Баритон

Я около пяти минут стоял в ступоре, не зная, как на это реагировать. Альбом был очень толстый (страниц так 200), пусть еще не законченный. И на всех этих страницах был я. Мне не могло показаться. Здесь мой профиль, здесь портрет, а там я в полный рост. Листаю страницы, но ничего не меняется. На одной я с чашкой кофе в руках, на другой в шарфе, на третьей я лежу, а на четвертой так вообще в одних плавках, вытираю себя полотенцем. Когда это было? Да, точно, полгода назад, когда мы ходили в бассейн с Джи. Я всячески пытался ему отказать, а он все-таки заставил меня пойти. Так вот для чего.. Мое лицо медленно начинало заливаться краской, ведь чем дальше я заходил, тем рисунки были все красивее и.. кхм.. откровеннее. Я уже боялся смотреть дальше, ведь, как мне казалось, тот рисунок, где я ем мороженое, это уже предел извращения Джерарда, но нет. Пусть он и смог изобразить это предельно пошло, но это были еще цветочки. Я просто закрыл альбом, не желая видеть остальные рисунки. Нет, я очень хотел узнать что же это, но я боюсь неправильно понять Джера. Я могу подумать, что нравлюсь ему, а на самом деле он просто хотел сделать мне приятное. Это была бы очень неловкая ситуация. Но мое любопытство все же взяло верх. Я открыл самую последнюю страницу рисунков. Я понятия не имею, как это описать. В отличие от остальных рисунков, этот был нарисован значительно недавно, и на нем был не только я. Очень яркая картинка. Улица города. Я стою у какой-то стены, а на заднем плане красуется вывеска "Cafe". Вокруг много людей, чувствуется, что Джер постарался изрбразить это массивное движение, время, которое утекает очень быстро, а я стою, будто отстраненный от этого мира. Наверно, было бы очень сложно изобразить это в черно-белых красках, поэтому рисунок и выглядел столь красочным. Движение вечно торопящихся людей - серый, синий, белый. А я был нарисован красным, желтым, оранжевым, зеленым, фиолетовым.. А то, как Джер выразил мои глаза.. Я даже никогда не замечал, что они у меня светло-карие. Рядом со мной, тоже в ярких тонах, был изображен сам художник. Он смотрел на меня так, что я не могу уловить скрытую мысль этого взгляда. Он был очень близко.. Так близко, что в действительности я бы чувствовал его дыхание на себе. Сантиметр, не больше. Он крепко сжимал мою ладонь и всем телом был прижат ко мне. Жаль, что Джи не нарисовал мое лицо цветом помидора, ибо я бы не смог сохранить такой бледный цвет кожи при такой ситуации. И снова меня мучает один и тот же вопрос: "Нравлюсь ли я ему?" Сегодня у меня нет первых двух пар, что, конечно же, не могло не радовать. Я так и не успел нормально выздороветь, но не думаю, что кого-то это волнует. В считаные минуты я уже стоял на пороге одетый, а точнее укутанный в одежду. Не знаю, как я успел сделать все, что нужно за такое короткое время. Может быть я хотел поскорее увидеть Джера, а может, наоборот, не хотел вообще. Сейчас в моей голове творился полный хаос. Я так и не посмотрел остальные рисунки. Захожу в пустой, как ни странно, автобус и достаю блокнот, в котором был сегодняшний план урока. Мельком пробегаюсь по идеальному варианту и откладываю в сторону. Осматриваю большой салон транспорта и единственного в нем человека. Что ж, пожалуй сейчас я смогу посмотреть все рисунки до конца. А готов ли я? Как ни странно, все они пока что были нормальными. Несколько страниц с изображением моих глаз. Не могу оторвать взора от своих же очей. Странно все это. Это было нарисовано идеально. Неужели я и правда так смотрю на него? Я и не заметил, что уже минут пять вот так сижу и смотрю на сей шедевр. Не могу сказать, что это лучшая работа, но что-то в ней меня подцепило. В автобусе стало уже значительно больше народа, но я почему-то этого не заметил. - Ух ты, это великолепный рисунок! Это ведь ваши глаза, да? - белобрысая девушка в коричневой куртке и берете с восхищением смотрела на альбом. - Да. Мне тоже нравится эта работа. - давно я ни с кем не разговаривал. - Это вы нарисовали, или вам кто-то подарил? - она вопросительно на меня посмотрела своими зелеными, словно ель, глазами. - Мне это не дарили, а просто показали. Это альбом моего друга. - Друга? Нарисовано с чистой любовью, и это сильно заметно. Вряд ли бы просто друг стал присматриваться к вашим глазам, а уж тем более изображать их так детально. - Он просто друг. Странно, да? - я так и не понял, на что она намекала. - Я правильно поняла, что это парень? Мне кажется, он в вас влюблен. - она закрыла лицо варежкой и мило хихикнула. Меня это немного смутило, ведь в глубине души я все-таки надеялся, что высказывание этой девушки - правда. Но что-то мне подсказывало, что в моей жизни ничего хорошего произойти просто не может. Нет, я вовсе не пессимист, скорее реалист; а реальность, как раз таки не всегда такая красивая, как в воображении. - Ой, да ладно, неужели он тебе тоже нравится? - девушка мило улыбнулась, видя красного и смущенного меня. - Эм.. ну.. - мой язык заплетался, не желая хотя бы попытаться соврать. Я не привык обсуждать подобное при незнакомых людях. - Ну хорошо, можешь не говорить. Но знай, так рисуют только влюбленные, ну или же за деньги. - она загадочно на меня взглянула и вышла из автобуса, оставляя меня наедине со своими мыслями. Я