Водохранилище

      Казалось, что Кристиан сотворил самую большую глупость в своей новой жизни. Вечером, оставаясь в одиночестве, в пустом доме, он мучился, думая о том, что наделал. Один поцелуй привёл ко второму, а после и к третьему. Алексис не лез, не заставлял, он просто был рядом. Омега не мог устоять, а дома плакал и убивался. Частые истерики выматывали, хотя всеми силами Кристиан старался отвлечься на учёбу и поиски работы. Шанс получить должность переводчика уже был достаточно весомым. Это не могло не радовать.       И всё же Алексис и учёба просто истрепали омегу. Он так устал одним вечером, что утром, когда вставал всегда без будильника, проснулся только от звонка в доме. Испуганно скатившись с кровати, омега прямо в пижаме, едва ли адекватный, вышел из дома. Шлёпая босыми пятками по садовой дорожке, он прошёл к калитке и прижался к ней лбом. Железо ещё было холодное и влажное после утреннего тумана. Солнце до сих пор не выглянуло. — Кто? — угрюмо спросил Кристиан. — Алексис, — отозвался альфа.       Омега без задней мысли распахнул дверь, представ перед Алексисом в одной пижаме: коротеньких просторных шортах и майке на тонких лямочках, к тому же полностью кружевной. Происходящее он осознал, только увидев багровые уши альфы. Этот маленький девственник буквально чуть не подавился воздухом от смущения. Кристиан так хотел спать, что даже не засмеялся. — Я ужасно хочу спать, — пробубнил он, рукой прикрывая живот, просвечивающий через кружево. — А? Хорошо. Я тебя подожду. Можно зайти? — растерянно спросил альфа. — Делай, что угодно.       Кристиан развернулся, идя в дом. Об этом тоже будет жалеть, но не сейчас. Уйдя на второй этаж, омега вновь завалился в кровать, укрываясь одеялом. Казалось, что заснул он мгновенно, потому ничего более не слышал. Так Алексису в распоряжение достался дом Кристиана. Собственно, альфа с удовольствием пошёл осматривать дом. С его стороны это было не слишком хорошо, но кто Алексиса остановит и кто поймёт его совесть.       Он заглушил пикап, закрыл калитку и отправился исследовать дом омеги. Так Алексис нашёл фото близнецов на кухне, на подоконнике, где Кристиан часто сидел по утрам с чашкой кофе. Нашёл он и любимую Кристианом толстовку с принтом гор; оказалась она тоже на кухне: висела на спинке стула, плотно задвинутого к столу. Там же был открытый ноутбук, лежали в беспорядке тетради, два словаря, учебник и стопка текстов. Алексис, который к учёбе относился далеко не так серьёзно, как должен был, проникся к Кристиану уважением. Он полистал словарь, понял, что ничего не понял, и оставил это. Большее его внимание привлекла толстовка. От неё пахло клевером. Смутно догадавшись, что эта вещь принадлежала настоящему Дастину, альфа оставил её.       Однако совесть у Алексиса всё же была. На второй этаж он не сунулся, поняв, что омега там отдыхает, но вот первый он обошёл несколько раз, в поисках каких-нибудь фотографий. Конечно, на стене он обнаружил фотографию маленьких близнецов с их дядей-опекуном, а также множество наград Кристиана. Казалось, что количеством медалей можно было просто задушить. Это привело альфу в полнейший восторг, потому медальки он долго рассматривал. Только всё самое интересное хранилось в комнате Кристиана, потому на глаза Алексису не попалось. Он покрутился немного, а после вернулся на кухню, где сел на диван и стал просто ждать, листая в телефоне каталог какого-то магазина парусных сёрфов. Атмосфера дома нравилась. Казалось, что тут даже приятнее, чем дома у родителей или дяди Лоуренса.       Так Алексис сидел несколько часов. И к обеду только на втором этаже появилось движение. Тогда альфа поднялся, желая порадовать Кристиана чашкой кофе с бейлисом. Однако омега Алексису был совершенно не рад. Он пришёл на кухню сонный и широко зевающий, вновь бормочущий что-то, при том достаточно громко. Увидев альфу, Кристиан замер с приоткрытым ртом. — Ты что тут делаешь? — ошарашенно спросил он. — Пытаюсь сделать кофе, — увлечённо ответил Алексис.       Кристиан, так и стоявший в своей кружевной майке и коротких шортах, не нашёлся, что ответить. Он взял растянутую толстовку, натягивая на себя и скорее прибираясь на столе. Омега сложил все свои книги и тетрадки в стопку, отнёс на подоконник, где опустил фотографию картинкой вниз, хотя и понимал, что альфа уже тут всё видел. — Так как ты попал в мой дом? — обнимая себя руками, вновь спросил Кристиан. — Ты мне сам разрешил. — Когда? — Этим утром. — Альфа всё же управился с кофе и огляделся в поисках бутылки бейлиса.       