***
Дни смешиваются в одну кучу, незаметно становясь неделями. Каждый новый день похож на предыдущий, и Саске даже не может сказать, сколько времени прошло с той неприятной сцены, свидетелем которой он стал, — месяц, два или полгода. Он путается в числах, датах и часах, не запоминая, что было вчера, — схема всегда одинаковая. И сейчас Учиха помогает Аманде с домашними заданиями, всё также на автомате объясняет ей задания и помогает запоминать нужные материалы. Но мыслями он не здесь, а где-то далеко. И вечер проходит привычно. Снова уложив дочь спать и поцеловав её в лоб, он выходит на кухню, доставая из кармана вибрирующий телефон и читая сообщения от Итачи, который спрашивает, сможет ли Саске прийти на день рождения Дейдары. Учиха же задумчиво смотрит на календарь. Аманду в таком случае придётся оставить на один вечер с няней, и это не то, что бы он хотел делать, но… Но, кажется, ещё несколько абсолютно одинаковых дней, и он сойдёт с ума. И он принимает приглашение, решив, что хуже не будет.***
На день рождения Саске безбожно опаздывает, тысячу раз написав извинения и Итачи, и Дейдаре. И наконец зайдя в кафе, он видит знакомые лица и выдыхает, понимая, что хотя бы на пару часов может отключиться от реальности. От той реальности, которая уже мешается перед глазами и высасывает из него все силы. Он привычно быстро обнимает Итачи, пожимает руки Дейдаре и Наруто. Собрались они вчетвером — самый близкий круг. И Саске невольно, неосознанно задерживается взглядом на Узумаки, который всем своим видом притягивает внимание. Чего только стоят его неоново-жёлтые волосы с отросшими светлыми корнями, про которые и говорит Дейдара: — Тебе бы подкраситься, — как бы невзначай замечает он, на что Наруто фыркает и отвечает: — Ну имей же ты совесть! — как-то немного театрально закатывает он глаза, всё равно улыбаясь до ушей. Он весь словно сияет, притягивает взгляд, и Учиха прилагает усилия, чтобы не пялиться на него. Он уже пару раз встречался с Узумаки, но ни разу не сидел с ним за одним столом и не был так близко. Да и несколько лет назад, когда они виделись в последний раз, его волосы были не такие.. яркие. — Нет у меня денег, даже не уговаривай, — произносит эти слова Узумаки как-то легко. — Я после больницы ещё работать нормально не начал. Так что жди меня не раньше, чем через две недели, даттебайо, — заканчивает он, практически тараторя. И речь его улавливать и понимать сложно, но, кажется, эта проблема только у Саске — Итачи и Дейдара смеются из-за его слов, как ни в чём не бывало. У Учихи так и не получается сконцентрироваться и поучаствовать в беседе — он краем уха слушает их разговоры и весёлые перепалки, думая о том, что впервые за долгое время чувствует себя.. на месте. Ему спокойно. Никто ничего от него не требует, и он может просто расслабиться, даже особо не участвуя в беседах. Саске разговоров хватает и на работе — нет, конечно, он любит свою работу, любит рассказывать лекции по истории и болтать со студентами, но этого всего.. слишком много. Ему не с кем просто помолчать. И сейчас он может себе позволить просто слушать и наблюдать. Он слушает обычную бытовую историю о том, как Итачи и Дейдара наконец купили большое зеркало в пол, наблюдает, как Наруто что-то чиркает в своём блокноте, параллельно разговаривая и даже умудряясь активно жестикулировать, держа карандаш в руке. Саске выделяет в этом разговоре фразу, сказанную Узумаки, и прислушивается к дальнейшему разговору, отмечая в голове, что у этого парня очень приятный голос: — Я уж думал, что совсем разучился рисовать, ей-богу, — тараторит он, не переставая, и, как теперь понимает Учиха, что-то набрасывая на бумаге. — А то после перелома долго держать кисть в руке не получалось, но сейчас, вроде, всё налаживается. — И когда на работу пойдёшь? — интересуется Итачи, потом делая небольшой глоток кофе. — Со следующей недели, — бормочет Наруто, на мгновение запуская руку в волосы и потом перехватывая блокнот поудобнее. — Я так по школе соскучился, вы не представляете! А Саске мысленно складывает два и два, а потом тихо интересуется, даже не особо рассчитывая, что его услышат: — Ты учитель в художественной школе, получается? Но Узумаки слышит и смотрит на него секунду своими до невозможности синими глазами, — а Учиха чувствует, что от этого взгляда по коже бегут мурашки, — и отвечает: — Ага, именно так, — и ещё несколько мгновений смотрит на него открыто, в упор, пока Саске не отворачивается, чувствуя себя словно обнажённым. Наруто смотрит, абсолютно не стесняясь, в самую и душу и видит суть человека, а Учиха не уверен, что готов вот так выставлять напоказ всего себя. Слишком много в нём боли сейчас. Нелицеприятной, душащей и раздирающей внутренности боли. Рана на душе ещё не зажила — до сих пор гноится и напоминает о своём существовании, сколько бы Саске не игнорировал её и не старался загнать куда поглубже, лишь бы не мешала изображать из себя нормального человека. А Узумаки словно бы увидел это всё и прочитал все его чувства. И Учиха не разглядел в его взгляде ни капли осуждения — только заинтересованность и.. сочувствие. Наруто в это время продолжает что-то рассказывать, как ни в чём не бывало, обсуждать с Итачи и Дейдарой какие-то интересные им мелочи и всё также активно жестикулировать. И движения его рук такие плавные, хоть и быстрые, что Саске не может оторвать от них глаз. Видно, что плечи сильные, но при этом изящные, а пальцы — длинные, красивые и тонкие. Учиха силой заставляет себя отвлечься на что-нибудь другое. И в голове снова начинают крутиться мысли о Сае, той куче документов, необходимых для развода, юристе, Аманде и её слезах… И он думает, что лучше бы и дальше залипал на руки лучшего друга Итачи. Потому что мысли о реальности, тяжесть которой он обязан вынести, уже осточертели, надоели до безумия и разъели всю его душу. А Наруто напоминает о чём-то другом, — лёгком, светлом, словно нереальном и очень реальном, осязаемом одновременно. — Синяки под глазами что надо, — с усмешкой и сарказмом в голосе отмечает Итачи, смотря на набросок в блокноте, который показывает Узумаки. — А, по-моему, круто, — пожимает плечами Дейдара, на что Наруто снова улыбается до ушей, произнося: — Спасибо, дорогой, — с иронией и благодарностью в голосе отвечает он, затем посылая воздушный поцелуй и заставляя этим всех рассмеяться. Даже Саске