Баритон

Ненавижу болеть. Многие любят весь этот процесс, не замечая головной боли или других симптомов, дабы не идти на учёбу, а я не могу. Я лучше отработаю весь день в шахте без еды и воды, чем пробуду в постели с носовыми платками еще целых двадцать четыре часа. Жуткая головная боль, насморк, слабость. Я не ел дня четыре точно. Я просто не хочу. Видать, мои дела и правда плохи. Джи все это время находился со мной, заботился, словно нянька, давал разные таблетки, бог пойми от чего, заворачивал в кокон из трех слоев различных одеял и простыней, которые не давали мне заснуть. С его стороны это, конечно, мило, но он меня достал. Джерард каждый вечер садится на кровать рядом со мной и читает мне сказки. Мне это до грани осточертело, но я засыпаю от сего "превосходного" чтения минут за семь. Джи - мастер импровизации, ибо вместо колобка там лаваш, а вместо лисы гастарбайтер, стоящий у прилавка с мучными изделиями и выбирающий свою очередную жертву. Затем он высасывает из лаваша весь жир и отправляется за булочкой. Так и представляю себе маляра-вампира, пожирающего жителей мучного королевства. Я бы, наверно, подох, если бы рядом со мной не было этого лохматого психа. Я почти весь день сплю, поэтому я понятия не имею, что в это время делает мой друг. Может быть он втихаря анально карает меня, пока я в отключке? Или ставит на мне сатанинские опыты? Почему-то я не могу думать об этом человеке всерьез. Я до сих пор слишком наивен. Не знаю почему, но я всегда прощаю Джера, что бы не случилось. Я не могу на него дуться дольше дня, а он, как мне кажется, пользуется этим.. А если задуматься, то, действительно, чем он занимается все время? Я оглядел свою пустую комнату и, убедившись, что никого в ней больше нет, приподнялся и осмотрел стол и тумбочку. На столе лежало множество карандашей и листов, а на полу скомканные или порванные клочья, видимо, неудавшихся вариантов. Джи очень любит рисовать. Он с самого детства постоянно калякает что-то в своем потрепанном старом альбоме. Только Джерард никогда мне не показывал своих творений. А сейчас, прямо передо мной лежал тот самый альбом, который я бы и посмотрел, если бы не знал, насколько он для Джера важен. Я, кряхтя, словно чахлая старуха, встал с кровати, не снимая не снимаемый кокон с себя, и подошел к столу. Оперившись о стену, я провел подушечками пальцев по поверхности альбома, а затем рисунков, которые были перевернуты лицевой стороной к столешнице, не давая увидеть самого рисунка, и переместил все по разным местам. Альбомные листы, разбросанные в хаотичном порядке, я положил в левый верхний угол стола, а альбом с карандашами по середине. Наверно, я бы очень хотел знать, что же внутри альбома, но совесть не давала мне этого сделать. Если Джи захочет, он мне расскажет или, может быть, даже покажет. Последний раз оглянув зеленый, ободранный и изрисованный непонятно чем, блок листов, обрамленный шершавой обложкой, я двинулся в сторону кухни нашего маленького домика. Открываю белую дверь со вставным рельефным стеклом и прохожу на нашу кухню. Мой заложенный нос сразу пробивает запах омлета и гренок. Такого прекрасного запаха я не чуял со времен средней школы, так что я был несказанно рад данному сюрпризу. К моему удивлению сегодня на меня никто не кричал и не причитал, ведь родителей дома не было. Обычно я предпочитаю проходить кухню мимо, ведь там каждое утро сидит мама с папой, а уж если я войду, то мамин словесный понос пробьет во мне все терпение. Я никогда не любил ее, собственно, так как и она меня тоже. А папа.. В нашей семье всем управляет мама, а папа просто сидит и отмалчивается. Даже когда эта женщина порола меня в детстве до синяков и крови, мой отец сидел и смотрел на все это, не говоря ни слова, хотя я знал, что ему искренне меня жаль. Он жалкий трус, который не может даже просто высказать свое мнение при своей жене. Он мне противен, но я никогда не говорил, что не люблю его. С ним можно нормально поговорить, а если что-то нужно, то папа всегда