Воспитание леди

Драко оседлал свою жену, крепко обхватив руками ее талию. Ее гладкая, горячая кожа была подобна приему горячей ванны после утомительного дня. Ее длинные, красивые волосы рассыпались по спине; ему захотелось собрать их в кулак и сильно дернуть. Ему пришлось воздержаться от этого — это было бы грубое пробуждение, и она все равно собиралась его получить, но он не хотел, чтобы она была слишком разъярена после пробуждения. У его жены был вспыльчивый характер, и хотя ему это очень нравилось, он был не в настроении начинать день со слишком большого количества негатива. Он устроился между ее ног, одна рука на ее заднице, другая на его твердом члене. Его тело дрожало от предвкушения, желания подтолкнуть, заявить права. Ничего не подозревая, его жена продолжала спать, положив голову на руки на подушке. Ее бледная, кремовая кожа была похожа на мрамор в утреннем свете — он раздвинул ее ноги шире, провел пальцем или двумя по ее щели, наслаждаясь жаром. Он поработал с ней там мгновение, погружаясь внутрь и наружу, поглаживая ее клитор, пока она не начала гореть еще жарче, и он почувствовал, как его пальцы покрылись ее соком. Он обрабатывал ее медленно, осторожно, чтобы она не проснулась. То, что она страстно желала его, было очевидно — она время от времени дергалась во сне, и ее возбуждение было как вино афродизиак, которое продолжало литься рекой. Он почувствовал, как ее стенки начали дергаться и сжиматься, ища то, чего там не было. Еще. Он медленно вошел, жадно наблюдая, как ее мышцы обхватывали его, пока он исчезал внутри нее дюйм за дюймом. Она пошевелилась, но не проснулась. Из нее вырвался долгий, тихий вздох. Драко снова сжал ее задницу, потянув за талию, чтобы она приспособилась к нему, застонав от удовольствия, продолжая толкаться, пока он не поместил всю свою длину в ее восхитительный жар. Ему пришлось остановиться на мгновение, прежде чем начать толкаться, чтобы успокоить дыхание, опасаясь, что он может кончить в нее слишком быстро. Он воспользовался моментом, чтобы еще раз осмотреть ее тело, то, как она была выставлена перед ним. Ее мышцы все еще медленно сжимались вокруг него, побуждая к движению, ища удовольствия. Драко прикусил губу, чтобы не зашипеть слишком громко. Он резко выдохнул и сделал небольшой толчок, прижимаясь бедрами к ее бедрам, чувствуя, как по нему пробегает волна удовольствия. Идеальная. Он отстранился и сделал это снова. Ее мышцы продолжали сокращаться, не желая, чтобы он отстранялся. Он наложил на нее усыпляющие чары перед началом, по ее просьбе. У него была обычная привычка будить ее, желая секса; когда она просыпалась, он уже трахал ее. Она всегда ненавидела это, и у нее чуть не случился нервный срыв, когда она впервые застукала его за этим занятием. Он знал причину: она не могла контролировать то, что происходило с ее телом. Если однажды он захочет, чтобы она сделала пирсинг, или даже снова поставит на ней клеймо, она не сможет сказать "Нет". Если он хотел трахнуть ее на глазах у своих последователей, у нее не было другого выбора, кроме как терпеть это или наслаждаться. Она сказала, что не хочет, чтобы ее будили, поэтому ему разрешено усыплять ее, когда он захочет, и это сработало идеально, потому что он мог получить освобождение, и ее никто не потревожил бы. И как заботливый муж, он подчинился. Наконец, он отодвинулся еще дальше и начал толкаться, его потребность уже была настолько велика, что его толчки были грубыми, двигая кровать. Она была скользкой, ее тело сжималось вокруг него, ее красивая, дерзкая попка прижималась к нему. Это никогда не приносило такого удовлетворения, как когда она бодрствовала. Когда она спала, она не издавала тех прекрасных, задыхающихся звуков или стонов, или даже своих повизгиваний и криков боли, которые он так любил. Когда он трахал ее, он хотел посмотреть, как она отреагирует на него. Была ли это ненависть или удовольствие, ему было все равно. Тем не менее, тело есть тело, и не было никого, кого он предпочитал бы больше, чем свою жену, и его потребность была так велика, что он продолжал без дальнейших жалоб. Теперь его руки были на ее бедрах, этих идеальных бедрах, и он вонзался в нее, почти как животное. Он стонал, на висках у него выступили капельки пота, нервы горели от удовольствия. Звук его погружения в нее был единственным звуком в комнате, кроме его тяжелого дыхания, но когда он прислушался ближе, он уловил звук ее затрудненного дыхания, слабейший из стонов, исходящих от нее. Она начала пульсировать вокруг него, ее стенки сжимались и втягивали его глубже. Ее бедра задрожали. Ее лицо, даже