улыбается, отвлекаясь от неприятных мыслей. И при этом видно, что такая манера общения, постоянные шутки, — приличные и не очень, — заигрывания и бесконечный стёб, — нормальны для них. И даже в воздухе витает какая-то атмосфера бесконечного доверия, словно все присутствующие здесь уверены в людях, сидящих рядом. И Учиха невольно замечает, что в этом есть что-то особенно уютное и домашнее, чего не было у него в семье. Он всегда доверял Саю и даже подумать не мог об измене, а вот сам Сай… Саске, пожалуй, никогда не чувствовал такой же отдачи и уверенности от своего бывшего мужа. Зато Аманда видела это всё. И ему остаётся только поражаться тому, насколько она, маленький ребёнок, более чуткая и сообразительная. — Эй, Саске, — вырывает его из мыслей приятный голос. Учиха поднимает взгляд, вопросительно вскидывая бровь и смотря на Наруто, который отвлёк его от очередного приступа самобичевания. — У меня есть максимально странное предложение. — И какое же? — интересуется Саске, подпирая подбородок рукой. — Тебе нужен именно я? — Именно ты, — кивает Узумаки, смотря ему в глаза. — Я уже год хочу написать одну картину, — начинает он, а Учиха внимательно слушает, краем глаза замечая, что Итачи с Дейдарой куда-то вместе отходят. — И всё пытался понять, что мне надо, но всё было не то, даттебайо. А ты идеально подходишь. Саске вздёргивает бровь ещё выше. Он никогда не считал себя особо красивым или особенным, — да и они с Итачи выглядят практически одинаково, словно близнецы, а не братья, родившиеся с разницей в пять лет, — какая уж тут особенность. Да и Учиха не уверен, что готов пустить к себе в жизнь кого-то настолько светлого и яркого. Кого-то, чей стиль жизни так сильно отличается от его собственного. Но с другой стороны.. чёрт с ним. Саске ничего не потеряет, начав общаться с Наруто, — да и тот факт, что этот парень — лучший друг Итачи вот уже десять лет, является самым явным подтверждением, что человек он хороший. Ну или хотя бы адекватный. А убежать Саске успеет всегда. Но вот только от Узумаки бежать не хочется, — есть в нём что-то притягательное, но неуловимое, понятное только на уровне чувств. — Я согласен, — произносит Учиха, а Наруто в ответ расцветает в своей фирменной улыбке, затем перелистывает страницу блокнота и что-то там пишет, после чего вырывает листок и вручает его Саске: — Это мой номер телефона, напиши мне, и договоримся о дате, — просит он, поднося руку к своему уху и начиная слегка теребить серёжку, обычное серебряное колечко. Вот Узумаки постоянно шевелится, словно ему некуда девать свою неуёмную энергию, но эти движения совершенно не раздражают. — Напишу, — обещает Саске, складывая бумажку и засовывая её в карман пиджака. Наруто снова улыбается искренне и ярко, и Учиха неуверенно приподнимает уголки губ в ответ.***
Про бумажку в кармане пиджака он вспоминает, уже вернувшись домой, поболтав с Амандой и уложив её спать. У него есть привычные пара часов на себя, и он заваривает себе чёрный чай, который дочка не любит, проверяет почту и отвечает несчастным студентам, которым по какой-то причине понадобился препод по истории, и только в двенадцатом часу выкладывает на стол этот чуть помятый лист из чужого блокнота, на котором размашистым почерком написан номер. И смотрит на эту бумажку. А потом на свой телефон. И вспоминает образ этого немного чудного, но притягательного парня. Саске бы не отказался от ещё одной — или не одной — встречи с Наруто. Так что отступать просто глупо. А там уж будет ясно, сойдутся они или же характеры будут совсем разные. Попробовать стоит. Ему совсем чуть-чуть страшно — Узумаки совсем другой. Не такой, каким был Сай, не похожий ни на одного знакомого Учихи. Очень яркий и светлый. Будто бы даже неземной. И как же сильно к нему тянет. Саске постоянно мыслями возвращается к Саю, и из-за этого ему хочется мысленно дать себе подзатыльник. Он абсолютно точно не желает сравнивать двух разных людей, но избавиться от этого не получается. А ещё он не хочет влезать в дружбу или отношения в обычной попытке забыть о бывшем и тяжёлой реальности. И Учиха не знает, стоит ли ввязываться в это. Сможет ли он держать дистанцию? Получится ли избавиться от навязчивого сравнения? Справится ли вообще?.. Саске хочется смеяться из-за абсурдности всех этих мыслей — Наруто просто хочет написать картину. Никто не втягивает Учиху ни в какие отношения, ни к чему не обязывает и не заставляет. Нужно просто забыть про чёртового Сая, и… И что? Саске не может, — да и не хочет, — вычеркнуть из своей памяти последние шесть лет жизни. А, может быть, стоит просто забить на всю эту странную и нелогичную мешанину в голове и поддаться желанию побыть с этим солнечным человеком с жёлтыми волосами немного дольше? Учиха снимает с блокировки телефон, добавляет номер в контакты и открывает чат, собираясь с духом и придумывая, что можно написать. Печатает маленькое и быстрое сообщение, где здоровается, представляется и… И больше не знает, что можно добавить. Он откладывает гаджет на стол, потягивается, разминая вечно больную спину, и подходит к окну, смотря на мерцающие где-то вдали огни огромных, величественных и бездушных небоскрёбов. Этот пейзаж всегда притягивал его взгляд, и он почти каждый вечер с тоской, надеждой или же усталостью смотрит на высотки Манхеттена. Саске лень опускать жалюзи, он просто опирается руками о подоконник и смотрит вперёд бездумным взглядом. Он прогоняет из головы все мысли, — всё равно нет ни одной хорошей, — и просто любуется ночным городом. Возвращается в реальность, только услышав, как телефон вибрирует, и оборачивается, по привычке думая, что это очередное письмо от студента или мем от Итачи. Но на деле это Наруто, предлагающий встретиться в субботу. Учиха открывает календарь, несколько минут медленно соображает, — сил нет никаких, голова не работает, — и соглашается. Вот так просто соглашается прийти домой к почти незнакомому человеку. Но на мораль Саске сейчас почти плевать, поэтому он выключает на телефоне звук и идёт спать. Но почему-то, когда он вспоминает сегодняшние посиделки, весёлых Итачи, Дейдару и Наруто, губы растягиваются в улыбке.***