Кристиан, рассеянно хлопающий ресницами, не нашёлся что сказать. А омегу ждала чашка кофе, которой он с удовольствием занялся, медленно просыпаясь. Алексис, простодушно улыбаясь, сидел напротив за столом и с интересом рассматривал омегу. Сонного, угрюмого Кристиана он ещё не видел, а ночная рубашка вовсе впечатлила альфу до глубины души.       Омега в этот момент думал совершенно о другом. Проснувшись, он всё же заметил, что альфа у него дома. Альфа. У него дома. Казалось бы, Кристиан должен был изрядно испугаться, но в итоге сидел и с совершенно спокойной душой пил кофе. Это было так странно, что не вызывало вопросов. — Сегодня по прогнозу ветра не будет. Его и правда нет, — праздно заговорил Алексис.       Кристиан расстроенно вздохнул. — Можем просто на берегу посидеть, — предложил альфа.       В ответ омега пожал плечами. Он подобрал ноги к груди и обнял их одной рукой. Утреннюю привычную атмосферу чашки кофе и сонных разговоров с самим собой, с Дастином, нарушал альфа. Смотря, как тот крутится на стуле, не зная, чем же себя занять, Кристиан тихо вздохнул. Мало того, что тут присутствовал лишний элемент, так ещё и недоставало куска вишнёвого пирога.       Однако лишним Алексис всё же не был. Всем своим видом, неудивительно, он навевал недавние фантазии. Кристиан вновь видел альфу в безвкусном чёрном халате с дурацкими завитушками. Кажется, халат был даже нараспашку и под ним можно было разглядеть старую растянутую футболку. Омега усмехнулся своим мыслям. Если бы Алексис действительно жил у него дома, то никогда бы не надел этот кошмар. Помотав головой, будто просыпаясь, Кристиан поставил чашку.       Рукой подозвав альфу, чтобы присел рядышком на кухонный диванчик, он вновь упал в нежные объятия. О многом Кристиан успел подумать, пока отдыхал в руках юного альфы, но от собственных мыслей отвлекал его густой запах кедровой хвои, отвлекали крашенные в золотистый волосы. В них Кристиан забрался пальцами, мягко поглаживая и перебирая. Даже сейчас, утром, когда Алексису просто неоткуда было насобирать мусор, омега нашёл там сломанную кедровую иголочку. — Не знаю я откуда они берутся. Не ругай, — забубнил альфа, увидев хвоинку.       Кристиан промолчал и положил её на стол. Он проснулся, полностью осознал, что происходит, но сон будто не отпускал. Странно было ощущать отсутствие напряжения и страха. Явь казалась фантазией. С удовольствием Кристиан бы в ней остался. Осознание невозможности этого слабо сжимало сердце, просто желавшее биться, просто желавшее жить. Жить.       Не говоря ни слова, омега сел ровнее. Он взял лицо Алексиса в ладони, вновь ощущая слегка шелушащуюся обветренную кожу и прохладный лёгкий загар. Первый шаг всегда приходилось делать самому. Иногда казалось, что за это Кристиан просто ненавидит альфу. Сейчас же он легко притянул Алексиса к себе, целуя в губы. Они вновь целовались.       Теперь Алексис не просто сидел, как тогда на берегу, полностью обескураженный и смущённый. Он обнимал маленького в сравнении с ним омегу, бережно гладил его по волосам и шее, щеке. Так приятно было осознавать, что некоторое время назад Кристиан не позволил бы альфе оказаться так близко. Но теперь вот он, совсем рядом. И от него пахнет ромашкой, слегка терпко и странно, но до одури нежно и тонко. Краткий поцелуй закончился, и от ромашек осталось только послевкусие.       Словно не желая с ними расставаться, альфа опустил голову на плечо Кристиана, уткнувшись носом в его шею. Омеге осталось только поглаживать его по волосам, медленно перебирая крупные золотые пряди. Опустив вскоре голову вбок и тихо зевая, Кристиан вспомнил про свой кофе. Из такого положения он до чашки дотянуться не мог, а выбираться из объятий не хотелось. К тому же, к кофе всё равно не было пирога. Теперь к утреннему ритуалу пробуждения, кроме чашечки кофе с бейлисом, добавился шикарный пирог. Об этом Кристиан и сказал: — Я хочу пирог. — Можем сходить в булочную. Хочешь? — глухо предложил альфа, не поднимая головы. — М-м...       Кристиан задумался. Краем сознания он чувствовал, как Алексис перебирает пальцами краешек кружева, торчащий из-под футболки. Это немного отвлекало, но тщательно взвесив все за и против, читай, пересилив себя, омега согласился. Однако обнимались они ещё достаточно долго. Чашка кофе полностью остыла, сиротливо устроившись на пустом столе, криво застеленном скатертью.       Залпом допив кофе, Кристиан унёс чашку в раковину. Альфа же не отставал. Он ходил следом, о чём-то простодушно болтая и изредка пытаясь напроситься на ещё один поцелуй. Алексис даже попытался прижать омегу к стене, но дальше зайти не смог и с красными ушами был позорно отправлен на кухню. Кристиан старался над ним не смеяться, но в спальне всё равно упал лицом в подушку.       