Разбор некоторых мест из статьи А. А. Немировского "Свет, Тьма, Весы"

      В своё время А.А. Немировский написал статью под названием «Свет, Тьма, Весы»[1], содержащую, в частности, критический анализ мира Толкина. Я в данной статье разберу её пункт за пунктом, по принципу «цитата из Немировского — комментарий».       Немировский: «Светлые у Толкиена, как известно, выполняют волю Мирового Божества, не задавая лишних вопросов. Темные же своевольничают, бросают ей вызов и пытаются ее обойти (прежде всего по вопросу о смерти/бессмертии: Светлые изо всех сил стараются принимать существование смерти, поскольку она исходит от бога; темные всеми правдами и неправдами стремятся к бессмертию)».       Комментарий: Подробный разбор этого утверждения Немировского см. по ссылке[1]. Если вкратце — это в корне неверно, поскольку в действительности у Толкина речь идёт не о конфликте веры в Бога и безбожия, а о конфликте двух религий — мелькорианства и эрувианства (причём мелькорианство более организованно и институциализированно, чем эрувианство), а поисками бессмертия (или схожими по сути проектами, вроде борьбы эльфов с «угасанием мира») занимаются в первую очередь скорее «светлые» или, во всяком случае, «неоднозначные» народы (нолдор и нуменорцы). Более того, именно Валар осуществили радикальное (в несколько раз!) продление жизни будущим нуменорцам. О аналогичных мероприятиях Моргота или Саурона, направленных на продление жизни подвластным им народам (а не отдельным индивидам вроде назгулов, получивших от Саурона дефективное бессмертие), ничего не известно.       Немировский: «Между тем все остальные права Светлых сил на «плюсовую», а Темных — на «минусовую» квалификацию у Толкиена связаны на живую нитку. Позитивное представление о силах Света и негативное — о силах Тьмы во «Властелине…» формируется в значительной мере чисто риторическим способом, то есть изобильным рассыпанием к месту и не к месту эпитетов вида «темный», «страшный», «ужасный» применительно к одним и «возвышающих» эпитетов применительно к другим».       Комментарий: Толкиновские «тёмные» от толкиновских же «светлых» отличаются, в первую очередь, наличием вещей вроде деспотического характера политической системы, организованного религиозного культа с террором против инакомыслящих (см. «Легенду Аданэль» о культе Моргота в Хильдориэне и «Акаллабэт» о деятельности Саурона в качестве первосвященника Моргота в Нуменоре), рабства (см. деятельность истерлингов в Хитлуме в «Детях Хурина» или рабов на кораблях созданной Ар-Фаразоном для вторжения в Валинор армады в «Акаллабэт»), обогащения высших слоев общества за счёт низших (см. опять же описание социальных последствий деятельности Саурона в Нуменоре в «Акаллабэт»), жестоких показательных казней (см. казнь Гельмира, сына Гуилина, перед Нирнаэт Арноэдиад, или судьбу трупа Келебримбора после пыток Саурона). Конечно, можно сказать «то же самое могло быть и у толкиновских «светлых», просто Толкин нам этого не показал» (ревизионизм в духе подхода «Профессор был неправ») или «всё это — атрибуты реалистичного до-модернового общества, поэтому «светлые» у Толкина неправдоподобно идеализированы» (апелляция к «правде жизни») — но это факты вымышленного мира Толкина, которые невозможно отрицать. Я уж молчу про милое обыкновение толкиновских орков питаться человечиной.       Немировский: «Кроме того (и это, пожалуй, самый сильный ход Толкиена как пропагандиста), Тьма с самого начала вводится в роман как некая ужасная, могущественная и неясная сила, издалека надвигающаяся на ясную, нормальную и прекрасно по-человечески обустроенную (но гораздо более слабую и ничего не подозревающую) Хоббитанию, угрожая полностью разрушить ее жизнь <…> весь дальнейший ход событий читатель автоматически видит и воспринимает в ключе, заданном этим первым впечатлением, и на его создание Толкиен не жалеет сил. Именно поэтому все дело начинается в милой, доброй, мирной и беззащитной Хоббитании, а не в какой-нибудь цитадели Гондора, причем Толкиен очень долго (с большим ущербом для развития сюжета) живописует, до чего же эта Хоббитания милая, добрая и мирная».       