***
Губы Гарриет сделали тот судорожный жест, от которого у него кровь загорелась. У бесстыдной ведьмы хватило наглости насладиться его разочарованием, но он отомстит, несмотря ни на что. Его руки все еще дрожали после событий того дня. Он присоединился к Дамблдору, Муди, Биллу, Сириусу и Гарриет в их безумном путешествии в хижину Гонта. Место, которое он никогда больше не хотел видеть. Увы, его сердце выбрало сумасшедшую ведьму с пристрастием к приключениям, которые подвергают их жизни опасности. После того, как они уничтожили кольцо и насладились сладкой победой, Дамблдор снова призвал их, и он испугался того, что старик приготовил для них. В его мерцающих глазах не было ничего хорошего. — Я боюсь того, что он скажет нам сегодня, — пробормотал Кассиус себе под нос и кивнул. — Почему? По крайней мере, нам больше не нужны наши выдвижные уши. Книзл Гермионы испортил всю партию, — Джордж Уизли надулся. — В самом деле? Я думаю, нам лучше начать работать над следующей. Я знаю, что хочу использовать их, чтобы шпионить за сеансами сплетен Анджелины и Алисии, — Фред хихикнул. Тогда ей пришло в голову, что отдать близнецам ее выигрыш Турнира Трех Волшебников будет отличным решением, но его Котенок не предсказала, какой хаос создаст ее доброе дело. Хаос, который два дьявола творили, был неконтролируемым. — Я думаю, тебе нравится жить в опасности. Это обязательное условие для зачисления в Гриффиндор? — саркастически поинтересовался Маркус. Фред ухмыльнулся: «Безусловно. Вы всегда можете присоединиться». — Нет, я пас. Единственное, что я бы приветствовал — это избиение тебя в нашем следующем матче, — неохотно пробормотал Маркус, и близнецы покатились со смеху. Дамблдор сложил руки вместе, и Адриан резко выпрямился на своем стуле, игнорируя вопросительный взгляд Гарриет. Он молился Мерлину, Моргане и всем Божествам, старым и новым, чтобы он не предлагал еще одно «путешествие». — У меня плохие новости, — он вздрогнул. Ха! Когда он в последний раз приносил что-то хорошее? — Похоже, Фадж все еще одержим желанием вмешиваться в школьные дела. Он настоял на том, чтобы пригласить профессора защиты по своему выбору. Адриан почувствовал себя запыхавшимся, как будто он только что наткнулся на что-то тяжелое. Он был в курсе истории Гарриет с профессорами ЗОТИ. — Кто? — огрызнулся Сириус. — Долорес Амбридж. — Что? — спросил его отец, — эта женщина мерзкая и фанатичная. Не говоря уже о том, что я сомневаюсь, что она знает, как пользоваться палочкой. — Я согласен — Флавиус Флинт дал знать о своем присутствии. — О чем он думает? — Разве это не ясно? Он хочет, чтобы у него были глаза повсюду в школе. Он подозревает Альбуса в организации восстания. Он боится за свое положение, — Муди фыркнул. — Не забывай, что он кукла Люциуса, — Кингсли Шеклболт вздохнул. — Это действительно плохо. Дети больше не будут в безопасности в школе, — пробормотала Тонкс. — Что подводит меня к сути этой встречи, — Дамблдор твердо сказал. — Гарриет, ты будешь осторожной с этой женщиной, пока мы не найдем способ убрать ее. Смотри в оба, пока мы не найдем последний крестраж и не узнаем больше о плане Люциуса. Она неохотно кивнула, и, зная ее, Адриан был уверен, что пройдет совсем немного времени, прежде чем произойдет обратное. Ему лучше начать рисовать руну Уруз, для силы и выносливости.***
