Водохранилище

      Течка для Кристиана оказалась тем ещё испытанием. Мало того, что он думал об Алексисе каждую минуту и секунду, представлял его во всех возможных позах, которые альфа, возможно, принять даже не сможет, так ещё и ничего не мог поделать со своей несчастной похотливой задницей, которая так и требовала крепкого горячего члена одного наивного маленького альфы. Это даже мешало спать, и всем сердцем омега жалел, что у него с собой нет секс-игрушек.       Поздним вечером вновь ворочаясь в кровати, чтобы хоть как-то устроиться и наконец-то заснуть, Кристиан просто сдался. Он понял, что заснуть просто так не сможет. Лежа на животе, омега уткнулся в подушку и чуть не заплакал. Кристиан сам бы не смог объяснить, почему хотелось одновременно плакать и заниматься сексом. В итоге победила чашка кофе. Чудом омега доковылял до кухни, где долго ковырялся, пытаясь открыть сначала банку с зёрнами, потом бутылку бейлиса. Последняя долго не сдавалась.       Потому в комнату Кристиан вернулся с чашкой кофе без бейлиса. Омега поставил её на тумбочку у кровати, а сам присел рядышком. Зад зудел ужасно. Это настолько отвлекало, что Кристиан даже не притронулся к кофе. Он сидел на краю кровати, несколько минут стараясь отгородиться от похотливых мыслей, но в итоге вновь сдался. Стыдливо заскулив, омега лёг на живот, подкладывая на него подушку. Зад оказался выше головы. Ужасно краснея, будто сейчас не один, Кристиан медленно смочил пальцы слюной.       Фантазия мгновенно унеслась в далёкие дали, навевая фантомные чувства, будто сейчас не пальцы это были, а шикарный горячий член. И не просто чей-то, а Алексиса. Вновь беря пальцы в рот, тщательно их обсасывая, омега закрыл глаза, с удовольствием представляя чужую твёрдую плоть. Очень быстро того оказалось мало. Кристиан завёл вторую руку за спину и прогнулся. Из похотливой попки уже сочилась смазка. Он легко проник внутрь сразу несколькими пальцами, но всего на одну-две фаланги.       Омега хотел бы войти глубже, но не мог. Внутри всё так сжималось и горело, а сам он словно бы сходил с ума, представляя, как вместо пальцев медленно входит член. Как во сне. Кристиан приоткрыл глаза, двигая пальцами и неловко выстанывая чужое имя, хотя больше всего это просто было похоже на сладкие приглушённые стоны. Удовольствие становилось нестерпимым. Омега едва не плакал, всё же входя глубже, медленно растягивая нежные стеночки, поглаживая их. Казалось, что вместо пальцев там трётся шикарный член.       Вздрагивая, омега тихо заскулил, частично выводя пальцы и вновь вгоняя их по самое основание. Запястье ныло из-за непривычной нагрузки, но Кристиан двигал рукой всё быстрее. Кажется, он даже подавался бёдрами к собственному движению, стараясь проникнуть глубже. Время и сознание отступили.       Кристиан не понял, когда это закончилось. Он обнаружил себя утром, завёрнутым в одеяло по самые уши, испачканным в каком-то ненормальном количестве спермы и с прокушенным пальцем, однако полностью счастливым. Тихо выругавшись, омега сел, встряхивая руками. Объяснить, почему сейчас голый, почему не перестелил кровать и не помылся, Кристиан не смог. Однако чувствовал он себя так хорошо, что оправдать это третьим-четвёртым днём течки нельзя было.       