После насыщенного дня император Вейдер уединился в своих покоях. Торжество в честь пятого дня рождения принца и принцессы прошло без сучка и задоринки, организаторы потрудились на славу. Невероятно, но даже сам Вейдер под конец праздника чувствовал радость, пусть даже эта радость была вызвана лишь тем, что дети довольны. Теперь праздник закончился, и император с головой ушёл в неприглядную изнанку торжественной даты.
Люк и Лея всегда были рады весёлым многолюдным праздникам, но, ровно как и их отец, однозначно предпочли бы тихое семейное торжество, если только оно могло пройти в полном составе. Пять лет прошло, но тоска Вейдера по жене не ослабевала, а именно в день рождения близнецов усиливалась многократно. Император переживал те события вновь и вновь, картинки прокручивались в голове, будто происходят здесь и сейчас. Дети ещё совсем малыши, им не приходилось сталкиваться со смертью, и они не догадываются даже, кто повинен в том, что они остались без матери.
Лучшие медики Империи уверяли повелителя, что причиной смерти Падме стала наследственная коагулопатия, что избежать печального исхода было невозможно, но переубедить Вейдера они так и не смогли. Даже если и была патология, император не мог простить себе, что в последние часы жизни обошёлся с любимой, как низкое чудовище.
Император чувствовал вину не только за смерть жены. Справедливость, увы, существует лишь в детских сказках. За ошибки Скайуокера расплатилась вся Галактика, а не только он сам. Осознание, в какие гнусные делишки втянул его Сидиус, пришло уже в первые полгода после Мустафара. Быстро же старый ситх перестал строить из себя борца за идею и показал своё истинное отношение к живым существам в целом и к Вейдеру персонально. Сколько смертей можно было бы избежать, не будь юный Скайуокер таким наивным дураком. Только вот просто быть дураком для такого недостаточно. Дурак - это ещё полбеды. Как ни тяжело это было, неприятную правду приходилось признать: Высший Совет был прав насчёт него. Не просто так Скайуокеру всегда относились, как к неблагонадёжной личности, не зря видели в нём угрозу. Не Сидиус сделал его чудовищем, Сидиус лишь указал пальчиком, куда направить энергию.
В прежнем Энакине Тёмная Сторона всегда была сильна. То, что было у Скайуокера (а было у него не мало: любимая женщина, надёжный друг, отличные перспективы в плане реализации себя), он совершенно не ценил. Собственные неуёмные "хочу" в купе с амбициями и юношеским максимализмом в итоге и привели к печальным последствиям.
Ожоги сильно обезобразили облик Лорда, но это была меньшая из неприятностей. Усилиями лучших умов Империи и новейших медицинских разработок Вейдеру через год удалось слезть с аппаратуры жизнеобеспечения и обходиться пожизненной медикаментозной терапией. Оставалась только одна проблема — периодически на владыку нападали приступы мучительного удушья. Эти приступы могли случиться в любое время, предсказать и хоть как-то подстелить соломку было невозможно. Удушье не всегда снималось медикаментозно, несколько раз Вейдера экстренно доставляли в отделение реанимации. Поразительно, но при обследованиях до и после приступов никаких внеплановых отклонений органов дыхания не находили, фиброз лёгких оставался ровно таким же, как и на предыдущих исследованиях, сердечно-сосудистая система функционировала в привычном режиме. По медицинской литературе, такая степень поражения не могла вызывать столь сильных приступов. Вейдер принял это идиопатическое удушье как одно из своих персональных проклятий.
Если бы не дети, недолго было до суицида дойти с таким мыслями. Да, Вейдер был чудовищем, но близнецов он любил до обоготворения. Его любимые малыши, в отличие от папаши, не были монстрами, и император готов был приложить все усилия, чтобы монстрами они не стали. Что угодно, лишь бы страдания прошли мимо их юных душ.
Именно ради детей Вейдер организовал заговор против Дарта Сидиуса, когда стал подозревать, что старый ситх намеревается их извести. Ради детей он научился старому ситхскому приёму по маскировке безобразной внешности. Перед близнецами император находился в образе прежнего Энакина. Правда, молодой Тёмный Лорд пока не мог непринуждённо проводить под маскировкой сутки напролёт, как это проворачивал ситхский учитель. Изменение внешности вытягивало кучу энергии, а потому продолжаться могло всего несколько часов - потом Вейдеру требовался отдых.