Поезд с грохотом понесся вперед, унося их на открытую местность, и Адриан притянул Гарриет ближе к себе. Несмотря на то, что они много раз встречались во время летних каникул, Сириус Блэк большую часть времени нависал над ними, как кровавый дементор. Он едва смог украсть несколько поцелуев. Площадь Гриммо была совсем не такой, как описывала его мать. Казалось, в своем возбуждении от того, что получил больше одного Блэка сразу, расстроенный домашний эльф по имени Кричер неустанно работал, чтобы сделать дом уютным. Он знал, что Гарриет была в восторге от своих новых условий жизни. Он подозревал, что ее предыдущая жизнь с родственниками-магглами не была хорошей. Однако губы упрямой девушки оставались на замке каждый раз, когда он затрагивал эту тему. Увы, она забыла, кто он такой. Он добьется правды, несмотря ни на что. Он наклонил голову и поцеловал ее в лоб: «Я рад, что ты не получила значок старосты, я хочу, чтобы ты была вся в моем распоряжении». Гарриет закатила глаза и покачала головой: «Ты знаешь, что мне не нравится, когда на меня взваливают еще больше обязанностей. Плюс, это даст мне время сосредоточиться на учебе и разгадать тайну Волдеморта». — Я знал, что ты мне понравилась не просто так, — восхищенно сказал Адриан, прежде чем обнять ее за талию и посадить к себе на колени. — Я скучал по тебе, Котенок, — его голос стал хриплым, когда он прикусил ее ухо, наслаждаясь ее дрожью. Бесстыдная дразнилась, раздувая огонь, лизала его кожу, и шептала: «Но мы провели большую часть лета вместе». Он жадно посмотрел в ее веселые глаза: «Ты знаешь, что я имею в виду, Котенок. Твой чрезмерно заботливый крестный преследовал меня, как кошмар, каждый раз, когда я хотел побыть с тобой наедине». Ее руки обвились вокруг его плеча, прижимаясь грудью к его груди. Челюсть Адриана сжалась, когда она ухмыльнулась и постучала его по носу: «Это так?» Она взвизгнула, когда он обрушился на ее рот, увлекая в голодный, карающий поцелуй, на который она мгновенно ответила. Его хватка была почти слишком крепкой, но ему было все равно. Он позволил ей почувствовать все его беспокойство, тоску, отчаяние и огонь через поцелуй. Сквозь туман желания он почувствовал, как что-то мокрое скользнуло по его щеке, и замер. Его глаза метнулись к ней, и он увидел, что в них текут слезы. — Котенок, прости, если я был… Он начал отстраняться, но она еще крепче прижала его к себе. — Я счастлива. Впервые в своей жизни я счастлива. Теперь у меня есть ты, с тетей Стеллой, дядей Финли, Сириусом, Ремусом, Тонкс, Энди, моими друзьями и твоими. Все идеально, но именно поэтому я боюсь». Его лоб прижался к ее лбу, когда он нежно, почти благоговейно погладил ее подбородок: «Ты не должна. Ты не потеряешь нас, Котенок. Мы играем впроголодь. Я говорил тебе раньше, ты моя самая большая инвестиция, и я не буду гордым Слизеринцем, если потеряю тебя после всех неприятностей, через которые ты меня заставила пройти». Смех заиграл на ее губах, когда он приблизился к ее шее. Он покрывал ее поцелуями и дразняще облизывал, наслаждаясь мурашками, покрывающими ее кожу. Он знал, как она была напряжена, как сильно она хотела, чтобы эта ссора закончилась. Он поднял глаза и схватил ее за плечи. Его глаза были полны твердой решимости, когда он поклялся: «Ты моя, Гарриет Поттер, и я еще не закончил с тобой. Правда в том, что это только начало, любовь моя». Она кивнула, прежде чем одарить его любимой улыбкой, той, которую лишь немногие удостаивались чести видеть. — Я тоже с тобой не закончила, Пьюси. Так что постарайся держаться поближе. Его сердце затрепетало, когда она наклонилась и прошептала в его оскорбленные губы: «Итак, что ты хотел мне показать, прежде чем Сириус прервал нас?». Милый Салазар, его Котенок, на самом деле, была сиреной.***
