Попробуй найти выход.

Благими намерениями вымощена дорога в ад. Сэмюэл Джонсон

Who Will Save You Now Les Friction В бетонном помещении пахло сыростью и гнилью. Это помещение было похоже на подвал: маленькое, всего 3×3 метра, с протекающим полом, потолком и всем чем можно. Здесь уже давно поселилась плесень. Грязно. Сыро. Холодно. Ужасно. От холода, пробирающего до костей, было никак не укрыться, а из-за влаги на полу и стенах узница камеры, кажется, заработала себе воспаление лёгких, по крайней мере, кашель был адским. Она пыталась согреться, держась руками за плечи, свернувшись, смотря на свои неподвижные ноги. Пуль. Пуль. Пуль. Пуль. Единственный посторонний звук, который она могла услышать, был звон падающей капли. И больше ничего. И никого. Лишь изредка можно было заметить шуршание чего-то, возможно, крыс или чего-либо похуже. Она не знала, что здесь, не знала, где она. Она не помнила, сколько здесь находилась. Счет времени был давно утерян. Она потихоньку сходила с ума, а провалы в памяти только толкали погрузиться в безумие и путали еще больше. Но одно она знала точно: Ее лишили всего. И она ненавидит политиков. Противный скрежет металла отвлёк ее от мрачных мыслей, и голова с темными сальными ржавого цвета волосами чуть поднялась. Послышался звук отпирающегося замка, в затем ужасный скрип двери. В небольшую темницу без окон, света и всего необходимого, вошёл человек в идеально сидящем на нем костюме. У него была ровная, почти королевская осанка, опирался мужчина на зонтик, но лёгкая небрежность в действиях не скрывала ауру власти и опасности. Про таких обычно говорили «Скользкий ублюдок». Фигурка в лохмотьях рвано, но усмехнулась, что скрылось под каскадом грязных волос, и она мутным взглядом посмотрела на постороннего, снова зайдясь в кашле. — Ну? Вы подумали над моим предложением? Насколько мне известно, у Вас было много… времени. — ублюдок перекрестил ноги, переместив вес тела на руку с зонтиком. Она знала, что поза сама по себе неудобная и довольно уязвимая. Нужно всего лишь подбить зонтик. А дальше лежачего легче прибить. Но также она прекрасно осведомлена о том, как хорошо его охраняют (и ее тоже), и что она сейчас не в состоянии даже ходить, а о убийстве и говорить нечего… — Мисс? Я понимаю, что время, проведенное в изоляции, меняет мышление, но не настолько, чтобы стать немым, — издевательски пропел человек, от которого попахивало недовольством. «Кхе-кхехкехе. Хах, ну, конечно, ему здесь находиться неприятно. А что вы ожидали, мистер Ублюдок? Туалет вы мне так и не выдали. Да и согласие он так из меня и не выбил. В прямом, к сожалению, смысле. Чего-чего, а упрямства мне не занимать. Блять, Гриффиндор — это диагноз.» — Вижу, Вы снова не настроены на разговор. Что ж, даю Вам время на ответ — еще один день. Надеюсь, Вам не нужно напоминать, что будет в противном случае? — мужчина чуть склонил голову в наигранной заинтересованности. -Кха-кхакха… Фигурка посмотрела на него с ненавистью. — Вот и славно, — произнес джентльмен, вставая ровно и вешая зонтик на предплечье, — Я буду ждать, что вы сделаете правильный выбор. «Ну да, конечно. Правильный выбор. Да иди ты к черту. Дамблдор номер два блин.» Девушка сдавленно хмыкнула. Мужчина посмотрел на нее нечитаемым взглядом, а затем развернулся и вышел. И вновь скрип двери, звук уже запирающегося замка и скрежет металла. Фигурка уронила голову на грудь, пытаясь остановить кашель, и отползла от середины комнаты, где было относительно сухо, к стене. Ей сейчас было все равно на мокрые стены, покрытые плесенью и лужи по углам. Она на руках доползла до стены. Ноги ее не слушались. Их сломали, когда пытали. А на руках и шее были