Учиха торопливо шагает от метро к школе Аманды, нервно поглядывая на часы. Он непозволительно задержался в университете, а дочь нужно забрать, причём, желательно, в течение пяти минут, а идти ему минимум пятнадцать. И он только раздражённо и с усталостью вздыхает, ускоряясь. Он не злится на дочку, студентов или кого-то постороннего — только на себя. Саске понимает, что с обязанностями родителя-одиночки катастрофически не справляется, даже несмотря на постоянную помощь Итачи и Дейдары. Но без них он, скорее всего, уже бился бы где-нибудь в подворотне в истерике. Он физически с трудом успевает работать, заниматься с дочкой, готовить, убирать и делать другие необходимые бытовые дела. Учиха знает, что также должен уделять больше внимания дочери, и старается из последних сил, но всё равно этого не хватает. И в итоге раздражение и усталость только копятся, а он очень старается не срываться на Аманде. Она ни в чём не виновата. Она просто жертва обстоятельств, невинный ребёнок, которому очень нужна сильная фигура рядом. Ей нужен отец. Саске иногда кажется, что он не выдерживает груз этой отвественности, но выбора нет — он обязан справиться. Он узнаёт фигурку дочери, стоящую рядом со входом в школу, и на секунду задумывается о том, насколько же она крошечная и хрупкая. В его руках целая жизнь ребёнка, и у него нет права на ошибку. Но под этой тяжестью, которую по-хорошему должны нести двое, он задыхается. Учиха удивляется тому, что у входа в школу находится классная руководительница Аманды, но откидывает эти мысли в сторону. У него абсолютно точно нет сил думать ещё и об этом. Поэтому он идёт к дочери, которая, завидев Саске, радостно бежит к нему, громко произнося: — Привет, папа! И её голосок такой искренний, а она выглядит настолько счастливой… Учиха знает, что он готов выдерживать все эти трудности как минимум ради таких моментов. Аманда крепко его обнимает, а он смеётся, гладя её по волосам и говоря: — Привет, солнышко, — произносит он ласково и с любовью. Саске чувствует на себе взгляд учительницы и поднимает глаза, тут же становясь серьёзным. Он морально готовится к сложному разговору, но этого не происходит, — женщина оказывается очень улыбчивой и спокойной, и она только говорит о том, что с успеваемостью и поведением у Аманды всё хорошо. И это снова заставляет Учиху поразиться. И, когда они уже отходят от школы, он с улыбкой на губах хвалит дочь, а она смеётся и спрашивает: — А мы сегодня поедем к дяде Итачи? Саске кивает, отвечая: — Да, он нас уже ждёт. — А папы Сая там не будет? — интересуется Аманда уже чуть тише, а Учиха чувствует, как сердце снова пропускает удар. Он на мгновение прикрывает глаза, позволяя проскочить лихорадочной мысли «как же я устал», морально готовится к этому разговору и осторожно подбирает слова. Это нормально, что она вспоминает Сая. Это нормально, что она спрашивает про него. Это нормально, что она не понимает, что случилось. Это нормально… Саске повторяет себе это несколько раз, прежде чем открывает рот и начинает говорить: — Нет, не будет, — старается он произнести как можно мягче. Но сказать что-то ещё больше не хватает сил, и он просто смотрит, как опускаются её плечи, и не знает, кого ненавидит больше — Сая или себя. Только спустя десять минут они снова начинают разговор, — Учиха спрашивает про то, как прошёл день в школе, — и девочка отвлекается, начиная что-то оживлённо рассказывать. Так и доходят до квартиры Итачи. Он встречает их привычной доброй и приветливой улыбкой, что-то спрашивает, но Саске отмахивается, — у него нет сил ни на что. Даже вслушаться в его слова. Он видит, что его брат чуть щурится, словно пытаясь что-то в нём разглядеть, но потом переводит внимание на Аманду. Что происходит дальше, Саске улавливает с трудом. Но в итоге дочка сидит в гостиной, что-то раскрашивая, он сам тяжело вздыхает, положив голову на барную стойку, а Итачи находится напротив него: — Выглядишь отвратительно, — спокойно, без осуждения отмечает он, на что Саске усмехается. Он это и так знает. — Ты не думал обратиться за помощью? — Я и так прошу у вас с Дейдарой очень много, — бубнит Саске, не меняя положения. — А если ты про психотерапевта — думал, но у меня нет денег, — он всё-таки приподнимается, опирается подбородком о свою руку и смотрит на старшего брата исподлобья. — Да и Аманде психолог сейчас нужнее. А я… Я как-нибудь выкарабкаюсь. Итачи смотрит на него с сочувствием, но больше никакие эмоции прочитать не получается. Он только качает головой каким-то своим мыслям и произносит: — И ты уверен, что выкарабкаешься? — Нет, — вздыхает Саске, переводя взгляд на окно. — Но у меня нет выбора. Я должен, — говорит он тише. — Я не могу позволить этому уёбку-Саю разрушить жизнь Аманды. — И поэтому ты сейчас разрушаешь свою собственную жизнь? — с какой-то горькой усмешкой произносит Итачи, опираясь на локти и подаваясь чуть вперёд. — Саске, — зовёт он его по имени уверенно, с какими-то железными нотками в голосе. — Если ты доведёшь себя до нервного срыва или, не дай бог, попытки суицида.. никому от этого легче не будет, — Итачи вглядывается, старается поймать хоть какую-то эмоцию, но на лице Саске не шевелится ни один мускул. Он выглядит бесконечно уставшим. — Я знаю, — просто отвечает он. — Но у меня нет права на суицид. Так что это нам не светит, — апатично отмечает он, уже не чувствуя ничего. Кажется, все силы и эмоции ушли на улыбку для дочери, когда он встречал её у школы. Итачи тяжело вздыхает, на мгновение прикрывая глаза. — Завтра первый суд, — нарушает тишину Саске, всё также смотря в окно. — И, если честно, я абсолютно не готов снова встретить этого.. этого… — он рвано вздыхает, так и не подбирая нужное слово. — Да и бумажки эти уже надоели до чёртиков. Но если повезёт, — он прикрывает глаза, чувствуя, что эмоций слишком много и нет одновременно. — Если повезёт, завтра я буду свободен. Он не знает, что делать. Не знает, как справляться. Он просто хочет упасть и нормально поспать, но каждый раз не получается, — из-за нервозности сон не идёт, и спит он по четыре, максимум пять часов, потом снова вставая на ноги и продолжая попытки справляться со всем, что навалилось. Но при этом Саске знает, что справится. Он всё ждёт тот момент, когда дышать станет легче, и понимает, что он сам должен приблизить его, но не представляет, как это сделать. Из мыслей его вырывает лёгкое касание двух пальцев Итачи его лба, и Саске не может не улыбнуться на этот жест. Брат всегда, всю его жизнь вот так тыкает в него, когда хочет поддержать или без слов сказать «я люблю тебя». — Я тоже тебя люблю, — выдыхает Саске на это молчаливое признание, а Итачи встаёт со своего места, обходит барную стойку и пригласительно раскрывает руки для объятий. И он обнимает брата, кладя голову на его плечо. — Я верю в тебя, — тихо произносит Итачи. — И буду рядом. И ты можешь просить у меня помощи, сколько потребуется. Это не стыдно. Саске обнимает его чуть крепче, прячет лицо в его плече и позволяет себе уронить несколько слёз.***