во сне, было раскрасневшимся и влажным. Ее рот слегка приоткрылся. Он ухмыльнулся, зная, что она достигла оргазма. Он сжал ее сильнее и сильно толкнулся в нее, его яйца напряглись, когда он опустошил себя внутри нее. - Черт. Он зашипел, прижимаясь к ней бедрами. Ее промежность была красной и набухшей, все еще медленно сжимаясь вокруг него, держа так крепко, что ему пришлось толкаться сильнее, чтобы утолить свою похоть. Она кончила снова, все ее тело натянулось, как тетива лука. Он зачарованно наблюдал за ней. Закончив, он вышел, наблюдая, как его семя медленно вытекает из нее струйками. - Фините Инкантетем! Он придвинулся к ней, проводя рукой по волосам. Она быстро проснулась, глубоко вздохнула и перекатилась на бок, откидывая волосы с лица, глядя на него затуманенными сном глазами. Она увидела его там, обнаженного, с его членом, все еще скользким от секса, и что-то затвердело в ее глазах. Она начала садиться, но Драко удержал ее и крепко поцеловал, одна рука спустилась к ее клитору. Он начал тереться, и она сразу же растаяла и сжала бедра вместе, издавая эти тихие звуки ему в рот. - Маленькая шалунья,- поддразнивающе сказал он, слегка запыхавшись. - Благодарю тебя, мой господин , - глухо произнесла она. Он ухмыльнулся и снова поцеловал ее. - Мартин ждет в библиотеке , - сказал он ей. - Который час? - спросила она. Ее глаза были крепко зажмурены. Более глубокий румянец окрасил ее щеки. Ее дыхание было поверхностным. Драко взял ее заостренный сосок в рот и сильно пососал его, проводя по нему языком широкими движениями. - Уже почти десять , - сказал он, сильнее надавливая на ее клитор. Ее бедра дернулись. - Ах... — она резко выдохнула. Он дразнил ее сосок, нежно касаясь его зубами. - Да, именно так, Драко. Он снова становился твердым. Не нуждаясь в подсказках, она наклонилась, взяла его член в руку и начала поглаживать. Драко застонал. - Некоторые из моих сторонников будут здесь позже сегодня на встрече, - сказал он. - Они должны поужинать с нами. Она кивнула, ее глаза все еще были плотно закрыты, брови нахмурены. Ее рот сложился в букву "о", она наклонилась вперед, свернувшись калачиком, учащенно дыша, ее тело снова задрожало. Когда это прошло, она обмякла на кровати, ее бедра раздвинулись. - Этого достаточно, - сказала она, увидев выражение его глаз. Драко снова без предисловий переполз через нее и толкнулся внутрь. Её голова вернулась на подушку. Он трахал ее быстро и жестко, и она почти мгновенно кончила снова, вскрикнув. После нее, громко ругаясь, последовал Драко. Гермиона начала садиться. Драко не сделал ни малейшего движения, чтобы с помощью магии смыть свою сперму, поэтому она встала и направилась в душ. Она не приглашала его, но он все равно последовал за ней внутрь, наблюдая, как она наносит шампунь на волосы. Она стояла к нему спиной, но почувствовала холодный поток воздуха, который проник в душ, когда он вошел. Драко умылся рядом с ней, время от времени наблюдая, как она мыла свое тело, втирая ароматические гели в грудь и живот. Она знала, что он, как всегда, наблюдает, и двигалась скованно, ни разу не взглянув в его сторону. Он помог ей вымыть спину, массируя пену по ее напряженным мышцам, нежно убирая волосы с лица, спускаясь к ее заднице, а затем к ногам. Ее голова была повернута в сторону, опущена, ее глаза смотрели не на него, а на кафель, пока он поднимался обратно. Она закончила раньше него и не сделала ни малейшего движения, чтобы помочь ему умыться, чего он все равно не ожидал, но он поймал ее прежде, чем она вышла из душа, взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал. - Изумрудное платье, и больше ничего, - напомнил он ей, когда они оторвались друг от друга. Смирившись, все еще уставшая, она кивнула и ушла.

***

Мартин ждал в библиотеке, когда она вошла, замерзшая и слишком хорошо осознававшая, что ее соски видны сквозь зеленый шелк. Она испытывала сильное искушение скрестить руки на груди и прикрыться, но знала, что если Драко увидит ее, он прикажет ей никогда не стыдиться своего тела. Я не стыдилась, пока он не сказал, что не может контролировать себя рядом со мной. Она знала Мартина всего один день и могла сказать, что он был довольно застенчив, но ее уже обманывали раньше. Никто никогда не смог бы определить свою истинную природу после всего лишь одного дня знакомства с ними. Тем не менее, угроза Драко оставалась в воздухе вокруг них, и она знала, что у нее будет мало причин для беспокойства. Мартин низко поклонился, когда она приблизилась. - Доброе утро, миледи. Гермиона открыла рот, собираясь мягко напомнить ему о том, что