Так, с горем пополам, они всё же оказались на улице. Пока омега закрывал калитку, Алексис с энтузиазмом натирал его очки о свою футболку, словно бы пытался протереть в стёклышке дырку. Кристиан надел вскоре очки, получив их обратно. Чёлка у него сильно отросла и уже ужасно лезла в глаза, а не только прикрывала шрам на виске. Последний очень интересовал Алексиса. О нём альфа и спросил, не успели они пройти метров двадцать: — А что у тебя за шрам? — Какой? — насторожено уточнил Кристиан. — На виске.       Омега тогда действительно поднял руку к лицу, проводя по шраму под волосами. Напоминание о прошлом отозвалось фантомной головной болью. Кристиан даже остановился, отняв пальцы от шрама. На мгновение показалось, что на подушечках и правда остались тёплые красные разводы. Но нет. Ощутив на себе обеспокоенный взгляд, Кристиан поднял глаза к альфе. — Всё хорошо? — Да, — кивнул омега, — да. Всё хорошо. А шрам... я упал неудачно. Просто упал.       Рассказывать альфе, что на самом деле произошло, Кристиан не хотел, особенно на улице. Жуткие подробности, как муж по очередной своей прихоти спустил омегу с лестницы, Алексису знать не стоило. Хорошо, что тогда Кристиан просто отделался синяками и небольшой ранкой, хотя легко мог просто умереть. Так что упал он как раз очень даже удачно. — Интересно, а у меня шрам остался? — заговорил Алексис, прикасаясь к своей голове. — Скорее всего.       Кристиан дёрнул плечом, вспоминая, как ему пришлось вытаскивать эту тушу на берег. Даже в спине проснулись фантомные боли, напоминая о той нагрузке. Однако сейчас альфа и омега мирно пошли дальше. Погода была неприлично ясной, как небо, полностью лишённое облаков. Угрюмое солнце обливало красные крыши домиков золотом. Слышались перешёптывания соседей, которые уже планировали свадьбу Кристиана и Алексиса, слышался детский смех.       Чувствуя, что быстро устаёт от всего этого шума, омега тихо вздохнул. Всем сердцем он завидовал Алексису, который привык жить в этом гуле, будто бы его не слышал. Альфа заметил появившееся беспокойство Кристиана и подал ему ладонь, будто бы предлагая эдакое маленькое укрытие. Кристиан нашёл свои мысли забавными, но руку альфы принял. Конечно, шум никуда не делся, но омега почувствовал себя куда спокойнее. Собственная ручка в ладони альфы оказалась такой маленькой. — Не переживай, — сказал тот, пытаясь успокоить.       Кристиан ничего не ответил. Он поднёс к губам кольцо и несколько секунд так держал, ничего не говоря даже ему, даже Дастину.       Так они прошли ближе к перекрёстку. Там было основное скопление магазинчиков, а на самом углу ютилась небольшая булочная, ради которой Кристиан и покинул дом. От неё пахло, разумеется, выпечкой. Через стёкла омега сразу заметил Мартина. Удивительно, что он не играл где-нибудь с друзьями, а сидел на глазах у своего отца-омеги. Кажется, кто-то всё же был наказан за кражу яблок. Хотя слишком много времени прошло, скорее всего мальчик успел набедокурить где-то ещё. Алексис тоже заметил своего двоюродного брата и тихо засмеялся. Ему за кражу яблок так и не досталось. — Помнится, дядя и меня так наказывал. Скажет сидеть весь день у него на работе, помогать, так хочешь не хочешь, а заплачешь, — сказал альфа. — Оу, неприятно.       Кристиан неохотно кивнул. У него воспоминания о наказаниях плотно ассоциировались с супругом, потому такими безобидными не были. Вновь дёрнув плечом, омега тихонько скользнул в булочную, где спрятался за Алексисом, стараясь избежать объятий его младшего брата. Мартин его всё же заметил. Через буквально несколько мгновений он уже прилип к Кристиану, радостно смеясь. Омега жалобно посмотрел на Алексиса, умоляя его взглядом о помощи, но тот только руками развёл, выпустив ручку Кристиана.       Тут о себе дал знать и сам Лоуренс. Дядя Алексиса, к своему удовольствию, увидевший, как альфа и омега миленько держались за ручки, расплылся в довольной улыбке. Он стоял в бежевом, с оборками фартуке из плотной тяжёлой ткани. Позади него уютно устроились стеклянные изящные витрины. Они больше всего привлекли Кристиана, ведь там была выпечка, ради которой омега и пришёл.       В целом же помещение было светлое, просторное. Стоял столик у окна с плетёными стульями, широкий подоконник, те же самые витрины, за которыми виднелась ширма, скрывающая служебное помещение. Оттуда до мурашек сладко и вкусно пахло какой-то выпечкой и вишней. — Мартин, солнце, я хочу пирог с вишней, — сказал Кристиан, наклонившись к ребёнку.       