Комментарий: Тут Немировский демонстрирует приём, в психологии известный как «проекция» — будучи пропагандистом сам, он упрекает Толкина в том, что делает он. Его утверждение, что Толкин «нарочно» репрезентирует в качестве «светлой стороны» именно населённый хоббитами идиллический Шир, несостоятельно хотя бы потому, что Толкин элементарно придумал Шир (в «Хоббите») раньше, чем Гондор (лишь во «Властелине Колец»), причём сам «Властелин Колец» возник как попытка написать продолжение «Хоббита» (то есть книги про, как нетрудно догадаться, хоббитов). Кроме того, если уж обращаться к идеологии Толкина, то выбор хоббитов на роль главных героев связан вовсе не с тем, что «читателю легче им сочувствовать» (мне, например, у Толкина больше нравятся нолдор, наугрим и нуменорцы) — а с авторской идеей, что злу легче совратить «великих и сильных», и именно поэтому дольше всего сопротивляться искушению Единого Кольца проще хоббитам, «маленьким людям».       Немировский: «Если бы с самого начала Мордор предстал перед нами как враг честолюбивого, мрачного и властного Денэтора, это тоже формировало бы некий образ, но этот образ оказался бы, вернее всего, вписан в парадигму Великой Феодальной Игры «покорись — не покорюсь!», в которой не бывает ни особенно правых, ни особенно виноватых (Мордор хочет завоевать Гондор, но и Денэтор — достойный преемник великих завоевателей, гордящийся их славой)».       Комментарий: Абсолютно недоказуемое утверждение. Гондор и Мордор не менее контрастны, чем Шир и Мордор — Гондор высокоразвитая благоустроенная цивилизация с древней историей, а Мордор — мрачное место, населённое орками и назгулами. Если представить себе гипотетический «Властелин Колец», написанный с позиции гондорцев, а не хоббитов, контраст родины героев с царством Саурона был бы не меньший. Не говоря уж о том, что конфликт Мордора и Гондора не носит чисто политический характер — это конфликт ещё и религиозный, в рамках которого Саурон хочет, чтобы его признали Богом (Дэнетор ничего подобного, для сравнения, при всей его гордыне не требует).       Немировский: «В мире Толкиена по отношению к людям (и хоббитам) роль такого масонского общества играет только Свет. Тьма при первой возможности выступает открыто, актуализируясь в качестве всем известного политического образования. Валар пробавляются тайными манипуляциями, посылая лазутчиков-истарей; те стремятся влиять на человеческие сообщества в желательном для них духе, строго скрывая при этом, кого они действительно представляют и каковы их действительные цели (это известно лишь узкому кругу посвященных); это прогрессоры в точном, «стругацком» смысле слова».       Комментарий: Прямая дезинформация читателя. Саурон создал Кольца Власти именно за счёт того, что манипулировал нолдор Эрегиона, выдавая себя за того, кем он не являлся — «посланника Валар Аннатара». Посланные Валар в Средиземье истари скрывают то, кем являются (хотя «дойлистски» это объясняется банально тем, что Толкин, насколько я помню, не сразу пришёл к идее, что истари не люди-волшебники, а посланцы Валар), но они не выдают себя за тех, кем не являются, в отличие от Саурона, и действуют открыто, под своими именами (опять же, в отличие от Саурона). Тот же Саруман вообще получил Ортханк / Изенгард в лен от гондорского Наместника Берена — то есть, подобно рохиррим, получившим от Наместника Кириона Каленардон, вошёл в гондорскую политическую систему (Ортханк — гондорское владение).       Немировский: «Непрерывно дерущиеся друг с другом орки прекрасно формируют образ иррационально злобной и подлой Тьмы, хотя с логической точки зрения совершенно неправдоподобны (создавать армию из таких существ будет только самоубийца)».       