она предпочитает, чтобы ее так не называли, когда она резко остановилась, почувствовав присутствие Драко позади нее. - Доброе утро, - ответила она, улыбаясь. - Надеюсь, мы не заставили тебя слишком долго ждать, - сказал Драко после того, как Мартин тоже поклонился ему. - Ничего особенного, милорд, - сказал Мартин. - У меня было время продолжить работу над фоном картины. "Действительно", - подумала Гермиона, оглядывая Мартина и холст. Она уже могла видеть, как книжные шкафы обретают форму, глубокие тона стен и занавесок уже загораживают пространство. Пока никаких подробностей, но по формам и цветам вещей она легко могла догадаться, что это такое. Она уставилась на края холста, избегая смотреть на свой набросок, который Мартин еще не начал рисовать. - Это выглядит чудесно, - сказала она. - Я всегда восхищаюсь задним фоном, стоящим за картинами. Мартин покраснел. - Это беспорядок, миледи, но я благодарю вас. Драко обнял Гермиону за талию. - Я с нетерпением жду возможности увидеть готовое произведение, - сказал он. - Я надеюсь, что это будет достойно вашего одобрения, милорд. Мы начнем, миледи? - спросил Мартин, указывая на шезлонг. - Непременно, - ответил за жену Драко. Он подвел Гермиону к шезлонгу и помог ей устроиться на нем в той же позе, что он выбрал для нее днем ранее. Его рука коснулась ее груди — их взгляды встретились, ее настороженный, его наэлектризованный. - Мы ожидаем гостей сегодня вечером на ужин, - сказал Драко Мартину, не сводя глаз с Гермионы. - Присоединяйся к нам. Мартин, взявший в руки палитру и кисть, остановился. - Я благодарю вас, милорд, но, боюсь, я не могу. Мой отец болен, и я должен навестить его. - Возможно, в другой раз, - сказал Драко, наконец отворачиваясь от Гермионы. - Пришли мне его местоположение. Я распоряжусь, чтобы хороший целитель осмотрел его сегодня. - Благодарю вас, милорд, - Мартин снова поклонился. Драко встал, нависая над Гермионой. Она уставилась на него в ответ. Он положил руку ей на щеку. - Я скоро вернусь, чтобы проверить прогресс, - сказал он и ушел.   Позировать для портрета было действительно довольно скучно, решила Гермиона, неловко лежа на шезлонге. Будь проклят Драко и его злоба. Ее бедро болело от долгого лежания на боку, и ей очень хотелось встать и пройтись. День проходил за днем, а она не видела Люцио с самого завтрака. Как бы ни было интересно наблюдать за тем, как Мартин рисует, она даже не могла видеть картину, находясь за ней, и ей было довольно неловко чувствовать на себе пристальный взгляд Мартина, когда он переводил взгляд с нее на холст. В библиотеке было почти тихо, если не считать звука яростных мазков, которые он наносил кистью на холст, случайного бормотания себе под нос, позвякивания мастихина о палитру. Запах скипидара был сильным, но она не обращала на это внимания. Даже у самих красок был сильный запах, и она впервые задумалась, не заказал ли Драко Мартину движущиеся портреты. Что заставило их двигаться? Ей очень хотелось спросить, но она не была уверена, стоит ли ей говорить, боясь прервать мыслительный процесс Мартина. - Могу я сделать перерыв? - спросила Гермиона, когда прошло еще десять минут и беспокойство стало слишком сильным, чтобы его выносить. - Я одеревенела и у меня все ноет от лежания. Мартин моргнул и посмотрел на нее. Он выглядел немного ошеломленным, и снова она почувствовала острый укол ревности, сразу узнав это чувство. Слишком много раз, прежде чем быть заявленной Драко, она делала то же самое в точности. Полностью погрузилась в книгу, в написание статьи, в вязание, пока что-то не отвлекло ее внимание. Она все еще слышала голоса Гарри и Рона, когда они дразнили ее из-за этого, как будто она видела их только вчера, а не много лет назад. Ее сердце сжалось. - Конечно, миле... прошу прощения , - сказал он, откладывая палитру. - Я уверен, что вам не нужно мое разрешение, чтобы встать и потянуться. Он слегка улыбнулся ей. Гермиона внутренне поморщилась. Если бы Драко услышал, он бы отчитал ее. Она уже слышала его голос в своей голове. "Не проси о перерыве. Объяви что ты хочешь отдохнуть, и возьмите его. Он не может и не посмеет отказать тебе." Она оттолкнула его, когда встала, и потянулась, вытягивая шею из стороны в сторону, чтобы проработать изгибы. Мартин вытирал руки тряпкой. - Если поза неудобная, - сказал он, - мы могли бы просто начать с новой. - Нет, - быстро сказала Гермиона. - Ему бы это не понравилось. - Мои извинения, Гермиона, - он быстро произнес ее имя, понизив голос, как будто боялся, что кто-нибудь может подслушать и донести на него Драко. - Нет причин для