Таким чудесным образом от него избавившись, ведь Мартин сразу убежал к отцу-омеге, беря его за фартук и с радостью сообщая о вишнёвом пироге, Кристиан обессиленно выдохнул. Мягко поздоровавшись с Лоуренсом, он прошёл к столику и присел, вытягивая ножки. Казалось, что ещё хочется спать. На соседний стул присел Алексис. Оба они просто дожидались вишнёвого пирога. — Вам с собой? — спросил старший омега. — Нам с собой? — переспросил Алексис.       Все взгляды устремились на Кристиана. Тот даже дар речи потерял, но несколько раз одобрительно кивнул. Сколько проблем ради одного только вишнёвого пирога. Только сейчас вспомнив про Хати, который бы за спасибо и красивые глазки согласился принести хоть три пирога, Кристиан тихо вздохнул. Снова его обнял Мартин. Уже не надеясь избавиться от ребёнка, омега обнял его в ответ, поглаживая по волосам. По-настоящему золотые пряди были нежные и очень лёгкие. Кристиан даже заигрался, накручивая их на пальцы, хотя кудряшки потом быстро распрямлялись.       Кристиан чуть нахмурился и оставил волосы в покое, просто положив руку на спинку мальчика. Сам омега взглянул на кольцо, медленно проворачивая его на пальце. Он ужасно скучал, но сказать об этом никому не мог, как не мог поделиться с Дастином своими маленькими радостями: пирогом с вишней, утренней прогулкой, ворованными яблоками, которые съели в тот же день. — Братик Дастин, ты думаешь о чём-то грустном, у тебя сердечко быстро-быстро бьётся, — сказал Мартин. — Нет, просто волнуюсь.       Как мальчик определил, что ему именно грустно, омега не знал. Наверное, это какой-то семейный талант. Кратко взглянув на Алексиса, который тоже с лёгким беспокойством смотрел на него, Кристиан слабо вздохнул. Складывалось ощущение, что они досконально его знают, как Дастин. Нет, никто не мог знать Кристиана лучше, чем его брат. Омега вновь взглянул на кольцо, но долго разглядывать его не позволили. Перед Кристианом на стол поставили плотно упакованный в коробку пирог.       От упаковки густо пахло вишней, песочным тестом и совсем немного духами, а в ещё меньшей степени мандаринами. Последний запах, принадлежащий Лоуренсу, скоро выветрится. С нетерпением смотря на пирог, Алексис поднялся и отошёл с дядей к кассе, оплачивая покупки. Кристиан и сказать ничего не успел, только угрюмо и настороженно взглянул на альфу. — Ну вот, быстрее забилось, — зевнул Мартин, который так и не отлипал от омеги. — Просто, просто я сегодня буду устраиваться на работу и я переживаю, — сказал тот.       Это была чистая правда, почти. Звонок рекрутеру, первый этап собеседования, Кристиан всё же пережил. Это, к слову был не первый раз, но все заочные, следующие после звонка собеседования до этого омега проваливал, тут же ему назначили очную встречу. Он ужасно нервничал, но работать ему предстояло дома, что не могло не радовать, а один выезд в город омега как-нибудь переживёт.       Алексис, аккуратно скатывая чек в трубочку, вернулся к столу. Он потрепал брата по волосам, предлагая ему объятия, чтобы Кристиан наконец-то получил свободу. Омега даже с некоторой неохотой отпустил мальчика, но говорить ничего не стал, просто взял коробку и, вежливо попрощавшись, вышел из булочной. Кристиан оказался на улице один. Без альфы стало вдруг так неуютно и тревожно, а он до сих пор не выходил, болтая с родственниками.       Кристиан тогда присел на ступеньки, поставив коробку на колени и обнимая её. Пахло вишневым пирогом. Казалось, что запах застывает в недвижимом воздухе, как заснули могучие кедры, покинутые ветром. Непривычно спокойная сонная погода завораживала и привлекала внимание. Иногда бывало так ветрено, что лучи солнца казались Кристиану дрожащими ниточками, а сейчас — натянутыми до предела стеклянными лентами. Засматриваясь на дремлющие домики, поднимающиеся выше по горе, украшенные этими лентами, он залюбовался видом. Отсюда можно было увидеть и тот самый дом, из сада которого альфа и омега своровали яблоки.       Зная, что Дастин за это бы ласково пожурил, омега тоскливо вздохнул. Стоило остаться одному, когда нет дел и забот, сердце сразу вспоминает о брате. Кольцо снова привлекло внимание. Омега снял его, читая надпись на внутренней стороне. Имя. Этим именем его называют здесь. — Дастин, я тут. — Алексис явился.       Кристиан поднял глаза к альфе, надевая кольцо обратно и поднимаясь. Он обнял коробку с пирогом, тёплую, даже слегка горячую. Вкусно пахло вишней, а запах мандаринов совсем выветрился, уже сложно было сказать, был ли он вообще. А омега и альфа просто пошли домой. Кристиан мечтал о своём кофе с бейлисом и куском пирога. — Ты серьёзно устраиваешься на работу? — спросил альфа. — Да. Скоро у меня будет собеседование, очередное.       