Комментарий: Во-первых, орки исходно и задумывались Морготом, по «Сильмариллиону», не как «армия» (он, надо думать, не рассчитывал на поражение в ходе Войны Могуществ, когда Валар разгромили и взяли его в плен и разрушили Утумно), а как уродливая пародия на эльфов. Во-вторых, описанные Немировским конфликты орков друг с другом относятся к гарнизонным войскам в Мордоре, то есть к тыловым частям, разлагающимся от безделия; у орков Мглистых Гор в «Хоббите» или у урук-хай Сарумана (или у частей Мордора на поле боя) мы ничего такого не видим (а урук-хай даже искренне преданы Саруману). Наконец, толкиновские «Тёмные Властелины» в лице Саурона и Сарумана знали об этом недостатке орков (их неспособности к кооперации) и старались сгладить его за счёт выведения новых, усовершенствованных пород орков через их скрещивание с людьми (см. «Преображённые Мифы»).       Немировский: «Свет вменил людям в обязанность помирать, и наставительно требует, чтобы они эту участь смиренно и без дерганий принимали как высокое и должное, хотя и не во всем пока понятное предназначение, Дар Божий — исключительно потому, что такова воля Илуватара, а к увеличению комфорта и облегчению житейского бремени (возможному только на путях технологического развития) не стремились. Тьма, напротив, обещает содействовать такому приумножению удобств (именно она развивает технику!) и обретению бессмертия».       Комментарий: Применительно к «технике» — некорректное смешения взглядов Толкина-человека как технофоба и творчества Толкина-писателя. В рамках толкиновского Легендариума нигде не сказано, что развитие техники само по себе плохо, а толкиновская «Тьма» развивает в основном военную технику, которая сама по себе не особенно служит облегчению человеческой жизни[3]. Что до «смерти как Дара Эру», то в своём творчестве Толкин колебался между идеей изначальной смертности людей (еретической с точки зрения ортодоксального христианства, которое он исповедовал) и изложенной в «Атрабет Финрод ах Андрет» идеи изначального бессмертия людей, вписывающегося в ортодоксально-христианскую картину мира.       Немировский: «Если от «Властелина…» перейти к «Айнулиндалэ», то будет еще хуже: там-то как раз изложена суть Универсального Плана Света, и выясняется, что для людей эта суть — именно в требовании страдания и смерти: музыка людей [третья тема], созданная Илуватаром специально супротив мелодии Мелкора, «широка, глубока и прекрасна, но медленна и исполнена неизмеримой скорби, из которой и исходила главная ее красота». В общем, получается что-то вроде Филиппа II, который наслаждался воплями кошек, прыгающих в раскаленном железном ящике, и называл этот ящик своим клавесином».       Комментарий: Дезинформация читателя через умолчание. По версии «Айнулиндалэ», к которой Немировский, когда ему выгодно, апеллирует, человеческая смертность — та самая «неизмеримая скорбь» — реакция Эру на Искажение Мелькора (в ходе Музыки Айнур) и способность для людей покинуть испорченный Мелькором мир (в то время как бессмертные эльфы страдают от того, что ход времени разрушает многое из того, что они создали — см. диалог Галадриэль и Келебримбора в «Истории Галадриэль и Келеборна»). Мне претит толкиновский антииммортализм, но просто утверждать, что «Эру сделал людей смертными» без контекста разрушительной деятельности Мелькора (которая эти «страдания и смерть» и обеспечивает), некорректно. Конечно, остаётся вопрос, почему всемогущий Эру не помешал Мелькору — но тут Толкин упирается в проблему теодицеи, в которую упирается и религиозное мировоззрение в целом.       Немировский: «ужасная Тьма, по сценарию непрерывно угрожающая всем силам мира и прогресса, то и дело ставящая их на край гибели и только чудом отгоняемая, на самом деле бывала бита всеми и каждым (причем не только равными по статусу силами — валар и майар — но и эльфами и людьми, и даже просто людьми), всякий раз, как только высовывала нос, причем быстро и без особенного труда. Сама Война Кольца была напрочь проиграна Тьмой почти сразу после ее начала. Во вторую Эпоху Саурон уже действовал, располагая Кольцом Всевластья, Мордором, назгулами, нечистью, всеми странами-союзниками и пр. и пр. — и был трижды побит, причем все три раза без всякого участия высших сил. В первые два раза хватило одного появления нуменорского