— Я не могу поверить, что это наш последний год, — удивился Маркус. — По крайней мере, теперь ты можешь заняться своей истинной страстью и начать играть в квиддич сколько душе угодно, — игриво упрекнул Кассиус. — Я что, вижу это наяву? — Адриан ахнул, а Кассиус нахмурился. — В чем дело, Риан? — Эта розовая женщина слишком уродлива. Посмотрите на ее розовую мантию, розовую ленту для волос, розовый макияж… Слишком много розового для моих бедных глаз, приятель, — он сокрушался. — Это Долорес Амбридж, заместитель министра Фаджа. Я встречал ее раньше, когда сопровождал отца в Министерство, — В голосе Кассиуса звучало отвращение. — К счастью, я провел лето, тренируясь в Гринготтсе с Биллом. Милый Салазар, я не могу поверить, что эту женщину распределили на наш факультет раньше. Шляпа определенно сумасшедшая. Маркус кивнул: «Приятель, она смотрела на…». Увы, Дамблдор поднялся на ноги, и все разговоры прекратились. Адриан чувствовал приятную сонливость, когда отключился от директора. Однако сон был выбит из него, когда странно выглядящая женщина поднялась на ноги и прервала речь Дамблдора. Что-то, чего, он был уверен, никогда раньше не случалось. — Она только что… — Маркус захрипел, но он заставил его замолчать. — Спасибо вам, директор, — Женщина жеманно улыбнулась, прежде чем направить свою отвратительную улыбку на студентов. Адриан почувствовала мощный прилив отвращения, когда она прочистила горло и начала свою речь высоким девичьим голосом. Его мозг анализировал ее слова в тот момент, когда они слетели с ее тонких губ, и его наполнил ужас. Казалось, последний учебный год будет для него худшим. Он случайно взглянул на Малфоя, и его глаза сузились, когда он заметил его самодовольную улыбку. В тот момент, когда она села, сотрудники захлопали, и студенты неохотно присоединились. — Это ужасно, — он что-то пробормотал, и Кассий кивнул. Наступило затишье, вызвавшее складку между его бровями. Его глаза инстинктивно метнулись к высокому помосту и превратились в щелочки, когда он заметил, как Амбридж оценивающим взглядом взвешивает его Котенка. Ему лучше сразу отправить несколько писем.***
Когда она закончила в классе защиты, Гарриет обнаружила, что новый профессор уже сидит за учительским столом. Она невольно напомнила ей большую розовую жабу. Некоторые студенты нерешительно пробормотали: «Добрый день». Женщина покачала головой, притворно надув губы, и сказала: «Ну-ну, это неправильный способ приветствовать вашего профессора. Разве мои бывшие коллеги не научили вас хорошим манерам?» Гарриет напряглась, читая между строк, но не разжимала губ. Она даже убрала свою палочку, как просила женщина, и притворилась, что читает скучную книгу перед ней. Однако Гермиона открыла рот и спросила о целях курса. Она чуть не застонала, когда между ее лучшей подругой и Амбридж начался спор, и довольно скоро в него вмешался остальной класс. — Что вы думаете, мисс Поттер? Мы действительно в опасности? — спросила она сладко, слишком сладко, на ее вкус. Наступила оглушительная тишина, когда все головы повернулись в ее сторону. Добрый Годрик, она планировала провести тихий год. — Дай мне укусить ее, она странно пахнет, — прошипел Рэй из ее нагрудного кармана, и она фыркнула. Глаза Амбридж сузились, когда она приблизилась к ней: «Вы находите мой вопрос забавным, мисс Поттер?». — О, нет, профессор — нейтрально ответила она. — Тогда, может быть, Вы сможете поделиться с остальным классом, почему Вы улыбались минуту назад? — настаивала окровавленная женщина, фальшивая улыбка растянула ее широкий рот. — Я ничего не делала, профессор Амбридж, — Гарриет начинала уставать от этого надоедливого существа. Она