***
Осеннее утро, поющие птицы и совсем скоро надвигающиеся первые экзамены. Не особо много нужно, чтобы готовится – присутствовать на парах, запоминать то, что диктует преподаватель и писать конспекты. Однако, уставшему Хвану было не просто лень учить, ему даже писать было тяжело, особенно в том состоянии, которое у него сейчас – поникшее, апатичное, такое, словно парень сейчас просто откинется. Он чуть ли не засыпал, хоть и выпил с утра горячий и крепкий кофе. У него уже просто-напросто не было сил сидеть, глаза слипались, а руки постепенно ослабевали, опускаясь на стол. Джинни чуть не опробовал носом деревянный стол, но был героически спасён своим другом – Ли Минхо, цокая этому и подозревая, что его товарищ, скорее всего опять не спал допоздна. Либо читал свои настолько полюбившиеся книги, либо пытался всё-таки раз в жизни выучить этот конспект по теме: «история и эволюция шрифтовых форм». Для того, кто даже в школе не изучал историю, было действительно сложно, да и не особо интересно учить этот предмет. Он думал, что с шрифтами как-нибудь разберётся сам, да и тем более, как это пригодится ему при воплощении новых идей. Несмотря на все свои думы, Хёнджин всё-таки сел ровно, стараясь слушать учителя. Записывая конспекты рукой, которая явно не была готова к таким нагрузкам после того, как долгое время отдыхала, Джинни решил прерваться и порисовать на полях что-то, что у него было в голове. Самые обычные завитушки. Заметив в них очертания человека, он взял в руку уже черную ручку, начиная осторожно отделять сплошные линии от изящного лица неизвестного ему человека. Будущий фотограф или дизайнер одежды, — он ещё не выбрал, — видит, что чего-то явно не хватает… Чего-то, что явно не заканчивает образ… Но он никак не может понять, что именно, может быть это маленькая родинка на щеке, прям, еле видная… В голову ему не приходило ничего, да и сил рисовать уже не было. Тем более, младший решил, что всё-таки продолжит писать конспект, а рисунок оставит на потом, потому что каждый раз просить переписывать у Минхо конспекты тоже нельзя.***
Шли недели, за ними незаметно пролетел месяц с экзаменами, а Хёнджин так и не вспомнил про рисунок, который оставил на полях своей слегка потрёпанной тетради, что подвергалась некоторым пыткам, пока Хван пытался запомнить хотя бы половину из того, что у него было написано, ведь по билетам отвечать ничего не зная, явно не лучший вариант. Время года постепенно меняется, одежда утепляется – вместо привычного осеннего пальто Хёнджин надевает его любимую черную куртку с того года. Она достаточно длинная, главное, что бы попу прикрывало, так мама говорила. Он надевает шарф и шапку, а сам, будучи очень мерзлячем, на улице утыкается носом в тёплую ткань. Если он гуляет с Ли, то частенько тот его просто не слышит , он просит говорить по-громче, но у Хёнджина уже лицо немеет, чтобы болтать о чём-нибудь. Тогда они заходят в их любимое кафе, где младший заказывает себе горячий шоколад, который помогает ему отогреть замёрзшие щёки, постепенно прогревая горло. Тем временем Минхо лишь ждёт, иногда сидя в телефоне и переписываясь с кем-то, кому он улыбался через интернет.***
И сегодня они тоже решили выйти погулять, однако вместе с ними пойдет и Хан, он тоже хотел выйти на улицу. Вообще, Джисон хотел бы провести время с Ли, но Хёнджин его категорически не отпускает, просто капризничал о том, что не хочет сидеть дома один, пока тот разгуливает с новым парнем. Хенджин ревнив даже на друзей, но, наверное, здесь ещё играет роль того, что он беспокоится, пусть со стороны и кажется, что не о чем. Может быть и не скажешь, что Хёнджин и Минхо прямо лучшие прибывшие друзья, даже просто смотря на то, как Ли Ноу часто абъюзит младшего, но чаще он просто так проявляет заботу конкретно к своему другу, да и тот ни капли не обижается. Хан и Минхо шли за руки, которые они засунули в карман к Ли, чтобы было теплее. А вот Хенджин шел рядом, утыкаясь носом в коричневый шарф, стараясь дышать как можно чаще, чтобы согреть немного лицо. Парни рядом о чём-то щебечут, а Хёнджин только рад. Рад тому, что Ли