Ты моя тень, моё проклятье

       Максим очнулся на своей кровати. Он не ожидал, что выживет, не ожидал, что его кто-то спасёт и перевяжет руки бинтом, да ещё и так аккуратно. Неужели он сам вызвал себе скорую? Не может такого быть: он хотел умереть, это было его осознанное решение. Ведь каждый вечер, ложась спать под чем-то, он всегда надеялся на смерть. Ведь самое хреновое, что ждало на утро — это отхода. Но увы, ожидания не оправдывались каждый раз: Максим выживал, и с дикой болью отправлялся на учёбу. Сейчас же, был такой удачный, самый подходящий случай, чтобы раз и навсегда покончить со своей жизнью. Что же произошло?        — Очнулся? — у окна послышался чей-то голос. Макс повернул голову и увидел чей-то силуэт. Очень знакомый, будто он его видит не в первые. И такой родной, будто он всегда был рядом. Не было никакого дискомфорта и напряга, и это удивило нашего героя. Он понимал, что тут что-то не так, но даже не подозревал, что именно. — Ты спишь уже вторые сутки. Я уже испугался, жив ты или сдох. Благодарности не надо, — на полуслове перебил незнакомец, когда Макс уже хотел что-то сказать. Но всё же, парнишка подал голос, обращаясь к своему спасителю недовольным тоном:        — Зачем? Зачем ты меня спас? — его голос был хриплым, будто Фисенко до того, как вскрыться долго и надрывно орал, хотя такого не было. Или было? Он сам этого не знает.        — Не хотел, чтобы такой юный парень покончил с собой. Это не выход для тебя, и…        — Да откуда ты можешь знать, что для меня выход, а что нет? Ты вообще кто такой? — Максим перебил парня. Тот наконец вышел из тени и присел на стул рядом с кроватью. У него были черные волосы, стриженные под каре, завораживающие серо-голубые глаза и татуировка петли на щеке. Он кого-то напомнил Максу, только он не сразу мог вспомнить, кого…        — Ты похож на парня с той фотографии, — немного успокоившись, Макс кивнул на стол, где лежала фотография неизвестной семьи. Незнакомец глянул на неё, и на лице парня заиграла какая-то грустная улыбка. — На фото твой отец? — на секунду, собеседник Максима замялся, после чего всё же сказал:        — Да, это он в молодости.        — А где он сейчас? — героя очень интересовал этот вопрос, и он сам не знает, почему. И он надеялся, что ответы парня удовлетворят его, но нет: они всё больше удручали.        — Он умер. Очень давно. А что?        — Как он умер? Где это произошло? — Максу казалось, что с этим как-то связана эта квартира. Но он не знал наверняка, не знал как и почему. Он лишь смотрел на лицо собеседника, эмоции которого были непонятны для героя: видно было, что правду он не хотел говорить, обдумывая ответ. Или придумывая историю, Макс этого не мог знать. Ему вообще казалось, что на этой фотографии его собеседник, но этого просто не могло быть: на обратной стороне аккуратным почерком было написано «1991 год» — кажется, это дата съемки. И этот парень сто процентов не может быть тем, что изображён на фотокарточке: всё-таки, столько лет прошло, и изображенному на ней должно быть больше тридцати — тридцати пяти. А перед ним сейчас стоит парнишка, его ровесник: значит, на фото должен быть его отец… Но эти рассуждения никак не давали Максу ответ на вопрос, что вообще сейчас происходит и как его собеседник вообще оказался рядом с ним именно в момент окончания своей жизни.        — Он выпал пьяным из окна этой комнаты, — коротко сказал парень. — Можно теперь без этих вопросов, мне больно вспоминать? — Макс кивнул, а его собеседник начал успокаиваться. Эмоции боли пропали с его лица, было видно, что он расслабился, думая, что сказать дальше. — Я Альберт, кстати. Твой сосед.        — А как ты вообще оказался тут?        — Дверь была открыта, мне показалось это странным, вот и вошел… Извини, я скурил твои сигареты, — Альберт показал на полупустую пачку, лежащую рядом, после чего перевёл свой взгляд на Макса. Тот одобрительно кивнул, и сосед взял ещё одну палочку с никотином. Послышался звук зажигалки, и Альберт затянулся ядом, выдыхая прозрачный серый дым из своих лёгких. — Давно не курил. Ты не представляешь, какое это блаженство: после долгого перерыва взять в руки сигареты, затянуться, снова чувствуя вкус табака. Давно такого не испытывал. Опьяняет. Будто мне снова пятнадцать, и я впервые покурил папиного «беломорканала», — Фисенко лишь кивнул, приподнимаясь. Он чувствовал боль в руке, в каждой клеточке своего тела, и это действие давалось ему с трудом. Он хотел курить, намекая, чтобы сосед дал ему сигарету. Но у того была другая идея. — Погоди, я сейчас, — Альберт, всё еще держа сигарету, вышел из помещения. Макс не видел, куда он пошёл, но вернулся он с пыльным маленьким пакетиком, в котором было что-то очень знакомое…        — Ты предлагаешь мне травку? Серьёзно? — усмехнулся Максим, следя за манипуляциями парня. Альберт, достав из кармана бумагу для самокруток, и, всё ещё держа сигарету в зубах, сделал косяк, который вскоре оказался в руках Фисенко, вместе с зажигалкой.        Макс затянулся: знакомое чувство, которое было от индики, охватило его. Он чувствовал спокойствие, его клонило в сон. Его сосед молча следил за манипуляциями Макса и курил такой же косяк. Вскоре, Максим услышал слова незнакомой ему песни, которую напевал Альберт. Она успокаивала, заставив парня заснуть крепким и спокойным сном.        С этой истории и начинается их дружба. Загадочного соседа по имени Альберт Кабуу и Максима Фисенко. И наш герой не знал всей правды об этой странной дружбе. И не узнает ни спустя год, ни два. Лишь пройдёт четыре года, как всё откроется. А пока что, да, он потерял всё. Но зато, нашёл самого дорогого, единственного друга, который с ним всегда. И он начал чувствовать себя живым рядом с Альбертом. И ему не хотелось умереть.