Назвав себя грязным извращенцем, омега заворчал, снимая постельное бельё и вместе с ним отправляясь в ванную, где положил бельё в стиральную машинку, а сам встал под душ. И если зад не зудел, то голову не покидал Алексис. Кристиан прижался лбом к душевой кабине, отирая тело мочалкой с душистым земляничным мылом, но думал всё о нём. — Эх, Крис, ты и забыл, что с тобой случается во время течки. Хотя... так плохо мне ещё не было, — прошептал омега. — Этот дурацкий альфа меня не отпускает. Почему? С... с Дэвисом такого не было. Никогда не было! Так, успокойся... Это скоро закончится и всё будет хорошо. Слышишь себя? Слушай, Крис. Слушай. Просто живи. И всё как прежде. Это будет лишь раз в четыре месяца.       Омега несколько раз кивнул сам себе и закрыл глаза, но перед взором вновь являлись знакомые черты юного лица. Однако сейчас Кристиан просто скучал, не по одному Алексису даже, а по всему тому, что с ним связано: по водохранилищу, по его парусам, по его семье, ставшей уже непривычно родной. С этими мыслями Кристиан провёл последние дни течки. Постепенно он приходил в себя и всё больше краснел, вспоминая всё, что делал и что думал в это время.       Это тревожило. Как настоящий типичный омега, Кристиан не мог понять, откровенны были его мысли во время течки или нет. Здравы ли были чувства. Или он ужасно бредил, забыв о страхе, обо всём, что пережил? Или всё время подсознательно уговаривал себя, что ничего плохого не случится? С этими размышлениями Кристиан полностью пришёл в норму. Неделя, данный срок, когда омега запретил себе выходить из дома, а Алексису приходить, закончилась.       С детским нетерпением, от которого подрагивают коленки, омега наконец-то вышел со двора. За спиной вновь был рюкзак, на плечах ветровка. Не прикрывая калитки, Кристиан медленно выдохнул. Оказывается, он так скучал по своей жизни. Только дожидаясь пикап Алексиса, омега понял это. Только лёгкая неловкость мешала насладиться моментом, не давала вглядеться вдаль. Кристиан тщетно пытался найти взглядом дом альфы, стоявший на другом конце Побережной улицы, немного кривенькой, укрытой кедрами, потому, возможно, отсюда дом и не было видно.       Вскоре серая машина появилась вдалеке, пугая спящий город. — Так, Крис, не говори о своих чокнутых фантазиях, — прошептал омега. — Будет ужасно, если он поймёт, как я его хотел. Ещё сделает что-нибудь. Не сделает. Сделает. Не сделает.       Кристиан так бубнил, пока закрывал калитку, но оказавшись в машине привычно замолчал. Он поставил рюкзак в ноги, к сумке альфы, опустил стекло и сложил руки на двери, опуская на них голову и слушая приветствие Алексиса. Это привычное действие мгновенно вернуло душевное равновесие. Кристиан так привык к этому, что не мог сказать, как жил без ежедневных поездок к водохранилищу, верно будет отметить, что он не жил, а существовал. В машине пахло кедровой хвоей и немного водорослями. — Наконец-то, я так соскучился, — весело щебетал альфа, держа одну руку на руле. — Угу, — тихо кивнул Кристиан. — Как себя чувствуешь?       Кристиан поднял руку и покачал ею, показывая, что в среднем нормально. — Мои дядя и папа так переживали за тебя. Я их чудом отговорил не приходить к тебе домой. Странные они вообще, пытались меня заставить к тебе сходить. Ну вот зачем тебе в такой момент я? — отрешённо жаловался Алексис. — Ну вот мне у тебя вообще появляться не стоило. Ещё уговаривали тебе позвонить. Отстали, лишь узнав, что у меня нет твоего номера. Я папе врал последний раз, когда... а когда? Хороший вопрос.       