беспокойства, - сказала она. - Мой муж любит когда все идет так как хочет он. - Я в курсе, - тихо сказал Мартин. - Поначалу я не горел желанием браться за эту работу, - сказал он еще тише. Гермиона могла только догадываться, почему. Неужели Драко заставил его сделать это? Неудивительно, стоило этого ожидать. - Он платит тебе, не так ли? - Очень щедрая сумма , - сказал Мартин. - Больше, чем за все картины, которые я продал вместе взятые. Хотя, у меня еще не было таких клиентов как он. Он улыбнулся, как будто рассказывал шутку, но Гермиона знала, что он говорил серьезно. - К нему действительно трудно привыкнуть, - признала она. - Полагаю, мне всё же придется это сделать, - ответил он. - Но мне действительно нравится работать на вас, миледи. Гермиона улыбнулась. - Мне никогда раньше не рисовали картин. - При всем уважении, миледи, некоторые сочли бы это преступлением. Она медленно обошла окрестности. - Я полагаю, что Драко один из них. - Привет, мамочка! Она резко посмотрела на двери библиотеки, где Панси провожала Люцио внутрь. Он, сияя, подбежал к ней, размахивая свитком пергамента. Панси, улыбаясь, последовала за ним. - Смотри! - Люцио протянул ей свиток. Гермиона взяла его, а затем подхватила его на руки. - В чем дело, дорогой? - она спросила. Он покачал головой и взволнованно указал на тетрадь.  - Просто посмотри! С некоторым трудом она открыла пергамент и нашла список из нескольких арифметических вопросов, все решенные правильно. Сверху было аккуратно написано красными чернилами "100%". - Молодец! - Сказала Гермиона, целуя его в щеку. - Я уверена, что Брайсон тоже очень доволен. - Очень, - сказала Панси. - Сегодня он ушел раньше прежнего. - Можно я покажу папе, мамочка? - спросил Люцио. Его маленькие ручки игриво похлопали ее по плечам. - Я не уверена , - сказала Гермиона. - Он может быть занят. Ты можешь подождать до ужина? - Хорошо, - сказал Люцио. Он забрал у нее тетрадь по математике и аккуратно сложил ее. - Люцио, не хочешь познакомиться с Мартином? - спросила Гермиона, указывая на Мартина, который стоял у холста, вежливо занимаясь своими делами. - Он художник. Голубые глаза Луцио расширились. - Художник? Гермиона взяла его за руку. - Тот самый. Они подошли к Мартину, который выглядел взволнованным. Он поклонился им. - Люцио, это Мартин Фолкнер. Он будет рисовать наши портреты. - Действительно? - спросил Лусио. Он держал свою тетрадь по математике рядом с собой, как важный фолиант. - Он тоже собирается нарисовать папу? - Да. - Для меня большая честь познакомиться с вами, младший лорд, - сказал Мартин, улыбаясь Люцио сверху вниз. - Вы очень похожи на своего отца. - Могу я посмотреть вашу картину? - спросил Люцио, указывая на большое полотно. - Конечно, - сказал Мартин. - Прямо сюда. Они с Люцио пошли посмотреть на картину. Люцио нетерпеливо поспешил к нему, а затем замер там, его лицо стало непроницаемым. - Это не похоже на маму. Взрослые засмеялись. Люцио озадаченно огляделся. - Боюсь, у меня неприятности , - сказал Мартин, ухмыляясь, хотя она чувствовала его нервозность. - Эта работа еще не законченна, дорогой, - объяснила Гермиона Люцио. - Картины требуют много работы и времени, чтобы закончить. Может, сейчас это и не похоже на меня, но скоро будет похоже. Люцио нахмурился. - Ой. - Вот ты где. Драко присоединился к ним в библиотеке, бесшумно аппарировав внутрь. Гермиона подпрыгнула, когда он появился рядом с ней, взяв ее за руку. - Я слышал, что у моего сына есть для меня новости. - Папа! - Люцио показал ему свою тетрадь. - Отлично, - сказал Драко, поднимая его. - Я знал, что ты сможешь это сделать. - Мистер Брайсон сказал, что я продвинутый для своего возраста, - гордо сказал Люцио, скрестив руки на груди. - Я бы не ожидал меньшего, особенно когда в тебе есть мозги и твоей матери, и мои, - сказал Драко, ухмыляясь. - Панси, я думаю, на кухне есть немного шоколадного пудинга. Подай ему кусочек. - Сию минуту, милорд. Панси сделала реверанс и увела ликующего Люцио прочь. - Прости, что отнимаю у тебя время на рисование, - сказал Драко Мартину. - Наши гости начинают прибывать. - Простите меня, милорд, - сказал Мартин, выглядя довольно удивленным, когда посмотрел на свои часы. - Боюсь, я потерял счет времени. Мы делали перерыв, и я имел честь познакомиться с вашим сыном. - Не забудь прислать мне координаты своего отца, - сказал Драко. Он повернулся к Гермионе. - Иди наверх и переоденься. Она проигнорировала укол гнева от его приказа и повернулась к Мартину, который снова поклонился. - До завтра,- сказала она. - Конечно, миледи.   