Детераль

Биларгий с любопытством осмотрел дерево, подмечая все его повреждения и изменения. Ему даже удалось разглядеть вросшие в кору цепи, которыми и был прикован мятежный бог. Не уняв интерес, он даже подошел по ближе, пытаясь найти на дереве отпечаток руки, через который ему была передана сила. Подхватив свою книгу, он начал подробно описывать Семя Мироздания, оставляя множество заметок, и только после этого обратил внимание на терпеливо ожидающего Энса. – Я не буду делать вид, что мне всё стало понятно, – признался скриптор. – Вы люди слишком логичные. На нашем уровне бытия куда меньше правил и законов, а потому наш мир нужно не понимать, а чувствовать, – попытался пояснить Энасдель. – Может, когда-нибудь в будущем, перечитывая написанное, я попытаюсь проникнуться этими размышлениями и прочувствовать суть… а пока я, с вашего позволения, признаю вас худшим из здешних жителей. – Ваше право, господин Биларгий, ведь мои действия могли погубить мир. Одно дело слушать о каких-то далеких землях и цивилизациях, а другое, когда предают твою богиню, начальницу и королеву в одном лице. Надежно закрывая и запечатывая книгу, скриптор, наконец, окончательно упаковал все свои вещи и поднял своё походный посох, уставши на него опираясь. – Кажется, на этом моя работа закончена. Проводите меня к выходу? – Даже не останетесь отдохнуть на денек другой? – Не останусь, – констатировал старик. Неспешным прогулочным шагом они направились прямиком к воротам, через которые некоторое время назад пришел в этот город Биларгий. По пути он подмечал все те места, в которые они заходили, и заново прокрутил в голове все прослушанные истории. Уникальные, великие люди с такими разными судьбами и мотивами – все они уровнялись в этой проклятой тюрьме. Герои и злодеи, боги и обычные смертные. Биларгий верил, что они были рады рассказать историю своего греха – их услышали, их не забудут. Почувствовав приближение уходящего гостя, врата всё так же покорно распахнулись. Прежде чем перешагнуть порог Детераль, старик остановился, поворачиваясь к тому, кто представился “начальником” при их первой встрече. – Слова прощания? – спросил Энс. – Всего хорошего, Энасдель. Если будет милость Фелензии, я позабочусь, чтобы свершения всех вас заняли достойное место в истории. Я постараюсь добиться этого. Даже для Виктора, – прежде чем уйти, он строго поднял палец, бросив напоследок: – И, да. Не отнимайте у Элизабет Честер, пожалуйста. Преодолев ворота и, наконец, оказавшись вне города, Биларгий не мог разобраться, стали ли ему, по итогу, легче или, наоборот, тяжелее на душе от многочисленных переосмыслений и откровений, полученных в Детераль. Уже успев отдалиться, не выдержав, он обернулся, бросив последний взгляд на проклятый город – ему показалось, что все носителей историй выстроились в ряд, в проеме ворот, провожая того, кто, в отличие от них, смог покинуть эту тюрьму. Не задумываясь о реальности увиденного, Биларгий продолжил свой путь. Очевидно, что со временем Детераль пополнят всё новые и новые истории и, как бы ни отпирался старый скриптор, в глубине души он знал – если волею судьбы его снова отправят их записывать, он с радостью согласится.