флота (в первый раз — Тар-Минастира, во второй — Ар-Паразона), чтобы заставить его немедленно капитулировать. В третий раз его завалили остатки эльфов Мидлэрта под командой Гил-Галада в союзе с людьми Элендила (прибывших на 9 кораблях, то есть не особенно многочисленных), а также частью местного населения Гондора, Эриадора и Рованиона. Все, на что хватило Саурона во всем блеске и при Кольце — это захват Эрегиона; уже Имладрис оказался ему тогда не по зубам. (Замечательно, что, к примеру, на Валинор сам Саурон и мечтать не мог двинуться — это в состоянии были сделать только нуменорцы). Наконец, во все времена Эру было достаточно чихнуть, чтобы Тьма немедленно вылетела в трубу («Акаллабет»)».       Комментарий: Классический пример демагогии, хранить вечно в Палате Мер и Весов. О ранних войнах Валар с Мелькора мы мало что знаем, но в той же Войне Гнева для того, чтобы победить Моргота, Валар потратили, по версии Толкина, сорок два (!) года, а ценой вопроса стало утопление Белерианда. Во время Эрегионской войны, несмотря на победу (надо думать, однако, не бескровную) Тар-Минастира над Сауроном и уничтожение всей его армии, Саурон остался правителем бо́льшей части Средиземья. Капитуляция Саурона перед Ар-Фаразоном была скорее притворной, чем искренней — безусловно, не капитулируй Саурон, Ар-Фаразон вполне мог бы победить Саурона, но, надо думать, лишь ценой больших потерь. В Войну Последнего Союза противники Саурона одержали победу лишь за счёт огромных жертв, в том числе — гибели всего высшего руководства Союза (Элендил и Исилдур, Гил-Гэлад, Амдир-Малгалад, Орофер). Войну Кольца Саурон выигрывал — и выиграл бы в битве у Мораннона, если бы не вмешательство Эру (то есть чудо). То, что вмешательство Эру потребовалось и в случае Нуменора, также говорит о том, что Ар-Фаразон имел шансы если не победить Валар, то, во всяком случае, нанести Валинору непоправимый вред (ср. с Белериандом).       Немировский: «Кто там у них агрессор — сказать весьма трудно. Четыре конфликта, переплетающиеся в истории Арды и дотянувшие до «Властелина», начались так: война валар против Мелькора — начал непонятно кто, когда Мелькор пожелал сделать Арду своим королевством, а Манве отказал ему на том основании, что «другие трудились в Арде не менее твоего» — после чего, кстати, стал королем Арды сам (и ему это соображение не помешало!); тут между валар и Мелькором началась борьба — как именно, неизвестно («Айнулиндалэ»), но, можно думать; война эльфов против Мелькора — начал Мелькор, когда напал на эльфов, чтобы завладеть Сильмариллами; война эльфов против Саурона — начал Саурон, напав на Эрегион, чтобы завладеть откованными при его участии Кольцами, после того как эльфы отказались ему их отдавать; война дунаданов против Саурона — начали нуменорцы при Тар-Минастире, когда по собственной инициативе вступили в войну эльфов и Саурона на стороне эльфов. Итак, в одном случае нападающей стороной были белые, в двух случаях — черные, в одном — стороны соперничали из-за места Владыки Арды».       Комментарий: Как раз кто у них агрессор, сказать очень даже легко. У Валар решения принимаются, насколько можно судить ещё по «Книге Утраченных Сказаний», коллегиально (см. сюжет о Сокрытии Валинора, где Валар большинством голосов заблокировали решение Манвэ и Ульмо, стремившихся помочь нолдор), Мелькор же хотел, чтобы он был правителем, а все остальные — его подданными (чего стоит одно лишь провозглашение себя Королём Арды без какого-либо согласования с другими Валар). Что до войны Саурона с нуменорцами, то её начал (одновременно с атакой на Эрегион) именно Саурон, подстрекая дунлендингов напасть на нуменорскую колонию в Виньялондэ. Подробнее см. «Историю Галадриэль и Келеборна». Я уж не говорю о том, что агрессия Моргота против сперва нолдор, а потом синдар не была спровоцирована вообще ничем, а в отношении нолдор Моргот даже поначалу притворялся их другом.       