Наверху ее ждало черное платье. Она надела его и медленно начала собираться, не желая спускаться вниз и ужинать с его последователями. К счастью, это случалось не слишком часто, но в последнее время они все чаще приходили, если только Драко не был в отъезде. Гермиона ненавидела это каждый раз и желала, чтобы они вообще никогда не приезжали. Во всяком случае, я полагаю, что должна быть благодарна, он не заставляет меня носить их мантии. Его колье все еще было у нее на шее. Она ненавидела ощущение его на своем горле, но, как и кольцо, не могла его снять. Еще одно проявление собственничества. Она покачала головой и вздохнула. Дверь открылась, и вошла Панси. - Что-нибудь конкретное? - она спросила. - Мне все равно,- сказала Гермиона. Панси мягко сжала ее плечо и подвела к туалетному столику, где Гермиона села перед зеркалом. - Кто здесь сегодня вечером? - спросила она, когда Пэнси начала втирать ей в волосы немного сладко пахнущего масла. - Нотт, Крэбб, сестры Гринграсс, Гойл, но ты же знаешь, что он опоздает. Я не уверена, кто еще. Сегодня вечером будет небольшое собрание. По крайней мере, это было облегчением услышать. - Есть ли причина, по которой они приходят?- она спросила. - Он не сказал мне ничего, кроме этого. Она бы подольше оставалась наверху, если бы могла. Ей даже не понадобилось столько времени, чтобы собраться. Панси помогла ей уложить волосы, и ей не требовалось ничего другого, кроме как сменить платье, но кольцо на ее пальце, казалось, излучало странное чувство срочности, и она знала, что Драко теряет терпение. Не заставляй его ждать. По дороге в столовую у нее вспотели ладони. Люцио не присоединился бы к ним. Обычно он никогда этого не делал на этих собраниях. Драко сказал, что сделает это, когда станет старше. По крайней мере, у платья были длинные рукава. Это немного согрело бы ее, несмотря на глубокую впадину между грудями. Она вытерла ладони о юбку и вошла внутрь. Они уже сидели, включая Драко, но встали, чтобы поприветствовать ее. Они все поклонились. Драко подошел к ней, протянул руку, и когда она взяла ее, повел ее на место рядом с ним во главе стола. Гермиона почувствовала на себе их взгляды и подавила желание вздрогнуть. Она встретила их всех холодно, ее лицо было тщательно непроницаемым. - Рад видеть вас, миледи,- сказал Нотт. - Я надеюсь, что у вас все хорошо. - Его глаза опустились вниз, чтобы взглянуть на ее грудь. Негодование вспыхнуло внутри нее. - Прекрасно, - сказала она отрывистым голосом. Еда была подана, и они приступили к трапезе. Хотя у нее не было аппетита, Гермиона заставила себя поесть, зная, что если она этого не сделает, последуют вопросы и, возможно, выговор от Драко. Он разговаривал с Крэббом, который сидел справа от него. Крэбб щеголял толстым шрамом на виске и искривленным носом, благодаря какой-то битве, о которой ей не сообщили. Астория Гринграсс и ее сестра Дафна сидели бок о бок, разговаривая с другим Пожирателем, которого Гермиона видела однажды раньше, но не могла вспомнить его имя. Последние двое в конце стола были старше, и она очень смутно узнала в них кого-то из первоначальных Пожирателей Смерти Волан-де-Морта. Блондином с хмурыми проницательными глазами и тонкими губами был Долохов. Кругленький, с подбородком и темными глазами-бусинками - Амикус. Тот, с густой бородой рядом с Дафной, с черными седеющими волосами и большим носом, должно быть, был Родольфусом Лестрейнджем. Интересно, где его жена? Она не видела Беллатрикс некоторое время. "Так будет лучше", - подумала она. У Беллатрикс была приводящая в бешенство привычка вспоминать Гарри каждый раз, когда она была рядом, как будто она знала, как это все еще больно, или что это делало Драко более грубым по ночам, когда они оставались наедине. Родульфус заметил, что она смотрит на него, и наклонил голову, признавая ее. Она отвела взгляд. Время от времени она скучала по Блейзу. Они даже не знали друг друга так хорошо, если не считать того, что он помог ей сбежать. Но знакомое лицо было знакомым лицом, и хотя некоторые из этих лиц были знакомы, и они вели себя достаточно вежливо, она отчаянно тосковала по тому, кто не желал ей зла. - Я рад, что вы все здесь, - сказал Драко. - Я не видел некоторых из вас довольно продолжительное время. Я надеюсь, у вас будут для меня хорошие новости. Все кивнули. - Конечно, мой господин, - сказал Амикус своим противным, хриплым голосом. - Я думаю, вы будете очень довольны. Драко слабо улыбнулся поверх своего кубка с вином. - Посмотрим. Последовала неловкая пауза, а затем Нотт повернулся к Гермионе. - Мой господин упомянул, что с вас рисуют картину,- сказал он. Гермиона