Получив императорский трон, Лорд Вейдер, как мог, пытался реабилитироваться в собственных глазах. Он вкладывал немыслимое число ресурсов в благотворительность и борьбу с преступностью. После своего воцарения Вейдер изменил жизнь народа к лучшему, среди многих слоёв общества считался чуть ли не героем-освободителем. Только вот благодарные подданные и не подозревали, что под маской героя скрывается главный виновник всех свалившихся на их головы неприятностей. Истинная личность императора оставалась в тайне для общественности. Все, кто даже в теории мог что-то знать, были давно зачищены, шайка Палпатина отправилась к праотцам вслед за покойным императором. Оставался только Оби-Ван, вернее, теперь уже экс-Дарт Вокспин, также повязанный этой тайной. Ещё, по слухам, где-то скрывался уцелевший Йода, но о нём уже давно не было никаких вестей. Учитывая возраст Йоды, было вполне вероятно, что старейшего джедая забрала естественная смерть.
Гораздо тяжелее был путь исправления в бытовых условиях. Пусть он больше не считал себя ситхом, Тёмная Сторона основательно пропитала его натуру. Чтобы осознать сполна этот факт, не надо было даже массовых убийств и пыток, весь негатив сквозил из него в повседневной жизни. То, что теперь некому было его одёрнуть, только ухудшало ситуацию. Молодой император быстро понял, что подчинённые и пикнуть ничего не посмеют против него. Самодурство нападало на Вейдера с завидной регулярностью. Даже после жестокой трёпки от судьбы "за всё хорошее" худшие черты Энакина Скайуокера давали о себе знать. Вейдер вроде и понимал, что как человек он - дрянь, даже пытался взять себя в руки, но всякий раз какая-нибудь мелочь снова отбрасывала его на исходную точку. В итоге император совсем забросил попытки что-либо изменить.
Немало вытерпеть пришлось и бывшему наставнику. Он оставался единственным из ныне живущих взрослых, с кем Вейдер мог бы побеседовать не как владыка, а как прежний Скайуокер. Только в последнее время отношения между ними, уже собравшие немало камней преткновения, держались на честном слове. Вернее, на нечестном слове. Когда Вейдер просил бывшего учителя о помощи в свержении Палпатина, он обещал возродить демократический режим, но так и не выполнил обещанное. Сперва он оправдывался тем, что в Галактике есть масса гнусных и несправедливых вещей, которые диктатура может устранить гораздо быстрее и эффективнее, чем демократия. Вокспин и сам имел удовольствие наблюдать те самые вещи, поэтому был вынужден согласиться, а со временем даже активно включился в решение общественных проблем. Недавно взошедший на трон император высоко ценил советы бывшего учителя и даже поставил его на пост верховного советника - их тандем получился могущественным и грозным.
Но вот нечестные политики были вздёрнуты, коррупционеры задушены, криминальные синдикаты разбиты в пух и прах, а прочая преступная братия от испуга переквалифицировалась в честных работяг. Вокспин всё чаще и чаще напоминал Лорду о данном обещании.
Бывший наставник знал этого человека, как никто другой. Знал он заранее и то, что Скайуокера-Вейдера власть, а тем более неограниченная, испортит как пить дать. Зачем вообще согласился помогать? Может, наивная надежда, что ученик повзрослеет и изменится в лучшую сторону, а может, трезвый расчет, что Вейдер со всеми его недостатками куда меньшее зло, чем Дарт Сидиус. Бывший ученик к тому же с годами стал увереннее в себе, от советов всё чаще отмахивался, а порой и в открытую посылал. Вокспин давно смирился, что с трона Вейдер добровольно не слезет и с избранного курса не сойдёт. Теперь же он и вовсе отчаялся что-то втолковать бывшему ученику и практически всё время где-то уединялся. "Да и шут с ним!" — решил однажды император. Порой его, правда, одолевала паранойя, что Вокспин может в тайне начать деятельность против владыки, но он успокаивал себя тем, что учителя тоже грызёт совесть за то, что он допустил падение Скайуокера и сам, пусть и временно, пал на Тёмную сторону — стало быть, не сильно он и лучше ученичка, чтобы возмущаться.