После суда Учиха без сил заваливается домой, еле заставляет себя переодеться и просто падает на кровать. Аманда осталась у Итачи с Дейдарой, поэтому он может себе позволить просто лежать, не думая ни о том, что надо поесть, ни о каких-то других заботах. У самого кусок в горло не лезет, и он даже не пытается приготовить себе что-то — от одних мыслей об этом тошнит. Он лежит на кровати, обнимает подушку и плачет, — не то от злости, не то от усталости. Но, когда слёзы и эмоции выходят, становится легче. Намного легче. Брак расторгнут, об алиментах и проживании Аманды договорились. Сай, как и обещал, не стал отнимать у Саске ребёнка. Просто потому что дочь ему не нужна, — так же, как и не нужен муж. Но зато это всё закончилось. Предыдущей ночью Учиха почти не спал, поэтому сейчас просто закрывает глаза. Эмоции практически больше не гложут душу, — нет сил на все эти чувства, — и Саске спокойно засыпает.***
Он просыпается раньше будильника, — и неудивительно, учитывая, что он лёг спать в восемь вечера. Он потягивается, лениво берёт в руки телефон, чтобы посмотреть, сколько время, и с удовлетворением отмечает, что до встречи с Наруто ещё три часа. Саске потирает глаза, собираясь с мыслями и концентрируясь на ощущениях, и понимает, что выспался. И у него есть силы на то, чтобы встать и что-нибудь сделать. В голову лезут воспоминания о вчерашнем дне, и он прикрывает глаза, — больно. Он потерял человека, которого любил, но обида и злость на него сильнее. Учиха понимает, что вчера не написал брату о том, как всё прошло, хотя обещал это сделать. Он быстро печатает короткое сообщение, — на большее не хватает сил, — и откладывает телефон. Он не знает, сколько времени просто стоит в душе. Слёз уже не осталось, эмоций — тоже, и он всё надеется, что вода унесёт с собой эту противную тяжесть на душе. От душа сильно легче не становится, но странную улыбку на губах вызывает мысль о том, что сегодня он увидит такого солнечного Наруто. Саске понимает, что эта манера поведения может быть напускной, защитной, не имеющей отношения к настоящим чувствам человека, но ему почему-то кажется, что Узумаки максимально искренен. И ему, на самом деле, очень интересно, а правильное ли у него сложилось впечатление о Наруто. Может быть, эта картинка, оставшаяся в голове, не имеет ничего общего с действительностью. Одеваться во что-то красивое Учихе откровенно лень, и он игнорирует рубашку с пиджаком, доставая любимую серую худи и натягивая её на себя. Одевшись, он снова находит адрес, который ему скидывал Узумаки, и понимает, что идти всего лишь двадцать минут, — забавно, что они живут в одном районе, ведь Нью-Йорк огромный. Идёт медленно, понимая, что иначе придёт раньше назначенного времени, и старается ни о чём не думать. Но голова в итоге всё равно перегружена самыми разными мыслями, делами и заботами, и отвлечься не получается. Саске снова задаётся вопросом, а правильное ли принял решение, и ответа не находит, поэтому просто звонит в дверь и оглядывается. Наруто открывает почти сразу, и, как только Учиха видит кусочек квартиры, раздаётся грохот. Узумаки дёргается, а потом как-то виновато улыбается, говоря: — Кажется, холст я всё-таки непрочно поставил, — и после этих слов забавно потирает рукой затылок. — Привет, заходи, — добавляет он весело, отступая в сторону и пропуская Саске в квартиру. — Привет, — немного неловко здоровается он в ответ и озирается по сторонам: стены серые, коридор достаточно светлый, и видно, что всего здесь две комнаты, дверь в одну из которых закрыта, а во второй, кажется, упали холсты, которые сейчас лежат на полу. — Чай, кофе? — спрашивает Наруто, опираясь плечом о стену. — Или чего покрепче? Пить средь бела дня и с малознакомым человеком Учиха точно не собирается, поэтому он отвечает: — Чай, если можно. — Конечно, можно, даттебайо, — пожимает плечами Узумаки. — Вот ванная, а вон там — кухня. Чувствуй себя, как дома, — тараторит он, жестами указывая на нужные двери. А Саске понимает, что ему в тот вечер в кафе не показалось, — этот парень правда очень общительный и открытый. Пустил малознакомого человека к себе домой, предлагает чай, рассказывает планировку… Для Учихи это необычно, даже странно, но он не может отрицать то, что сам никогда не был особо гостеприимным и практически ни к кому не ходил. Поэтому всё, что происходит сейчас, в новинку. Он моет руки, отмечая в голове, что ванная почти стерильно чистая, — практически нет вещей, только одинокая зубная щётка. На кухне ситуация похожая, и Саске задумывается о том, что, наверное, Наруто редко бывает дома, и задумчиво тянет: — Как у тебя чисто. А Узумаки на него оборачивается, осматривает собственную кухню, словно видит её впервые, потом снова улыбается и говорит: — Да я просто в основном в студии обитаю, — он ловит вопросительный взгляд Учихи и поясняет. — Ну, у меня две комнаты, и одна из них у меня приспособлена для работы. Краски, холсты, мольберт, все дела. Вот там правда бардак, даттебайо, — восклицает он, заливая в чайник для заварки кипяток. — А вот в спальне вообще кошмар, я там убирался в последний раз месяца два назад, — признаётся Наруто абсолютно искренне, и Саске не выдерживает, тихо посмеиваясь. Несмотря на незнакомую обстановку, он чувствует себя комфортно. Напряжение, поначалу поселившееся в теле, пропадает окончательно, уступая расслабленности и спокойствию. Почему-то Учихе не кажется, что от Узумаки может исходить какая-то опасность, и он сам поражается этому. Обычно он с осторожностью относится к новым знакомым, ничего не рассказывая о себе, но сейчас.. сейчас хочется поговорить. — А как ты познакомился с Итачи? — интересуется он. Брат ни разу не рассказывал эту историю, хотя Саске уже много лет слышит от него имя «Наруто». И ему правда интересно, как же это всё началось. — Или это какая-нибудь неприличная история в его духе? — В его духе? — смеётся Узумаки. — Кажется, я чего-то о