Ноу счастлив в новых отношениях. Мимо них пробегал парень со светлыми волосами, достаточно взволнованно, но Хёнджин не обратил на паренька внимания, он лишь шёл вперед, вглубь парка, располагаясь на деревянной лавочке. Минут через 20, когда Джинни всё-таки наскучило сидеть с двумя голубками, он собрался в магазин на некоторое время, просто хотелось что-нибудь поесть. Может быть, перекусы были и не лучшим решением, просто потому что Хёнджин следит за тем, что ест, но иногда побаловать себя хочется. — Я в магазин схожу, вы что-нибудь будете? – поинтересовался парень, поднимаясь с лавочки и одновременно с этим поворачиваясь к Хану и Ли Ноу. — Клубничное печенье и два сока, я перекину тебе потом деньги – посоветовавшись с Ханом, ответил Минхо, улыбаясь во весь рот, будто бы он и ждал, пока уйдет Хёнджин, что бы побыть наедине с парнем-звездочкой. Кивая в их сторону, Хван направился в сторону магазина, а когда зашёл, начал слегка отогреваться. В первую очередь он пошел к полкам с соком и печеньем, себе он посмотрит что-нибудь позже. Взяв упаковку клубничных печенек, парень направился в сторону соков. Посмотрев и вспоминая, что больше любит Минхо, он взял мультифруктовый, а для Хана взял тот же, просто потому что не знал, какой будет лучше. Постепенно он дошел до хлебобулочных изделий, и там, долго стоя и выбирая, выбрал наконец булочку со сгущенкой. А может он просто тянул время? Он не хотел мешать парням и думал, что будет лучше если он уйдет домой. Вскоре, побродив ещё по магазину, он пошел в сторону кассы, где сидела улыбчивая продавщица. Заплатив за покупку, Джинни пошёл на выход. Тут из-за угла выбежал парень, врезаясь в него со всей силы так, что они оба упали, а Хёнджин чуть не ударился об перила лестницы, издавая болючий звук. Он содрал руки, отчего слегка жгло ладони. Все покупки, что лежали в пакете уже красовались на полу, богу слава, полиэтилен защитил их от грязи. А вот неизвестный прошипел, постепенно поднимаясь на ноги, спешно протягивая руку Хёнджину, боясь, что навредил незнакомцу. — Господи, простите пожалуйста!... – подняв Хёнджина, он потянулся за пакетом, поднимая и его, тем временем как Джинни смотрел только на неизвестного и было не особо понятно, он начинал злится или же он хочет, что бы незнакомец ушел поскорее. — Ли Феликс… Меня зовут Ли Феликс… Прости пожалуйста, я правда не хотел этого…! – он виновато отвёл взгляд и протянул пакеты Хёнджину, который принял их. — Все в порядке. Моё имя Хёнджин. – коротко представился тот, уставившись на немного взбудораженного и возможно в каком-то месте перевозбужденного Феликса, – ты в порядке? – а не о себе ли ты должен был беспокоится сейчас, Хёнджин? Например о своих руках? Это самый обычный торопливый прохожий, который куда-то спешил. — Да, конечно, всё в порядке. А… твоя рука… Она не сильно болит? – Феликс смотрел пристально то на руку, тот куда-то вниз, стараясь не смотреть в чужие глаза. Его дыхание было учащенное, а очи так и бегали туда-сюда, наблюдая за тем, как покарябанные руки сжимали пакет, пока он с ним разговаривал. — Нормально, не переживай, – он старался не думать о боли, потому что он не привык обращать на себя такое огромное внимание Ему казалось, что он где-то уже видел этого человека, а когда тот поднял на него взгляд, у Хвана всплыл образ рисунка который он рисовал достаточно давно. Как… как такое вообще возможно? И господи... Вот! Вот оно! Он понял, чего именно не хватало тогдашнему рисунку. Веснушек…***
Пока Хёнджин думал, что же будет лучше сейчас сказать Феликсу, возле них остановилась машина, просвистывая шинами. Из нее вылетел широкий и низенький парень, стремительно подходя к Феликсу, а после хватая того за плечи. — Господи, ты в порядке? Как ты оказался на чертовом конце города, Феликс!? – старший его будто ругал, но на самом деле он просто сильно переживал тому, что его младший был на другом конце города, так ещё и с разряженным телефоном. Незнакомец оглядывал Ликса с ног до головы, а после недоверчиво поглядывал на Хёнджина рядом, слегка отодвигая его умышлено, но не дотрагиваясь, просто встав между