Алексис замолчал, кратко задумавшись и перехватывая руль другой рукой. Ехали уже вдоль водохранилища по грунтовой дороге. Обычно Кристиан смотрел всегда на воду, но теперь задумчиво глядел на альфу, чего себе не позволял раньше. Кажется, он даже не задумался, что смотрит на Алексиса. На альфу. Сейчас он был в мятой футболке и джинсах, а Кристиан представлял его в безвкусном халате. Омега видел Алексиса у себя на кухне, ранним утром, с чашкой кофе, хотя альфа его терпеть не мог. Лицо у него было заспанное, а глаза едва приоткрытыми. Кристиан нашёл это милым и тихо засмеялся. — Снова ты смеёшься над своими мыслями, — заметил Алексис и добавил: — Но почему-то теперь смотришь на меня.       Осознав это, Кристиан тихо вздохнул и уткнулся в свои руки. — Да ладно тебе, что ты расстроился. — Альфа дотянулся до плеча мальчика и аккуратно погладил. — Смотри, кто тебе запрещает. Нет в этом ничего плохого.       Ответом вновь был краткий вздох. — Хм, а тебя порадует кусок вишнёвого пирога? — М-м, возможно? — Можешь взять из моей сумки.       Кристиан поднял голову и с подозрением взглянул на альфу, но удержаться не смог. Он раскрыл сумку и, немного порывшись там, под раскрытой пачкой пластырей нашёл пакет с пирогом. Стоило его открыть, как шикарный запах наполнил машину. Алексис тогда тоже попросил дать ему пирог, на что получил отказ и надул щёки. Но дулся недолго. Как Кристиан мог ему отказать, особенно после круглых обиженных щёчек. Он вытащил второй кусок и протянул альфе. Тот брать не стал, а наклонился и откусил кусок прямо с рук омеги. Кристиан даже подавился.       Алексис демонстративно положил вторую руку на руль, делая вид, что очень занят дорогой и ему совершенно не по силам самому взять кусок. Скормив ему оставшуюся половинку куска, омега молча закатил глаза. Всё же за неделю Алексис остался самым настоящим балбесом. Это нравилось. Простодушность альфы подкупала. — А достань какую-нибудь кассету, всё равно медленно едем, — попросил он, ощутив неловкую тишину.       Предвкушая концерт, Кристиан невольно приподнял брови. Омега открыл бардачок и из безымянных кассет выбрал первую попавшуюся. Магнитола в пикапе была старая, с кассетным проигрывателем, куда кассету и поместили. Некоторое время звука не было, но Алексис нажал какие-то кнопочки и привёл магнитолу в чувство. Кристиан, сколько бы не пытался, овладеть этим искусством не смог, потому мог лишь выбрать кассету. Музыка на них всех в любом случае была сверхпозитивная.       Каждый раз Алексис подпевал, с удовольствием покачивая головой в такт. Это было ужасно заразительно, и, разумеется, Кристиан тоже так делал, хотя текста часто не знал. Сначала он ужасно стеснялся, но вскоре смирился, всё же пел Алексис ужасно и хуже уже ничего сделать нельзя было. Однако Кристиан ему об этом не говорил.       Когда приехали к поляне, музыку выключать не стали. Оставив машину, альфа и омега прошли к берегу, где встали у самой воды. Оба намётанным движением прикоснулись к ней и подняли руки, пробуя ветер. Он оказался слишком слабый даже для самого большого паруса. Кристиан тихо вздохнул, чувствуя на себе виноватый взгляд Алексиса, а после побрёл к машине. — Может ветер усилится к обеду, — сказал альфа. — Я пока искупаюсь.       Кристиан взял из машины рюкзак и толстый плед, который обычно стелили в метре от костровища. Собственно, там он и оказался. Разувшись и встав на него ногами, омега стал раздеваться, складывая вещи аккуратно на край. Колечко он спрятал в карман на молнии, а очки просто положил сверху. Ощутив на себе взгляд альфы, Кристиан встал к нему боком, хотя и привык, что переодеваются они часто вместе. Случалось так, что омегу приходилось вытряхивать из гидрокостюма, таким он был уставшим. Этим занимался Алексис.       