ему не платил, это значит, что за деньги Джи это не мог нарисовать. Остается только.. Не могу в это поверить. Но.. он же начал меня рисовать в четырнадцать лет. Мой мозг отказывается дальше рассуждать на эту тему. Из окна я уже вижу свой университет, где через полчаса буду объяснять разницу между квартой и квинтой абсолютно бездарным студентам, которые учатся тут благодаря своим родителям. А уж то, что они не могут составить аккорд Т53 в до мажоре, я лучше промолчу. Это тема первого класса в музыкальной школе. И для чего они учатся здесь? Так сложно написать в нотной тетради до, ми и соль? Открываю дверь этого учебного заведения. Здесь копошится множество людей, словно в муравейнике. Каждый куда-то идет. Здесь нет кого-то, кто бы не знал куда ему идти. Все в своей тарелке. Поднимаюсь в свой пустой кабинет и готовлю материал на сегодняшнюю лекцию. Не думаю, что меня кто-то будет слушать, кроме, может, вахтера, наблюдающего за каждым кабинетом с помощью видеокамер. Собственно, поэтому я готовлюсь к уроку. Не проходит и пятнадцати минут, как помещение наполняется сонными, почти безжизненными людьми, которые, как мне кажется, могут умереть от простого прикосновения. Аккуратно кладу альбом в стол, скрывая его от аудитории. Не дай бог, если кто-нибудь его увидит. Джи мне точно тогда трендюлей наподдает. А может быть и оттрахает до смерти. Что-то я уже не о том думаю. Но в любом случае, его альбом подписан, поэтому любой человек поймет, что это рисовал Джерард Артур Уэй. Если бы было подписано мной, тогда бы, конечно, это было похоже на врачебное пособие с детальным описанием внешности человека, ибо мой английский иногда напоминает закорючками японский. - Итак, сегодня мы разбираем.. - Фрэнк, а что ты так долго отсутствовал? - до боли знакомый голос. - Майкл, для тебя мистер Айеро. - Какой ты нахуй мистер? Ты старше меня всего на два года. - Майки встал со своего места и подошел ко мне. - Тем более, я могу называть тебя как захочу. - его злобная ухмылка заставила меня вздрогнуть. - С чего бы это? - Ведь я знаю один твой маленький секрет. - он прищурил глаза и вопросительно взглянул на сверстников, сидящих в аудитории. - Ей богу, это такой секрет, что его знают почти все. - Кроме Джерарда, не так ли? - В таком случае я тоже знаю один твой секрет, который твои родители бы не прочь узнать. - провожу пальцем по его шее, наблюдая как он начинает злиться. - Ну и какой же? Наклоняюсь поближе к Майки и шепотом говорю ему на ухо: "То, что ты у нас заядлый наркоман и предатель." - Что?! Откуда ты..? - его глаза чуть не вылезли из орбит, услышав от меня такое. Признаюсь честно, я не был уверен, но, спасибо Майку, он сам мне все рассказал. - Ты хотел избавиться от Джи, верно? Сначала ты прибегнул к помощи Боба, намереваясь загнать Джи в ловушку под предлогом своего исчезновения, чтобы Боб его убил. Но тот решил избавиться еще и от тебя заодно, так как в этот же день я видел его, а он, похоже знал о твоих связях в полиции. Согласись, ему это не выгодно. Вот Боб тебя и пытал. Ты знал, что он наркодиллер. А он знал, что, по крайней мере до этого момента, ты был честным парнем и при любой ситуации мог его выдать. Как он мне однажды сказал: "Майки - трепло еще то. Зачем я с ним вообще начал общаться?". - шепотом произнес я. - А затем, воспользовавшись тем, что ты "любишь" Джи, - я язвительно выделил эту фразу. - Ты сблизился с ним, а потом подставил. - Откуда ты это узнал? - Так ты же сам своим вопросом подтвердил мои догадки. - я злорадно улыбнулся, видя его недоумение. - Ублюдок. - Я тебя спас вообще-то. - Лучше бы я сдох. - он отсек эту фразу. - Нет, не лучше. Родители и брат тебя все равно любят. - Никто меня не любит. А Джи так тем более. После этого случая. - он опустил голову, избегая контакта со мной. - Ты ошибаешься. Если бы ты извинился перед ним, то он бы даже не задумавшись, простил бы тебя. - Я не смогу все это родителям объяснить, да и к тому же мне лучше жить без него. Он педик. Жить в одной комнате с педиком. Знаешь какого это? - Даже педики лучше, чем ты. Ты подставил брата, разрушая его чувства к тебе. - Какие чувства?! Он, блять, в тебя по уши влюблен. Постоянно рисует тебя, говорит только о тебе, ну или о еде, общается только с тобой! Как же он меня достал. - Но вы же встречались.. - Это я его уговорил, шантажируя показать его альбом тебе. - а вот это было неожиданно. - Но это не значит, что он в меня влюблен.. - Только слепой мог не заметить. - он на всякий случай помахал рукой передо мной, а затем, убедившись в том, что я вижу, отошел не на много. - Конечно, Джерард мне ничего не говорил, но это и так понятно! Вот так я и работаю ангелом любви, соединяя вас, иначе бы так и до старости не решились признаться друг другу. - Майки резко закончил и с лицом а-ля "На этот раз ты победил. But I'll be back", пошел к своему законному месту. Мои эмоции было сложно описать. Сказать, что я был удивлен - ничего не сказать. Я бы выразился иначе, но брани здесь уже и так хватает, так что "Я искренне изумлен". Все мои пары длились очень долго, но думая о Джи, я не заметил этого процесса. Я и сам стал замечать, что начинал думать о нем больше. В конце то концов я хочу узнать правду, даже если и будет трудно. Особенно преодолеть мое смущение.