Карамельное лето

У меня есть два ярких воспоминания. Они не связаны с игрушками. Игрушек у меня было мало. Много времени я проводил на свежем воздухе, играя в салочки с друзьями; ходил на детскую площадку и сражался с грозным противником, которого смог победить только к шестнадцати годам. Папа обхватил руками железную палку и подтянулся. Вышло у него это действие легко, ловко, вдохновляюще!.. Я дал себе слово научиться так же. Ранним утром я выбирался на площадку и сражался с турником: прыгал на него и изо всех сил тянулся вверх. Папа давал мне советы, говорил, как правильно держаться за турник, как распределять силу, — все без толку. Я не вразумлял, что делаю не так. Тянулся, тянулся… и падал. Мальчишки и девчонки тыкали в меня пальцем и заливисто хохотали. — Слабак! Мало каши ел! — с издевкой говорили они. Я же продолжал тренироваться, вырабатывать упорство и ответственность. В моей комнате висел график занятий: одиннадцать месяцев в нем было уже зачёркнуто, и вверху надписано число пятнадцать, обведенное в красный кружочек. Прошёл месяц и рядом с кружочком появился ещё один с числом двадцать… кружков становилось все больше и больше, вскоре они заполнили весь листок, нанизываясь друг на друга как олимпийские кольца или акробатические обручи. Цель за целью, рекорд за рекордом — таков был мой путь. Добиться цели и испытать чувство гордости за самого себя, за свои старания — что может быть лучше? Я много занимался спортом и продолжаю заниматься по сей день. На доске почёта в старой школе висела моя фотография, школьный сайт пестрил моей фамилией, мое имя встречалось в списках лучших игроков в волейбол. Радость от побед, похвала родителей и тренера, письма от фанаток… и вдруг — тоска. В шестнадцать лет я попробовал встречаться с девушкой. Она была высокой и казалась ещё выше из-за обуви на каблуках. Носила яркие обтягивающие платья и делала вычурный макияж. Рядом с ней я, в джинсах и футболке, смотрелся глупо. На свиданиях она болтала о своих братьях, сестрах, кошках, шмотках, театрах, фильмах. Из её рта извергался безграничный поток слов, челюсти размыкались и смыкались, как ротик пакмана. Девушки любят поболтать — я знал это и морально готовился. Как хорошо, что она предложила расстаться. Это произошло накануне моего отъезда в другой город. Родители хотели показать мне место, где они познакомились, и где я появился на свет. Это был небольшой город на побережье моря. Густая зелень, много блестящего песка и теплая вода; ларьки и ресторанчики ломились едой. И девушки в том городе были симпатичнее. Вернее, одна девушка. Вспоминаю её, и сердце сладко трепещет в груди. Кто же она такая? Она… нет-нет, стоит начать с имени. Ее зовут Лия. Просто Лия. Фамилии не знаю. Я прятал с друзьями бутылку монет. Мы условились встретиться на этом месте и найти ее, когда нам исполнится по двадцать лет. В морской шум проникали какие-то звуки. Поначалу они были тихими, будто доносившимися откуда-то издалека. — Что там происходит? — спросил мой друг, прищуриваясь и вглядываясь вдаль. В воде барахталось нечто, напоминающее осьминога. — Подойду ближе, — предупредил я, и побежал вдоль пляжа. Два выпученных кровавых глаза уставились на меня. Чёрная образина кинулась прочь с пляжа, оставив в воде что-то бело-коричневого цвета. Синее безжизненное лицо, распластанные по воде руки, вздувшаяся одежда — то, что я увидел тогда и ужаснулся. Кого в школе не учили делать искусственное дыхание? — Нам такое не пригодится, — отвечали мы преподавателю, уверенные в своих словах. Отвечали, а впереди была пропасть, скрытая туманом. Пропасть будущего. Под рукой, словно раненая пичужка, билось сердце, скрытое мокрой сгруженной тканью рубашки. На лицо падал тёплый солнечный свет, с бледных губ капала вода. Моё сердце бухало набатом. Лёгкое касание к губам и сильный выдох. Она проснулась. *** Каникулы подходили к концу. Лия посмотрела расписание на новый учебный год и бросила листок на стол. Пять дней и наступит учёба. Лия взглянула в круглое зеркальце, задумчиво пощупала свой лоб, щеки, двумя пальцами коснулась губ. Она улыбнулась, схватила косметичку и намазала губы клубничным бальзамом. В шкафу отыскала любимое платье в горошек и туфельки на низком каблуке. «Бомгю, сегодня ты узнаешь мой секрет», — с этими мыслями она перешагнула порог дома и, весело мурлыча под нос песенку, побежала в мамино кафе. — Мы договорились встретиться в двенадцать, а уже полпервого, — ворчал Бомгю в трубку телефона. — Я уже тут. Лия опустила руку с телефоном и посмотрела вперёд. Завидев её, Бомгю спрятал телефон в карман и поднялся со ступенек кафе. Лия сдвинула шляпку на лоб. Бомгю оглядел ее скромное платье в мелкий горошек и милые туфельки с бантиками. — Это для меня? — спрашивал он. Мыски