Во всем виновата булочка

— Вот я сейчас правильно понимаю? — я скрестила на груди руки. — Капитан клуба бокса вызывает на поединок обычного парня? Рёхей почему-то упёр руки в боки и рассмеялся. — Обычного парня? Не смеши меня! Я слышал, ты вполне удачно уворачивался от атак Хибари! Это экстремально необычно! Твою ж мать. Слава бежит впереди меня. Какими ещё слухами земля полнится? И тут вмешалась причина всей этой ситуации. Всё из-за того же угла, откуда явился Рёхей, выскочила порядком запыхавшаяся Кёко. Уперев руки в колени, она выдохнула, после чего раздражённо воззрилась на брата. — Братик, а ну-ка отстань от Цуны-куна! Я тебе о чём говорила?! — Но Кёко, он же… — растерянно промямлил Рёхей, но его оборвала Кёко: — Никаких «но»! Ты что мне вчера обещал?! Рёхей понурил голову. — Прости, Кёко… Покачав головой, Кёко повернулась ко мне и, прижав руки к груди, жалостливо выдала: — Цуна-кун, извини. У моего братика горячая голова. Сперва делает, затем думает… Раздался первый звонок, оповещающий нас, что большая перемена подходит к концу. — Думаю, нам пора прекращать этот балаган. Урок начинается, — сказал Хаято, отлепляясь от стены, которую он всё это время мужественно подпирал. — Угу, — подхватила я, — забыли, — и потянула Хаято в класс, оставляя позади Кёко и Рёхея. Оказавшись в классе, я поспешила к своей парте. Хаято невозмутимо проследовал за мной. Плюхнувшись на стул, я закатила глаза. — Спасиб, дружище. Я бы его до китайской пасхи обрабатывал без тебя. Хаято почесал переносицу. — Он выглядит как полный придурок. Таким сёстры не указ. — Я тоже не думаю, что на этом всё закончится… Я уронила голову на парту и беззвучно завыла. В класс вернулись наши одноклассники. Среди них был и Такеши. Заметив наши кислые мины, он подошёл к нам. — Ребят, что-то стряслось? — Жизнь стряслась… — убито просипела я. Остаток дня прошёл относительно спокойно. Рёхея я не видела. Зато видела, как на следующей перемене девчонки из нашего класса и параллели потащили куда-то Кёко и Хану. Мне стало ох, как неспокойно на душе. Странности заметил даже Такеши. — Вам не кажется, что что-то происходит? Девочки ведут себя странно. — Пф, ты только заметил, бейсбольный придурок? — усмехнулся Хаято. — Эй, вообще-то обидно. Я же сидела и косплеила Гендо Икари из «Евангелиона», сложив перед собой ладони. Не хватало только очков. Но мудрость этого хитрожопого выродка меня не посещала. Пришлось идти на крайние меры. Достав телефон, я написала Реборну: «Реборн, что происходит в школе? У тебя же везде уши». На что мне пришёл потрясающе лаконичный ответ: «Не втягивай меня в это дерьмо». И тут мне стало совсем хорошо. Если уж Реборн не хочет вмешиваться… Что за хрень тут происходит? Гадать было бессмысленно, потому я решила забить. Рано или поздно узнаю. После уроков Такеши поскакал к себе в клуб, пообещав, что после тренировки сразу же нагрянет ко мне — подтягивать свои хвосты. Хаято снизошёл до разжёвывания матана и стал нашим спасением. У нас повелось готовиться к экзаменам у меня в комнате. Мы уже неделю заседали в моей берлоге до вечера. Я и Хаято спустились на первый этаж и принялись переобуваться. Мой шестой жопочуй предчувствовал какой-то подвох. Я даже догадывалась какой именно. И верно. У школьных ворот нас поджидал Сасагава Рёхей. Я возвела глаза к затянутому тучками небу и беззвучно проматерилась. Мне почудилось, что перед глазами начал появляться текст:

«Добро пожаловать в «Савада Цунаёши симулятор. Эта игра демо. Некоторые модели — место дырки. Всё переделано или недоделано. Разработчик этой игры тот ещё тролль. Есть контент для всей семьи. Игра тормозит плюс лагает».