устала от своего предыдущего занятия со Снейпом, и у нее не осталось сил, чтобы спорить с Амбридж. — Или, может быть, Вам что-то почудилось? Вы знаете, такие вещи, которые можете видеть только Вы, — спросила она ужасно раздраженным голосом. — Я не сумасшедшая, — гнев Гарриет, который весь день бурлил под поверхностью, достиг точки кипения. Гермиона ахнула и яростно замотала головой. Ее подруга знала ее слишком хорошо. — Простите? — глаза жабы сузились, и она фыркнула: «Я сказала, что я не сумасшедшая и ничего не выдумываю. На самом деле, я начинаю уставать от вашего поведения. Я не хочу участвовать в ваших дурацких играх». Глаза Амбридж сияли триумфом, когда она направилась обратно к своему столу: «Отработка, мисс Поттер, завтра в пять вечера. Похоже, ваши предыдущие профессора не учили вас манерам, и я буду рад сделать это вместо них». Гарриет холодно кивнула. Она предпочла бы умереть, чем позволить этой женщине взять над ней верх. Чертова жаба.***
— Не могла бы ты хоть раз остаться на месте? Почему ты так поступаешь со мной, Котенок? — Адриан застонал, когда его голова ударилась о стол. После ужина она отправила ему сообщение с Хедвиг, и они направились к заброшенному классу. Одна из ее бровей приподнялась, когда она фыркнула: «Ты говоришь так, как будто будешь делить это наказание со мной». Он задохнулся, в его глазах появилось уязвленное выражение: «Котенок, я бы поменялся с тобой местами, если бы мог. Однако ты знаешь, почему она выбрала тебя. Она хочет сломить твой дух, и ты дала ей средство со своим чертовым характером Поттеров». Гарриет сердито посмотрела на него, хотя в глубине души знала, что заслужила то, что получила за поспешность. Все, что касалось ее последней встречи с жабой, было неприятным. Ей было трудно противостоять этой женщине, но корректность в ее случае не помогла бы. — Что мне теперь делать? Алисия убьет меня, если я пропущу еще одну тренировку по квиддичу, и мы оба знаем, что Амбридж не оставит меня в покое. Она знала, что перегружает своего парня своими проблемами, но ей нужно было поговорить с человеком, которому она доверяла больше всего, прежде чем ее мозг взорвется от переосмысления. Адриан мягко стукнул ее по лбу, и она уставилась на него, разинув рот. — Я знаю этот взгляд, — он вздохнул с явным разочарованием. — Я сказал тебе, что мы принадлежим друг другу, следовательно, мы разделяем все проблемы и победы. Так что перестань причитать и иди сюда. Она покорно опустила глаза, когда села к нему на колени и обхватила его руками. — Не волнуйся, Котенок. Я не позволю плану этой ненормальной женщины осуществиться. Мы предсказали это в тот момент, когда узнали о плане Фаджа. Дни Амбридж в Хогвартсе сочтены. Его тон привлек ее внимание к его лицу, и она увидела усталое веселье в его лазурных глазах. — Что ты имеешь в виду, Адриан? Он издал взрыв смеха: «О, мой милый, невинный Котенок. Ты забыла, кто я такой? Слизеринец. Змеи известны своей защитой и коварством. Забудь о ней и давай наслаждаться нашим совместным времяпрепровождением. Я должен наверстать упущенное время». У нее перехватило дыхание, когда его глаза затуманились. Предвкушение и удовольствие наполнили ее, и она неохотно восприняла его слова с раздражающей самоуверенностью. Все остальные мысли, которые у нее были, улетучились, когда он завладел ее губами в еще одном восхитительном поцелуе.***