Тот вскоре тоже встал рядом на покрывале, стягивая джинсы и футболку. Кристиан глянул на него с удивлением, но быстро отвёл глаза, не дав себе полюбоваться на тело, о котором мечтал всю неделю. Сейчас, кажется, оно ему было не особенно нужно, по-своему красивое, не слишком накачанное. — Уф, — выдохнул Кристиан. — Всё спросить хотел. Ты занимался плаваньем, да?       Омега, до того с удовольствием потягивающийся, замер. Он вновь взглянул на Алексиса, слегка наклоняя голову. — Ну, ты очень хорошо плаваешь, как минимум. Я всё ещё удивляюсь, как ты спас меня тогда. Ну точно же занимался. — Занимался, — сдался Кристиан, — и у меня был второй разряд. — Был?       Говорить об этом омега отказался. Он дёрнул плечом и пошёл к воде, босиком ступая по кедровым иголкам. Они слегка кололись, иногда застревая в коже, и их приходилось стряхивать. У берега же были мелкие камешки и песочек, постепенно согреваемые солнцем. Остановившись там, задумавшись, что за четыре года потерял форму, Кристиан обнял себя руками. Солнце оглаживало его тело, успокаивая и лаская.       Ему на смену явился Алексис. Альфа обнял Кристиана, опуская подбородок ему на голову. Такой большой взрослый ребёнок. — Снова думаешь о чём-то грустном? — спросил он. — Вряд ли я сейчас тяну на второй разряд. — Ну так на третий потянешь. Или на четвёртый. Это же всё равно достойно! — воскликнул альфа. — Их три. — А для тебя будет четыре, — упрямо сказал Алексис и потянул омегу в воду. — Пойдём купаться.       Кристиан сдался, позволяя взять себя за руку. Морщась и вздрагивая, так прохладная вода будоражила кожу и вызывала крупные мурашки, омега вошёл в воду по плечи. Алексису было только по грудь. Легко посмеявшись, он отпустил запястье Кристиана. Тот не обратил на смех внимание и, оттолкнувшись от дна, устремился к центру водохранилища. Алексис только рот приоткрыл. Никогда до того он не видел баттерфляй вживую. Кажется, омега захотел его впечатлить, хотя метров через пятьдесят окончательно выдохся и растянулся на спине, прикрыв глаза. Он даже тихо покашлял. — Крис, ты такой идиот. Ты когда последний раз так напрягался? — пробубнил он, медленно открывая глаза. — Ты рук и ног просто не чувствуешь... Тут же метров пятьдесят. Я килограмм десять скинул сейчас. Всё... мне нужна грамота "дебил года". Только течка закончилась, так давай...       Омега засмеялся и приоткрыл глаза. Он немного отдохнул, но всё тело гудело и ломило плечевые суставы, даже лёгкие горели. Нет, таких безумных нагрузок стоило избегать. Оглядевшись и найдя взглядом Алексиса, Кристиан чуть не засмеялся в голос. Наблюдая за его попытками повторить сложный стиль плаванья, омега всем своим сердцем ему посочувствовал, а сам вспомнил, как тяжело ему далось обучение этому прекрасному кошмару. Он тоже слишком высоко выкидывал руки из воды, тоже не мог согласовать между собой движение и дыхание. Нет, дыхание — это отдельный вид кошмара. С неприятными мурашками омега вспомнил, как полной грудью вдохнул воду и его действительно откачивал тренер. — Надо бы его остановить, а то и правда второй раз придётся спасать, — сказал омега.       Поплыв тому навстречу, Кристиан всем телом ощутил, как пятьдесят метров вымотали его, будто бы он проплыл марафон. Встретившись с Алексисом, омега вновь чуть не засмеялся, наблюдая, как тот рассержено трёт мгновенно уставшие плечи. Кристиан даже представил, как у него ужасно сейчас ноет спина, да и всё тело в целом. — Не делай так, воды нахлебаешься, — тихо попросил омега. — Хорошо? — Но я тоже так хочу! — Этому нужно долго учиться. Ты правда можешь сейчас неудачно вдохнуть и всё.       