нём не знаю. А вообще, — с вдохновением начинает он, вручая Учихе чашку чая и кивая на его «спасибо». — История настолько клишированная и банальная, что даже смешно. Мы просто оба были заняты своими мыслями, врезались друг в друга, и я пролил на нас обоих кофе. Саске улыбается уголками губ и понимает, почему Итачи никогда это не упоминал, хотя, стоит признать, он никогда и не спрашивал брата про это. — Забавно, конечно, получилось. Столкнулись, разошлись с испорченной кофе одеждой, и дружим уже десять лет, — Наруто делает глоток чая, ухмыляется каким-то своим мыслям и вздыхает. — Ой! — вдруг произносит он, и Учиха поднимает на него взгляд. — Чёрт, я тебя пригласить-то пригласил, а так и не рассказал, в чём суть картины заключается! Подожди минутку, сейчас притащу блокнот, — быстро произносит он, и, пока Саске осознаёт, что именно было сказано, убегает в сторону студии. Для Учихи чуть-чуть необычно общаться вот так, сразу открыто и искренне — для него это впервой. Но он отмечает, что ему нравится, как-то спокойно на душе, когда он слушает эту быструю речь и приятный голос, следит взглядом за жестами. Узумаки возвращается на кухню с крупным скетчбуком в твёрдой бордовой обложке, по которой видно, что этот блокнот пережил многое. Парень садится за стол напротив Саске, перелистывает страницы, хмурясь и бормоча «не то, не то», а когда находит нужное, снова широко улыбается и говорит: — Вот, смотри. Этот набросок я делал… — он крутит пальцем, отводит взгляд, вспоминая. — Наверное, год назад или около того, — наконец выдаёт он, переводя взгляд обратно на блокнот, теперь лежащий на поверхности стола. — Я тогда только начинал писать эту серию портретов, и у меня прям перед глазами картинка стояла, даттебайо, но найти подходящего человека я не мог. Учиха вглядывается в два карандашных наброска, расположенных на одной странице. На первом — полуобнажённый парень, в одних только джинсах, сидящий на полу вполоборота, как бы оборачивающийся на художника. На одну руку он опирается, вторая же расслабленно лежит на коленях, а освещение контрастное, и тени выделены чёткими, жёсткими линиями. На втором скетче девушка практически в такой же позе. Но больше всего в глаза бросаются их взгляды, — тяжёлые, из-под прикрытых век. На обоих набросках лица словно спокойные, но, если вглядеться, читаются боль и отчаяние. — И что именно тебя зацепило во мне, что ты вспомнил про эту задумку? — спрашивает Саске, смотря на Наруто. Хотя, на самом деле, ответ на этот вопрос ему не нужен, он понимает всё и так, только хочет убедиться. — Твои глаза, — честно и на удивление серьёзно произносит Узумаки. — Даже не сами глаза, а твой взгляд. Учиха вздыхает, кивая, — он так и подумал. Он понял, что может быть у него общего с двумя людьми на наброске, — вот эта боль на глубине глаз, отчаяние в морщинках вокруг, усталость в изгибе губ. Не то чтобы он сильно смотрел на себя в зеркало последний месяц, но он догадывается, с каким лицом ходил всё это время. И теперь точно понимает, почему взгляд Наруто упал на него. Они допивают чай, обсуждая какие-то мелочи, — но Саске узнаёт, что вкус касательно фильмов и сериалов у них во многом совпадает. Правда, он сам уже давно не смотрел что-то серьёзное, обычно проводя вечера за разными полнометражными мультиками вместе с Амандой. После этого они направляются в небольшую студию Наруто, и Учиха заинтересованно оглядывается, — комната светлая, посередине, чуть ближе к окну, стоят мольберт и табуретка, у стены — несколько холстов, чистых и с картинами. Взгляд притягивает одно большое, метра два в длину, полотно, и Саске восхищённо вздыхает, разглядывая лица детей и взрослых, плакаты, и спрашивает, хотя и так знает ответ: — Великая депрессия? — Она самая, — кивает Узумаки, подходя к захламлённому столу у окна и выискивая там простые карандаши. А Учиха не может оторвать взгляд от картины. Видно, что написано маслом, но детализация поражает, а мазки краски мягкие, переходы плавные, практически без фактуры, и из-за этого изображение напоминает фотографию. Блики в глазах, где-то — слёзы на лицах, у тканей на одежде прописана, кажется, каждая ниточка. — Офигеть, — восхищённо вздыхает Саске, наконец переводя взгляд обратно на Наруто. — И сколько времени ушло на эту картину? — Около года практически каждодневного рисования, — спустя несколько секунд размышлений отвечает тот. — Это потрясающе, — признаёт Учиха, снова оборачиваясь к картине, которая вызвала в нём столько эмоций. Все эти люди, с исторической точностью изображённые на холсте, их чувства, от злости и отчаяния до надежды, заставляют мурашки бежать по коже. Потому что образам сочувствуешь и, кажется, понимаешь, и отчасти даже ощущаешь их боль. — Я рад, что откликнулось, — с широкой улыбкой отвечает Узумаки, найдя наконец в беспорядке на столе все нужные инструменты. Саске же поворачивается, взглядом теперь натыкаясь на красиво повешенную в углу тёмную ткань и стоящие рядом две лампы. Наруто в это время переставляет мольберт, держа карандаш в зубах, и почему-то эта картина очень веселит Учиху, заставляя улыбнуться. Всё же поразительно, насколько рядом с этим человеком комфортно даже в незнакомой обстановке. Саске почти не чувствует неловкости, даже стягивая с себя толстовку, хотя, конечно, как правило в его планы не входит раздеваться на второй встрече. Но сейчас он ощущает, что в нём в первую очередь видят личность со своими эмоциями и мыслями, которые и заинтересовали Узумаки, а не просто тело или объект. Учиха снова чувствует какую-то странную причастность к искусству и чуть смущается этого, но не собственной наготы и беззащитности. Он принимает положение, которое увидел в блокноте, а Наруто чуть корректирует его, говоря, что поменять, но не приближаясь и, тем более, не дотрагиваясь, уважая чужое личное пространство. Саске понимает, что здесь безопасно. И расслабляется. — Тебе не холодно? — с какой-то заботой в голосе интересуется Узумаки, набрасывая на крупном листе бумаги первые линии. Учиха видит его сбоку, изучает глазами красивый профиль, прямой нос, сосредоточенное выражение лица и снова ловит себя на мысли, что тот.. привлекателен. — Нет, всё нормально, — ровно и спокойно отвечает он и, получив в ответ кивок, снова погружается в свои мысли. К Наруто тянет, причём необычайно сильно, — Саске, пожалуй, никогда не чувствовал такого