Сезон Охоты

В это утро открыть глаза было тяжелее обычного. Хоть каждую ночь происходило одно и тоже, в этот раз Оливии пришлось не смыкать глаз аж до самого утра. Такая уж нелёгкая судьба у матери-одиночки. Оливия раздражённо застонала после чего, не открывая глаза, перевернулась на живот и накрыла голову подушкой, лишь бы не слышать этот адский стук в дверь. На какое-то время это даже помогло и под действием блаженной тишины Оливия потихоньку снова начала проваливаться в царство Морфея, но в следующую секунду на всю квартиру заорал Саймон Кёртис со своей лучшей песней и сразу после этого до уставшей женщины донёсся детский плачь. Понимая, что о сне теперь можно и не мечтать, женщина вылезла из своего уютного "укрытия" и ответила на этот чертов звонок, даже не глядя. – Привет, Лив. Прости что так рано, но это срочно. – сказал её напарник Фин, прежде чем злая женщина смогла накричать на звонившего за то, что тот разбудил её ребенка. – Открой дверь, Лив, это правда очень серьезно. Вздохнув, Оливия встала с кровати, быстро накинула на плечи лёгкий халатик и, завязав волосы в пучок, направилась в комнату сына. Этот маленький проказник уже проснулся и каким-то чудом умудрился вылезти из манежа, а когда он увидел маму, то тут же перестал плакать и довольно подошёл к маме, которая тут же подхватила его на руки. – С добрым утром, солнышко. – улыбнулась Оливия и, дотрагиваясь губами ко лбу сына, с удовлетворением осознала, что температуры уже нет. Не зря же она целую ночь с ней воевала. Взяв сына поудобнее, Лив пошла открывать дверь своему напарнику. – Ну наконец-то. – сказал Фин, быстро проходя в её квартиру. – И тебя с добрым утром. – женщина закрыла дверь. – Кофе будешь? – Спасибо, не откажусь. Пройдя на кухню, Лив посадила Кая за его детский столик и включила ему мультики. – Как он себя чувствует? – спросил Фин, посмотрев на Кая, а после протянул женщине купленные круасаны. – Сейчас намного лучше. Но я всю ночь не спала, пытаясь сбить температуру. – ответила Бенсон, достав из шкафчика две чашки. – А ты как? Как там вообще дела в отделе? – спросила Оливия, протянув напарнику чашку с кофе. – Я в порядке, если не считать небольшую драму с моей бывшей женой. – ответил Фин, и хотел перейти уже к самому важному, но потом вдруг передумал. – Тереза всё никак не может смириться с тем, что наш сын гей. Она даже предлагала отправить его к мозгоправам. Но сейчас не об этом. Тутуола положил на стол какую-то большую папку. – Фин, я всё ещё в отпуске. Моему сыну всего год и у него температура, я не могу оставить его одного и вернуться на работу. – сказала Оливия, скрестив руки на груди. – Знаю. – легко ответил детектив Тутуола, достойно встретив взгляд напарницы – Просто посмотри на имя жертвы. Внутри Оливии зародилось какое-то нехорошее предчувствие, будто бы сама вселенная предупреждала, что если она откроет эту папку, назад дороги не будет. Работая не первый год в полиции Нью-Йорка, Бенсон научилась доверять своей интуиции, она никогда не подводила её, но Фин не пришёл бы просто так. Это важно. Да, это возможно и перевернёт её жизнь с ног на голову, и не факт, что в лучшую сторону, но детектив Бенсон не привыкла убегать от проблем. Именно поэтому она открыла папку и её глаза зацепились за имя жертвы. – Стефани Джин Кейн. – не веря своим глазам, произнесла Оливия. Она знала эту девушку. Мама Стефани, Джулия, была её хорошей подругой. – Её нашли несколько часов назад. – сказал Фин. Оливия сглотнула образовавшийся в горле ком. Отец Стефани был заместителем мэра Готэма. А этот город ассоциируется у Бенсон только с одним именем. Виктор. Её первая любовь во взрослой жизни и отец её сына. Оливия не могла точно сказать, почему её так зацепил Виктор Зсасз. Возможно, из-за общей