Надувшись, Алексис хмуро посмотрел на омегу и отвернулся. Однако дуться он не умел, потому уже через мгновение вновь взглянул на Кристиана, рассматривая его уставшее раскрасневшееся личико, хотя вода была достаточно холодной. Мокрые волосы омеги сейчас были плотно уложены назад, открывая лоб, шрам на виске и глаза цвета звезды. Редко альфе предоставлялся шанс заглянуть в них не через стекло очков. И сейчас, как в эти редкие моменты, он подсознательно ощутил всю усталость Кристиана. Не физическую. — Давай к берегу, ты выглядишь... устало? — предложил альфа.       Разумеется, омега согласился. На берег он вышел, охая и ворча на себя драгоценного. Алексис с энтузиазмом предложил донести Кристиана на ручках до пледа, чтобы было проще одеться. На это омега тоже согласился. Вытираясь полотенцем и натягивая штаны, пока альфа гарцует в одной футболке и сухих трусах у костра, Кристиан постепенно согревался, но ворчать не переставал: — Не сиделось мне. За полминуты устал так, будто минут сорок в воде провёл. Кошмар-кошмар-кошмар...       Пожаловавшись даже Дастину об этом, омега прижал кольцо к губам и долго не отпускал. Дорогой братец сейчас бы пожалел, погладил по плечам, или поцеловал в лоб, и налил в крышку от термоса кофе с бейлисом. Однако кофе пришлось наливать самому, но Алексис принёс оставшийся пирог с вишней. Взглянув на альфу, всё же соизволившего присесть рядом, Кристиан покачал головой. Крашенные в золотой блонд волосы были растрёпаны и взъерошены, словно бы Алексис не плавал, а его постирали в стиральной машинке. Это насмешило.       Кристиан улыбнулся и, когда альфа присел рядом, аккуратно пригладил его волосы. Неожиданно ощутив, как этот взрослый ребёнок ластится к руке, омега едва сдержал звуки умиления. — Что-то мы рано сегодня сели есть, — выдохнул Алексис.       Он бросил на колени Кристиана полотенце и сверху положил голову, удобно устраиваясь и жмурясь, как большой кот. — Ветра нет, — продолжил альфа. — Очень надеюсь, что он поднимется. По прогнозу обещали же.       Кристиан ничего не ответил. Он увлёкся волосами Алексиса, аккуратно разбирая прядки, раскладывая их по полотенцу и выбирая из них кедровые колючки. Где только альфа успел их нахвататься. Это сложно было объяснить, но иголки буквально магнитом тянуло к его волосам. Альфа ещё что-то долго болтал, пока Кристиан уже просто сидел, поглаживая его по влажным волосам. Однако Алексису так просто не лежалось.       Он сел, внимательно смотря на омегу, и даже с некоторой неловкостью спросил: — Эм, а можно нескромный вопрос? — Ну, можно?.. — Как у тебя прошла течка?       Наверное, если бы Кристиан пил кофе, то он бы сейчас подавился. Омега взглянул на Алексиса, состроившего совершенно невинное личико. Хотелось щёлкнуть его по носу, как любопытного ребёнка, который задал вопрос, заведомо зная ответ. Взяв очки, Кристиан водрузил их на переносицу, словно бы эти стёклышки могли встать стеной между альфой и омегой. — Только не думай, что я идиот, который не знает, как у омеги течка проходит, — заговорил альфа, но после сдался: — Ладно, никогда у меня не было парня и не знаю я, как это происходит. Родители... Родители это другое. Меня каждый раз ссылали к дяде, а сейчас особенно.       Он ещё немного поворчал, пока Кристиан тихо смеялся в кулак. Мало того, что взрослый альфа, живущий с родителями, так кажись ещё и совсем нетронутый жизнью. — Не смейся надо мной, — заворчал Алексис.       Кристиан тогда прокашлялся и успокоился, поправляя очки. Он отвёл глаза, принимаясь за кофе, словно бы больше не собирался разговаривать. — Так ты скажешь что-то? Ну давай, я же знаю, что ты не прочь поговорить. С моим папой болтаешь вечерами, — сказал альфа.       