влечения. Этого человека хочется узнавать, хочется быть рядом, хочется… Он не позволяет себе думать дальше и развивать эту мысль, говоря самому себе, что ещё рано. Он, чёрт возьми, только буквально вчера развёлся с человеком, которого любил, и уже смотрит в сторону другого. И Учиха не знает, правильно это или нет, но в голове снова всплывает вопрос, на который ответ найти не получается: а что такое это «правильно»? Если его тянет и если сам Узумаки не будет против, почему бы и не поддаться этому? Почему бы не позволить себе проводить время с ним без мучительных мыслей о Сае, долгах и работе? А сам Сай никогда не вызывал в душе Саске ничего настолько сильного, глубокого, эмоционального. Никогда не было такого сильного желания провести рядом ещё один вечер, даже в самом начале отношений. Его бывший муж — синоним спокойствия, размеренности и, возможно, даже равнодушия. А ведь сам Учиха чертовски на него похож, и, может, из-за этой одинаковости у них и не получилось? Хотя, с другой стороны, если бы не Сай, желающий уйти, Саске так и прожил бы свою тихую и размеренную жизнь рядом с ним. И он не думает, что был бы как-то уж катастрофически несчастлив. Просто.. просто сейчас у него есть шанс проанализировать ситуацию и попробовать что-то поменять. Попробовать пустить в жизнь что-то новое. А Наруто абсолютно другой. Он — полная противоположность Сая, он так и светится жизнью, любовью к ней и искренностью. Он вызывает у Учихи бурю эмоций на душе только на второй, чёрт возьми, встрече. Они даже не знакомы, практически ничего друг о друге не знают. Из мыслей Саске вырывает приятный голос Узумаки: — Я тут подумал, — спокойно начинает он, не переставая шуршать карандашом о бумагу. — Хочешь, можем задать друг другу какие-нибудь вопросы о жизни, чтобы узнать друг друга получше? — Давай, — непривычно легко соглашается Учиха. — Тогда… — задумчиво тянет Наруто, внимательно смотря сначала на лист перед собой, потом на Саске, и что-то стирая. — А, да, если не захочешь на что-то отвечать — так и скажи, я не настаиваю, — торопливо добавляет он. — Кем ты работаешь? — Преподом по истории, — просто отвечает Учиха, ловя себя на мысли, что он готов быть честным и откровенным. И это так необычно для него, привыкшего отмалчиваться и быть достаточно скрытным с малознакомыми людьми. И он не знает, что так повлияло на него, — тот факт, что он наполовину обнажён, или же открытость и искренность Узумаки. И они в этот день обсуждают всё подряд, — Саске узнаёт, что Наруто тоже вырос в детском доме, но, в отличие от него самого, был абсолютно одинок; слушает разные забавные истории из прошлого Узумаки, например, рассказ про эксцентричного соседа по общаге, когда тот учился в художественном ВУЗе; и теперь Учиха в общих чертах представляет себе всю его биографию, с самого детства и до настоящего времени. И слушать ему интересно, — Наруто отличный рассказчик. Саске же с увлечением рассказывает о работе, которую он обожает, несмотря на усталость и моральное истощение, обсуждает с ним вкусы в музыке и даже вскользь упоминает тот факт, что у него есть дочь и он в разводе. Последнее для самого Учихи удивительно, — он не думал, что когда-либо будет делиться на второй встрече чем-то настолько личным. Но Узумаки не только хорошо рассказывает и шутит, но и слушает внимательно и заинтересованно. Саске не смотрит и не спрашивает, что в итоге получается с наброском. Но спустя несколько часов Наруто говорит: — В целом, я закончил, — задумчиво и серьёзно тянет он, смотря на бумагу. — В течение следующей недели переведу на холст, и можно будет начинать в цвете. Ты не против встретиться ещё раз? — Буду только рад, — кивает Учиха, надевая толстовку. — Может быть, также в субботу? Узумаки улыбается и кивает. На прощание они быстро обнимаются, а Учиха весь оставшийся вечер, когда идёт домой и обдумывает прошедший день, вспоминает это ощущение тепла и защищённости.***
Итачи переводит взгляд с графиков на экране ноутбука на Дейдару, плюхнувшегося на диван рядом с ним. Он протягивает Учихе шоколадку, и, когда тот мотает головой, отламывает себе дольку и вздыхает: — Не понимаю, как ты добровольно соглашаешься дежурить по выходным. — Меня это не напрягает, — пожимает плечами Итачи, откидывая голову на спинку дивана. — Сидишь дома и смотришь на графики, в случае чего — быстро устраняешь проблему и всё, а платят хорошо. — Тоже верно, — кивает Дейдара, надкусывая шоколадку. — Хорошо быть айтишником. — Сказал мне другой айтишник, — фыркает Учиха, поворачиваясь к нему. Они какое-то время просто смотрят друг на друга, улыбаясь, а потом Дейдара кладёт голову на его плечо, произнося: — Вот скажи, — вздыхает он, устраиваясь удобнее. — Мне показалось, или между Наруто и Саске на моём дне рождения искра загорелась? — Не показалось, — коротко отвечает Итачи, снова переводя взгляд на меняющиеся графики. — Но это так странно, — бормочет Дейдара, а потом, поймав вопросительный взгляд мужа, объясняет. — Они же совсем разные. Мне кажется, что у них никакие отношения не могут сложиться. Наруто слишком.. слишком яркий, что ли, он Саске просто сожжёт. Ему кто-то поспокойнее нужен. — Не думаю, что Саске так просто сжечь, — тянет Учиха, что-то печатая, а Дейдара просто залипает на длинные пальцы, касающиеся клавиш клавиатуры. — Он очень выносливый и сильный. Да и Наруто всегда очень осторожен, так что… — Ну не знаю, — пожимает плечами он, снова отламывая кусочек шоколадки. — Ставлю сотку на то, что они не смогут быть вместе. Ни дружески, ни романтически, вообще никак. Глаза Итачи расширяются, и он смотрит на Дейдару не то с иронией, не то удивлённо: — Ты делаешь ставки на моего брата и нашего лучшего друга? — переспрашивает он, замирая. — Ага, — улыбается до ушей Дейдара. — Ты неподражаем, — выдыхает Учиха, потирая уставшие глаза. — Ты полный придурок, — с улыбкой добавляет он. — Но я тебя просто обожаю. Его муж весело смеётся, быстро целуя Итачи в нос, и снова берёт кусочек шоколадки.***