двумя парнями. — Бинни, всё хорошо, просто телефон сел… – Пытался что-то ответить беловолосый, однако этот "Бинни" его будто бы не слушал, он схватил того за щёки, так же продолжая осматривать. И вот тогда Феликс взял его ладони в свои, заглядывая в чужие обеспокоенные и полные страха глаза. Он осторожно погладил их, а после успокаивающе обнял парня напротив, обволакивая его своим неисчерпаемым теплом. — Пойдем в машину, иначе если ты ещё что-то такое вытворишь, я не переживу, Ликс, ей-богу… – его тон сменился на более мягкий, а руки он ослабил, обнимая веснушчатого, левой рукой поглаживая по затылку. Он вздыхал глубоко, но после взял того за руку и направился с ним к машине. Перед дверью машины Феликс помахал новому знакомому, лучезарно улыбаясь так, будто Хёнджин ему жизнь спас. В машине Феликс очень тяжело выдохнул через нос, растекаясь по пассажирскому креслу, словно кисель, который слишком долго стоял и начал выпадать в осадок. Как же он устал и запыхался… — Бинни~и…. – протянул кареглазый, прикрывая свои уставшие от вечного солнца глаза, – Я так устал… Я так люблю его, но… — Феликс, нет. – перебил его Чанбин достаточно грубо, сразу понимая, о ком сейчас пойдет речь. Но он не хотел, что бы Феликс сейчас раскис полностью, поэтому постарался пресечь грустные мысли сразу, но такое ощущение, что сделал только хуже, – Ты его любишь, но ты видишь, как он к тебе относится? Если бы не твоя просьба, то он бы уже лежал закопанный в земле под тяжёлыми камнями. — Я… Я понимаю, Бинни, я всё понимаю. Но это странно объяснить, невозможно почти. Он тянет меня к себе, не давая выбраться, будто бы я один такой, такой, кто подходит ему… Он говорит, что я должен любить его и говорит, что он единственный, кто любит меня. Сегодня… Сегодня он сказал, что, кроме него, меня никто не полюбит с этими веснушками… Но это же не так, Бинни? Бинни, почему он так со мной? За что… Я же люблю его всем сердцем, люблю, но он говорит, что моей любви не достаточно, что я просто не умею любить… Бинни, что мне делать… – к его горлу накатывали слёзы, от этого он старался говорить как можно быстрее, немного выделяя больные для него слова и темы интонацией. Ему так было страшно потерять этого человека, что он держался за него очень крепко, но при этом этот – …не будем говорить кто… – говорил такие ужасные вещи. Этот человек говорил про Бинни, про самого лучшего человека и друга на земле, что он не любит Феликса и что он с ним только из жалости. Но как… Это же невозможно, правда? Бинни он такой единственный… Единственный, кто не бросил его, даже спустя столько всего случившегося. И не бросит, правда же?... Машина ещё не тронулась, поэтому Чанбин взял чужие ладони в свои, поворачиваясь к Ликси. Он взглянул в его глаза так же, как тот возле ворот. Честно, веснушки были замечательными, такими красивыми и без них Феликс – это не Феликс. Веснушки были его очаровательной чертой, которая подчеркивала его прекрасное личико и слегка пухлые щёчки красотой. — Солнышко-Ликси, не слушай его, я тебя прошу… ты замечательный человек, прекрасный, восхитительный, такой добрый и такой ласковый… Тебя любит Чонин, Феликс. Он твой лучший друг и так же очень сильно он за тебя переживает, – Чанбин вытер чужие слёзы большими пальцами с обеих щечек, после обнимая своего друга, слегка поглаживая. — П-помоги мне, Бинни… Я так его люблю, но я больше не могу… Каждый раз одно и тож-же, каждый раз он говорит, что любит, но потом бьёт, не давая и прос-света на ту любовь, которая была в начале.. – захлёбываясь в слезах, говорил Феликс, боясь, что это вновь повторится, боясь, что повторятся все те издевательства. Повторятся избиения в постели, носильные заталкивания в эту же самую постель, сексуальное насилие, повтор тушения окурков о его руки, удушение и просто весь тот кошмар, от которого Ликси старается сбежать, но в итоге бежит обратно, к огню, боясь обжечься, но вновь обжигается. Обжигается, понимает, что там опасно, боится, но вновь бежит. И так по новой. Каждый чертовый день. И ведь сегодня он вновь бежит, он бежит от этого ненормального человека куда-то