Алексис протянул руку к личику омеги, забирая у него очки. — М-м, ты серьёзно?.. — Кристиан всё же заговорил. — Серьёзней некуда. — Ох, что бы такого сказать. Ну, — неловко начал омега, — не знаю, сильно ли это по ощущениям отличается от вашего гона, но смысл примерно один и тот же. Просыпаешься, а в штанах стояк и в голове чёткое желание затащить в кровать всё, что движется. — Вот уж правда? — Да не то чтобы. Как я понял, то более всех... скучаешь по любимому человеку. Он может и сниться, и чудиться. Вот. А так... общая слабость, мысли сумбурные. Правда же отличий не особенно много. — А кто снился тебе? — с интересом спросил альфа.       Кристиан чуть не подавился воздухом, но постарался пошутить: — Хочешь услышать, что это был ты? — Нет.       Тут омега действительно подавился воздухом. — Что такого? — удивился Алексис. — Да ты... Да ты неправильный какой-то! — воскликнул Кристиан.       Он весь вспыхнул, откинул очки и толкнул альфу в грудь. Завалив Алексиса на покрывале, омега сел к нему на бёдра. Почти мгновенно тот лишился футболки, прижатый омегой к земле. Через покрывало совсем немного ощущался покров кедровой хвои. Кристиан упёрся в плечи альфы, не позволяя сесть, а сам наклонился к нему, к его губам. Отчего-то омега знал, что они немного шершавые, обветренные, а поцелуй будет слегка грубый, но это не тревожило. Сейчас он не собирался целоваться. — Неужели тебя не возбуждает омега? Ты каждый день видишь меня голым. Тебя это совсем не тревожит? А во время моей течки? — отрывисто спросил омега. — Что не так? Со мной ли, или с тобой?       Лица их оказались так близко, что дыхание прикоснулось к губам и огладило щёки. Без труда читалась глубокая неловкость на лице Алексиса, а покрасневшие уши его с головой выдавали. Тяжело дыша, Кристиан взглянул в глаза альфы. Они выражали искреннее непонимание и... смущение. — Если честно, сейчас мне очень неловко, — тихо сказал он. — Меня раньше омега не раздевал. — А кто? Альфа? — В этом плане.. никто, — более смущённо уточнил Алексис. — Ну что ты заладил с этим? Неужели обязательно сразу в кровать? Да, ты красивый, по-настоящему шикарный омега и все соседи нам уже напридумывали трёх детей и собаку, но я... я не знаю. Неужели, из-за этого я должен пытаться затащить тебя в постель?       Кристиан медленно сглотнул, не отводя взгляда от альфы. Казалось, впервые он так долго смотрел кому-либо в глаза. Сердце дрожало, как собственные руки. Происходящее казалось сном. — Нет, сам посуди. Может в больших городах так принято: увидел — потащил в постель, — говорил альфа, — но это как-то неправильно. Меня не так воспитывали. Да и великий смысл? Это вообще того стоит? Ну уложу я тебя в кровать, и что? Ты до конца жизни будешь меня избегать. И ничего этого больше не будет. Совсем ничего. — Да ты... Ты смеёшься надо мной? — С чего ты взял? — Как с таким жизненным... такими жизненными принципами ты собрался жить? — спросил Кристиан.       Он сел ровнее, убирая от альфы руки и просто оставаясь на его бёдрах. Алексис тогда легко сел, смотря в глаза Кристиана. От него пахнуло мощным жаром и запахом кедровой хвои. — Да так и собрался. Жизнь на муже и детях не заканчивается. Не было у меня омеги, вообще никогда не было, но я совершенно счастлив. Мне легко жить. И ты просто живи, — сказал Алексис. — Жизнь прекрасна.       