Баритон

Последние дни прошли достаточно быстро. Не как обычно, когда одинаковые дни тянутся вечность, вовсе нет. Я и сам не знаю почему все шло своим чередом со скоростью стартующей ракеты. Может быть, потому что мы чуть было не потеряли Майка. Это была ужасная ночка. Мы с Джи ночевали в палате в то время, как я посмотрел в щель и увидел на экране ровную полоску и цифру "0", обозначающую сердцебиение. Не знаю, что бы было, если бы я не заметил. Но я абсолютно не считаю себя героем. Это было бы просто смешно. Я лишь знал, что принес в этот мир хоть какую-то пользу, смотря в глаза Джи и его родителей. Им было ужасно страшно. Я их прекрасно понимаю, терять близкого человека - самое худшее, что может предоставить судьба. У судьбы отвратное чувство юмора, последствия которого могут быть ужасными. Тот страх, который приносит переживание за близкого человека, можно запомнить на всю жизнь. Все хорошее быстро улетучивается, а тебе уже кажется, что в этом мире у тебя не было ни одного красочного дня. Контраст. Я помню крики Джера и то, как плакала его мама, а его отец крепко прижимал ее к груди, пытаясь закрыть ей обзор на то, что произошло. Он пытался стать защитой для нее. Я уважаю этого мужчину хотя бы за то, что он любит и ценит все, что даровала ему жизнь. А потом была тишина. Все как будто стерлось на секунду. Помню, как онемели все, словно забыли, как нужно дышать. Страх - это уже не то слово, которым можно было описать состояние каждого. Истерика. Джи не мог контролировать свои действия. Я крепко сжал его, пытаясь дать ему понять, что я буду с ним до конца. Но разве этого достаточно? Та фраза врача повергла его в шок. "Время смерти 22:24". Они думали, это окончательно. Черт, я просто не мог уловить происходящего. Весь мир отошел от меня, а уж что творилось с его семьей. Клиническая смерть. Они спасли его, мать вашу! Никогда в фильмах я не видел, чтобы после установления времени смерти человек оживал. Да к черту фильмы! Надо жить настоящим. Это плохой совет, я понимаю, но ведь будущего может и не быть. Не люблю нудные размышления, так что я закончу цикл своего бреда. Этот маленький очкарик заставил всех изрядно пострадать. *** - Джи, ты как? - подхожу к одинокому парню, сидящему в парке. Он смотрел на озеро, которое было рядом с больницей. - Как видишь, - он попытался изобразить улыбку. Но эта эмоция больше напоминала оскал зомби. – Фрэнк, - он тяжело вздохнул. - Что бы было, если бы он умер? - плотно сжал губы, пытаясь доставить себе боль и прекратить расстраиваться. - Не думай об этом, - я обхватил его за плечи и прижался головой к его шее, - кстати, я купил твое любимое фисташковое мороженое, - краем глаза я заметил его очаровательную улыбку. - Фрэнки, я люблю тебя! Казалось бы, фраза, не подразумевающая под собой ничего противоестественного, почему же мне тогда так больно? Почему я хочу, чтобы он говорил мне это чаще? Я такой трус, что он никогда не узнает о моем секрете. Мне просто страшно. Постоянно не то время и не то место. Надо забыться. Хотя в моем случае это будет означать напиться. А что мне еще остается? Я сел на деревянную, обрамленную сталью скамеечку, рядом со своим другом. Его взгляд был устремлен на озеро, где плавало множество уток и несколько лебедей. Пару из первых даже гонялись друг за другом, что не могло не веселить. Обратная сторона озеро была полностью засеяна соснами, создавая ощущение, что ты в лесу. Да и здесь тоже было много деревьев. Мне это очень нравилось. Летом, в знойную погоду, как-то не охота сидеть на солнцепеке в температуру +38. Немного пошарился в карманах и нашел маленький кусок хлеба, который я всегда готовил для птиц на такой случай. С одной стороны это выглядит так, что ты обкидываешь птиц едой, а с другой стороны ты их кормишь. Не думаю, что у них такие моральные устои, что они подумают "Этот хлеб лежал на земле, на нем много микробов. Для истинного джентльмена непозволительно есть подобную мерзость!". Почему-то я представил себе, одетого в мундир и цилиндр с моноклем, гуся. От этих мыслей мне даже стало как-то легче, а уголки