Гарриет попрощалась со своими двумя друзьями и отправилась в кабинет к Амбридж. Постучав, она услышала, как та пробормотала: «Войдите». И осторожно вошла. Кабинет выглядел неузнаваемым из-за кружевных покрывал, скатертей с оборками и декоративных тарелок с разными изображениями, украшавших стены. — Добрый вечер, мисс Поттер, — жаба говорила ласково, а она отвечала натянуто. Она указала на маленький столик, и Гарриет села. — Теперь Вы напишете для меня несколько строк моим довольно особенным пером, — она протянула ей тонкое черное перо с очень острым концом. У Гарриет было плохое предчувствие по поводу всего этого, когда она спросила: «А что насчет чернил, профессор?». Жаба ухмыльнулась. — Тебе они не понадобятся. А теперь начинай писать: «я не должна лгать». Мысли Гарриет прервались, когда она услышала последнее предложение. Ложь? Однако в тот момент, когда кончик пера коснулся пергамента, на ее руке появился небольшой порез. Она ахнула, когда Турисаз, руна защиты, которую Адриан нарисовал на ее запястье ранее в тот день, засветилась, и она уронила зачарованное перо. — Что ты делаешь? — Амбридж взвизгнула. Гарриет взмахнула палочкой и встала. Но прежде чем она успела сказать хоть слово, кто-то рывком распахнул дверь. С другой стороны стояли Стелла и Сириус с Дамблдором, Макгонагалл и Адрианом на хвосте. — Как ты смеешь, презренная женщина! — Стелла взревела, и Гарриет инстинктивно сделала шаг назад. За лето она лучше узнала свою будущую свекровь. Она действительно была великолепна, но у этой женщины был вспыльчивый характер… — Кто… — глаза Амбридж выпучились, когда она заметила две палочки, направленные на ее горло. — Ты грязная ведьма! Ты смеешь пытать мою крестницу, наследницу Поттер-Блэк? С тобой покончено. Ты вызвала гнев Дома Блэков, и ничто, кроме мести, не удовлетворит меня сейчас, — холодно прошипел Сириус тоном, которого она никогда раньше не слышала. — Ты… ты… я… — Жаба попыталась. Стелла проигнорировала ее и осмотрела перо. — Кровавое перо? Серьезно? — на ледяно улыбнулась. — Почему, Долорес, ты еще глупее горного тролля. Глаза Амбридж сузились, и она подняла свою палочку, однако Стелла была слишком быстра для нее. Она проревела: «Депульсо», и женщина завизжала, когда ее отбросило на несколько метров. Ее тело ударилось о дальнюю стену, прежде чем она упала, как мокрое полотенце. — Упс, я использовала больше силы, чем намеревался, защищаясь. Дамблдор вздохнул: «Миссис Пьюси, это действительно было необходимо?». — Конечно, это было нужно! — Сириус рявкнул. — Теперь делайте то, в чем Вы преуспеваете, и зовите Боунс. Я хочу, чтобы эта женщина провела ночь в камере Департамента магического правопорядка. Адриан подбежал к ней: «Ты в порядке? Она причинила тебе боль? Я почувствовал момент, когда ты был в опасности, благодаря руне». Гарриет обняла его, пытаясь унять его страх: «Я в порядке. Но что ты сделал?». — Ах, это. Как только я услышала о задержании, я отправил письмо матери и лорду Блэку. Я знал, что она попытается сделать что-нибудь нехорошее. Сириус сглотнул, прежде чем одарить ее парня вымученной улыбкой: «Ты молодец, Адриан». Адриан ухмыльнулся: «Конечно, дядя Сириус, не за что. Я ценю ваше благословение и обещаю, что буду хорошо заботиться о Гарриет». Гарриет хихикнула, когда Сириус выпалил: «Почему ты маленький…». Стелла оттолкнула своего разгневанного сына в сторону и обняла ее: «Как ты, моя дорогая? Я обещаю, что уничтожу эту лягушку навсегда. Никто не причинит вреда моей семье». Она сглотнула, ее сердце билось, как птичье крыло, когда она ответила на объятие. Ее семья… Да, теперь у нее была своя семья.***