ее туфель то сталкивались, то расходились. — Если ты про платье и туфли — да; я хотела быть для тебя красивой. — Лия, но ведь ты всегда красивая! А сегодня особо очаровательна и мила. Они взяли мороженое на палочке и расселись на теплых ступеньках кафе. — Я остаюсь жить в вашем городе. — Что-что? — спрашивала Лия с улыбкой на губах. — Это значит! значит… — Мы будем видеться и дальше. Не так часто из-за учёбы, но ты можешь приходить ко мне в гости, когда будешь свободна. — Бомгю, я так счастлива. Думала, ты уедешь, а ты, оказывается, останешься здесь… со мной. Бомгю выбросил палочки от мороженого и подсел к Лие. — Я подумал, что самое время раскрыть мой секрет. Лия, мой секрет в том… в том… Бомгю зажмурил глаза и стиснул губы. Лия задела его коленку своей. Он обратил на неё взор, и его волнение как рукой сняло. Лия тихонько засмеялась. Бомгю лукаво сощурился, снял с неё шляпку, нагнулся и поцеловал ее в губы. — Я люблю тебя, — сказал он серьёзно и подался к ней для нового поцелуя. Он горячо прижался к её губам. Лия закрыла глаза и взяла его лицо в руки; она гладила его щеки и покрасневшие уши. Бомгю быстро и неумело обхватывал её губы. На короткий миг он оторвался от неё и посмотрел себе за спину. Мама Лии не стояла за прилавком, но могла невзначай заметить их. Они спрятались в укромном местечке, между стеной кафе и ветвистыми деревьями, укрывшими их тенью, словно разлапистые папоротники, от чужих глаз. Бомгю продолжил её целовать, мягко и волнующие. С каждый поцелуем, у него получалось все лучше, да и Лия не отставала. Она ухватилась за воротник его рубашки и притянула Бомгю ближе к себе. Её длинные ресницы щекотали ему щеки, а робкие прикосновения её пальцев на его груди и животе возбуждали. Он расцеловал её лицо и ладони, коснувшись губами всех пальцев. Лия щупала его распухшие губы и улыбалась. Бомгю повел её на пляж. После поцелуев его лицо горело так, что он зачерпнул в ладони воды и обдал его, потом сделал это ещё раз и ещё. Он обернулся. Лия стаскивала с ног туфельки. Бомгю подкрался к ней и снял с ее головы шляпку. В этот раз он не стал убегать. Отложил шляпку на песок и подошёл к Лие. — Что ты хочешь сделать? — спрашивала она. Бомгю загадочно смотрел на нее. — Помочь тебе раздеться, — отвечал он. — Но тут же люди. — Нет тут никого, — проговорил Бомгю. Лия покачала головой и разделась сама до ярко-оранжевого купальника. Бомгю не настаивал. Через пару минут у него появилось другое предложение, не менее заманчивое. Он думал, как бы сделать Лие приятное. Поцелуи, несомненно, отличное начало отношений, но ему хотелось сделать ещё что-то. Лия выдавила немного крема для загара на ладонь и мазнула двумя пальцами щеку Бомгю. Он хихикнул от её щекотного прикосновения, перехватил тюбик крема и провел пальцами по ее животу и рёбрам, приближая свое лицо к её и вынуждая Лию лечь на полотенце. — Повернись ко мне спиной, — попросил Бомгю. — Намажу тебя кремом. Крем приятно холодил спину. Бомгю массировал шею Лии и её плечи, надавливая на них пальцами. Ему нравилось разглядывать её смуглую кожу с коричневыми родинками и трогать каждую пальцем. У него все плыло перед глазами, а на языке оседала соль и сладость; сердце пропускало удары. Живот и ноги Лия намазала кремом сама. Она предложила Бомгю сделать то же самое, но он вежливо отказался. Загорали они около получаса, когда надоело, укрылись в теньке. Бомгю мечтал потрогать ноги Лии. Они сияли от крема и выглядели гладкими и упругими. Бомгю улегся с ней на гамак и, не стесняясь боле, привлек ее к себе. Он осторожно гладил её ноги и горячо дышал ей в шею. Лия сжимала кулачки, млея от его прикосновений. Она прикрывала глаза, дабы сосредоточиться на своих ощущениях. Бомгю сдавливал пальцами ее бедра и проходился по коже кончиками пальцев, вызывая мурашки. Поцелуй на ступеньках кафе был волнующим, а поцелуи в гамаке напрочь сносили крышу. Бомгю прижимался к её шее губами, игриво прикусывал кожу. — Ох, Бомгю. Бомгю! — Лия, я пропал… — проговорил он, зарываясь пальцами в ее волосы. — У меня все это впервые: поцелуи, жаркие объятия, бешеный стук в груди. Лия слушала его и съезжала на край гамака. Бомгю подтянул её к себе. — А ещё желание там. Он красноречиво посмотрел вниз и заулыбался. Он было потянулся за очередным поцелуем. Лия подалась к нему. И вдруг гамак перевернулся, и они грохнулись на песок. Лия придавила Бомгю своим телом. Что-то упругое встало у нее между ног. «Желание там», — пронеслось в ее голове. Лия оперлась руками о песок, приподнимая бедра. Бомгю с трудом поднялся и долго потирал ушибленный затылок. Лия села подле него. — У меня тоже все впервые, — призналась она и с улыбкой добавила, чем вогнала Бомгю в краску: — А желание может подождать? Он неуверенно покивал.