Саске краем глаза наблюдает за Амандой и за происходящим на экране — они смотрят какую-то диснеевскую полнометражку, которая, на самом деле, очень даже неплохая, просто Учиха слишком погружён в себя и свои мысли, чтобы внимательно следить за происходящим. С момента их первой встречи с Наруто прошло полтора месяца, — и уже полтора месяца он ходит к Узумаки домой каждую субботу. Они обсудили уже множество тем, даже пару раз в шутку поспорили, с трудом сдерживая смех, и пришли к выводу, что взгляды на жизнь у них очень похожи. Наруто пишет картину кропотливо и старательно, явно с душой отдаваясь своему делу, а результат Саске так и не видел, — он всё ещё не спрашивает, а Узумаки и не показывает. Но Учихе, на самом деле, всё равно, какой получается работа, — для него важно провести время рядом с этим до невозможности притягательным и привлекательным парнем. И с каждой встречей Наруто нравится ему всё больше, — они с ним во многом похожи, но при этом очень разные, и они отлично дополняют друг друга, прикрывая чужие недостатки. Но Саске всё равно чувствует, как душу гложут сомнения. Он знает, что уже пора обдумать собственные чувства и озвучить их Узумаки, но смелости на это не хватает. Ему страшно признать, что он по уши влюбился всего через полтора месяца после развода. Учиха думал, что будет дольше отпускать Сая. Будет больше переживать и мучаться. Но он чувствует, что уже отпустил своего бывшего мужа, и это так странно, — ему казалось, что люди страдают годами. Но… Почему он должен страдать, когда можно попробовать быть счастливым? Саске долго обдумывает эту мысль, пока не принимает свои чувства и не понимает, что он имеет право быть счастливым. Но он не знает, что будет делать, если отношения выйдут на какой-то серьёзный уровень. У него есть ребёнок. У него жизнь, полная обязанностей, — но он доволен этой жизнью; он знал, на что шёл, когда удочерял Аманду, и эта девочка делает его невероятно счастливым. Его дочь, его смысл жизни, его самая большая любовь. И никакие трудности, появляющиеся постоянно, не уменьшают и не отменяют его любовь. Он посвящает всего себя этому ребёнку, отдаёт свои силы, время, ресурс, и ему это нравится. Наверное, потому что этот самый ресурс у него сейчас есть. Первый месяц после измены было совсем тяжело. Но сейчас всё налаживается. Быть родителем для Учихи значит быть готовым постоянно отдавать всего себя и свою любовь, при этом не обретая ничего взамен. И он готов это делать, — но при этом всё равно получает отдачу. Он понимает, что в один момент это изменится, — у Аманды впереди переходный возраст, неизбежное взросление, и он морально готовит себя к тому, что в один момент станет ей нужен не так или не нужен вовсе. И поэтому бережно хранит в памяти воспоминания, связанные с ней и временем, проведённым вместе. Саске отвлекается от мыслей, чтобы коротко переговорить с дочерью, — она спросила, можно ли его обнять, и он в ответ расплылся в улыбке и разрешил, — а потом пытается понять, с чего эти размышления начались. И вспоминает: Наруто. Он уже не один раз анализировал каждую их встречу, и осознал, что его симпатия и все остальные чувства взаимны. Узумаки этого совсем не скрывает, но они никак не могут просто обсудить это и сдвинуть отношения с мёртвой точки. Порой от одних только взглядов становится жарко, шутки перешли на другой уровень, становясь более откровенными, а общение уже давно вышло за пределы субботних встреч, — они переписываются ежедневно и никак не могут наговориться. А Учиха с каждым днём всё отчётливее понимает, что он чертовски сильно влюблён, как не был влюблён никогда раньше. Он решает для себя, что в эти выходные на уже привычной встрече нужно будет попытаться обговорить с Наруто собственные чувства. Потому что они только усиливаются, не собираясь пропадать, и Саске всё сложнее справляться с ними. Да. На этих выходных точно что-нибудь решится.***
Учиха кидает взгляд на экран телефона, следя за временем, — до встречи с Узумаки час, и он сейчас готовит лапшу на двоих. Он практически уверен, что Наруто, как и всегда, с утра ничего толком не ел, поэтому и решил сегодня накормить его. Отчасти в благодарность за то, что на прошлых выходных Узумаки приготовил для них обоих ужин. Саске в тот вечер пробыл у него до самой ночи, просто потому что не получалось завершить невероятно интересный для них разговор. Он снова смотрит на мобильник, видя, что пришло новое уведомление, и улыбается уголками губ, — Наруто прислал ему очередной мем. Учиха быстро печатает ответ и достаёт с полки с посудой контейнер, чтобы вывалить туда гречневую лапшу с овощами и кисло-сладким соусом, закрывает его и кладёт на дно рюкзака. Он пишет Узумаки короткое «жди меня через полчаса» и идёт в ванную досушивать всё ещё влажные после душа волосы. Саске улыбается своим мыслям, — он выспался, уже скоро снова встретится с Наруто, а вчера они с Амандой, Итачи и Дейдарой хорошо повеселились, играя в настольную игру, название которой он не запомнил. Он чувствует, что сейчас находится на своём месте. Словно всё так и должно быть. Учиха застёгивает пальто, в котором, на самом деле, уже холодно ходить на улице, и быстрым шагом идёт в сторону дома Узумаки. Он вспоминает, что ещё недавно собирался обсудить с ним свои чувства, но сейчас чуть-чуть сомневается, что хочет это делать. И Саске решает, что подумает об этом на месте. Наруто отмахивается и смущается, когда Учиха, только-только войдя в его квартиру, вручает ему контейнер с ещё тёплой лапшой: — Ты вот поэтому спрашивал вчера, какие я овощи люблю? — спрашивает он, потирая рукой затылок. Саске кивает, а он продолжает. — Да ну не стоило.. спасибо огромное. И уже спустя десять минут Узумаки так воодушевлённо нахваливает лапшу, что Учиха смеётся, — но видит, что тот делает это абсолютно искренне. Он знает, что Наруто сам готовит не часто, ненавидя это мероприятие всей душой, и питается либо полуфабрикатами, либо доставками. Саске внимательно слушает парня, который, активно жестикулируя, — а Учиха недавно начал замечать, что неосознанно повторяет некоторые его движения, и этот факт его забавляет, — рассказывает очередную историю про общагу при университете: — Так я вхожу в комнату, где мы с соседом жили, — произносит он с усмешкой. — И дверь-то не заперта вообще была, — входите, кто хотите, видимо, — и я вхожу, а на моей кровати какая-то полуголая девушка лежит. Я офигел, — говорит он, взмахивая руками, и Саске невольно улыбается, про себя думая, что у Узумаки неисчерпаемое количество разных нецензурных историй. — В общем, сосед объяснил это словом «практика», и уж не хочу знать, что он там практиковал, но в комнату в тот день я больше не возвращался. — И где ты ночевал? — интересуется Учиха, наматывая лапшу