Смотритель Хогвартса

      За день до Святочного Бала Какаши был вызван в кабинет директора. Рано или поздно это должно было произойти, так что он был к этому готов. Интересен тот факт, что Дамблдор сумел подняться на ноги за такой короткий промежуток времени. Видимо, здешняя медицина всё-таки не особо отстаёт от ирьениндзюцу.       После произошедшего Хатаке ощущал себя довольно паршиво. По-видимому, «волшебная» атмосфера Хогвартса повлияла и на него, раз уж он не сумел предвидеть подобный инцидент. Он подумал, что студенты этой школы даже и не помыслят об этом, но забыл, что животная натура может взыграть в любом подростке с бушующими гормонами. Теперь придётся всё это разгребать…       — Как вы могли такое допустить?!       Без стука зайдя в место, где он в последнее время бывает довольно часто, Какаши первым делом увидел возвышающуюся над рабочим столом директора Хогвартса Олимпию Максим. Она недобро хмурилась, угрожающе нависая над Альбусом, кажущимся на её фоне крохотным человечком.       Рядом с ней стояла шестёрка «героев» минувших дней. Хотя «стояли» — это слишком громко сказано. Те, кому Хатаке сохранил ноги в целостности и сохранности, действительно могли удерживать себя в этом положении. Тем, кому в этом плане не повезло, приходилось сидеть на некоем аналоге инвалидной коляски. Самой главной общей чертой каждого из несостоявшихся насильников были многочисленные бинты и перевязи, поддерживающие их повреждённые конечности. Такой их внешний вид действительно мог вызвать жалость, если только не знать, что они пытались сделать.       Сбоку от своего директора стояла и Флёр. Какаши не видел её лица, но был уверен, что там вряд ли можно было найти что-то хорошее. С момента её похищения она ни разу не бывала в Большом Зале, да и в самом замке он её так и не увидел. Видимо, девушка решила на время отречься от внешнего мира…       — Поймите, мадам Максим, они не… — вздохнул Дамблдор, а затем обратит внимание на вошедшего: — Мистер Хатаке! Проходите, проходите. У меня есть несколько вопросов.       Шестёрка школьников дружно вздрогнула, когда шиноби прошёл мимо них. Делакур никак не отреагировала, даже не сдвинулись с места, а директор Шармбатона заинтересованно повернула голову.       — По какому поводу вопросы? — хмыкнул с небольшой издёвкой Какаши, поравнявшись с Олимпией.       Альбус нахмурился пуще прежнего.       — По поводу того, что вы избили моих студентов.       — Ммм… позвольте вас поправить, — нарочито вежливо прервал его Хатаке. — Я избил не ваших студентов. Я избил малолетних насильников. Мантия с гербом Хогвартса на груди, как мне кажется, не должна оправдывать преступления.       — Их можно было просто задержать и привести к одному из деканов или же ко мне. Всякое насилие, не входящее в учебный процесс, недопустимо в стенах этого замка. Смотритель не имеет права наказывать учеников таким жестоким образом.       — Н-да… — разочарованно протянул шиноби. — Может, мне ещё стоило дождаться, пока мистер Харриет и остальные завершат своё грязное дело? Тогда я бы точно повёл себя так, как надо?       — Я говорю не об эт…       — Слушайте меня, Дамблдор, — с силой хлопнула по столу мадам Максим, прервав тем самым речь директора. — Вы вообще понимаете, что из-за действий ваших подопечных может разгореться международный конфликт? Думается мне, для этого есть достаточно оснований!       — Подождите, Олимпия. Давайте не будем горячиться, — пошёл Альбус на попятную, в успокаивающем жесте приподняв руки. — Я понимаю, что вы сейчас на взводе, но давайте сохранять благоразумность.       — О какой благоразумности может идти речь, если в ваших стенах происходит такое?! — прикрикнула женщина. — А если бы они завершили начатое? Если бы месье Хатаке не успел вовремя? Жизнь моей подопечной тогда была бы разрушена!       — Я уверяю вас, мадам Максим, юноши будут подвергнуты справедливому наказанию, а мисс Делакур получит компенсацию. Это было всего лишь… недопонимание, — нашёл нужное слово старик. — Эти ученики провинились, безусловно, однако они не стали бы делать это просто так.       — То есть вы хотите сказать, что во всём виновата сама Флёр?! — брови женщины взлетели наверх, а сама она даже от таких слов отступила на полшага.       — Нет, она не виновата, понятное дело, — помахал головой Дамблдор, а потом сверкнул своими очками-половинками, сменив выражение лица на лёгкую усмешку. — Девочка является заложницей своей природы. Кровь вейлы влияет на многих мужчин. Даже на тех, кто силён духом. Здесь же мы говорим о молодых людях. Молодость сводит с ума, верно?       После подобного непрозрачного намёка Олимпия тяжело задышала, её глаза наполнились гневом, а руки заметно подрагивали из-за еле сдерживаемых эмоций. Она готова была испепелить взглядом сидящего перед ней человека, однако смогла лишь прошипеть:       — Вы…       — Это моя вина, мадам Максим… — опустив голову, глухо пробормотала впервые заговорившая за всё это время Флёр.       Олимпия от изумления даже слегка приоткрыла рот. Повернувшись к своей подопечной, она мягко потрепала её по плечу:       — Что ты такое говоришь, девочка моя?       Какаши тоже был немного удивлён подобным словам, отчего, как и все, ожидал объяснений.       — Я ещё не смогла научиться полностью контролировать свою магию вейлы, из-за чего и произошёл этот инцидент. Прошу меня простить, — в подтверждении своих слов девушка даже коротко поклонилась.       Голос её звучал надломлено и пусто. Она не поднимала глаз, смотря исключительно в пол. Волосы её были немного спутаны и без привычного хвоста, свободно ниспадая за спиной.       Директор Шармбатона наконец взяла себя в руки:       — Нет, ты не можешь брать на себя…       — Могу, мадам Максим, и это моё решение.       Хатаке оставалось лишь мысленно похлопать её уверенности. Не каждый, пострадав, сможет сказать такое. Немного бессмысленно, учитывая, что вины Делакур здесь уж точно не было (Какаши был в этом уверен). Однако несколько очков уважения в глазах шиноби она всё-таки заработала.       — В таком случае, я думаю, этот конфликт можно считать решённым? — разорвал неудобную тишину в миг повеселевший Дамблдор.       — Вам повезло, что моя подопечная оказалась милосердной, — фыркнула женщина, недовольно дёрнув бровью. — Но я всё равно буду выступать за то, чтобы вы исключили этих… учеников.       Шестёрка подростков, уже расслабившаяся после слов Флёр, вновь заволновалась, с тревогой взглянув на директора. Тот выдержал тяжёлый взгляд Олимпии с честью:       — Как я уже говорил, их ждёт заслуженное наказание… Будьте в этом уверены.       — Я на это надеюсь.       Резко развернувшись, да так, что подол её длинного платья взметнулся в воздух, мадам Максим аккуратно подхватила чемпионку Шармбатона под руку и потянула на выход. Проводив их взглядом, Какаши вновь повернулся к Альбусу. По его выразительному лицу стало ясно, что его ждал долгий разговор без лишних ушей…

***

      Как оказалось, против Хатаке директор ничего особо не имел. Вопросы к нему были больше формальностью, нежели необходимостью. Да, Дамблдор не одобрял такой жёсткий метод наказания, однако и не был против. Как оказалось, до этого это была лишь игра на публику. Ему необходимо было сохранять образ милосердного, всепрощающего дедушки (по крайней мере перед иностранцами), так что ему пришлось вызвать к себе шиноби и «погрозить пальчиком».       Зачем нужно было всё это объяснять, Какаши так и не понял. Это же итак очевидно. Однако Дамблдор счёл необходимым просветить его о том, что шестеро студентов, покусившихся на честь чемпионки Шармбатона, будут исключены из Хогвартса, а их семьи выплатят нехилую компенсацию и принесут извинения семье Делакур и, в частности, Флёр. Было ли это так «справедливо», как это обещал Альбус? Наверное, да. Теперь жизнь этих проблемных подростков пойдёт по наклонной, так и не поднявшись ввысь. Они опозорили свои семьи и теперь будут до своей смерти вспоминать этот инцидент.       