Во всем виновата булочка

Сегодняшний день стал для меня памятным днём. Почему? — спросите вы. На ваш вопрос я чуть неловко почешу затылок, уводя взгляд куда-нибудь в сторону окна. И всё потому, что мы впервые за эти месяцы поссорились с Наной. Причина нашего конфликта — мой косяк, признаюсь. Но если бы время отмоталось назад, в утро понедельника, то я бы поступила так же, как и в утро понедельника, ничего не меняя. Обида Наны — это жирный такой минус, но… Как же я проржалась на утреннем занятии сексуального образования! Это было бесподобно! Десять из десяти! Любопытствуя, вы вновь поинтересуетесь: «Цуна, да что ж ты натворила такого, что святая женщина, Савада Нана, на тебя обиделась?» — и я, разведя руками, добавлю, что она не просто обиделась, а обиделась, взяла за руку не упирающегося Ламбо и остановилась у подруги на три дня моего отстранения от уроков. К слову, с почти что пустым холодильником, в котором мышь надумывала повеситься где-то в области механизма охлаждения. В общем, меня отстранили от занятий на три дня, Нана обиделась из-за моего плохого поведения и покинула меня. Реборн долго ржал с этого и как самый настоящий предатель смотался по своим реборновским делам. У меня были карманные деньги, но мне вроде как запрещено школой покидать стены моего дома, следовательно… Вздохнув, я открыла кухонный шкаф и в полном шоке уставилась на пустую коробку из-под чая, в которой сиротливо тусовался пакетик. Была ещё банка с кофе, но это — моё личное фи. Помните мою теорию о людях и кофе? И я помню. Я загрустила и принялась выкручивать себе руки. Нет, перебиться на бич-пакетах эти три дня можно, чайный пакетик превратить в кастрюлю чая тоже можно, но… Из раздумий меня вырвал звонок в домофон. На скорости света я рванула к двери, втайне надеясь, что это Нана передумала и вернулась. Но нет, на пороге стоял Хаято с пакетом из супермаркета, недовольно крутя в руке пачку сигарет. Бедолага и опомниться не успел, как был за ворот втянут в дом, а я с носом зарылась в пакет. — Ты чего? — уже с пола поинтересовался Хаято, потирая ушибленный зад. Я коршуном вскинулась на него: — Какого ж хрена тут бесполезные снеки, чипсы и мороженое? В гости нужно ходить с чем-то полезным! — Ты ахринел? — В серо-зелёных глазах Хаято промелькнуло раздражение. — Я пришёл тебя проведать, а ты ещё и недоволен? Я мог вообще ничего не приносить. Если не нравится — возвращай пакет, и я сваливаю домой. Я вцепилась в пакет, отпрыгивая от злыдня на добрых полметра, и зашипела в стиле Голлума: — Мы хотим эту прелесть, не отдадим! Моя прелесть! — Ахринел, — констатировал Хаято. Впрочем, минут пять спустя мы уже сидели на кухне. В кармане завибрировал телефон, оповещая об СМС. Я достала его на свет божий и вместо контакта Такеши обнаружила там послание от Кёи. «Савада, что ты устроил в моё отсутствие? Вся школа до сих пор гудит». Я невольно вернулась воспоминаниями в первопричину всей этой неразберихи.