Алексис заметно погрустнел. Он сложил руки в карманы, задумываясь о чём-то и хмурясь. Альфа не сказал и слова, но лицо его полностью выдавало. — Мне нужна работа. Я же должен на что-то жить, — вздохнул Кристиан. — Но у тебя совсем не будет времени на... на прогулки. — У меня будет время на тебя.       Не желая об этом говорить что-либо, альфа плавно соскользнул с темы, перейдя к другой. Кристиан с радостью согласился, просто слушая лёгкую болтовню Алексиса. Однако он всё равно чувствовал, что за всей этой весёлостью есть что-то неприятное. То ли это ревность, то ли простая детская обида. С гнетущим ощущением этого Кристиан вошёл в дом, там и на кухню, где поставил пирог на стол. Алексис тоже прошёл следом. Наверное, будь у него хвост и уши, то они явно были бы опущены.       А Кристиан молча раскрыл коробку. Первым его встретила милая записка от Лоуренса, а следом вишнёвый пирог. Вытащив его на блюдо и разрезая, омега плотно сжал губы. Его тревожила, грызла эта атмосфера. Уже совсем ничего не хотелось. Зная, что не виноват и не должен извиняться, Кристиан всё равно нервничал и переживал. — Ты сильно расстроен? — спросил омега. — Нет. Скорее это будет зависеть от твоего графика.       Алексис присел на диванчик, смотря на омегу и слегка заламывая пальцы. Кристиан не стал ничего больше говорить. Он вновь сделал себе кофе, а альфе зелёный чай с молоком. Алексис вымолил у омеги чайную ложку бейлиса, хотя Кристиан сильно сомневался, что это можно будет пить, но сдался.       Так Кристиан всё же совершил свой утренний ритуал. Молча, будто альфы вообще нет рядом, он сидел на подоконнике, подобрав к себе ноги, у открытого окна, смотрел на улицу и маленькими глотками пил кофе. Алексис не стал ему мешать, просто разглядывал отстранённый образ маленького омеги. Он понимал, что в полном одиночестве Кристиан явно бы сидел в своей кружевной майке, коротких свободных шортах, непричёсанный и без очков.       Не удержавшись, альфа поднялся и прошёл к нему, аккуратно снимая очки. Кристиан нахмурился, но ничего не сказал, просто несколько раз быстро моргнул. Стёклышки очков были тонкие и плоские, всё же зрение у омеги пока не испортилось и нормальные линзы ему были не нужны. — Зачем ты носишь очки, если в них нет линз?       Кристиан поднял глаза к альфе, собрался уже промолчать, но всё же ответил: — Память.       Отчасти это было правдой. Омега забрал очки и положил их рядом с чашкой, чтобы они больше не привлекали внимание Алексиса. Стараясь не затрагивать больную тему, альфа просто встал рядышком, тоже глядя на улицу. Кристиан тихо вздохнул, возвращая взгляд к альфе и поднимая к его лицу руку. Омега аккуратно погладил его по щеке: казалось бы, сейчас притянет и поцелует. Алексис уже улыбнулся, приготовился, но нет.              Альфа даже рот приоткрыл, смотря на Кристиана. Тот слабенько улыбался, отведя взгляд, вынуждая Алексиса наконец-то делать хоть что-то, а не стоять с красными ушами. Оценив, что сейчас Кристиан точно не против, альфа взял его за подбородок, но стоило встретиться с омегой взглядом, как всё его лицо залилось краской. Алексис мгновенно отстранился, обмахивая руками лицо и после вовсе запрокидывая голову.       Кристиан от смеха чуть не упал с подоконника. Он сам встал на ноги и громко смеялся, уперевшись руками в колени. Наверное, если бы он не прекратил, то альфа бы заплакал. Алексис отвернулся, показывая, как он сильно обижен, и ворча, что над ним снова смеются. — Ну что ты? Ты взрослый мальчик, я уверен, что ты справишься, — со смехом сказал омега. — Всё же было хорошо, иди сюда.       Альфа растёр лицо руками и повернулся к Кристиану. Тот залез вновь на подоконник, подзывая Алексиса рукой. — Ты же переживать потом будешь, если я что-то не так сделаю. — Буду, поэтому не делай глупостей, — сказал Кристиан.       Алексис всё же подошёл ближе, удобно устраиваясь между ножек омеги. Он старался выглядеть серьёзно, как и Кристиан, но они оба через секунду рассмеялись. Улыбаясь, омега обнял Алексиса за шею, мягко поглаживая по волосам, по складкам футболки. Кедровой хвоей пахло так ярко и приятно, словно бы не в доме они были, а в лесу. Кристиан сидел на краю кузова пикапа, а не на подоконнике. Неподалёку в тени сох бы парус, а напротив трещал костёр.       С трудом осознав, что всё-таки дома, Кристиан мягко улыбнулся, так и дожидаясь от альфы поцелуя. Алексис почему-то медлил. Он смотрел на омегу немного рассредоточенным взглядом, сложив руки у него за спиной, будто бы искал там краешек кружева, хотя Кристиан был в другой одежде. Не найдя его, Алексис поднял руку к щеке омеги. Кожа показалась необычайно податливой и нежной, хотя тоже слегка шелушилась.       