Немировский: «Интересно также, какую программу-максимум Саурон выдвигает в самой Войне Кольца, то есть как он видит свою полную победу. Условия излагаются в Мораннон: Гондор сохраняет армию, но клянется навечно не выступать против Мордора; Итилиен аннексируется; вся территория от Андуина до линии Мглистых гор (то есть прежде всего Рохан и Лориен) разоружается и платит тяжелую дань; Изенгард восстанавливается за счет несчастных и становится феодом Наместника Барад-Дура. То есть как это? И все? А где массовое истребление, хаос и смерть? Вместо всего этого — вечный вассалитет с «тяжелой податью», заурядное требование любого завоевателя? (Ведь даже и сказать-то нельзя, что это, мол, только начало, а там и похлеще будет. Силы Света сами расценивают предлагаемую ситуацию как договор «на вечные времена», не боясь никакого усугубления). И это и есть та самая ужасная Тьма, Враг всему живому?».       Комментарий: Во-первых, требование разоружения неприемлемо само по себе, поскольку с разоружившимся можно делать всё что угодно (для сравнения, даже жителям русских земель во время монголо-татарского ига не запрещалось носить оружие!), причём Саурон — общеизвестный лжец (см. истории Горлима, Келебримбора и Ар-Фаразона), поэтому ожидать с его стороны можно чего угодно (это самоочевидно). Во-вторых, у гондорцев, по сути, вымогается клятва отказа от вооружённого сопротивления экспансии Саурона в Средиземье (не вести против него войн — Саурон, что характерно, давать Гондору аналогичные встречные обещания не вести войн против него не намерен), а клятвы в мире Толкина имеют мистическую силу (см. судьбу клятвопреступников Эреха). В-третьих, судя по планируемому Сауроном назначению в Изенгард наместника, по сути речь идёт о аннексии земель к востоку от Мглистых Гор, поскольку функция наместника — осуществление власти. Наконец, частью подчинения является признание Саурона Богом — которое закономерно вытекает из того, что мы знаем о религии империи Саурона (то, что власть Саурона носил религиозный характер — сквозная идея Толкина, присутствующая ещё в ранних его текстах). И это даже не говоря о том, что неясно, действительно ли Саурон всерьёз рассчитывал от этих переговоров чего-то добиться — учитывая, что Мораннон им задумывался как ловушка для идущих на него войск Запада (каковой он бы и стал, если бы не гибель Единого Кольца). Так что, скорее всего, он ожидал, что его условия отвергнут, и он разгромит вражескую армию. А в случае военной победы, которая стала бы реваншем за поражение при осаде Минас-Тирита, он мог бы диктовать врагам и ещё более тяжелые условия.       Немировский: «Следует также заметить, что в мире Толкиена агрессия и экспансия вообще ставится в строку исключительно Темным: нуменорцы и рохиррим нападают на разные племена Мидлэрта, покоряют их или сгоняют с лучших земель, и это их светлого облика нисколько не снижает; когда же аборигены, желая возвратить свое, обращаются за помощью к единственному, кто готов ее при данном раскладе оказать — то есть Мордору — они же почему-то и выходят виноваты».       Комментарий: Если брать ту же гитлеровскую Германию, то, вообще-то, немцы в рамках Версальского мира подверглись национальному унижению и от них отторгли ряд территорий (в том числе — в пользу даже не воевавших с ними стран, см. пример той же Дании) — но когда Третий Рейх полез к соседям (и не только) «исправлять несправедливость», местные жители (из числа тех, что сопротивлялись) почему-то защищались, а не спешили рефлексировать в духе «немцев можно понять, их обидели».       Немировский: «Это и неудивительно: сам Толкиен (письмо 153) твердо полагал, что даже если бы Темные жили во взаимной товарищеской любви и справедливости (хотя это и не так), а Светлые погрязали с головой в тирании и угнетении (хотя это и не так), расклад правоты / неправоты в их войнах не изменился бы ни на йоту просто потому, что Светлые — «чистые монотеисты»-теоцентристы, а Темные — своевольцы и сеют атеизм. При таком подходе — черта ли прописывать подробно свинцовые мерзости тирании и угнетения у Темных, коли на смысл, суть и оценку противостояния Света и Тьмы они все равно не влияют?».       