боли. Точнее её понимание. Когда Оливия рассказывает кому-то, что её биологический отец - серийный насильник, все обычно удивлённо вздыхают и говорят как им жаль, что понимают как ей тяжело. Но на самом то деле, от куда им знать? Обычно они не понимают, но хотят поддержать. В их голове только одна мысль: "Что в этом такого? Тут ведь нет твоей вины". Может, они и правы, её вины нет. Но они не понимают какого это, когда каждый раз, видя своё отражение в зеркале, ты видишь не себя, а жертв своего "отца". Не знают, какого это, ненавидеть часть себя каждую секунду. А Виктор понимал. Ему даже было ещё хуже, ведь его "отец" жил с ним и "воспитывал" его. Но дело не только в боли. Виктор был интересным человеком. Когда она в прошлый раз была в Готэме, то очень любила, когда они с Виктором, лёжа в кровати, разговаривали. Зачастую они не затрагивали тему его работы, ни ему ни ей не хотелось обсуждать чужое убийство. Но когда речь вскользь дотрагивалась этой щекотливой темы, Виктор не упускал возможности рассказать о городе или стране, в которой он побывал. У Зсасза был такой пунктик, который Лив на самом то деле очень любила. Он любил узнавать о культуре страны, в которую его посылал по работе дон Фальконе. После того, как Виктор выполнял свою работу, он обычно задерживался в городе, просто чтобы сходить полюбоваться на местные достопримечательности и сходить в ресторан, где подавали чисто традиционную пищу этой страны. Например, когда он был на родине своего босса, в Италии, ему больше всего понравилась Долина Кьянти. Он даже сказал, что возможно когда-нибудь они вместе посетят это прекрасное место. – Сперва мы разрабатывали версию, что её убили из-за её отца, – голос напарника заставил Оливию вздрогнуть и вынырнуть из своих воспоминаний, и быстро переключиться на дело. Как Бенсон любила это называть - "режим копа". – Судя по твоему голосу, версия быстро отпала. – вздохнула Лив и перевела взгляд на Кая, чтобы проверить на месте ли ещё этот проказник. К её счастью он всё так же сидел за столиком, пил свой сок с круасаном и смотрел мультики. – Не так быстро, как хотелось бы. – нахмурился Тутуола, – Просто мы узнали, что она не первая жертва. – Погоди..... – Бенсон поднесла к глазам фотографии с места преступления. Вот она заметила алтарь, на котором была фотография Стефани, её расчёска, водительские права и её любимое платье. Сама девушка была в белом полу прозрачном платье, а на ногах не было обуви. Бенсон уже видела нечто подобное. В новостях. – Странник объявился? – Да, похоже его почерк. – кивнул Фин, поставив пустую чашку на стол. – Но не знаю, Лив. Вскрытие ещё не делали, так что подтверждения, что это дело рук Странника, нету. Лив, ты должна знать кое-что ещё. Крейген сказал, что ему велели закрыть дело Странника. – Что? – не веря своим ушам переспросила Оливия. Хотят закрыть дело? – Он же этого не сделает?! – Официально сделает, сама понимаешь, на него давят с верху. – нахмурился детектив Тутуола, а в его голосе проскользнули злые нотки, – Но забыть о деле не сможет, такой уж он человек. Хотя дело даже не в этом. Стефани дочь заместителя мэра. Он так просто это не оставит. Женщина кивнула, понимая, что хочет сказать Фин. Он был не только её напарником, но и лучшим другом, поэтому он знал то, чего не мог знать их капитан. Харрисон Кейн, как и мэр Готэма, подчиняются дону Фальконе. К тому же, брат Харрисона, Аластор Кейн, состоит в мафии Фальконе. Они не простят, если дело Стефани закроют. И к кому они оба обратятся за помощью? Правильно, к Кармайну Фальконе. А поскольку босс мафии не будет заниматься этим лично, то он отправит своё доверенное лицо разбираться с проблемой, и Оливия прекрасно знала это "лицо". Фальконе пошлёт своего лучшего киллера. Виктора Зсасза.