Закончив разговор, Какаши покинул кабинет директора и неспеша спустился по винтовой лестнице. Как оказалось, Олимпия всё это время ожидала его внизу. Флёр рядом с ней не оказалось.       — Вы что-то хотели, мадам Максим? — несколько удивлённо спросил Хатаке.       — Ммм… может, я и не показывала этого в разговоре с Дамблдором, но я очень благодарна вам, мистер Хатаке… — директор Шармбатона слегка склонила голову. — Если бы вы не успели вовремя, то, боюсь… случилось бы непоправимое. Моя подопечная также выражает глубочайшую благодарность, правда, сейчас она пожелала побыть одной.       — Хм… понимаю, — задумчиво кивнул шиноби. — И нет, не стоит благодарности. Это часть моей теперешней работы.       Лёгкая улыбка коснулась губ мадам Максим.       — Вы уверены, что действовали исключительно в рабочих интересах?       — Уверен.       — Ладно, как скажете, — усмехнулась женщина. — В любом случае я перед вами в долгу. Если вам что-то понадобится, можете смело у меня это просить.       — Пока что хотелось только задать один вопрос, — немного поразмыслив над предложением, проговорил Хатаке.       — Слушаю.       — Кто такие вейлы, и как они влияют на людей?       Олимпия, словно ожидая этот вопрос, без промедления дала ответ:       — Вейлы — это магические существа, которые в обычном состоянии носят облик женщины самой прекрасной и обворожительной внешности. Но вот когда она разозлится… — она усмехнулась. — Лучше вам её в этот момент не видеть.       — Хм… и чем они отличаются от других магических существ? — добавил новый вопрос мужчина.       — Они обладают своей собственной природной магией. Шармом, гипнозом, приворотом — называйте это как угодно, но суть останется одна: вейла способна покорить сердце практически любого мужчины. Он перестаёт видеть кого-либо, кроме неё, считает её богиней во плоти. В общем, по сути, теряет связь с окружающим миром.       — Это… неприятно, признаться честно.       — Есть такое, — кивнула его собеседница. — Но с возрастом вейлы получают возможность контролировать свой дар, стараясь, наоборот, избегать лишнего внимания. Ведь их волосы и некоторые другие части тела, как бы это ужасно ни звучало, зачастую желают заполучить волшебники, занимающиеся торговлей подобным на чёрном рынке.       «Есть в этом логика», — пролетело в мыслях у Какаши. — «Всё-таки такие «ингредиенты», используемые для создания магических предметов, наверняка должны пользоваться спросом».       — Ммм… понятно, — вслух проговорил он. — То есть Флёр тоже является вейлой?       — Не совсем, — покачала головой Олимпия. — Её бабушка передала ей эту особенность через кровь. Таким образом, в ней течёт сейчас её четвёртая часть. Но даже такого количества, как видите, хватает, чтобы влиять на взрослых и сводить с ума неподготовленных юнцов.       — На меня её магия, вроде как, не распространяется, — пожал плечами шиноби.       — Значит, вы — одно из редчайших исключений, — предположила мадам Максим. — А сейчас, прошу меня простить, но я желаю вернуться в нашу карету. За окном уже давно ночь. Удачи вам, мистер Хатаке, и помните о том, что я теперь перед вами в долгу!       Не дав Какаши вставить больше и слова, она, несмотря на свои размеры, грациозно крутанулась на месте и зашагала к лестницам Хогвартса. Хатаке постоял ещё некоторое время, «переваривая» этот разговор, а затем направился в том же направлении.       «Иметь в должниках директора магической школы одной из ведущих стран Европы? Определённо хорошая новость. Только вот с чем она мне может помочь? От этого мира мне ничего не нужно. Только если… Хм… интересно, как у неё со знаниями о магических порталах?»