Комментарий: Типичный пример смешения мировоззрения Толкина-человека и Толкина-писателя. Проблемы «теоцентризма» и «своеволия» на ранней стадии толкиновской мифологии («Книга Утраченных Сказаний») вообще не стояли, но расстановка оценок там та же самая. Что до сути противостояния «светлых» и «тёмных», то она вращается не в последнюю очередь вокруг того, что «Тёмные Властелины» (Моргот, Саурон, Саруман) не готовы смириться с существованием какой бы то ни было власти, кроме собственной (и ограничением своей власти — на чём Саурон в ипостаси «Аннатара» поссорился с Келебримбором и Гвайт-и-Мирдайн).       Немировский: «Силы Тьмы очень любят покорять («порабощать») и эксплуатировать своих врагов, а также угонять в плен и там годами держать, независимо от расы («Сильмариллион» и пр.). Силы Света своих врагов либо режут поголовно (Ангмар; впрочем, ангмарцы накануне учиняли то же самое с ними), либо вытесняют и изгоняют «Люди Тьмы должны уйти» — причем независимо от того, нападают они или сидят тихо), либо — наивные люди — все никак не способны усмотреть в них разумных себе подобных существ и на них «охотятся» или их «травят» (в добычу или для изгнания, см. случаи с малыми дварфами и друаданами, последний особенно показателен, так как рохиррим все никак не могли уяснить, что друаданы не вполне подходящий объект для «охоты/травли» аж до самой Войны Кольца, и никто — ни истари, ни дунаданы — их не пытались деликатно разубедить), либо, оставив на месте, уж во всяком случае не берут в союзники и товарищи (это — только для нордических белых, вроде рохиррим), а оставляют покоренными объектами апартхейда (дунлендинги, друаданы). Короче, одни в норме берут врагов в пленные и обычные подданные, а другие нет».       Комментарий: Дезинформация в сочетании с додумыванием. «Люди Тьмы должны уйти» — пример из недописанного произведения («Тал-Эльмар»), где, к слову, изгнание рекомых «Людей Тьмы» таки не показано. Судьба Ангмара — классический пример принципа «око за око, зуб за зуб» в действии. На счёт Малых Гномов у Немировского содержится прямое передёргивание, поскольку в «Квенди и Эльдар» сказано, что: 1) первоначально Малые Гномы сами нападали на синдар, 2) после того, как синдар встретили Больших Гномов и наладили с ними отношения, они оставили их в покое. С друэдайн это передёргивание ещё более откровенное. Сами друэдайн — не более и не менее «светлые», чем рохиррим, предки которых, северяне Рованиона, периодически вообще набегали на Гондор вместе с истерлингами, см. приложения к «Властелину Колец» (друэдайн воевали с Морготом с Первой Эпохи). О том, что рохиррим никто не пытался переубедить, опять же нигде не сказано — но, разумеется, в пропагандистских целях необходимо додумать худшее. Равно как и о том, сколько друэдайн рохиррим убили. Что интересно, в «Тал-Эльмаре» содержится упоминание о том, что «Люди Тьмы» из данного произведения тоже охотились на неких «диких людей», возможно, тождественных или родственных друэдайн — но это не мешает Немировскому их оплакивать. В целом перед нами экстраполяция поведения тех или иных «светлых» в конкретных ситуациях на абстрактную категорию «светлых вообще». Тезис, что «светлые» покоренные народы или истребляют, или подвергают «апартеиду», опять же элементарно неверен. Значительная часть населения Гондора — представители покорённых некогда нуменорцами народов (собственно, гондорские дунэдайн — пришлое меньшинство, особенно после Распри Родичей, где они активно убивали друг друга), и, тем не менее, они исправно Гондору служат (см. образ лоссарнахцев во главе с Форлонгом в «Возвращении Короля»). Более того, упоминаются смешанные браки рохиррим с дунлендингами (см. Фрека), как и гондорцев с дунлендингами, власть которых дунлендинги исходно признавали (см. «Неоконченные сказания Нуменора и Средиземья») — какой уж тут «апартеид»! Что до того, что Моргот и Саурон якобы готовы видеть врагов в подданстве у себя — как минимум спорный тезис. Во всяком случае, эльфов они или обращали в рабство, или убивали.       