? — приподняв бровь, хмыкнул Реборн. — Ну, я у вас тут Ванга мафиозного пошиба, — отмахнулась я. Хаято закатил глаза, взирая на потолок устало. — О, клиент созрел! — обрадовалась я и вытащила у него изо рта тряпицу. — Успокоился? Он принялся отплёвываться. Я взмахнула кружкой. — Пить будешь? — У меня к тебе, скорее, другой вопрос, — пристально глядя на меня, немного севшим голосом произнёс Хаято. — М-м? — Я приложилась к кружке. Кофе заканчивался, почти дно не закрывал. Я пребывала в раздумьях: попросить ещё у Реборна или хватит, как Хаято выдал на ультразвуке: — Я всё понимаю, но… А шокером-то зачем?! Я аж оглохла и принялась простукивать уши. Реборн наблюдал за нами, наблюдал, но, поморщившись, отлепил свой зад от пола и покинул кладовку. Видимо, ему надоело. Мне, честно говоря, тоже, но куда я денусь с подводной лодки? — Потому что хотелось с тобой полегче, — чуть погодя ответила я. — И поэтому шокер?! — в глазах Хаято отразилась последняя стадия ахреневания. — Ты даже не представляешь, что я сделал с местным биг боссом, так что да, это полегче, — вздохнула я. Хаято сперва намеревался разузнать подробней, но на его лице отразились сомнения, и он не стал. Вместо этого спросил: — А развязать-то меня можно? — Нет, ты наказан, — качнула я головой. В этот момент телефон у меня в кармане завибрировал, оповещая о сообщении. К счастью, писал Такеши, а не Кёя, о чём я в тайне порадовалась. Такеши интересовался, куда я делась, и не слопал ли меня новенький. Я покосилась на Хаято. — Ч-чего? — запнувшись, решил уточнить Хаято. Я проигнорировала его вопрос и написала Такеши, где меня искать. Нет, а когда ещё можно потыкать палкой связанного Хаято? Как меня учили, надо делиться радостями жизни, вот я и делюсь. Думаю, Такешик тоже оценит.