Жизнь стала намного ярче после того, как потерявшую сознание Амбридж притащили в Департамент магического правопорядка. К сожалению, Снейп занял ее место, но он не мог скулить теперь, когда его маленький котенок была в безопасности. Слагхорн присоединился к персоналу, и этот человек ему понравился по той простой причине, что он устраивал так много вечеринок. Ему нравилось держать свою девушку в объятиях, пока они покачивались под мягкие, чувственные мелодии. Они не добились никакого прогресса с последним крестражем, но он не отчаивался. Он знал, что с их находчивостью и печально известной удачей Поттеров ничто не могло победить их. К сожалению, им не удалось избавиться от Фаджа. Люциус Малфой и его союзники все еще действовали из тени и держали в руках все нужные нити. Тем не менее, это не имело бы значения. В тот момент, когда они уничтожат последнюю частичку его сумасшедшего хозяина, его жизнь будет потеряна вместе с будущим Фаджа. Он верил в бесшумные и быстрые атаки. — Сосредоточься! — крикнул Маркус и чуть не упал со своего места, — Что это? — Риан, — Кассиус застонал. — План. Ты слышал хоть слово, что я сказал о завтрашнем матче? — Маркус зашипел, его лицо покраснело от гнева, и Адриан огляделся. — Я… ну, мы знаем план: победить любой ценой, — он попытался, хлопая ресницами перед своим лучшим другом. — Ты… — Маркус вскочил на ноги. Его глаза сузились, когда он тщательно осмотрел его лицо, и холодные мурашки пробежали по спине Адриана. — Или, может быть, ты хочешь проиграть своей драгоценной девушке, особенно теперь, когда у тебя есть девушка твоей мечты. Адриан ахнул, слова его друга подняли его на ноги: «Я? Как ты можешь обвинять меня в таких лживых поступках? Ты больше не доверяешь своему другу детства?». Он застонал. Он услышал стон Кассиуса: «Милосердие Мерлина». Маркус выдохнул через нос и выглядел смущенным: «Прости, Риан. Просто… это мой последний год, и я хочу победить». — Не забывай, что у них будет новый вратарь, Уизли, — вмешался Малфой с глазами, полными злобы. — Что ты имеешь в виду? — небрежно спросил Адриан. — Ты знаешь, что Уизелу не хватает уверенности в себе. Он не Вуд, отнюдь нет. Мы можем немного встряхнуть его и тем временем получить больше очков, — самодовольно добавил альбинос. Адриан поднялся во весь свой рост, который превосходил Малфоя на несколько дюймов. Он двинулся на него, прищурив глаза, и у мальчика хватило ума распознать опасность. — У меня было это с тобой, Малфой. Ты — позор, и мне больно быть связанным с тобой хотя бы одной каплей крови. Это твой последний шанс, если ты причинишь вред Гарриет или ее друзьям во время этого матча, я клянусь Мерлином, что уничтожу тебя. Драко сильно побледнел, что было подвигом, учитывая его светлую кожу, и испуганно кивнул. — К тому же, как часть семьи Блэк, я уверен, что наш Лорд не будет удовлетворен, если узнает о твоих планах в отношении его дорогой дочери и наследницы, — он ухмыльнулся, наслаждаясь страдающим выражением заостренного лица. Когда вы вонзаете нож, делайте это по самую рукоять.***
Адриан закатил глаза, когда Маркус и Анджелина Джонсон пожали друг другу руки. Он мог сказать, что его друг пытался раздавить ее пальцы, хотя она даже не поморщилась. Гриффиндорцы… — Эй, Пьюси, готов проиграть? — пропел голос слева от него, и он повернулся лицом к своему самодовольному Котенку. Она была великолепна в своих красных одеждах, ее длинная коса была перекинута через одно плечо, и черные как смоль пряди отражали свет. — Непослушный Котенок, ты меня знаешь. Я выиграю в любом случае, — он искоса посмотрел на нее, наслаждаясь ее румянцем. — Ты… кто-нибудь может тебя услышать, — пролепетала она. — Мне все равно. Пусть они услышат, ты все равно моя, — он окинул ее горячим взглядом, прежде