губ тронулись в едва ощутимой улыбке. Сломал черствый кусок хлеба пополам и один отдал Джеру. Мы в детстве всегда, когда нечего было делать, кормили птиц у этого самого озера. От него до моего дома идти пешком минут десять, не больше. Здесь всегда очень спокойно и мало людей. Наверно, потому что не все любят атмосферу больницы неподалеку. Но это место очень успокаивает. Здесь всегда зелено, даже зимой, ибо здесь нет других деревьев, только сосны. Зимой здесь можно увидеть пожилых людей на лыжах или детей на ледянках. Хотя, мы с Джи часто катаемся здесь зимой. Хорошо, что университет отсюда очень далеко и мало вероятности увидеть здесь учеников. Представьте, два взрослых мужика-учителя катаются с горки вниз к озеру, а на краю оврага стоит ученик и помирает от смеха, видя эту картину. Хотя, не думаю, что Джерарду когда-либо было до этого дело. Люблю конец осени и начало зимы. Обычно в это время выпадает снег, окутывая всю поверхность тонкой белой простыней. В это время не слишком холодно и не слишком тепло. Джерард закончил обстреливать уток хлебом и приподнялся со скамейки. Он кивнул вниз, давая понять, чтобы я спустился вниз к озеру. Я не особо красочно описываю подробности событий и время действия, но это и не нужно, ведь тогда я понятия не имел, какое сейчас число. Ноябрь примерно. Мне всегда было интересно, почему же эти утки не улетают никуда? Может я ужасно учился в школе и это не самом деле не утки? *** Первый снег. Я обожаю это время. Единственное, что меня не устраивало - это то, что каждый раз я заболеваю во время первого снега, как по закону подлости. И этот год не исключение. Тайком перебравшись через окно в моей комнате на улицу, я пошел в сторону того самого парка, натягивая на себя шарф. Сегодня выдалась настоящая пурга, ведь не успел я выйти, как все мое лицо облепило снегом. Я натянул теплые варежки на руки и застегнул куртку, не давая холодным лапам ветра простудить меня еще больше. На улице не было никого. Я, похоже, единственный идиот, который поперся наружу в такую погоду. К тому времени, как я подошел к парку, на земле лежал уже как минимум 10 см снега, что очень меня радовало. Прошел сквозь приоткрытые ворота и побрел в сторону озера. Сел на скамейку и снял рюкзак с уставших плеч. Достал оттуда коробку со, все еще теплыми бутербродами с сыром и томатами, и маленький термос с горячим черным чаем с лимоном. Надо же хоть как-то лечиться. И это говорит человек, сидящий в сильный ветер со снегом на улице в легкой куртке. Надеюсь, не умру. Достаю свой скудный обед и принимаюсь за его, мягко говоря, пожирание. А ем я и правда неаккуратно. Расправившись с одним "деликатесом", уже хотел приняться за второй, как вдруг кто-то хватает меня за плечи и отбирает бутерброд, громко откусывая. - Фрэнки, а что ты здесь один сидишь и ешь? - Я ел, пока ты не пришел и не отобрал мой обед, Джи. - Ой, да ладно тебе. А что ты такой красный? - его глаза заблестели в непонятной искре. - Болею. - выдавил из себя слабую улыбку.. под шарфом.. - Тогда что ты здесь делаешь? Иди домой, иначе заболеешь! - он приподнял мою тушу и направил в сторону дома. Любящая мать, прямо. - А я не хочу. - злобно улыбнулся и повернулся к Джи лицом. - Ах так. - с этими словами Джи толкнул меня, не рассчитав силу, от чего я кубарем покатился вниз к озеру, где, пока что, не было льда. Аккуратно приземлившись около самого берега, я приподнялся и отряхнул с себя снег. И все было бы в порядке , если бы Джи не кинулся меня спасать. Он, словно сарделька, скатился по наклонной поверхности и сбил меня. Страйк. - Блин, а если бы я в воду упал? - придирчиво на него взглянул. - Но не упал же. - Джерард улыбнулся своей фирменной ангельской улыбкой. Я почерпнул варежкой горсть снега и, скомкав ее в ладони, запустил в нагло улыбающееся лицо. Самое интересное началось именно в этот момент. Глядя на лицо своего друга, я дико рассмеялся, видя как его перекрутило в эмоциях. Не знаю, что это было, но пусть оно продолжается. Он сделал огромный снежный ком и направился в мою сторону. Я начал отступать, как вдруг запнулся