***

Самое главное отличие школьного ада моей большой Родины и Японии в том, что каждый понедельник начинался с линейки и разборов всякого ученического дерьма на всеобщее обозрение. Максимально скучное мероприятие, а тут еще и повторяется раз из раза. Но начиналось все крайне интригующе — если обычно линейки проходили стоя, то сейчас спортивный зал заполняли кресла. Удивлённо переглядываясь, первогодки расселись по своим местам. Старшеклассники же почему-то хмыкали и шептались. — А чё происходит? — полюбопытствовала я у Такеши, зная, что этот справочник уже заручился знаниями старшаков. — Тебе ли не всё равно? — зевнул Хаято. — Я привык перестраховываться. Такеши же, едва мы заняли свои места, поманил нас пальцем. Я придвинулась к нему, раздираемая интересом, а вот Хаято, скептично щурясь, выражал собой неодобрение. Но таки придвинулся. — Похоже, это и есть легендарная линейка перед уроком полового воспитания! — активно зашептал Такеши. Во мне резко поубавилось энтузиазма, ибо… Ну чего я там не знала? Вон, даже постигла возможности мужского тела, причём вполне себе удачно. Понравилось и мне, и моему нынешнему временному партнёру. — А почему легендарная? — спросил тем временем Хаято. — О-о, это… Но дальнейшие разговоры пресекли зыркнувшие на нас Кусакабе Тецуя и пара ребят из Дисциплинарного. Кёи видно не было. Похоже, он отсутствовал, решая всякие свои кёевские дела посредством насилия и выбивания дури из нарушителей спокойствия. То, что гДк резко заголубел, вовсе не повлияло на его рабочую деятельность. Даже наоборот. В нём внезапно взыграла непонятная активность и он там чёт мутил на территории нарколыг и забулдыг в опасном районе. Директор вышел на трибуну и начал вещать вполне привычные нудные вещи. Так было, пока не оставалось минут тридцать до конца линейки. И вот тогда на сцену вышла девушка в медицинской форме, представившаяся акушеркой. Прожектором вывели экран. Высветилось «Урок "Пол и жизнь"». Ну да, действительно. Урок полового воспитания. Со скуки я достала телефон, решив пораскладывать пасьянсы. Хаято почти синхронно со мной повторил мои манипуляции, выудив раскладушку. Такеши же сидел с какой-то глупой лыбой, вперившись в экран и на акушерочку в частности. Но тут базару нет — девушка там была нетипичная японочка, а с формами и попкой. Такой сладкий пирожочек. В общем, одним глазом я наблюдала за пасьянсом, другим — за экраном (акушерочкой). Ученики, кстати, сразу поняли, что речь идёт о серьёзных вещах. В зале было удивительно тихо. Слышался только голос акушерочки, разбавляемый вставками со стороны учителей. Все должно было быть в том же духе — парни фыркают, но заинтересованно наблюдают, девочки бледнеют и прикрывают ладошками рот. И, как следствие, завершиться бурными обсуждениями учеников. А вот хрен там по всей роже. Когда сладкая акушерочка начала говорить о половых органах и всём прочем расчудесном, тут, откуда ни возьмись, повернись, взмолись и вознесись, в рассказ о половом воспитании врезалась Жирижабль. Наша училка по классической японской литературе. Уж на что я за бодипозитив, но когда в тебе больше сотни кило при маленьком росте, и вообще ты — та ещё сучка, от которой страдают все ученики, даже умнички — это пиздец, товарисчи. Потеснив опешившую акушерочку, Жирижабль решила продолжить остаток урока сама. Всё бы ничего, если бы у неё не было чувства внутреннего сопротивления, когда приходилось называть части тела. Жирижабль постоянно скатывалась на слово «промежность» (о-мата) вместо «вагина», «пенисы» были заменены на «пестики». Я честно крепилась, но когда она, отчаянно краснея, вывесила огромный ватман с цветочными половыми актами, как когда в лучших традициях бульварных романов возникали «мечи», «лона», «пещерки» и «стволы», принявшись на серьёзных щах втирать что-то про пестики и тычинки бледным девахам… В общем, я заржала так, что меня скрутило и я случайно снесла соседний ряд кресел, завалившись мало того, что сама, так ещё и уложив