До тех пор, пока отношения между бывшими учителем и учеником окончательно охладели, Кеноби часто проводил время с близнецами. В отличие от Вейдера, он показывал им свой настоящий вид. И, что удивительно, дети нисколько не пугались. Напротив, они обожали дядюшку Воскпина. А императора перекручивало от зависти. Хотя, казалось бы, чему завидовать, если установку маскироваться он сам и выдумал. Лорд не проверял теорию опытным путём, но был твёрдо уверен, что если дети увидят его настоящего, то прежних тёплых семейных отношений уже не будет никогда.
Даже после крупной ссоры родителя со старым товарищем дети требовали любимого дядюшку к себе. Вейдеру приходилось наступать на гордость и просить учителя заглянуть к ним: огорчать близнецов он не хотел. Наблюдая за общением Вокспина и детей, император яснее всего осознавал, насколько он одинок. Сам и виноват, конечно: всех старых друзей и приятелей он либо убил, либо разогнал. Просто взять и извиниться коронованным особам не пристало.
Во время пребывания на Темной Стороне глаза Вокспина (а вернее, один сохранившийся правый глаз) тоже горели огненным янтарем, по вскоре после расправы над Сидиусом первоначальный цвет вернулся. Вейдер отказался от учения ситхов, а его глаза всё так же оставались жёлтыми и злыми. Он подолгу с мазохистским упорством смотрелся в зеркало и пытался понять, что ему с этим делать. Если он самому себе невыносим, стоит ли рассчитывать, что его полюбит кто-то другой? Кому он теперь нужен?
И при жизни Падме, и после её смерти Тёмный Лорд не мог воспринимать других женщин. Вейдер был уверен, что новой жены у него не будет. Тем более, в первые годы после трагедии ему было не до романтики: сперва новый учитель придумывал всё новые и новые задания, потом пришлось самостоятельно разруливать проблемы Империи, так что Вейдеру из всех видов отдыха оставался лишь сон. Теперь же, когда Сидиус был повержен и предан забвению, а внутренняя и внешняя политика Империи приведены в достойный вид, у Лорда освободилось время на себя. Какие-то новые знакомства, в том числе и с прекрасным полом, нет-нет да и завязывались.
Бывало, что некая женщина вызывала у императора интерес, но стоило интересу пойти в сторону романтики, Вейдер натыкался на невидимый барьер. На него, как гром небесный, снисходило озарение, что это всё не то, что ему пытаются подсунуть лишь жалкое подобие настоящей женщины. Если говорить совсем уж честно, зарождения у себя нового любовного увлечения Вейдер опасался. Зная, что он за существо такое, император не желал повторения истории с Падме. А она обязательно повторится, так как контролировать гнев Лорд так и не научился.
Вопрос возможного появления новой супруги у императора и престолонаследия давно волновали имперских (и не только) политиков. Касательно наследования власти император порешил, что быть отныне в Галактике монархии. Хотя близнецам было всего по пять лет, император уже определился, что трон займёт принцесса. В Лее он видел больший потенциал, а также идеальное слияние его и Падме (Люк в этом плане казался менее внятным). Тем не менее, Лорд самолично занялся обучением обоих детей.
Вейдер напрямую говорил о том, что в данный момент не видит достойных кандидаток на роль супруги, и предпочтёт поберечь корону императрицы на случай, если ему вдруг вздумается заключить политический брак (не иначе, как в ночном кошмаре). А желающих занять пустующее место императрицы оказалось хоть отбавляй. В основном это были девицы из аристократии и буржуазии с разных планет, но иногда попадались и проходимки из низших слоёв общества. Причём встречались среди них не только девушки человеческой расы. Мало того, что холостой император — априори завидный жених, так ещё Лея и Люк на всех мероприятиях воодушевленно рассказывали всем новым знакомым, что их папа самый добрый, красивый, и вообще, лучший в Галактике.