взглянула на Драко, который улыбался ей. - Это было его желание, - сказала она, пытаясь улыбнуться. Она почувствовала руку Драко на своем затылке, поглаживающую кожу. - Такая красота не может остаться незамеченной, - сказал он, пристально глядя ей в глаза. Гермиона вспыхнула от гнева, и они захихикали. - Такая скромная, - сказал Нотт. - Можем мы взглянуть на это, милорд? - спросила Астория с другого конца стола, вытирая рот. - Я уверена, что это замечательно. - Конечно, так и будет, - сказал Драко и, наконец, убрал руку с шеи Гермионы. - Но не сейчас, только после того, как работа будет закончена. Гермиона занялась поеданием супа, подавленная желанием выйти из комнаты. Она просидела на стольких таких ужинах, и каждый раз чувствовала себя заложницей. Они вели банальный разговор и намекали на то, над чем они сейчас работают, поскольку Драко пока не доверял ей настолько, чтобы услышать все. Она действительно почувствовала себя благодарной. Из того, что они проговорились или не позаботились подвергнуть цензуре, она решила, что услышала достаточно, чтобы преследовать ее вечно. Преступления и сокрытия, коррупция. Постоянные смерти. Каждый раз она так внимательно, как только осмеливалась, вслушивалась в знакомое имя, но теперь оно всплывало редко. Какое-то время она надеялась, пока ее не осенило осознание того, что большинство ее друзей, вероятно, погибли много лет назад, в последней битве, когда Драко убил Гарри, и она добралась туда слишком поздно. Но как раз вовремя, чтобы спасти Невилла. Ее хватка на ложке усилилась. И где он сейчас? Мертв? С того дня она не слышала ни одного упоминания его имени. Драко сказал, что сдержал свое слово и не пошел за ним, но она не знала, может ли ему доверять. Ибо каждый раз, когда он давал подобное обещание, он шел и разрушал несуществующее доверие, которое она питала к нему, каким-то другим ужасным способом. - Где Белла сегодня вечером? - спросил Крэбб. Родольфус пожал плечами. - Осматривает нескольких новых пленников. Похитители нашли группу потенциальных беглецов у руин. Гермиона нахмурилась. Дафна покачала головой. - Я им совсем не завидую. Они, вероятно, жалеют, что вместо этого не получили Фенрира. Держу пари, теперь они сожалеют, что осмелились вторгнуться на чужую территорию. Драко сделал большой глоток. - Если они будут хорошо себя вести, им не за что будет извиняться. - Это уже второй раз, милорд, - сказал Крэбб, нахмурившись. - Сейчас там ничего нет. Что они ищут? - Там нет ничего, что могло бы их заинтересовать, - коротко сказал Драко, и Гермиона поняла, что это означает, что Крэбб сказал слишком много, и разговор окончен. Остальная часть ужина прошла медленно. Ничего особенного не произошло, если не считать того, что рука Драко скользнула ей на колени во время десерта. Он медленно погладил ее бедро, достаточно, чтобы оно согрелось, и она все это время сидела неподвижно, как камень, с колотящимся сердцем, боясь его следующего движения. Остальные заметили. Взгляды мужчин скользнули к ним, а затем отвели, как будто это ничего не значило, хотя некоторые из них задержались на мгновение дольше. Две сестры притворились, что вообще этого не замечают, и продолжали свой разговор с Ноттом, как будто все это было обычным делом. И Гермиона сидела там, оцепенев от страха, молясь, чтобы он не пошел дальше, как она знала, что он хотел сделать, и намекала раньше. Он снова испытывает меня. Когда он, наконец, убрал руку, ее бедро было горячим, а шелк платья прилипал к ее обнаженному бедру, так близко к соединению ног. Она была бледна, вспотела, чувствуя на себе их взгляды. Он встал из-за стола, протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Остальные тоже сразу встали. - Спокойной ночи, любовь моя, - сказал он и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. - Иди проверь, как там наш сын, и жди меня наверху. Она кивнула, ее негодование застряло у нее в горле до такой степени, что она не могла произнести ни слова. Его поцелуй был целомудренным и правильным, как будто всего несколько мгновений назад он не гладил ее вульву через платье. Остальные поклонились и пожелали ей хорошего сна, и она заставила себя выйти из комнаты, а не бежать. Она все еще потела, когда вошла в коридор, ее волосы были в беспорядке на висках. Она оттолкнула его, у нее перехватило дыхание, слезы защипали глаза. Не позволяй им услышать. Она поспешила дальше, спотыкаясь о себя в спешке как можно быстрее избавиться от их присутствия. Для них она была всего лишь выставочной пони. Драко неоднократно повторял это на протяжении многих лет. Моя идеальная