Кристиан улыбнулся. Весь он немного дрожал, будто вспомнил, что должен бояться любого альфы, кем бы он ни был, должен бояться любого человека, должен помнить, что нет ничего хорошего во всех этих людях. Кристиан сдался. Он тихо заплакал, обнимая такого странного, такого неправильного альфу. Бархатная кожа была приятна на ощупь, горячая, от неё приятно пахло кедровыми иголками. Кристиан знал, почему именно этот человек преследовал его во снах и наваждениях во время течки. — Ты прекрасен, к чёрту эту жизнь, — прошептал он, подняв голову.       Альфа даже не успел его толком обнять, погладить по волосам, как омега уже встрепенулся. Слёзы блестели на его щеках и ресницах мелкими бриллиантами, а сам он был уже весь раскрасневшийся и слегка дрожал. Кристиан поднял руки к лицу альфы, бережно беря в ладони и оглаживая сухие скулы. Алексису так шёл его холодный неяркий загар, а сам он вдруг показался омеге таким красивым, словно бы действительно нет человека прекрасней. И никакой нос с горбинкой, никакое нетипичное телосложение не могли его испортить. — Оставайся таким. Оставайся, не меняйся никогда. Я тебе верю, — прошептал омега.       С неясными тёплыми чувствами Кристиан наблюдал за смущением этого юного альфы. Он действительно убедил себя, что поверил. Хоть и понимая, что будет себя потом проклинать, омега подался к Алексису. Поцелуй. Губы альфы действительно оказались излишне жёсткие, обветренные, а сам он совсем не умел целоваться. Только Кристиан совсем не обращал на это внимания. Обнимая альфу за шею одной рукой, оглаживая щёку, ещё влажные волосы, омега со всей страстью целовал его губы.       Полностью опустошённый, слегка разбитый, но с лёгким сердцем, Кристиан отстранился. Собственные губы горели, а вкус кедровой хвои ещё остро чувствовался, покалывал иголочками и заигрывал. Улыбаясь, омега с удовольствием разглядывал ошарашенное лицо Алексиса. Тот приоткрывал рот, собираясь что-то сказать, вздыхал. Он медленно облизнул губы, прикоснулся к ним пальцами — и упал на покрывало, закрывая лицо руками. Видно было только, как порозовела его шея и полностью залились краской уши. Альфа смеялся. — Я звоню папе, у меня нагло украли первый поцелуй. — Тебя что-то не устраивает? — оскорблённо спросил Кристиан. — А где же романтика? — То есть костёр, берег водохранилища и сверхдушевный разговор тебя не впечатлили? — Омега с безысходностью посмотрел на Алексиса и покачал головой. — Чёртов извращенец. — Ты. — Ну ты и балбес.       Альфа отнял руки от лица, раскидывая их в стороны и смотря теперь на Кристиана. Улыбка на его лице была такая широкая, довольная, что омега не смог долго обижаться. Махнув рукой, он слез с бёдер Алексиса, садясь в метре на покрывале, а вскоре и просто ложась. Медленно проворачивая кольцо на пальце, оглаживая его, Кристиан сам закрыл глаза. Казалось, что он сотворил глупость, но самую приятную глупость в его жизни. Он доверился.       Алексис же так просто в покое омегу не оставил. Альфа сел, после легко трогая его за плечо и с интересом спрашивая: — А когда у тебя был первый поцелуй?       Кристиан покачал головой и отвернулся. Первый поцелуй его был, разумеется с Дейвисом. Тогда казалось, что это был самый чувственный и нежный поцелуй в жизни, но это оказалось далеко не так. Кристиан сильно ошибся. Задумываясь об этом, он закрыл глаза и вздохнул. На губах так и тлел вкус кедровой хвои. — Сейчас, — неожиданно ответил он. — Э, чего? — Вся моя жизнь, нет, всё моё существование, прошлое, не подарили мне того чувства, какое я получил сейчас, — сказал Кристиан. — Может тогда ещё разочек? — с энтузиазмом предложил альфа.       Кристиан отрицательно покачал головой. Он слишком устал.