Я протёрла свои зенки, но текст исчез. Или его не было, и всё в моём воображении. Стресс дошёл до пика и мне чудится всякая ересь. — Только этого идиота не хватало… — выругался сквозь зубы Хаято. Подтянув на плече сумку, я подошла к Рёхею. — Вот неймётся тебе, а? — Сразись со мной, Савада Цунаёши! — в ответ взревел Рёхей. — Да с хрена ли он должен с тобой сражаться? — взвился Хаято, и мне от этой его заступки за меня стало так приятно-приятно. Рёхей стукнул себя кулаком по грудине. — Он талантливый, в нём есть страсть! Я хочу сразиться с таким противником! — То есть ты не за сестру мстишь, что я её игнорирую? — опешила я. — Ну да. Мне и на ориентацию твою плевать. Сразись со мной! Ну же! — эмоционально выдал Рёхей. Я немного выпала в осадок. Вот это про ориентацию — это к чему? И откуда он знает? Неужели Кёя рассказал? Да ну, нет. Быть не может. Я знаю, что они своего рода друзья, но не будет же Кёя делиться столь личным! — Что ж, ну пошли. — Засунув руки в карманы, я развернулась обратно и зашагала в сторону клубных кружков. Хаято, цыкнув, последовал за мной. О да, парниш, выбора у тебя нет. Выбор — это иллюзия. — А по дороге расскажешь мне, откуда инфа про ориентацию. Рёхей подскочил к нам. К строениям с кружками мы шли уже втроём. — Так откуда инфа? — переспросила я. — Про ориентацию-то? Мы с Кёко шли из магазина и видели вас с Ямамото на свидании. Кёко сказала, что это именно свидание. Мне всё резко стало понятно. Но одновременно с этим и отлегло. Значит, не от Кёи он узнал. С другой стороны вставал вопрос: ну и кто теперь об этом не знает? Девчонки сегодня тормошили Кёко, а уж кому как не мне не знать о бабском сарафанном радио? Едва я вошла в клуб бокса, меня чутка сшибло потным амбре. Несколько парней тренировались с грушей и со скакалками. Увидев Рёхея, они кивнули ему, приветствуя, и вернулись к тренировкам. И, как и ожидалось, я увидела Реборна в дурацкой шляпе в форме головы слона и экипировке для боя. Он стоял на одном из упоров ринга. У него на голове сидел маленький слоник. Я посмотрела на Леона с немым укором в стиле «И ты, Брут?» — на что хамелеон стыдливо прикрыл лапками мордочку. — За нами будет наблюдать мастер муай-тай Пао Пао! Он специально приехал из Таиланда! — Рёхей представил мне Реборна. Хаято сбоку от меня хрюкнул и шепнул на ухо: — А это, разве, не Реборн-сан? — Он, он, родимый, — фыркнула я. — Ни один другой Аркобалено больше не страдает подобной хренотенью. Я отложила к стене свою школьную сумку и сняла рубашку, оставаясь с поддетой под неё футболкой. — Пао! — подал свой глас Реборн. — Я хочу увидеть поединок капитана и новичка лично! — Ага, только пулей в меня не стреляй. Я нынче в стрессе, не доводи до греха, — посоветовала я Реборну. На мгновение на лицо Аркобалено набежала тень, но он вновь вернул себе самообладание. — Так ты принимаешь бой? — нетерпеливо спросил Рёхей. Вместо ответа я оттянула растяжку ринга и встала на боевом поле, заняв один из углов. Рёхей радостно забрался ко мне. — Я помогу тебе со снаряжением! Он намотал мне на руки боксёрские бинты. Мне выдали капу для зубов и шлем, и я, не выпендриваясь, благоразумно их надела. Правда, с капой говорить было затруднительно. Но это и к лучшему. После этого мне помогли правильно надеть перчатки. Я попробовала удар, стукнув перчатки друг об друга. Они были тяжеловаты с непривычки. В детстве у меня были только детские перчи, ну да ладно. Как бить — я знаю. Разберусь по ходу дела. Я встала в подобие позиции, демонстрируя Рёхею свою неумелость. — Начнем! Не сдерживайся! — взревел он. Я же приготовилась отхватить в первом ударе, благо, на мне шлем. Бить он будет по лицу, тут и гадать нечего. Это ж бокс. Стоило гонгу прозвенеть, как Рёхей двинулся на меня и одним точным ударом