чем присоединиться к Кассиусу и Блетчи, их новому вратарю. Маркус послал ему квоффл, и он умчался с ним, петляя между гриффиндорскими охотниками. Челюсть Уизли сжалась, пока он ждал его. Он подмигнул и отправил квоффл влево от себя, зная, что Касс будет там. — Десять очков Слизерину, — Ли Джордан надулся. И так далее, они продолжали бросать квоффлы и «панчи». Он яростно нырнул, когда Фред Уизли послал в его сторону баджера: «Ничего личного, Пьюси, но мы должны победить». Он закатил глаза и устремился прямо к нему, чуть не сбив его с метлы: «Ничего личного, Уизли, но мы должны победить». Уизли оказался хорошим вратарем, не таким хорошим, как Вуд, но почти таким же хорошим, как Блетчи. Он знал, что только ловец может решить исход матча. Его глаза искали своего Котенка и расширились, когда он увидел, как она проносится с неба справа от Малфоя. Она развернула свою «Молнию», пока не оказалась лицом к лицу с безнадежным мальчиком. Его сердце упало, когда она подняла метлу вверх, хлопнула по протянутой руке Малфоя и сомкнула свои пальцы вокруг крошечного, сопротивляющегося золотого шарика. Он перевел взгляд на Маркуса, и опустошение на его лице затронуло струны его сердца. Когда они приземлились, он уже собирался утешить его, когда Гарриет снова удивила его. Она побежала за застывшим Маркусом и прошептала что-то только для его ушей. Его глаза выпучились, прежде чем он яростно кивнул. Адриан нахмурил брови.***
Закончив принимать душ, он вышел из раздевалки, направляясь в Большой зал. Кассиус и Маркус уже ушли. Он нашел Гарриет, прислонившуюся к стене, с еще мокрыми волосами и самодовольной улыбкой на пухлых губах. — Я выиграла. — Итак, ты это сделала, — он беспечно отмахнулся от нее. — Это так? — она надвинулась на него. Он провел рукой по волосам, зная, как сильно ей нравится видеть его растрепанным. — Да, но год назад я выиграл нечто гораздо лучшее, — он немного подвинулся, ожидая, когда она доберется до него первой. Еще один шаг, и они оказались лицом к лицу, и ее знакомый запах вызвал волну сильной тоски. Он любил ее так сильно, что не мог выразить это простыми словами. Она прижала руки к груди, притворяясь, что он ее не трогает. Однако ее почти черные глаза рассказали ему другую историю. — И что это такое? — Ты. Его взгляд заострился, его глаза пожирали ее, когда она подняла голову, чтобы посмотреть на него. — Я люблю тебя, Адриан, — прошептала она, и ее искренний голос поразил его, потому что слова, слетевшие с ее губ, были одновременно обнадеживающими и ужасающими, потому что они только усилили его чувства. — И я люблю тебя, Котенок. Он наклонил к ней голову. Их поцелуй был медленным, глубоким, всепоглощающим, и он чувствовал, что может быть спокоен, зная, что она наконец-то принадлежит ему, навсегда.***
Гарриет вздохнула, пока Гермиона продолжала приводить в порядок ее волосы. Это была последняя вечеринка Слизней или, как они ее называли, «Выпускная вечеринка», поскольку в Хогвартсе ее не устраивали для новых выпускников. Сириус прислал ей по этому случаю великолепное изумрудно-зеленое платье, а Стелла добавила набор подходящих украшений. Ей было неприятно видеть, как Адриан уходит, даже несмотря на то, что она знала, что это произойдет. Она привыкла к тому, что этот чертов придурок дразнил ее, и не знала, как проведет следующие два года без него. Она знала, что он хотел пойти по стопам своего отца и начать углубленное изучение магии. Но от этого ей не стало легче. — Тебе грустно, — Эрвин завис рядом с ней, и она слабо улыбнулась. — Да. Адриан уходит — Ты имеешь в виду свою