подскажет мне правильное решение. Как говорится, у всех свои минусы. Оторвав свое внимание от мысленного пожирания утреннего деликатеса, я обернулся, чтобы посмотреть на человека, который это сотворил. Джерард стоял возле плиты в фартуке, аккуратно завязанном на бедрах и шее. На нем была какая-то (а именно моя) старая футболка и обтягивающие (опять же мои) бриджи, которые были ему немного малы. Это смотрелось немного смешно, я бы сказал, но в то же время ему шло. В сочетании с его черными, как деготь волосами, белая футболка с непонятным черно-белым рисунком и недлинные черные бриджи смотрелись восхитительно. Он, похоже, все еще не замечал что я зашел на кухню, и продолжал готовить. На столе уже лежали гренки, а рядом с ними стояла маленькая неглубокая миска, в которой было мое любимое малиновое варенье. Я аккуратно сел за стол, пытаясь не напугать Джера и просто смотрел на него. Футболка была мне великовата, а Джерарду, видимо, подходила. Я немного опустил свой взгляд на свои (!) бриджи, что подчеркивали его упругие ягодицы. Не сказать, что я люблю смотреть на чужие задницы, но тому, что я видел сейчас, мог позавидовать кто угодно. Я и сам не заметил, как уже минуты две сижу и ни о чем не думаю, а смотрю лишь на одну точку... кхм... пятую точку. Сейчас бы отлично подошло выражение "Пожирать взглядом". Я буквально изучил каждый сантиметр, каждую лямку и складку, которую я никогда до этого не замечал. Подарю ему эти джинсы, чтобы всегда так ходил и радовал глаза. Я улыбнулся своим мыслям. - Фрэнки, я, конечно, понимаю, что задница у меня отменная, но не надо на нее смотреть так пристально, раздевая взглядом. - не без сарказма сказал Джи. - Как ты.. - У вас потолок зеркальный. - он мило улыбнулся. - Извини. Я вообще смотрел на свои бриджи. - включаю функцию "выкрутиться из неловкой ситуации 80 lvl". - Которые были на мне? - он едва сдерживался чтобы не рассмеяться. - Ты извини, просто мои вещи сейчас в стирке вместе с основной кучей твоих, которые лежали в корзине. - Эм.. Спасибо. - Слушай, помнишь тот случай на твой День Рождения? - он отстранил свой взгляд и посмотрел в окно. - Давно хотел тебя спросить.. Тогда утром, когда ты проснулся, а я сидел на тебе. - Он перевел свой взор на меня. - В общем, у тебя всегда стояк по утрам? - легкая ухмылка. Он переложил омлет на две тарелки и подошел к столу. Аккуратно поставил блюда и, взяв чайник, залил водой другой, маленький фарфоровый чайничек. Закрыл его крышкой, а затем непонятно чем, сделанным из теплой ткани в форме петушка. Наверно, чтобы чай не остывал. - Нет.. просто. Забей. - притянул к себе сахарницу и положил в свою любимую чашку с Бэтменом одну чайную ложку. - А я уж начал думать, что это я настолько сексуальный, что возбуждаю не только девушек. - он громко засмеялся, что было очень заразно, ибо я тоже начал смеяться. - Идиот. - я смущенно отвел взгляд и стал размешивать сахар в чашке. *** Вечером мы планировали посмотреть какой-нибудь фильм. Естественно, так как выбирал Джи, это была страшилка. Джерард копошился в ящиках, ища диски с, как ему казалось, таким страшным фильмом, чтобы я начал визжать как сучка. Я не хотел его расстраивать, ибо я не боюсь подобных фильмов, а вот Джер, как раз таки, все воспринимает слишком серьезно, а потом пол ночи достает меня, чтобы я проверил все шкафы и кладовки. Это в какой-то степени даже мило, ведь взрослый парень боится чудовищ, как ребенок. А он утверждает, что боится увидеть там маньяка с топором. Наконец остановив свой выбор на одном из множества фильмов, он выбрал один с самым красочным сюжетом. Аккуратно открыл упаковку и вставил содержимое в дисковод. Я смотрел за тем, что делал Джерард из-под своего маленького бомбоубежища, которое сотворил Джи. Когда он это делал, Джер не стал со мной церемониться. Он взял меня за талию, перекинул через плечо, словно Санта тащит мешок с подарками, и бросил на кровать. Затем связал меня одеялом, а шею обмотал шарфом, который ужасно колется. Я до сих пор лежу