чуть ли не по парам мальчишек и девчонок. Мне вторил Такеши. Спустя мгновение спортивный зал потонул в адском хохоте учеников. Меня насильно успокаивали, таща в учительскую, но я продолжала ржать. Ну ибо Жирижабль сама себя переплюнула. Пестики и тычинки… Впаривать эту дичь детям шестнадцати лет, тогда как по УК Японии они могут вступать в половой акт аж с тринадцати. Вызвали Нану. Жирижабль долго орала на Нану, чьё лицо замерло в какой-то непонятной улыбке. Но она не была бы матерью главного героя, если бы не разрулила всё это дерьмо, и меня наказали лишь отстранив на три дня от занятий. Но дома Нана устроила мне разбомбей, собрала вещички, забрала Ламбо (к которому она привязалась так, если бы он был её родным сыном) и оставила меня с пустым холодильником. …Что наша жизнь? Игра! А самая азартная игра начинается тогда, когда на кону как минимум твоё здоровье. Ещё прикольнее, если жизнь. Только самостоятельность в этом бренном мире способна раскрыть внутренние резервы и превратить скудоумие в истинный гений чистого разума, в покорителей звёздных меридианов и прочего межгалактического продукта. К чему я это задвинула? Мы с Хаято грустно смотрели на сиротливо лежащий пакетик чёрного чая. — Только не говори, что он у тебя один, — нахмурившись, изрёк он. — Один, — грустно подтвердила я. Ладонь Хаято впечаталась ему в лоб. — У меня больше нет денег. ЗП только на следующей неделе. Я не стала говорить ему, что у меня-то деньги есть, но пока их приберегу на острую нужду. Буду кашеварить кофе в адском котле (кастрюле) и вызывать Сатану (Реборна). Но я не была б самой собой, не сумей разобраться с этой неловкой ситуацией. Вытряхнув пакетик из коробки, я поставила чайник и принялась изучать остатки снеди в холодильнике, прикидывая, что б приготовить на ужин. Нашлась пара картофелин, в том же ящике — дайкон. Были яйца (не мои и даже не хаятовские). Пара йогуртов, пудинг. Не густо. — Бейсбольный придурок сказал, что после тренировки нагрянет проведать, — оповестил меня Хаято как бы между прочим. — О, звучит весело, — пробурчала я, прикидывая, пожарить картоху или найти муку, чтоб нашлёпать драников, — а то я со скуки сдохну. Маман свалила к подруге. — А эта тупая корова? — Тож с ней. — Ну, звучит так-то круто, — заметил Хаято, кладя голову на сложенные руки. — А то в последнее время крутится вокруг тебя, как хвост. Поспорить было не с чем. За две недели, которые Ламбо провел со мной и Наной, он действительно ко мне привязался. Под моим чутким руководством мы с ним начали военную кампанию против Реборна. В ход шло все. Снотворное в кофе, электрошокер, хитроумно спрятанный в спинке кресла, полотенца в ванной, пропитанные хлороформом. Я подумываю устроить ему под гамаком растяжку, и пусть подорвётся к чертям собачьим, Сатанина киллерская. Я кинула в раковину картошку и включила воду. Очень кстати проснулся наш старенький чайник. Слазив на полку для сушки посуды, я достала две кружки, поставив одну перед Хаято. — Сейчас чай интересный пить будем, — решила сообщить я. — Да? — встрепенулся Хаято. — А какой? У нас же один пакетик на два рыла. — Шаттл! — О-о? Получается, космический? — Хаято поддался на провокацию, клюнув на тему космоса. — Да не. Многоразового использования. Я заварю сперва себе, затем пакетик выну, и тогда уж тебе. Лицо Хаято по мере того, как он обмозговывал сказанное, вытянулось, а потом раскраснелось. Ну да, а ты думал, я про шаттл, корабль многоразового использования? Таким не располагаем, увы и ах. От дальнейшего линчевания меня спасла трель домофона. Увернувшись от кулака Хаято, я рванула в прихожую. Вот сейчас это точно Такеши. Новая жертва найдена, стравлю подрывника и бейсболиста. Идеально. Но, опять же, хрен мне по всей роже. Не глядя на экран домофона я распахнула входную дверь. На пороге стояли двое. Светящийся искренней радостью Такеши с улыбкой от уха до уха и Кёя, чьё лицо омрачала жажда убийства. Я попыталась поспешно закрыть дверь, но чёртов Кёя был быстрее.