Сперва увивающиеся за ним дамочки лишь злили Вейдера, и он весьма неделикатно обламывал им все надежды. Потом стали забавлять. Сказывалось, что император Вейдер был ещё молод, и с физиологией у него всё обстояло неплохо. Так, в один прекрасный день, отбиваясь от внимания особо настойчивой барышни, Лорд решил, что самоудовлетворяться монарху не солидно (чай, давно не падаван сопливый). Если даме так хочется оказаться на ложе императора, невежливо её разочаровывать.
Что с первой смелой девушкой, что со всеми последующими, сценарий был одинаков. Дамочки, сперва окрылённые тем, что император обратил на них внимание, резко опускались с небес на землю. Очевидно, никого из них не могло порадовать скрывающееся под чёрной маской. Кто-то не находил в себе смелости отказаться, у кого-то амбиции перевешивали отвращение, но результат для всех был один. На этом сюрпризы для кандидаток в императрицы не заканчивались. Вейдеру не хотелось плодить слухи о его отталкивающей внешности, поэтому после страстной ночи домой дама уже не возвращалась. Своим пленницам он обеспечивал сносные условия существования да и забывал про них. Со временем образовалась целая схема, в которой участвовал ряд посвященных придворных. Любовниц императора следовало предварительно проверить на предмет здоровья, дабы его величество не подхватил какую-нибудь срамную болезнь.
Число таких любовниц незаметно перевалило за сорок. Полноценный гарем, правда, никак не складывался, потому что все захваченные дамочки со временем пропадали: кто через пару дней, кто через месяц. И Вейдер даже догадывался, куда. Нет, не в мир иной, как можно было подумать. Это всё Вокспин — он помогал им сбегать. Самодеятельность бывшего учителя порядком раздражала, но поскольку ни одна из женщин не зацепила его настолько, чтобы хотелось воспользоваться ей ещё раз, император пока что позволял Вокспину играться в спасателя. Тем более, что тот предварительно проводил с дамами объяснительную работу, что болтать им не следует, иначе агенты императора достанут из любого уголка галактики.
Вейдер поймал себя на мысли, что подсаживается на плотские удовольствия. Будучи Энакином Скайуокером, он с большим сомнением смотрел на связи с девушками не человеческой расы, относя подобные приключения к разряду "на любителя". Теперь секс с мириаланкой или тви'лечкой уже не казался ему извращенной идеей. На совсем экзотику, к счастью, пока не тянуло.
Когда поток кандидаток в императрицы поредел (видимо, какие-то слухи всё же просачивались), повелителю стали подбирать девушек из числа военнопленных. Все эти дамы были для Вейдера не больше, чем игрушки известного толка. Собственно, никакого удовольствия, кроме удовлетворения потребностей тела, они и не давали. А именно чувственной стороны ему не хватало, но получить её он сам не был готов, поскольку не испытывал никаких эмоций, положительных или отрицательных, ни к одной из многочисленных любовниц.
Да, император твёрдо решил, что трон должен занять его кровный наследник. Обоих близнецов Вейдер любил до безумия, но вот Люк в качестве императора вызывал у него большие вопросы — слишком мягкий. Конечно, рано делать выводы по малым детям, но тем не менее, тенденции уже виднелись. Лея имела все шансы стать безупречным правителем, но с ней была другая загвоздка. Однажды принцесса вырастет, найдёт себе мужа, задумается о детях. По версии медиков, у Падме была наследственная патология гемостаза. А вдруг её дочь постигнет та же участь? Генетическое исследование говорило, что можно выдохнуть, но на отцовском сердце всё равно было неспокойно.
Вейдер также не исключал, что дети, когда подрастут, могут послать родителя с его учениями в дальние дали и пойти своим курсом. Из него самого пытались вылепить светлого рыцаря, а получилось… не будем о грустном. А нужен ли ему такой наследник, который не разделяет его идеалы? Определённо не нужен. Лучше учиться на чужих ошибках. Он знал, что у того же Палпатина были тёрки с потомством, хоть и не вдавался в детали. Так размышлял Вейдер и в итоге постановил, что запасные наследники ему не помешают.