и упал. Противник продолжал наступать, а я лишь ерзал на снегу и пытался встать. Джи подошел ко мне вплотную и, со словами "Десерт подан", отпустил снежный шар, а тот с грохотом упал на мою голову. Вот идиот. Я начал разгребаться ото снега, пытаясь ногами достать Джерарда и макнуть его головой в сугроб. Попытки были тщетны. Снежная орава начала таять и, капельками, а затем струйками охватывать мою шею. Я жалобно завопил о пощаде, но великий мастер Джи не собирался так просто устраивать перемирие. Он варежкой сгреб весть снег и всю воду с моего горячего от простуды лица, а затем сел мне на бедра. Я кинул на него непонимающий взгляд, а тот лишь усмехнувшись, начал погружать меня в снег под своим весом. Джер аккуратно развязал мой шарф и кинул его в сторону, приступая к замку на моей куртке. Мне уже было страшно, но я старался не подавать виду. Джерард опустил свое лицо и, задев носом мои губы, направился к шее. Я даже не мог предположить, что же он собирается сделать. Джи начал покрывать мою шею легкими поцелуями, пытаясь согреть мою, и так уже онемевшую кожу. Я даже не стал сопротивляться. Сказать, что я не был против его действий - ничего не сказать. Я получал от этого невероятное удовольствие. Джи прижал меня сильнее к себе и провел своим пылающим горячим языком по моей ключице, поднимаясь к подбородку. Он закусил ухо, сорвав с моего горла достаточно слышимый стон и стал оставлять на шее розоватые пятна. Он игриво улыбнулся, как только услышал то, что добивался от меня услышать. Я практически таял от счастья, но почему он это делает? На сколько мне было известно, Майки и Джи "встречаются", если, конечно, можно так сказать, с того самого момента, как Майкла выписали из больницы. У них все было хорошо, тогда в чем причина его поступка? Или это опять можно назвать "нормальным"? Хотя какая к черту норма? Подкатывать к лучшему другу, когда у тебя уже есть парень? Это слишком даже для Джерарда. Он и так пугал меня в последнее время, но теперь это вышло за рамки приличия. Почему на меня всегда находит здравое мышление в тот момент, когда надо бы просто послать его куда подальше и наслаждаться мгновением? Почему я не могу позволить ему продолжить, хотя почти всю свою жизнь только об этом и мечтал? Почему я до сих пор хорошо отношусь к Майки, а не хочу его устранить? Джи ведь так и не понимает на самом деле, в чем же проблема. Когда он зовет меня гулять, часто берет с собой брата, а затем и вовсе про меня забывает. Это даже не ревность, а какая-то обида. Внутри меня все разрывается, когда я вижу то, как Джи на него смотрит, как обнимает или целует.. У меня на глазах. Я вижу взгляд Майки. Это что-то вроде победного клича смешанного со злорадством. Я хочу лезть на стены только при виде всего этого, но не могу.. Я просто ухожу, оставляя их наедине с самими собою и множеством отвращенных взглядов прохожих, которые всем своим видом только и показывают, как им противно. А Джерард этого даже не замечает. Я резко отпихнул его, упираясь руками ему в грудь. Он посмотрел на меня задумчивым взглядом и развел руки. Я прожигал его чуть ли не пепельным взором, надеясь, что он слезет с меня, но Джи лишь злобно ухмыльнулся и прижал меня сильнее к холодному снегу, не давая ни единой возможности выбраться. В этот момент я почувствовал дикий ужас и страх, смотря в его глаза. Точно такой же взгляд у него был, когда я вошел с подарком в комнату, а Джер там насиловал брата. Он как будто временно проваливается в тягучую яму, которая забирает его сознание на некоторое время, пытаясь предоставить судьбе развлечься со мной. А самое ужасное, что я не хотел ничего предпринимать. Я начал думать, а пусть будет то, что должно быть. Зачем что-то менять? Джерард не один здесь такой странный, что будет так лихорадочно меняться в поведении и реакции. Как я и говорил, у меня раздвоение личности. Эта проблема подхватывает меня на каждом шагу, не давая поступить так, как я хочу на самом деле. Я и сам не знаю, какое из двух мнений на самом деле мое. Вдруг Джерард быстро встает, словно не понимая, что здесь происходит. Он