на вилку. — У Неджи в комнате, — отвечает он, а потом ойкает. — Ой, а ты его не знаешь… Короче, у единственного адекватного человека во всём ВУЗе. Он, кстати, в итоге со своим мужем недавно уехал жить в Испанию. — А вот мне чисто интересно, — вздыхает Саске. — У тебя есть хоть один знакомый не гей? То, что Наруто на минуту задумывается, сделав очень сложное лицо, является самым красноречивым ответом, и Учиха, смотря на него, не сдерживает смех. — Вообще, — наконец произносит Узумаки. — Итачи не зря шутит про то, что я собрал вокруг себя всю гей-тусовку Нью-Йорка. Этим вечером они болтают ни о чём, — точнее, Наруто что-то рассказывает, а Саске слушает, приняв уже привычную позу для картины. Между ними уже нет ни смущения, ни неловкости, — они открыты друг с другом, будто знакомы всю свою жизнь. И им комфортно. — А сегодня я допишу картину, — задумчиво тянет Узумаки, осторожно выводя что-то тонкой кистью. — Надо будет подождать, когда высохнет, покрыть лаком, и.. и всё, готово. Учиха коротко кивает, не зная, что можно ответить, а в голове проносится мысль о том, что теперь их регулярные встречи могут прекратиться. И он признаётся себе в том, что совсем не хочет этого, что эти вечера с Наруто стали какой-то родной, неотъемлемой частью его жизни, без которой уже сложно представить неделю. И Саске даже задумывается о том, чтобы придумать повод для встречи, но в голову ничего не идёт. Он вспоминает, что хотел сегодня обсудить свои чувства, но слова никак не собираются в предложения, и потому молчит, лихорадочно соображая. — Саске, — зовёт его Узумаки, и Учиха мычит в ответ, показывая, что слушает. — Помоги мне изобрести какой-нибудь повод снова встретиться с тобой. И Саске улыбается, — банальная шутка Наруто о том, что у них одна клетка мозга на двоих, невольно всплывает в сознании. Но в чём-то он прав, — они общаются всего два месяца, а уже заканчивают друг за другом предложения, перенимают друг у друга привычки и зачастую думают об одном и том же одновременно. И у Учихи никогда не было такого взаимопонимания с Саем, — даже спустя несколько лет совместной жизни. Он прогоняет мысли о бывшем муже, возвращаясь к идее поговорить с Узумаки о своих чувствах. Но он не уверен, что сейчас подходящий момент, не знает, что можно сказать и как это сделать. Но Наруто только что сказал, что хочет снова встретиться. Да и.. он не будет осуждать Саске за эти чувства. Он почти уверен в этом и старается не обращать внимания на тоненький голосок в голове, твердящий, что всё пойдёт не так. — Ты мне очень нравишься, — спокойно произносит Учиха, не меняя положения или выражения лица. Он просто озвучивает факт, а Узумаки на мгновение замирает, переводя взгляд с холста на Саске. Смотрит несколько секунд, а потом расплывается в фирменной улыбке и отвечает: — Ты мне тоже. И больше они ничего не говорят. На самом деле, ничего понятнее не стало, а эти фразы больше похожи на диалог подростков, ещё не умеющих описывать свои чувства. Но Учиха знает, что ещё не готов произносить «я люблю тебя», потому что эта фраза очень.. очень обязывающая. А он не знает, что будет дальше, он не готов в эту секунду говорить такие громкие слова. Ему банально страшно, и он выбирает путь проще и безопаснее. Тишина не напряжённая, но при этом витает некоторая недосказанность. Саске с трудом выныривает из своих мыслей, надевая толстовку, когда Наруто говорит «кажется, готово». Слов никаких не находится, и Учиха выходит из комнаты, собираясь идти домой. Он не знает, что можно сказать и сделать, не знает, правильно ли поступил, ему нужно всё обдумать, и… Он оборачивается в тёмном коридоре, сразу же видя Наруто совсем рядом с собой. И Саске вздыхает, снова чувствуя, как к нему хочется, как сильно тянет, и нет ни малейшего желания уходить. Но он не знает, что делать, — что значило это признание? Вот что его дёрнуло сказать это, не обдумав всё тысячу раз… — Я могу тебя поцеловать? — тихо спрашивает Узумаки, вырывая его из размышлений. Учиха невольно вздрагивает, осознавая слова, а потом улыбается и делает небольшой шаг вперёд, выдыхая: — Да. Прикосновение губ сначала кажется каким-то робким и неуверенным, но невероятно чувственным. Оно длится всего несколько секунд, и они отстраняются друг от друга; Саске вглядывается в синие глаза напротив и читает в них то же, что испытывает сам, — нежность и желание. И он одной рукой касается талии Наруто, осторожно, словно на пробу, и ощущает чужие ладони на себе, — и по коже Учихи пробегают мурашки, он понимает, как истосковался по прикосновениям, тело реагирует очень остро, — он дрожит, подаваясь вперёд и накрывая губы Узумаки своими. Поцелуй получается совсем другой, непохожий на предыдущий, — чувства обострились, и Саске кажется, что он весь горит. Наруто целует глубоко, уверенно, и Учихе так чертовски хорошо, как не было никогда раньше. Он скользит руками под футболку парня, трогает мягкую и тёплую кожу на его спине, прижимается ещё ближе, ощущает, что Узумаки гладит его бока в ответ, задевая самые чувствительные места на рёбрах, — Саске снова начинает дрожать, и голова идёт кругом от мысли, как будет приятно, если эти пальцы заберутся под одежду. Но они отрываются друг от друга, шумно дыша друг другу в губы и соприкасаясь лбами, и стоят так, пока пульс не успокаивается, а дыхание не выравнивается. Оба понимают, что дальше заходить пока не стоит, — они ещё всё успеют. У них есть ещё куча времени. Традиционные субботние встречи никуда не денутся, и от этого осознания на душе становится теплее. — Как насчёт прогулки по Манхэттену в следующую субботу? — негромко спрашивает Наруто, поглаживая Учиху по щеке, а потом заправляя прядь мягких чёрных волос ему за ухо. — Как свидание. — Я согласен, — кивает Саске, чуть поворачивая голову, чтобы прижаться к чужой ладони, а затем оставить на ней невесомый поцелуй. Учиха даже рад, что они так и не включили свет, — иначе бы выражать чувства было бы сложнее. А сейчас он не переживает ни о чём, отдаётся только желаниям и нежности, которая разрастается в груди. Он подаётся вперёд, на этот раз обнимая Узумаки, и тот прижимает его к себе в ответ. И Саске снова думает о том, что здесь ему очень спокойно. Он позволяет Наруто поцеловать его куда-то в скулу напоследок, улыбается ему и выходит из квартиры, чувствуя, что внутри, на душе, тепло, как не было уже очень давно.