ведьма, прирученная и уложенная в постель. Как часто ему нравилось говорить, что он приручил ее. Он ошибается. Во всяком случае, иногда она чувствовала себя более дикой в своей ярости, чем помнила до своего пленения. Ее тошнило от этого. Он все еще скрывал от нее свои планы, и ее знания о внешнем мире все еще были ограничены, ограничиваясь только тем, что он считал нужным для нее знать, хотя он постепенно позволил ей получить некоторую информацию, но этого все еще было недостаточно. Что касается состояния и благополучия мира, то она знала только о маленьких городках, которые их окружали. Фрагменты мира волшебников. Ничего о магглах. Насколько она знала, он мог уничтожить всех остальных, за исключением их маленькой семьи и его последователей. Это была глупая мысль, и на мгновение она задумалась, воспользуется ли он этим шансом, если ему представится такая возможность. Ее бедро теперь становилось холодным от порыва воздуха, который создавали ее движения. Он не раз угрожал трахнуть ее на глазах у своих последователей, чтобы заставить ее вести себя прилично, и она никогда не воспринимала это как нечто большее, чем угрозу. Но в последнее время его руки начали блуждать, совсем как сегодня вечером, и это сомнение превратилось в самый настоящий страх. Он смущал ее перед ними всеми раньше, бесчисленное количество раз. Целовал, лапал, заставлял ее сидеть у него на коленях, одевал ее в одежду, предназначенную для того, чтобы дразнить, называл ее ласковыми именами и обращался с ней нежно, как будто он не насиловал ее в их постели каждую вторую ночь. Как будто он не избивал ее несколько раз почти до потери сознания. Как будто он не накачал ее наркотиками, чтобы получить свое болезненное удовольствие. Ее желудок скрутило. Однажды он разозлился на нее по какой-то причине, которую она больше не могла вспомнить, но она все еще помнила наказание. Он заставил ее сидеть на коленях между его ног во время встречи со своими последователями и заставил ее надеть платье с глубоким вырезом. Она сидела там, прикусив язык, чтобы не укусить его, поскольку он наложил заклятие, чтобы она не слышала всего, что они говорили, независимо от того, было это важно или нет. Он заставил ее прислониться к нему спиной и время от времени подкармливал ее чем-нибудь с тарелки, как будто она была беспомощным ребенком, который не мог прокормить себя сам. Его последователи вели себя так, как будто ее там не было, но время от времени, когда она осмеливалась взглянуть на них, она ловила, что один или двое из них пялятся на ее грудь. Они называли ее "леди". Она не сделала ничего, чтобы заслужить это, кроме того, что ее вынудили выйти замуж. Это был титул, которого она никогда не хотела, и даже сейчас отчаянно желала, чтобы они прекратились. Меня зовут Гермиона Грейнджер, и я не выбирала эту жизнь. Но что она могла сделать? Она хорошо вела себя сегодня вечером. Она ни в коем случае не вышла из себя и не бросила ему вызов. Он, должно быть, заметил. "Как долго мне придется продолжать в том же духе?" - поинтересовалась она, нахмурившись. - "Сколько времени пройдет, пока я не верну свою силу?" Она уже пыталась, бесчисленное количество раз, найти способ, как. Она порылась в своей библиотеке и не нашла ничего полезного. Она задавала ему вопросы, на которые он давал неудовлетворительные ответы. После ее попытки самоубийства, той самой, которая подтолкнула его к тому, чтобы она забеременела, он внес изменения в заклинания кольца, чтобы ее кольцо можно было снять только тогда, когда он был в сознании и дал свое согласие. Для нее было неприятным потрясением узнать об этом в следующий раз, когда она попыталась сбежать. Она дождалась, пока он крепко уснет, и тщательно поработала, чтобы добиться успеха. Каким-то образом сквозь сон он понял, что она пыталась сделать, и проснулся, когда она все еще держала его руку на своем пальце, пытаясь снять кольцо. Он пристально смотрел на нее, пока она, наконец, не заметила и не подняла глаза, ее лицо побледнело. Он ничего не делал, только пялился. Она перестала двигаться, молча признавая поражение, и он обнял ее и притянул ближе, его дыхание согревало ее волосы, одна рука лежала ровно и распласталась на ее беременном животе. Зная его, он бы просто вечно таскал ее за собой, обещая, что она почти вернула свою магию, но еще не совсем. Как только я получу его обратно, все изменится? Или он ограничит мою магию, чтобы все осталось по-прежнему? Она уже знала ответ. Он всегда хотел слишком многого. Слишком много ее времени, слишком много ее внимания. Слишком много секса, иногда до такой степени, что после