пробегается взглядом по моему телу, останавливаясь на распахнутой куртке и рубашке, которые оголяли мою грудь. Что-то изменилось.. Я больше не видел того маниакального желания меня изнасиловать. Он смотрел на меня испуганными, совсем еще детскими глазами. Он протянул мне руку, помогая встать. - Фрэнк, я.. Извини, я не знаю, как так вышло. - он угрюмо посмотрел на меня, застегивая мне рубашку и наклоняясь за шарфом, что лежал неподалеку. - Джерард, знаешь что? Мне это уже надоело! Почему ты всегда это делаешь? У тебя есть парень. Что ты вообще творишь? - будто выплескивая фонтан всевозможных придирок, говорил я. - Фрэнки.. - он провел рукой по моей щеке, согревая те белые пятна, которые образовались в результате всего. - Не хочу тебя видеть. Я отдернул его руку и побежал вверх, не оглядываясь, говоря тем самым, что не сомневался в своем решении. Но я прекрасно знал, что Джи оглядывает мою спину грустным до скорби взглядом. Что с ним не так? Почему он такой странный? Заперевшись в своей комнате наедине с таблетками, витаминами и платочками, я продолжал помирать. Температура была почти под сорок, а глаза жутко горели. Мне казалось, что я так и сдохну в постели и сгнию, ведь моим родителям дела до меня не будет. Не буду прогнозировать свои похороны, лучше попытаться выжить без вызова скорой помощи. Надоели мне эти больницы. Я уткнулся носом в пуховое одеяло и крепко заснул. Как ни странно, мне не снились сны, хотя обычно я всегда что-нибудь да вижу. Это даже к лучшему. Если не снятся сны, значит крепко спишь, а хороший сон мне был очень нужен. Яркие лучи солнца медленно пробирались в мою комнату, в которой все еще царил полный мрак. Мне даже казалось, что это я выделяю мрак из себя всем своим состоянием. Окно было закрыто, хотя вчера его оставил приоткрытым, чтобы не задохнуться. Сначала я даже подумал, что это мама или папа приходили ко мне. Но нет. В горло поступил непонятный ком бог пойми чего и я начал сильно кашлять, задыхаясь от невозможности вдохнуть воздух. Но это прошло так же быстро, как и ушло. Я приподнялся и развел руки в стороны, хрустя суставами. Протерев свои сонные глаза, я уже мог нормально видеть комнату. Краем глаза я увидел темный как смерть силуэт и быстро обернулся. Сердце резко ушло в пятки, предвещая то, что там могло стоять. Но это был всего лишь Джи. Он обеспокоенно на меня смотрел, оперившись виском о стену. Его тонкие пальцы блуждали по синей стене, иногда сгибаясь и скрипя ногтями. Как он здесь оказался? Моя комната, что - проходной двор? - Что ты здесь делаешь? - озвучил свою мысль в слух. - Пришел навестить тебя. Ты ночью сильно кашлял. - Так ты еще и всю ночь за мной наблюдал?! - Извини. Меня твоя мама впустила.. - он опустил голову и закусил нижнюю губу. - И на этом ей спасибо. - злобно прокомментировал я. - Уходи. - Ну Фрэнк, извини меня. - он смотрел на меня непроизвольным щенячьим взглядом. - Я не знаю, как так вышло. Да и к тому же, ничего ведь не произошло. - Ничего не произошло?! То есть попытка моего друга меня изнасиловать - это ничего?! - Фрэээээнки. Извини меня. Ты самый хороший друг, который у меня есть. Ты, наверно, единственный, кто может меня терпеть. Я правда тебя люблю, не обижайся, хорошо? Я поссорился с Майки. - он почти что поник от сказанной им фразой. - Ладно. - я тяжело выдохнул и сел на кровать. - А что случилось? - Он сказал, что ненавидит меня. Что это ужасно, что мы встречаемся. А еще он все рассказал родителям. Этот ублюдок оказывается никогда меня не любил, а просто хотел, чтобы родители нас застали в кровати, притом так, чтобы казалось, что я его насилую. Он отличный актер. Черт.. - мне показалось, что он вытер слезу. - У него был план, чтобы меня из дома выперли. - он обнял меня и всхлипнул. - Фрэнки? - Да? - Мне негде жить. - Что значит негде? Ты можешь у меня жить сколько влезет. Только родителям на глаза особо не попадайся. - Спасибо. - он так плохо выглядел сейчас. Мне просто стало его жалко, пусть я его и хотел ударить минуту назад. Я опустил его голову и поцеловал в макушку, а он лишь уперся на мое плечо.