Сказать, конечно, было легко. Вейдер подозревал, что с десяток бастардов, зачатых от разовых связей, у него уже имеется, но пока что потомки от заурядных девиц его мало интересовали. Если вдруг потребуется, он сможет объявить их розыск в любой момент: служба безопасности Империи работала на ура. И Лея, и Люк имели огромный потенциал - запасные наследники также не должны его разочаровать. Матерью ребёнка Вейдера должна была стать женщина с выдающимися способностями.
После организованной Палпатином охоты на джедаев найти такую женщину — задача трудновыполнимая. Под раздачу попали не только члены Ордена Джедаев, но также серые и тёмные джедаи, колдуны с отсталых планет и прочие чувствительные к силе самоучки.
Императору был подан список джедаек и прочих других чувствительных к силе женщин репродуктивного возраста, числившихся на данный момент живыми или имевших неопределенный статус. Выбор был, мягко скажем, небольшим. Более того, все указанные дамы пока ещё не были отловлены (главным образом из-за того, что до сего момента Вейдер забивал на них болт). Приказ 66 уже три года как был официально отменён, но выбираться из подполий выжившие джедаи (а также все с ними схожие) не спешили: доверия к Тёмному Лорду не было никакого.
Сложность состояла ещё и в том, они все скорее умрут, чем согласятся выносить ребёнка от палача их товарищей. И ведь не пошантажируешь даже — терять им уже нечего. Вариант воспользоваться донорским материалом от кого-нибудь из этих женщин, взятым добровольно или посмертно, не рассматривался категорически.
Однако имелась в списке одна одиозная личность, которая мало того, что уже давно не скрывалась, так ещё и ухитрилась развернуть кипучую деятельность под носом у Империи.
"Ну, нет!" — было первой мыслью императора. Он отложил гаджет в сторону. С этой леди ему не хотелось вступать ни в какие отношения, не говоря уже об интимных.
Речь шла об Асажж Вентресс. В последний год клонической войны бывшая ученица Дуку исчезла с радаров, будто заранее узнала о надвигающейся резне, и несколько лет пропадала не пойми где. Помнится, Сидиус в начале правления настойчиво выискивал её имя в списках устранённых, но так и не обнаружил. Незадолго до свержения старого императора Вентресс объявилась на Раттатаке, где властвовала раньше, и быстро восстановила там своё прежнее влияние. Силой забытая планетка Раттатак не представляла для Империи ни опасности, ни особого интереса в плане ресурсов — до сегодняшнего дня Вейдер и не думал время на неё тратить. Сама Вентресс уже давно мозолила глаза и нынешнему императору, и почившему предшественнику. Сидиус при жизни лично собирался нанести дипломатический визит, да долго чесал репу. Постоянно находились более актуальные проблемы (вернее, их искусственно создавал заботливый ученик).
Ещё раз трезво оценив ситуацию, император пришёл к выводу об отсутствии подходящих альтернатив. Не отправлять же в декрет инквизиторий (ситуация в Галактике пока что была не настолько стабильна, как хотелось бы Вейдеру, чтобы выводить из строя боевые единицы).
Если посмотреть на проблему с другой стороны, от такого союза император мог получить поистине могущественного потомка. Лорд не считал Вентресс привлекательной, но, в конце-то концов, внешность в гуманоиде — вообще не главное. В крайнем случае, будет наследник в маске ходить, как его отец.
До сих пор Вентресс не пыталась полезть куда-то, кроме своей завоеванной планеты, но кто знает, что она может предпринять в будущем. Решено! Визит всё равно нанести следует, да хотя бы с целью профилактики возможных поползновений, а там посмотрим, как пойдёт.
Сразу огорошивать Вентресс предложениями завести потомство нельзя — чего доброго, решит, что кто-то из них определённо страдает безумием. Не на такой ноте хотелось бы начинать разговор. Необходимо ведьме сперва тонко намекнуть, что хозяин положения вовсе не она. Главное — подводить к этой идее как можно плавнее и мягче. Вентресс всегда была опасным противником, а в отчаянном положении она становилась совсем не шуточной угрозой. Хотя Вейдер не сомневался в своём превосходстве, но заполучить ещё одну памятную отметину от этой чудесной леди желанием не горел. Да и она пока что нужна ему живой. Вейдеру недавно стал известен маленький секрет датомирской ведьмы, который император намеревался теперь использовать для того, чтобы Вентресс стала сговорчивее.