заехал мне в левую скулу. В голове тут же заухало, меня отбросило назад так, что едва не потеряла равновесие. — Соберись, Савада! — строго высказался Рёхей. Ой, да пошёл ты. Вызвал новичка и хочешь от него боевой прыти? Если бы я чуть не разбиралась в боксе благодаря бате, то наотрез отказалась от поединка. Но ты ж упёртый баран, даром, что человек. Тебе проще дать один бой, чтобы ты уже отвязался. В твой вонючий (буквально) клубешник у меня вступать никакого резона. — Цуна, сделай его! — очень некстати крикнул Хаято. Но его слова полностью совпадали с тем, что я собиралась проделать, пока Реборн не надумает вмешаться. Рёхей нанёс мне несколько ударов в лицо, которые я заблокировала скрещенными руками, и когда он собирался врезать мне со всей дури кулаком в живот, я зарядила ему коленом в бедро, после чего сделала подсечку стопой. Он ожидаемо оступился и припал на одну ногу, чувствуя боль. Надеюсь, я тебе там нахрен вывих организовала, еблан. — Это нечестно! — заголосили ребята из клуба бокса. Но мне было плевать. Я вам не член клуба бокса и не обязана следовать правилам боксёрского поединка. Меня фактически в добровольно-принудительном виде пригласили на этот бой. — Всё нормально, парни, — вставая, сказал Рёхей, — так даже интереснее! Интересно ему. Как же. Пошел ты нахер. У меня зашкаливал адреналин. Наверное, я такого не испытывала с моих школьных годов, когда я периодически дралась с парнями и завязала с этим только к девятому классу. Опыт в потасовках и гипер-интуиция лишь разогревали интерес навалять этому идиоту, не знающему, сука, меру. Щека адски болела, в ухе до сих пор звенело. Я атаковала первой. Рёхей увернулся. Но и Цуна не был пальцем деланный. Природная выносливость и увёртливость у него была максимально прокачана. При следующей атаке Рёхея я увернулась у него под рукой и, зайдя за спину, хорошо так заехала ему по сгибам коленей, опрокидывая на пол. Пусть и грязные методы, но благодаря этому Рёхей начал падать. Сгруппировавшись, он не приложился рожей об ринг, но я помогла ему страстно «поцеловать» его, опустив ему ногу на спину, вдавливая в пол подошвой кеда. Меня ожидаемо освистали члены клуба бокса. Фыркнув, я, удерживая ногой Рёхея в позиции лежа, с трудом сняла одну перчатку и вынула изо рта капу. — А вы чего ожидали? — возмутилась я. — Ваш капитан меня и вовсе не жалел! Так почему я должен? И, на ходу снимая экипировку, я выбралась с ринга, напоследок сбросив на пол шлем. — Савада, прости, если обидел, — пробасил с ринга Рёхей. Я подхватила сумку и рубашку, подмечая заинтересованный взгляд Реборна. — В жопу себе свои извинения засунь. Так к себе новичков не зовут. Больше меня не беспокой со своим клубом! Хаято, пошли домой! Я рванула на выход злая, как сто собак. Адреналин всё ещё вспенивал в жилах кровь. Хаято догнал меня на улице. — Так ты у нас и драться умеешь? Не знал, не знал, — с долей уважения в голосе сказал он. — Было дело, — отмахнулась я. Щебенка хрустела у нас под ногами. — А злой ты чего такой? — Вспомнил кое-что. — И что же? — полюбопытствовал Хаято, проявляя чудеса упорства, обычно несвойственные ему. Щека ощутимо так опухала. Нужно было как можно скорее приложить к скуле что-то холодное. И выпить что-то от головной боли. — Я забыл, что получать люлей — это больно. — Ну, так это простая истина, нет? — пожал плечами Хаято. — Простая, но… Хаято не понять, да и рассказывать ему пока не собираюсь. Но вот только сейчас я всерьёз задумалась о каноне. Безжалостные Занзас и Мукуро, да и не только эти злыдни… Они, как и я, не будут играть по правилам. Переломают мне все кости, заставят испытать непередаваемые чувства и ощущения, когда смерть — предпочтительнее. Нужно начинать думать, что делать с каноном, пока канон не выехал ко мне первым.