Словно бы с чем-то смирившись, Алексис наклонился к омеге, целуя сначала в щёку, в краешек губ и наконец-то в губы. Кристиану не осталось инициативы. Мгновение он наслаждался поцелуем, но поцелуй показался вдруг слишком жёстким, а губы альфы — грубыми. Неожиданно ощутив на собственной губе лёгкий укус, Кристиан испугался. Он попытался отстраниться, но альфа почему-то не опустил. Лёгкие сдавило. Ощутив, что задыхается, умирает, Кристиан оттолкнул альфу.       Заметавшись, омега столкнул с подоконника чашку. Она разбилась оглушительно, а осколки разлетелись по кухне. Кристиан отскочил в сторону — разбилось ещё что-то, стул упал. Алексис поймал омегу за руку, отскакивая на середину кухни, подальше от осколков. Он взял Кристиана за плечи, пытаясь привести в чувство, но сделал только хуже. Омега ничего не видел. Он услышал запах базилика, ощутил знакомые грубые руки. Страх впился в лёгкие. Кристиан больше не мог дышать.       Он вырвался, убежал в спальню, где заперся. Упал на колени. Заплакал. Хотелось биться головой об пол, только бы это закончилось. Только бы слёзы перестали идти, но казалось, что им нет конца. Может омега даже кричал. Очень долго кричал, кусал и царапал руки.       Приходя в себя после долгих часов беспробудной истерики, Кристиан обнаружил себя в углу своей спальни. Он сидел весь сгорбленный, прижимая к себе исцарапанные, прокушенные в нескольких местах руки, словно бы омега пытался вырвать из них вместе с кожей и мышцами старые прикосновения. Ногти были частично сломаны. Голова ужасно болела, а прикоснувшись ко лбу Кристиан обнаружил крупную ссадину. Он действительно ударился головой.       С трудом поднявшись, Кристиан нашёл сорванную с петель лёгкую дверь. Она лежала у стены. Дрожащий, жалкий, омега прошёл в коридор и только краем глаза увидел, как по лестнице кто-то спустился. Кристиан вздрогнул, дёрнулся пойти следом, но не смог. По щекам вновь скатились крупные слёзы, хотя казалось, что их просто не осталось. Он аккуратно присел на пол, возле дверного проёма, лишившегося двери, и долго сидел так.       Стемнело. В доме пришлось включить свет.       Кристиан заставил себя подняться. Он спустился на первый этаж: там было убрано и чисто. Привычно пахло ромашкой. С кухни тянуло запахом вишнёвого пирога, оставшегося там с обеда. Зайдя, омега обнаружил, что все осколки были убраны, а полы помыты. На столе лежала открытая аптечка, дожидаясь Кристиана. Присев на диванчик и беря заранее приготовленный ватный диск, смачивая его перекисью, омега стал обрабатывать раны. Он сидел, не морщился, хотя немного щипало, а думал только об обрывистых воспоминаниях своей истерики. Испорченные вещи. Крики. Слёзы. Дэвис.       Почему-то Кристиан помнил его. Но говорил альфа голосом Алексиса. Что говорил? Омега медленно подобрал ноги к себе, поглаживая ладонями по коленям. Синяки немного болели, но куда больше болела голова. Она разрывалась от воспоминаний, так сильно смешавшихся, что они выстилали одну сплошную чёрную полосу, будто хорошего никогда не было. Но Кристиан помнил хорошее! — Неужели, я сейчас сам всё испортил? Что он обо мне подумал? Крис, что ты наделал? Что с тобой не так, чёртов идиот!       Омега так разозлился, что ударил себя по щеке так сильно, как кажется мог только со стороны. Он тихо расплакался, откинув голову назад, стараясь сдержать слёзы, но они всё равно катились, затекали в уши. Щека горела, но наказание всё же смягчало боль.       Как бы сейчас Кристиан хотел спросить совета у брата. Нет, какие советы. Он бы упал в объятия Дастина и долго плакал в его плечо, пока не пришёл бы в чувство. Зная, что дорогой братец всё это время гладил бы по волосам, утешал, омега отчаянно засмеялся, сжимая кольцо в руках и прижимая к груди. — Если бы всё действительно сложилось так, как я выставил. Если бы тогда действительно умер Кристиан, — прошептал омега, — то... то...       Кристиан не знал, что бы тогда произошло. Переехал бы Дастин сюда, встретился бы с Алексисом, с этим маленьким миром? Вероятность в девяносто девять и девять процентов, что ничего бы этого не было. Дастин жил бы себе дальше, а от Кристиана осталось бы просто кольцо. Ничего больше. Кажется, от него уже ничего не осталось. Он весь был разбит.       