на этом же самом месте, укутанный бог пойми во что, с чашкой какао в руках. Джер включил фильм и лег рядом со мной на мягкий ковер. Это оказался абсолютно банальный фильм, описание которого было в разы интересней самого фильма. Но тем не менее, Джерард постоянно дергался и прикрывал рукой глаза, а другой сжимал мою ладонь. Больше всего в фильмах пугают даже не монстры, а внезапности в сопровождении с громкими пугающими звуками. И это было смешно и одновременно очень мило, когда Джи отворачивал голову и закрывал уши, опираясь лбом о мое плечо. Он, словно маленький брошенный котенок, которого жизнь изрядно потрепала, измываясь всяческими изощренными способами. Джи точно так же прижимался ко мне, пытаясь согреться и успокоиться. Он крепко обнимал меня, завернутого одеялами, но даже так я чувствовал то тепло, что исходило от него. Даже сложно поверить, что этот человек любит побыть пилой и выдавать пошлые шутки на каждом шагу, ведь то, что сейчас чуть ли не село на меня, казалось совсем иным. Он сейчас казался таким беззащитным, но днем это куда-то улетучивается, превращая его чуть ли не в самого Сатану. - Ладно, все, дальше смотреть не будем. - я взял пульт и поставил фильм на паузу. - Ты и так уже дрожишь. - Я не дрожу, мне просто холодно! - Уэй начал размахивать руками, выражая свое недовольство. - Тогда тебя нужно укрыть одеялом. - Это ты специально так говоришь, чтобы избавиться от того, чем я тебя целых полчаса обматывал, засранец ты хитрозадый! Я не стал его спрашивать, а просто скинул с себя одно из пяти (!) одеял и накрыл Джера. Он же, в знак возмущения, вытянул из-под меня все, что было, и забрался под одеяла, оставляя только глаза. Остальная часть фильма не обрадовала ни чем. Не было никаких страшных моментов, если только тот, где всех убили. И то, все было так расплывчато, непонятно и без подробностей, что даже Уэй спокойно это смотрел. Этот ужас наконец-то закончился, а я уже собирался встать и выключить телевизор, но худая тушка, что лежала под одеялом на мне и, похоже, спала мирным сном, не давала мне это сделать. Кое-как дотянувшись ногами до розетки, я выдернул оттуда шнур. Комнату наполнил мрак, а я так и остался лежать на полу. Я опустил одеяло, чтобы этому лохматому чуду было чем дышать. Он неосознанно обнял меня за шею и уткнулся носом в грудь. Если бы не темнота, то можно было заметить мое раскрасневшееся лицо и мягкую улыбку на нем. *** Утро не заставило себя ждать. Я не знаю, сколько я спал, но мне кажется, что не больше четырех часов. Как ни странно, я больше не чувствовал боли и жара. Все было просто отлично, если можно так сказать. Джерард лежал на мне, мило посапывая и опаляя своим жарким дыханием мои губы. Я чувствовал легкий запах лимонных леденцов, которые Джи так любит. Я медленно переложил своего друга и сел на ковре. Мне нужно было встать, чтобы принять таблетки, которыми вчера кое-кто меня обстреливал, чуть ли не заставляя ими давиться. Перекинув одну ногу через лежащее тело, я остановился, чтобы накрыть его одеялом. Джи постоянно дергался и что-то мямлил во сне. С такого расстояния я мог разглядеть, как дергались его длинные ресницы, и как он закусывал нижнюю губу почти что до крови. Он резко схватил меня за шею и притянул к себе. Джи стал что-то быстро мямлить, а я не мог ничего понять. Ослабив хватку, Джерард замолчал, а затем стал глубоко дышать. Что ему снится? "Фрэээнки.." - пролепетал Джерард. Что? Я ему снюсь? Его лицо заметно напряглось, а веки задрожали. Он томно простонал и прижал меня сильнее к себе. Я не знаю, как описать то чувство, что я сейчас испытывал, но мне оно определенно нравилось. Мое лицо оказалось прямо напротив его. Я навис над ним, но тем не менее мое дыхание быстро участилось. Медленно в мою голову пробиралась мысль, которую я не хочу признавать ни в коем случае. А ведь действительно. Он же спит и ничего не узнает, так почему бы не..? Нет! Нельзя. Он мой друг. Вот черт, что же я творю? Мой мозг уже не контролировал происходящее, отдаваясь