***
Полуденный отдых вождя Раттатака был прерван внезапно нагрянувшим генералом.
— Госпожа, срочное донесение. Имперское судно отправило запрос на посадку.
— Имперское? — переспросила Асажж, стараясь ничем не показывать обеспокоенность. — Подозрительно вежливо для этих господ.
"Какая нелёгкая их принесла?" — гадала вождь Раттатака. У неё были самые нехорошие предчувствия, но статус не позволял показывать волнение перед подчинёнными.
— Всего один корабль? — уточнила Вентресс.
— Так точно! — подтвердил генерал.
— Что-нибудь ещё известно?
— Да, госпожа. По поступившим данным, прибывший корабль - "Палач" Императора Вейдера.
"Определённо не к добру", — решила вождь. Тёмный Лорд в последнее время редко наведывался к кому-либо лично. Неужели подозревает Раттатак в укрывательстве оппозиции?
— Что прикажете делать? — спросил рататакский генерал.
— Дайте разрешение на посадку. И проводите дорогих визитёров ко мне. Всем постам быть наготове, но никаких вольностей без моей команды.
"Палач" опустился на посадочную площадку цитадели. Пока что Вентресс наблюдала за всем из окна. Худшие опасения сбывались, к ней пожаловал Лорд Вейдер собственной персоной. Об этом господине она была наслышана достаточно. Пусть в последнее время он стал куда миролюбивее по сравнению с началом "карьеры", но всё же Вейдер есть Вейдер. Пока она не выяснит, что ему надо, разумнее всего будет быть с гостями повежливее — так рассудила Асажж.
— Сдайте всё оружие, — потребовал у делегации один из охранников. Император дал знак штурмовикам, чтобы они отдали бластеры
— И вы тоже, — сказал представитель охраны, заметив световой меч на поясе Лорда.
Вейдер проигнорировал его слова и двинулся вперёд. Охрана попыталась задержать нарушителя, но была остановлена властным голосом.
— Пропустите, — послышался властный женский голос. — Если его величество задумал устроить здесь резню, он это сделает, с оружием или без.
Вождь Раттатака вышла лично поприветствовать Императора.
Они не виделись уже лет шесть. Не без удивления Вейдер отметил, что Асажж сильно изменилась: перестала напоминать восставшую нежить и греметь костями. "Жизнь без ситхов творит чудеса!" — подумал император. Видеть Вентресс с волосами было особенно непривычно. Визуально волосы казались мягкими, немыслимо мягкими на контрасте с их обладательницей, и Лорд вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы проверить их на ощупь. Энакин Скайуокер из прошлого и в кошмарном сне не мог представить, что однажды эта фурия покажется ему хоть сколько-то привлекательной.
— Ваш визит был столь внезапен. Мы не успели подготовит достойный приём, ваше величество.
— И не стоило, великий вождь. Я не задержусь здесь надолго.
"Счастье-то какое!" — подумала Асажж.
— Что же привело вас на Раттатак, милорд? — спросила она у Вейдера.
— Слухами полнится Галактика. Слухами о вашем возросшем могуществе, леди Вентресс.
Намёк (если это был он) вождю не понравился. Звучал он так, будто Вейдер провоцирует её. Только вот зачем? Всё же подозревает в сговоре с повстанцами? Что за нелепица!
— Эти слухи явно преувеличены, ваше величество, — невозмутимо ответила Асажж. — Наша планета мирно существует в последние годы, решая внутренние проблемы. Мы не желаем конфликтов с Империей.
— Вы скромны, миледи. Конфликты? Напротив, я здесь, чтобы заключить союз.
— К чему этот спектакль, величество? (Вейдер чувствовал, как закипает злость в датомирской ведьме). Мне прекрасно известно, что Империя ни с кем не заключает союзов. Она признаёт лишь подавление и уничтожение.
— Империя Палпатина действительно была таковой. Но теперь у власти я. Настало время перемен к лучшему.
— Свежо предание, — хмыкнула Вентресс.