Вытерев слёзы, Кристиан через силу продолжил обрабатывать руки. Они так дрожали, словно бы не свои собственные. Омега даже тихо засмеялся, так тихо, что это было похоже на скулёж. И оставшись наедине с собой, Кристиан просто замер. Он мог пойти готовиться к собеседованию, мог прибраться в спальне, мог лечь спать, но он сидел. Всем своим маленьким сердцем он пытался понять, как всё исправить, как вернуть утренние прогулки и посиделки с Алексисом. — Нет, он явно подумал, что я какой-то больной.. и все соседи явно слышали, как я тут ревел. Крис, как они не вызвали тебе психушку? Или полицию? Наверное, сочли тебя сумасшедшим, — вслух думал омега.       Он долго сидел неподвижно, потому, когда подхваченный резким порывом встал, то чуть не упал в обморок. Оперевшись на стол рукой, Кристиан несколько секунд пытался прийти в чувство, но всё равно не дождался, так пошёл в прихожую. Как в тумане, преисполненный глупых надежд омега вышел из дома, натянув кроссовки на босу ногу. Вечерняя прохлада чуть не свалила его с ног, взмокшего и заплаканного. Но на колени он опустился по совсем другой причине.       На ступеньках, смотря в небо, сидел Алексис. Всё его напряжённое тело выдавало общую усталость и настороженность. У футболки отсутствовал рукав, точнее присутствовал, если рваные ошмётки ткани можно было назвать рукавом. Там же омега разглядел крупные глубокие царапины, уже давно не кровоточащие. Кристиан всей своей душой ощутил глубокую грузную вину.       Но Алексис обернулся, встречая омегу простодушной улыбкой. Он хотел было встать, помочь Кристиану подняться, но не стал, даже лишнего не пошевелился. Оба они молчали. Кристиан понял, что снова плачет, хотя слёзы должны были давно закончиться. Стирая солёные бисеринки, в свете фонарей напоминающие крупные жемчужины, омега медленно поднялся. Чудом не упав, он прошёл к Алексису и присел рядышком, забираясь в его объятия. — Всё хорошо, — заговорил он, — не плачь. Я сделал тебе больно, да? Прости, прости меня. Я не хотел. Прости, милый, не плачь.       Альфа слегка прижал Кристиана к себе, поглаживая по спине, по волосам, целуя в макушку. Руки у него также были сильно исцарапаны, так же было и несколько укусов, а в футболке несколько дыр, открывающих такие же глубокие царапины на теле. Кристиан отрицательно покачал головой, сжимая футболку на спине Алексиса. Тот его всё успокаивал, что-то шептал, просил прощения, продолжая гладить по спине.       Кристиан, как ему показалось, выплакал все слёзы. Он поднял голову, целуя альфу в щёку и в шею, а после кладя голову ему на плечо и вздрагивая от проходящих рыданий. Он судорожно сжимал футболку Алексиса на плече, словно бы альфа вдруг уйдёт. — Вот так, всё... Видеть не могу, как ты плачешь, — ласково сказал он.       Омега тяжело вздохнул. Весь он дрожал, уставший, поломанный, а Алексис аккуратно гладил его по спине, хотя футболка вся была взмокшая и натягивалась на резко осунувшихся лопатках, будто Кристиан внезапно похудел, вновь стал тем покорёженным мальчиком. Нет, это просто казалось, но страшное ощущение не покидало. — Как ты? — спросил Алексис. — Я очень виноват, — тихо сказал омега, — я так виноват. Я всё испортил. Я не знал, не знал, что так будет. Я думал, что смогу, что всё хорошо будет. Всё же было хорошо!       Он резко замолчал, зажмурился, крепко обнимая альфу, словно бы тот собирался уйти. Алексис лишь тихо вздохнул, легонечко похлопав Кристиана по спине, так воздушно, едва касаясь. — Тебе станет легче, если поделишься со мной? — спросил альфа. — Я не могу сказать тебе всего. Никому не могу! Но мне так страшно, что он меня найдёт, что заберёт к себе обратно. Я не хочу, я больше не вынесу. Я так счастлив здесь с тобой, с твоей семьей. И я не хочу жить иначе, а он всё цепляется за меня. И мне так больно, — шептал Кристиан, — я так хорошо всё помню.       Замолчав, он помотал головой и отстранился, поднял глаза к небу. Свод над ними был тёмный и туманный. Звёзды, как старые блёстки, изредка загорались, но быстро тухли, словно бы сгорали за мгновения. Луна лежала на пелене тумана, как на тонком матраце, оглаживала лёгким ветерком макушки кедров, будто гладила их, собирая крохотные молодые шишки. — Хочешь гулять пойдём? — предложил альфа. — Погода хорошая. — Ты серьёзно? — Конечно.       Кристиан вздохнул, смотря на свои руки, а затем на альфу. В рваной футболке, сильно поцарапанный, даже на лице осталась одна царапинка, Алексис продолжал простодушно ему улыбаться. Он медленно положил руку на ручки омеги, пытаясь его поддержать. — Если захочешь, то поговорим, — сказал альфа и добавил: — Папа сказал, чтобы я тебя не пытал. — Почему мне смешно? Как он тут вообще оказался? — А, ну, э. В общем, это долгая история. Тут полицию вызывали, соседи решили, что я тебя изнасиловал, и не один раз. Мартин со мной больше не разговаривает, что ещё... Мне всё-таки высказали за яблоки. — Алексис помолчал немного, а после всё же пояснил: — Дядя Лоуренс папе позвонил, а то меня бы тут растерзали. Я просто решил, что у тебя точно крыша поедет, если какие-нибудь люди чужие зайдут, и никого не пускал. А папа явился, всех сразу разогнал. Вот... после этого все разошлись, а я тут остался. — Так это ты был на втором этаже. Я подумал, что мне кажется.       