инстинктам. Я медленно потянулся к его губам. Коснувшись наконец, теплых, почти жарких уст, я не решался что-либо предпринять. Страх все еще мешал мне продолжить начатое. Приоткрыв его губы, я углубил "поцелуй". Кончиком языка я уже ощущал слабый лимонный привкус, который чуть ли не сорвал мне крышу. Слегка прикусил губу Джера, на что тот начал мычать. - Фрэнки? - открыв глаза, я увидел взгляд, полный непонимания или даже страха. Но вскоре он переменился в какой-то непонятной мне улыбке. - А.. Я просто перелезть через тебя хотел.. - он отстранился от моих губ и пошло облизал свои. - Печально. - Что?! - Я просто думал, что ты меня хочешь. А оказывается нет. Так печально. - он развел в сторону руки и сделал лицо а-ля "Разочарование с ноткой сарказма". - А ты неплохо целуешься. Ты можешь быть как хороший вариант на случай, если мне будет одиноко. - опять эта его фирменная улыбка шлюшки. - Джи! - Что? Да и зад у тебя красивый. Особенно в этих светлых джинсах. Правда ты низкий, но это даже мило. - Джерард.. - я отвернулся от него. - А еще ты очень мило смущаешься. - он потрепал меня по волосам и встал. - И, ах да, - уже стоя у выхода из моей комнаты, Джи посмотрел на меня. - У тебя прекрасная улыбка. Обидно, что ты так редко улыбаешься. Он ушел на работу, оставив меня наедине с самим собой. С теми мыслями, которые блуждали у меня в голове, не оставляя пространства для чего-либо другого. Я ему нравлюсь? Или нет? Может Джи просто хочет со мной перепихнуться разок и забыть? Я начинаю выдумывать себе невозможное. Джерард - не такой человек, который будет предавать друга. Только друга ли теперь? Он сказал, что я хорошо целуюсь.. По моему телу пробежались странно приятные волны, согревающие до кончиков пальцев. Это значит, что после этого я ему не противен. Это успокаивает. Что Джер там еще сказал? Что у меня красивый зад? Не ожидал услышать подобный комплимент от парня. Погодите-ка.. Он что пялился на мою задницу, когда я от него отворачивался?! Он даже милый, по-своему конечно, но милый. Я сейчас, как тринадцатилетняя школьница, сохнущая по парню. Почему я не могу думать ни о чем и ни о ком другом, кроме как о Уэе? Почему весь поток моих мыслей сходится к продолжению утреннего происшествия? Почему я не могу быть нормальным парнем? Что это сегодня было? Джи прижал меня стене и приблизился до пугающего расстояния. Он намеревался меня поцеловать? Фу! Мне же всего одиннадцать, я вообще не должен думать о таком. Я становлюсь сам себе противен только при мысли об этом. Нравится ли мне Джерард? Еще как! Черт, как до этого дошло? По-другому я просто не могу объяснить свое желание быть рядом с ним, прикасаться к нему, слышать его чудесный голос и самое странное - поцеловать. Да-да, я малолетний гей, и мне противно от осознания этого, но черт, Джи восхитителен! Почему люди придумали эти рамки? Главное же чувства. Геи намного лучше, чем шлюха, залетевшая в пятнадцать лет, которая будет ненавидеть своего ребенка и жить в нищете. Я не понимаю. Но, как бы то ни было, надеюсь это пройдет со временем.. А вот не прошло! Я до сих пор люблю этого идиота, и с каждым днем все сильнее и сильнее. Я больше не могу нормально смотреть ему в глаза. Мне становится сильно неловко и я хочу скорее оказаться дома, запертым в своей комнате. Но сейчас же я делю свою комнату с этим самым человеком. Поэтому прятаться мне негде. Некуда выплескивать эмоции. Все усложняется. Встал с кровати (без понятия, как я здесь оказался) и осмотрелся. На столе лежал альбом Джи, а на нем записка "Доброе утро, шлюшечка. Давно хотел тебе показать рисунки, так что можешь открывать смело альбом, а потом сжечь меня на костре за это убожество. Надеюсь, тебе понравится. Джерард.". Я так хотел увидеть, что же там нарисовано. А сейчас можно.. Трогаю шершавую обложку и слегка приоткрываю, будто боясь увидеть что-то плохое. Осторожно поднимаю переплет, открывая вид рисунков, которые Джи рисовал с четырнадцати (судя по дате) лет. Не может быть! Неужели это..