ошейники. Они-то и были причиной, почему она до сих пор здесь находилась. Наконец, со стоном устроившись, и, разложив ноги так, чтобы не причинять себе ещё больше боли, она упёрлась спиной к стене. Девушка наклонила голову и посмотрела на свою рваную одежду: «А ведь я так хотела просто жить… " Она выдохнула и, подняв многострадальную голову до стука к стене, посмотрела на каменный потолок: «Камень, камень, камень… Везде камень и сырость. Прям как в Хогвартсе…» — при упоминании замка лёгкая, отчаянная улыбка пропала, и на глаза набежали слезы. Она, за время без памяти, вспомнила всего одно существо, которое искренне ей помогало. Но за эти дни узница ни разу не пыталась попросить помощи, надеясь на себя, а потом стало поздно. А еще позже, ей пришлось справляться с шоком, когда вспомнила, с КЕМ она была знакома. Но сейчас, сейчас это будет последним шансом. Или завтра ее не станет. «Госпожа, я так устала. Помоги мне. Я не взывала к тебе, была самонадеянной. Но помоги мне, прошу…Прошу.» Слезы брызнули из глаз и то, что она сдерживала, вырвалось наружу. Она прижала измазанные руки к лицу и взвыла: отчаянно, умоляюще, болезненно. «ПОМОГИ МНЕ» «Я так больше не могу, не могу, не могу…» Она схватилась за голову и душераздирающе закричала. «За что?! ЗА ЧТО МНЕ ЭТО?!!? Я ПРОСТО ХОТЕЛА СПОКОЙНО ЖИИТЬ!!!» Она выла как раненный зверь, которого загнали в угол, хотя, по сути, так и было. Те кто, охраняли у входа вздрогнули. Раньше из камеры не доносилось никаких звуков. Они чуть повернулись к двери и прислушались. Девушка, находившаяся там, ужасно кричала. Даже на пытках они не слышали столь ужасных звуков. От этого мурашки, бегавшие по позвоночнику, превращались в липкий страх. Волосы встали дыбом. И, хоть внешне они никак не показывали, чувствовали они себя ужасно. Однако, спустя пять минут, из камеры послышались лишь всхлипы затихающей истерики. На что охранники облегченно выдохнули. Слушать ЭТО было выше их сил. Когда эмоции сошли на нет, она апатично посмотрела на противоположную стену, отлепив руки от лица: они безвольно упали по бокам. Она смотрела на выложенную каменную плитку и не чувствовала эмоций. Было ощущение, что она только вернулась со свидания. С дементорами. В помещении становилось все холоднее, но она этого не чувствовала. Она ничего не замечала и, не моргая, смотрела на стену. Постепенно из воздуха в середине темницы соткалась темная фигура в плаще, от которой тянуло могильной жутью и потусторонним холодом. Охранники, было расслабившись, боязливо переглянулись, почувствовав первобытный ужас, который приковал их к месту. Глаза, безразлично смотрящие на каменную кладку, вдруг зажглись радостью и надеждой. Девушка узнала ее. — Дитя. — Госпожа — фигурка чуть потянулась вперёд — Что они с тобой сделали? — Они…- девушка сглотнула, потупив взгляд, — Я...можно я не буду говорить?.. — Я все знаю, мое Дитя.- силуэт подвинулся ближе и погладил ее по голове, — Я все знаю. Я не могу забрать тебя, ты знаешь, что мне нельзя грубо вмешиваться. Глаза заложницы вновь погасли и она испуганно посмотрела на Смерть. — Но, ты ведь поможешь мне?.. Фигура в плаще чуть наклонилась, как бы вглядываясь в лицо подопечной. — Как много ты забыла? — Ээ. Я не знаю. Смерть выпрямилась и рвано выдохнула, остро жалея о запрете и о том, что время жизни некоторых душ не пришло к концу. — Я освобожу тебя от ошейников и исцелю тело, стабилизировав твою магию. Она слишком долго была взаперти. Хотя, ты все равно какую-то часть смогла использовать. Это объясняет, почему мы с тобой не увиделись за Гранью. — Где? — Пиздец…

***

— Расскажи мне, что ты помнишь. Начни с самого начала. — Это будет долго… — У нас в запасе сутки, успеем.