этого у нее все болело, и ей практически приходилось молить о покое или исцелении, прежде чем он снова прикоснется к ней. Но когда я чего-то хочу, это почти невозможно. Она застала Люцио с Панси, когда та помогала ему готовиться ко сну. Он подбежал к ней и обнял, случайно размазав зубную пасту по ее юбке. Гермиона засмеялась и наклонилась, чтобы поцеловать его в макушку. Запах зубной пасты и звук его детского смеха поразили ее, и она вспомнила то время, когда была ребенком, и ее родители позволяли изучать их ортодонтический реквизит в своих кабинетах. Ее отец заставил модель человеческих челюстей говорить с ней и читать лекцию о важности надлежащей гигиены полости рта, и она нашла это настолько неожиданно глупым, что не могла удержаться от смеха, пока на глазах не выступили слезы. Она вытерла слезы прежде, чем Люцио смог их увидеть, но Панси заметила. Она с любопытством посмотрела на нее, и Гермиона покачала головой, показывая, что с ней все в порядке, хотя ее сердце болело, и ей внезапно захотелось долгой прогулки, но были и другие дела, которые нужно было уладить. Они с Панси уложили Луцио, и он, уставший после долгого дня, полного уроков и прогулок по саду с Панси, заснул почти мгновенно. Гермиона, не слишком настроенная на разговоры, пожелала Панси спокойной ночи и ушла в спальню. Она обнаружила Драко уже там, сидящим на кровати и снимающим обувь. Его мантия лежала на спинке стула у ее туалетного столика. Он поставил свои ботинки и, заметив ее появление, поднял глаза, упершись локтями в колени. Их глаза встретились. Он ждал, когда она пошевелится. Гермиона, собравшись с духом, подошла к нему и встала перед ним. Он не встал, но ухватился за перед ее юбки и притянул ее ближе, пока она не смогла схватить ее за бедра, его теплые, большие руки распространились по ее телу и мягко надавили через ткань. Его голова была почти между ее грудей. Он притянул ее к себе и вдохнул ее аромат. Гермиона опустила руки на его плечи, поглаживая мягко, механически. Он вздохнул, и поток горячего дыхания на нее был почти желанным, но только потому, что в комнате было холодно. Как будто он прочитал ее мысли, огонь в очаге ожил, громко потрескивая. Гермиона низко наклонилась и позволила своим губам коснуться его губ. Он ответил страстно, его руки нащупывали сильнее, его губы были подобны дикому огню, намеревающемуся уничтожить. Он отпустил ее, схватил ее платье за вырез и, опустив одну руку между ними, прижался к ней вплотную, он волшебным образом разрезал ее платье вдоль и поперек. Она ничего не надела под него, как ему нравилось. Сразу же его рот оказался на ее груди, покрывая горячими поцелуями растяжки, которые украшали ее кожу во время беременности. Его большой палец дразнил другой ее сосок, который затвердел больше от холода, чем от его внимания к нему. Его рот обхватил кончик ее груди и пососал, его язык превратился в заостренный кончик и дразнил бутон, пока она не выгнулась навстречу ему, чувствуя гладкость в своей сердцевине. Его пальцы опустились туда и поиграли с ее клитором, заставляя ее прислониться к нему, задыхаясь, неохотная потребность извивалась внутри нее. Раскрасневшаяся и тяжело дышащая, Гермиона позволила ему отвести ее на кровать. Он сидел, прислонившись к спинке кровати, его рубашка была расстегнута и обнажала мускулистую грудь, брюки уже были сняты, вероятно, по волшебству. Он обхватил рукой свою эрекцию, лениво поглаживая себя, наблюдая за ней, его светлые глаза наблюдали за ней сквозь опущенные веки. Никакого заказа делать не пришлось. Она знала, что делать. Гермиона подошла к нему и села верхом на его колени, положив руки ему на плечи. Глаза Драко не отрывались от нее; он схватил ее за щеки и глубоко поцеловал, его язык скользнул по ее нижней губе, когда она опустилась на него. При первом контакте она вздрогнула, как от предвкушения, так и от отвращения. Она продолжала осторожно опускаться, пока не приняла его целиком, и он наконец позволил своим глазам закрыться и застонал. Он пульсировал внутри нее. Гермиона подождала мгновение, пока ее тело расслабится. Его размер всегда гарантировал некоторый дискомфорт, каким бы кратковременным он ни был. Она протянула пальцы вниз, закрыла глаза и поиграла сама с собой, чувствуя, как сжимается вокруг него. Драко снова застонал, и его бедра приподнялись, вызвав у нее стон. Его руки легли на ее талию, большие пальцы надавили, побуждая ее двигаться. Гермиона стиснула зубы. "Порадуй его сейчас, а уничтожь позже". Она повторяла это про себя, как мантру, даже как молитву.  Она снова ухватилась за его плечи и начала двигаться.