Немировский: «Силы Света при этом искренне возмущаются, если лишенные ими земли народы с ними враждуют и желают отмстить (отношение в «ВК» к дунлендингам). Силы Тьмы такого рода самоумиленной глупостью как будто не страдают».       Комментарий: Во-первых, позиция толкиновских «Сил Тьмы» по этому вопросу нам не показана. Во-вторых, там где показана — вполне себе возмущаются. Скажем, в «Лэ о детях Хурина» и «Лэ о Лэйтиан» Моргот именует враждебного своей власти Тингола «разбойником» — просто по факту того, что тот ему не подчиняется. Кроме того, во «Властелине Колец» орки называют врагов «разбойниками да мятежниками».       Немировский: «Силы Тьмы пытают пленников на допросах (орки, видимо, и для души. Но сам Моргот своего злейшего врага Хурина, попавшего ему в руки, к примеру, пытать не стал [хотя и тут «Хурин не подчинился ему, а лишь насмехался»], а только приковал его к вершине Тангородрима. Что случилось с Толкиеном, когда он сочинял эту историю, и почему он вывел Моргота не менее гуманным, чем это сделала бы сама Ниенна, я судить не берусь. Саурон в Тол-ин-Гаурхот не стал пытать Финрода и сотоварищей даже и для допроса, несмотря на всю важность информации, которую они могли бы дать, хотя поочередно предавал их смерти за молчание».       Комментарий: Тот случай, когда в пропагандистских целях даже крайняя жестокость выдаётся за милосердие. Во-первых, Моргот обрёк Хурина на крайне изощрённую психологическую пытку — наблюдать за тем, как он медленно уничтожает его семью исключительно потому, что Хурин не захотел делать ему «ку». Во-вторых, согласно «Детям Хурина», Хурина таки пытали. С отрядом Финрода то же самое — Саурон заставил воинов из него смотреть, как их товарищей по очереди пожирает волк, то есть речь идёт о психологической пытке. Что Саурон избрал её, а не какую-то ещё, более прямую, было исключительно его прихотью, но никак не отменяет его жестокость.       Немировский: «О Силах Света на этот счет ничего толком не известно. На нет, конечно, и суда нет. Впрочем, Беор в «Хоббите» своих «языков» — волколака и орка — пытал, а получив нужную информацию, убил. За Сауроном числится точно такое же дело по отношению к Горлиму, но на их с Беором репутации эти эпизоды почему-то отражаются очень по-разному».       Комментарий: Во-первых, не Беором, а Беорном. Во-вторых, в случае с толкиновскими эльфами и их союзниками таки прямо сказано, что (по крайней мере, в Первую Эпоху) действовало, хотя и не всегда соблюдалось, правило, что сдающихся орков надо щадить и нельзя пытать (см. «Преображённые Мифы»). В-третьих, непонятно, почему Беорн, по мысли Немировского, репрезентирует толкиновский «Свет» в целом, благо он нелюдим и не любит любых чужаков (тут перед нами уже наблюдавшийся ранее демагогический приём выдачи частного явления за общую тенденцию). Наконец, в случае с Горлимом речь идёт не просто о пытках (хотя Саурон и пытал его), а о циничном обмане (обещание «отправить к Эйлинель»). В случае с Беорном ничего такого неизвестно — не сказано даже, что он обещал жизнь тем, кого пытал.       Немировский: «Однако если взять таких представителей Сил Света, как нолдор «Сильмариллиона», то эта компания по примерности поведения выйдет ненамного лучше орков «Властелина...» (а на самом деле, учитывая сожжение кораблей в Лосгаре - куда омерзительнее)».       Комментарий: Типичный пример выдачи частного примера за общую тенденцию. У эльфов есть всего три примера войн друг с другом, причём в сознании эльфов они мыслятся как что-то чудовищное и немыслимое (достаточно вспомнить, что при нападении на Гавани Сириона против феанорингов повернулась часть их воинов), зато есть множество примеров конструктивного сотрудничества (синдар и нандор, нолдор и синдар, нолдор и нандор). У орков ненависть разных видов орков друг к другу просто зашкаливает (см. взаимодействие урук-хай Сарумана с их морийскими и мордорскими «союзниками»), а положительных примеров сотрудничества особенно не наблюдается — но при этом, видите ли, нолдор «ненамного лучше». Хотя предательство в Лосгаре совершила лишь часть нолдор относительно другой (причем в версии «Шибболета Феанора» сжигали корабли Феанор, Куруфин и немногие верные им тайно от спящего лагеря), но при этом, почему-то, это должно характеризовать всех нолдор вообще, а не только исключительно тех, что последовали за Феанором, к примеру.       