пару? — она покраснела, но все равно кивнула. — Но пара — это на всю жизнь. Даже если он уедет на некоторое время, он вернется, — голос Эрвина казался скучающим, и она ухмыльнулась. Предоставьте это крошечной модели с венгерским хвосторогом, чтобы она почувствовала себя лучше. — Мне неприятно соглашаться с мухой, но он прав. Мальчик любит тебя, он даже привел меня к тебе, — Вмешался Рэй, принюхиваясь раздвоенным языком к воздуху. — О чем вы говорите? — поинтересовалась Гермиона, разглядывая две маленькие модели с чем-то похожим на нежность. — О, они меня утешают. Гермиона поцеловала ее в макушку: «Не волнуйся, ты привыкнешь к этому. То же самое и с Виктором. По крайней мере, ты можешь видеть его во время посещений Хогсмида». Она поникла, чувствуя стыд. Ее подруга держалась за свою любовь, несмотря на расстояние, а здесь она скулила, как слабая девица в беде. — Ты права, — она кивнула.***
Она схватила Адриана за руку, когда они пересекали комнату. Присутствовало большинство студентов Хогвартса. Рон привел свою новую подружку, Лаванду. Гермиона решила пойти с Невиллом как друзья, так как он не мог набраться смелости, чтобы спросить девушку, с которой он хотел пойти. Оранжевые и фиолетовые костюмы Фреда и Джорджа сверкали, когда они держали на руках своих спутниц, Алисию и Анджелину. Кассиус держал руку Гринграсс с чем-то похожим на почтение, а бедный Маркус хмурился, пока Гестия Кэрроу поправляла его воротник. Она ухмыльнулась, вспомнив их последний разговор. Это было сообщение от Оливера, в котором сообщалось, что он будет ждать его на следующих испытаниях Падлмира. Бедный мальчик был вне себя от перспективы снова присоединиться к своему сопернику. — Ты отвлекаешься, — Адриан бросил на нее обжигающий взгляд. Она смотрела в его суровое лицо, на эти губы, которые заставляли ее чувствовать то, что невозможно выразить словами, и благодарила каждое божество за то, что оно дало ей этого сумасшедшего, несносного удивительного волшебника в качестве «пары». — Это ничего. Я буду скучать по тебе. Его взгляд смягчился: «Тебе не придется этого делать. Я буду навещать тебя так часто, как смогу». Он дал обещание. Она безнадежно посмотрела на него: «Я хотела бы, чтобы мы могли найти место, где можно было бы побыть наедине некоторое время». Она прошептала и вздрогнула, когда Добби выскочил из ниоткуда: «Госпожа Гарриет. Добби знает подходящее место, где ты можешь побыть одна и целовать мастера Риана столько, сколько захочешь». Адриан расхохотался, когда она яростно покраснела: «Ты… ты… спасибо тебе, Добби». Она закрыла глаза от унижения и почувствовала, как Адриан целует ее веки. — Пойдем, твой удивительный друг ждет. Они покинули скучную вечеринку, следуя за Добби на седьмой этаж. Ее сердце дрогнуло, когда ее верный друг показал ей, как получить доступ к легендарной Комнате Требований. Она был заполнена мусором, но из того, как она понимала, она могла исправить это в любой момент. Адриан стоял позади нее, осыпая поцелуями ее затылок, и она прислонилась лбом к старому шкафу, дрожа от мягких прикосновений. Что-то упало с рябого каменного колдуна в пыльном старом парике наверху. С ее рефлексами ищейки она поймала его и замерла. Она помнила ощущение этой болезненной, злобной магии из своих предыдущих встреч с дневником и кольцом. — Адриан… — она вздохнула, и он услышал напряжение в ее голосе. Он отпустил ее и встал рядом, разглядывая старую тиару, которую она держала в руках. Казалось, они одновременно прочитали написанные на нем слова, потому что он задумчиво произнес: «Гарриет, это…». — Диадема Ровены Равенкло.