Кристиан замолчал, видя, как альфа медленно кивает. Оба они выглядели так ужасно: потрёпанные, разбитые, в рваной немного одежде, словно бы что-то в них самих желало так же порваться. Стараясь выбраться из этого, омега поднялся и подал альфе руку. Говоря, что нужно пойти гулять, Кристиан постарался улыбнуться. Он так устал, но сердце требовало отдыха, а не сна. Решили всё же переодеться, хотя бы футболки сменить. У Кристиана с этим проблем не возникло, а вот для альфы одежду искали долго. Он пусть и был не слишком широкоплечий, но роста оказался знатного.       В итоге на нём оказалась растянутая длинная футболка с котиками, в которой Кристиан обычно спал. Альфе она так понравилась, что он минут пять разглядывал её на себе. И его совершенно не смутило, что в таком виде он пойдёт на улицу. Так пошёл ведь.       У своего забора Кристиан обнаружил вытоптанный газон и следы от колёс, оставшиеся от полицейской машины. Говорить об этом не стали. Соседей тоже не встретили, только на перекрестье Побережной и Крестовой улицы попались несколько человек, но они даже не обратили внимания на альфу и омегу. Те просто тихо свернули вверх по Крестовой улице, поднимаясь в гору. Тем же маршрутом они шли воровать яблоки, только тогда Алексис весело болтал, а сейчас молчал.       Однако стоило пройти последний дом, как альфа всё же заговорил. Он вновь нёс какую-то весёлую чепуху, а Кристиан просто держался за его руку. Темнота и шум кедров, активно переговаривающихся под туманным небом, завораживали, почти не пугали. Природа отвлекала от мыслей и от боли, тревожащей руки и сердце. Наверное, останься Кристиан дома и он долго бы мучился воспоминаниями о супруге. — Спасибо тебе, — неожиданно сказал омега. — Что? — Я бы не выдержал, если бы остался один дома, — пояснил Кристиан. — А тут так тихо и хорошо. — Вот и славно, жаль, что еды нет с собой. И кофе. — Альфа улыбнулся. — Ты же не любишь кофе. — Оу-ф, как-то внезапно полюбил.       Алексис пожал плечами, вновь заводя свою шарманку и рассказывая какую-то забавную историю из жизни. При всём своём желании Кристиан его почти не слушал. Все его мысли были о том, что Алексис ненавидит кофе и пьёт только зелёный чай, обязательно с молоком. Так омега не заметил, как они поднялись к первой трети горы и вышли на широкий уступ, возвышающийся над кедрами.       Там альфа присел на камень, а Кристиана пригласил к себе на колени. Почти не задумываясь, тот сел, всё ещё витая в своих мыслях. Однако он всё же очнулся, ощутив объятия альфы, его немного влажную щёку у своей шеи. Алексис молча смотрел на открывшийся вид: на домики внизу, на их горящие огоньки, на небольшой пирс внизу Крестовой улицы, на переливающееся густым серебром водохранилище, на трепещущие волны кедров, синеватых в свете сонной луны, на далёкие горы и холмы на другом берегу озера, на далёкий горизонт.       Кристиана до глубины души поразила подобная картина. Почти все мысли покинули его, и остался только детский восторг. Сложив руки на запястьях Алексиса, омега молча смотрел вперёд. Казалось, что весь человеческий мир для него исчез, а остался только завораживающий вид, остались запахи кедров и мела. К уху прикоснулся приносимый ветром шум ночных птиц. На мгновение Кристиану показалось, что он может различить шелест кедровых хвоинок. — Это место... успокаивает, — заворожённо сказал омега.       Алексис слегка кивнул.       Так они долго сидели на камне, смотря на переливающиеся чешуйки серебряного змея-водохранилища. Возможно, в молчании прошёл час. Тогда альфа попросил Кристиана подняться и повёл его домой. По пути он снова задорно болтал, а омега слушал его вполуха, слегка удивляясь, что Алексис начал рассказывать что-то по второму разу. Для него это было так странно, но расстраивать альфу Кристиан не стал.       У калитки остановились попрощаться, долго обнимались. Алексис молчал, ласково смотря на омегу. Словно стараясь извиниться за произошедшую истерику, Кристиан быстро клюнул его в губы, перед тем как уйти. Так альфа остался на улице один. Он стоял, смотря на закрывшуюся калитку, сжимал в руках полы растянутой футболки с котиками. От неё пахло ромашками.       Мягко улыбнувшись, Алексис неспешно пошёл домой.