— Я абсолютно честен с вами. Я заинтересован в дружбе и партнёрстве. И в особенности в партнёрстве с вами лично, вождь.
Вентресс удивлённо посмотрела на Вейдера, прямо туда, где согласно нормальной анатомии человека должны располагаться глаза. Возникшее желание сорвать к чертям дурацкую маску приходилось сдерживать.
— Для обсуждения дальнейшего сотрудничества я приглашаю вас в столицу Империи, — продолжил Вейдер.
"Хочет в заложники взять, что ли? — рассуждала Вентресс — С учётом расклада сил, для имперцев пленение вождя — только лишние телодвижения".
— Хорошо, я принимаю ваше приглашение, — сказала она наконец. Задумавшись на несколько секунд, она добавила. — Мне нужно отдать распоряжения перед отлётом.
— Как будет угодно. Полчаса вам хватит? — спросил Вейдер. Вернее, не спросил, а сказал в утвердительном тоне. Этого времени явно было маловато, чтобы нормально подготовить подчинённых к вынужденному самоуправлению, но Вентресс решила, что с высокопоставленным гостем лучше не вступать в спор
— Вполне, — процедила она сквозь зубы.
Вейдер со своим отрядом направился к выходу. До его ушей донеслись слова из разговора Вентресс с её генералами.
— Госпожа, одумайтесь, это же ловушка.
— Не сомневаюсь в этом. Но я должна узнать, что же он хочет. Если ему нужна я, что ж, пусть подавится.
Император довольно усмехнулся. Отвага ведьмы всегда граничила с безумием. К удачи для него, в этом плане Вентресс ничуть не поменялась. Проще простого!
На своём корабле император определил место Вентресс рядом с собой. От предложенных угощений вождь Раттатака отказалась. Перелёт прошёл в гробовом молчании. Асажж не могла отогнать чувство нависшей угрозы, хотя до сих пор никто не проявлял враждебности. Она не сомневалась, что всё это — часть неизвестного ей сценария Вейдера, затеянная с целью основательно выбить её из колеи.
Вот они прибыли в поместье Вейдера. Штурмовики готовы были провести досмотр, как и должно было при подобных ситуациях.
— Повежливее, болваны, — приказал Император. — Это не политзаключенный, а мой почётный гость.
Вейдер дал знак всем подчиненным разойтись. В коридоре он и Вентресс остались одни.
— Я крайне признателен, миледи, что вы не стали устраивать разборок из-за отказа разоружиться. Увы, я не столь великодушен и доверчив. Но в знак уважения я не стану подвергать вас досмотру, а прошу лично: отдайте мечи мне.
Асажж колебалась. Для человека её склада характера остаться без оружия на чужой территории было немыслимым. А вдруг всё же чудеса случаются, и у железной рожи действительно мирные намерения? Да нет, определённо бред какой-то. К тому, что она может не выйти отсюда живой, Вентресс морально уже была готова. Устраивать на прощание кровавую баню было, прежде всего, не в интересах Раттатака: месть Империи будет ужасающей. Лучше уж принять удар на себя.
Вейдер молчаливо выжидал, застыв с протянутой рукой. После минутных раздумий вождь согласилась сдать мечи.
— Не волнуйтесь, я верну вам их, когда соберётесь обратно, — пообещал император.
— И когда же этого ожидать?
— Всё зависит исключительно от вас, миледи. Сегодня вечером назначена официальная встреча по вопросам сотрудничества. Пока у вас есть время отдохнуть. Лучшие гостевые покои целиком в вашем распоряжении. Я пришлю вам служанок, чтобы помогли подготовиться к мероприятию.
***
Вентресс явилась строго к назначенному часу. Как и следовало ожидать — злая, как легион нечисти.
— Не кажется ли вам, величество, что наряд, на котором вы так настаивали, для подобного рода встреч не совсем уместен? — спросила Асажж, с неимоверным трудом подбирая приличные формулировки для описания ситуации.