Я уж не говорю о том, что у толкиновских «Тёмных» предательства a la Лосгар (или много хуже) цветут и пахнут. Тот же Саурон исключительно ради спасения даже не жизни, а материальной оболочки сдал Лютиэн Тол-ин-Гаурхот (разрушив боеготовую крепость и эвакуировав оттуда находившиеся там войска), причём Толкин в «Лэ о Лэйтиан» прямо говорит о этом поступке Саурона как о предательстве — а потом, после победы Валар в Войне Гнева, заявился к Эонвэ и заявил о том, что он-де раскаялся (то есть предал Моргота второй раз), а в Третью Эпоху и вовсе объявил Морготом себя (третье предательство). Впрочем, помимо Саурона у нас есть пример Унголианты, которая, не получив от Моргота желаемого, немедленно попыталась убить — и пример Моргота, который с самого начала хотел Унголианту обмануть и вовсе не намеревался отдавать ей обещанные ей Сильмарилы. В обоих случаях речь идёт о предельно циничных предательствах. А ведь информации о взаимоотношениях толкиновских «Тёмных» у нас гораздо меньше, чем о взаимоотношениях нолдор — хотя бы потому, что «Сильмариллион» основное внимание уделяет нолдор и их союзникам, а не Морготу и Ко.       Немировский: «Вообще, ОБЕ разновидности Детей Эру сотворены Им как принципиально НЕ-целостные, неравные и хоть в чем-то да ущербные (каждая в своем): эльфы долгоживущи и менее подвержены всякому злу и распаду, но не то что их тела, а даже их души _смертны_ — (в конце света им суждено безвозвратно уничтожиться вместе с миром); людские же души, напротив, бессмертны и переживут мир, но сами люди живут недолго, подвержены всякому злу неизмеримо больше эльфов, да к тому же никто не знает, каково будет это бессмертие. Посмертная судьба людей в Арде (в отличие от христианского случая, где Бог людей предупреждает о последствиях и прописывает им подробнейшие рецепты) не должна стать людям известна ни при каких обстоятельствах: Эру не намерен сообщать людям об их месте в мире и правилах игры ни прямо, ни через валар. Бог Библии дает и выполняет обетования людям — Эру не делает ничего похожего. За всем тем он отдает такие же приказы, вменяет такие же правила, и требует такого же безоговорочного и абсолютного приятия, поклонения и исполнения своей воли, как Бог Библии! Как видим, христианство подсознательно казалось Толкиену слишком мягким, слишком потакающим человеку, слишком считающимся с ним — и он сам создал куда более анти- и нечеловеческую мифологему; в противном случае вышеперечисленные принципиальные расхождения с христианским каноном представляются мне необъяснимыми».       Комментарий: Хороший образчик демагогии в сочетании с чтением в сердцах. Во-первых, отсутствие сверхъестественного откровения со стороны Эру в мире Толкина связано с тем, что Арда мыслилась как мифическое прошлое Земли, причём Земли до-заветной; наличие сверхъестественного откровения окончательно сделало бы творчество Толкина сомнительным с религиозной точки зрения, поскольку означало бы наличие в мире Толкина «христианства до Христа». Во-вторых, идея в различии загробных судеб эльфов и людей у Толкина вытекает из стремления Толкина «сбалансировать» людскую смертность и эльфийское бессмертие в пользу людей (поскольку успокоить читателя уверением в том, что смерть это якобы на самом деле великий дар, как отмечает сам же Немировский, нелегко). Наконец, Финрод, в «Атрабет Финрод ах Андрет» местами откровенно транслирующий авторские идеи (как и его собеседница) прямо делает предположение, что эльфы спасутся и будут существовать в грядущем мире. [1] https://www.wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl?board=litved;action=display;num=1065019825;start= [2] https://ficbook.net/readfic/12862879/33089401 [3] Подробнее см. эту статью — https://ficbook.net/readfic/12862879/33046607.