вглубь, но это даже не физически происходит, а происходит внутренне. Он выкидывает его из мыслей, выкидывает ото всюду, но не бросает. Он предпочитает не думать о проблемах. И Чанбин уже давно продумывал план о том, как спасти парня из цепких лап этого монстра который может подстеречь его везде. Он может ходить за ним по пятам, а потом тем же вечером сказать, что Феликс ему надоел. Это самый отвратительный человек, который встречался ему в жизни. Старший подготовит для начала Ликса морально. Нет, он не будет трогать это отродье или убивать, это не в его компетенции. — Конечно, Феликс, конечно, – он поглаживал его по голове, до того момента, пока беловолосый сам не отстранился, вытирая мокрые дорожки слёз. Чанбину было тяжело смотреть на его красные глаза, но он все понимал, поэтому погладил того по руке в последний раз и дал воды, что стояла в подстаканнике возле прикуривателя. Как только Ёнбок немного успокоился, старший тронулся с места, он хотел вернуть того домой, вернуть к Нини, Сынмо и Чану, тем людям, которые его в действительности ценят и любят.***
Помахав веснушчатому парню, Хёнджин засунул руки в карманы, а после направился к лавочке, где сидели его друзья. Хан лыбился словно кот, который нашкодничал и его не наказали. Красные явно не от холода уши Ли очень выделялись даже под шапкой. А подходя поближе, Хван улыбался во весь рот, когда понял, чем они здесь занимались без него. — Хо~о, ты не ел мою булочку?? – прервал их голос Хёнджина и оба повернулись, тем временем как Минхо прямо дико застеснялся и не говорил и слова, лишь помотал головой в знак отрицания. Хёнджину это на руку, пусть лучше молчит и не спрашивает ничего о том, что было совсем недавно, будем все считать, что этого и не было. А вот Хан, самая гиперактивная белка в мире уже подсела к Хёнджину и вместо Ли Ноу начал расспрашивать Хенни, кем же был тот скромный и боязливый парень. Хани было очень и очень интересно, а Хёнджин и рад рассказать, особенно пообсуждать это с Джисоном, который явно был с ним немного, да похож. Ну невозможно отказать Хану, он просто на всего не отстанет от него и будет выпрашивать весь день о Феликсе. Наверное, на Хёнджина ещё никто так не смотрел, как Феликс при их прощании возле машины. Этот взгляд заставлял и вправду позвонить ему и просто поговорить на абсолютно любую тему. Пусть то будут деревья на улице или же квантовая физика. Странно, что самый обычный прохожий заинтересовал его так скоро. Он пробудил в нем сейчас творческий позыв, о котором Хёнджин позабыл ещё с начала экзаменов. Хотелось нарисовать самую красочную и живописную картину, вписать туда все краски, нарисовать портрет Феликса в деревьях, между желтыми листьями, между прохожими. Нарисовать и повесить на стену, на самое видное место в доме. Его красота была непостижима, он никогда не видел таких красивых людей. Странно, что за столь короткое время Хван смог запомнить практически каждую мелочь на лице – это так сильно будоражило. Ему хотелось поговорить с Феликсом, хотелось очень сильно. Не понятно о чём и не понятно, чем было вызвано это чувство, но ему очень хотелось не только поговорить. Хотелось подружиться с этим человеком. А идёт он слишком забегает вперёд?... Однако, да, пока что он ему не особо и доверял, просто потому что это самый обычный прохожий с улицы. Но, черт, вы бы видели его глаза, которыми он смотрел на своего обеспокоенного друга! Они были такими добрыми и тёплыми, что в их нежности хотелось утонуть. Действительно остались ещё такие люди, которые могут так ярко улыбаться не только губами, но и глазами?... Хан лишь слушал с открытым ртом историю Хвана и поражался тому, как он может запомнить все детали человека так четко, хоть они и пробыли рядом всего ничего. Нет, правда, как такое возможно? Или это такая замечательная память на лица людей? Если так, то Джисон восхищён способностями его друга целиком и полностью, ведь ему такое не присуще. Джисон часто забывает даже самые обыденные вещи. Наверное, единственный, кого он сможет отличить в толпе или даже в ряду полностью идентичных близнецов – это его дорогой Минхо.