Вейдер под маской самодовольно улыбался: реакция его давней знакомой на подарочек превзошла ожидания. Наряды с глубоким вырезом и открытой спиной для Вентресс не в новинку, но даже по сравнению с её одеждой во времена ученичества у Дуку платье было вызывающе открытым. Бывший ассасин к тому же явно была не приучена к вечерним платьям, а потому роскошная вещь от лучших кутюрье Империи смотрелась на ней, как седло на банте. Неосознанно она зажималась и горбилась в надежде хоть немного скрыть оголенные участки тела.
— Не стоит стесняться своей красоты, миледи, — сказал Вейдер. — Тёмно-синий вам к лицу.
Лорд говорил вполне искренне, но Асажж восприняла это не иначе, как дежурный комплимент с элементом издевки.
— Раз сегодня мы заключим соглашение, я надеюсь часто видеть вас в высшем свете, — продолжил император. — Скоро вы привыкнете к новому образу. У всех этих напыщенных индюков, именуемых сливками общества, глаза на пол выпадут.
— Я так не думаю, — отрезала Вентресс. Внезапные похвалы от железной рожи вызывали всё большее недоумение. — А где же ваши военачальники? Разве они не должны присутствовать при заключении союза?
— Вам необходимы мои военачальники? Занятные у вас фантазии, миледи.
На реплику Вейдера Вентресс лишь подняла бровь, но ничего не сказала. Император жестом пригласил её сесть за стол, накрытый на двух персон. Столовые приборы при этом лежали только на стороне Асажж.
— А вы, что же, ужинать не будете? — поинтересовалась вождь.
— Мне это немного затруднительно, — ответил Вейдер. Из-под маски послышался хрипловатый смешок.
— Тогда, ваше величество, перейдём сразу к делу. Вы хотите разместить на Раттатаке военные базы? Если дело лишь за этим, я дам своё согласие. Бестолковое решение со стратегической точки зрения, но раз вы так видите…
— Раттатак меня не интересует. Мне нужны лично вы, леди Вентресс. Поэтому я и пригласил вас к себе и беседую в приватной обстановке.
— Занятно. И что же вам от меня нужно?
— Наследник.
Датомирская ведьма изменилась в лице.
— Я ослышалась, должно быть. У вас уже есть двое детей. На трон должна взойти принцесса Лея.
— Это так. Но мне нужны запасные варианты, на случай, если моих первенцев постигнет печальная участь. Матерью нового принца или принцессы может стать только выдающаяся женщина. Это мне и нужно от вас.
— Приятно слышать столько комплиментов за один вечер, ваше величество, но мне такое не интересно.
— Подумайте как следует, — настаивал император. — Если вы дадите мне желаемое, Империя навсегда оставит Раттатак в покое.
Вентресс никак не могла решить, как реагировать на подобные деловые предложения. А Вейдер продолжал искушать:
— Мне известно, что после долгих гражданских войн экономика Раттатака в сильном упадке, и несмотря на все ваши старания, социальная сфера очень страдает. Империя готова дать щедрую гуманитарную помощь. Восстановим инфраструктуру, откроем новые больницы и школы…
Тут император был прав, дела во владениях Асажж обстояли неважно. Своими силами восстановление уровня жизни населения заняло бы не менее пятнадцати лет. По собственной инициативе Вентресс никогда не попросила бы помощи у кого бы то ни было, тем более у Империи. Вейдер, прежде чем заглянуть к старой знакомой, хорошо изучил обстановку. При всей его прошлой неприязни к Вентресс он вынужден был отдать ей должное: лидером она была отменным. Пусть Раттатак и не был родиной ведьмы, этот народ она считала своим и теперь чувствовала ответственность за его судьбу.
Асажж нисколько не сомневалась, что отказ в любом случае не будет принят: Вейдер так или иначе будет добиваться своего. Да, пожелания у него необычные. Но если императору нужны всего лишь ценные гены, это небольшая цена за откуп от Империи. Разумнее будет согласиться с этими странными условиями, пока железная рожа просит по-хорошему.
Наконец она сказала Лорду:
— Этим, ваше величество, вождь и отличается от императора. Ваш замысел мне не шибко нравится, но ради народа, за судьбу которого я теперь в ответе, я принимаю ваши условия.
— Значит, мы договорились?
Вейдер протянул ей правую руку.
— Договорились, — подтвердила Асажж.
