Когда погаснут чувства

***

— Я прерву вашу идиллию. — Возникает слегка хриплый голос в проходе и тогда все поднимают взгляд на звук. На входе стояла Фейн, чувствуя себя явно не на все сто, зато в относительно трезвом состоянии. — Как ты себя чувствуешь? — Андреа тут же оставляет своё занятие и поднимается с места. А когда обладательница алых дред оказывается рядом, на мгновение касается её губ своими. — Лучше, чем могло быть. — Сделать тебе чай?       После кивка, Эванс отходит к своей подруге, ведь рядышком с ней стоял горячий чайник. Блондинка берёт чашку своей девушки и заливает туда заварку, а следом и кипяток. Фейн же развалилась на месте своей сожительницы, бросив взгляд полный недовольства и даже злости на преподавательницу. Пусть, она помнила об их встречи в коридоре очень смутно, она помнила. И удивлённый взгляд, сменившийся на брезгливость. И злость Андреа на её состояние и абсолютное игнорирование каждой её фразы. Преподаватель же прекрасно почувствовала то на себе, однако сделала вид, что не заметила. Нынче она омрачена новостями о том, что эта дама — соперница в прямом смысле слова, так и до этого она не питала нежными чувствами к ней. Слишком уж она дерзко и по-хамски ведёт себя со старшими. Как бы то ни было, У Эстер сейчас туча привилегий и беспокоиться ей не о чем.       Как только Андреа закончила, она достала пару бутербродов из холодильника с красной рыбой и творожным сыром, сделанными специально для Фейн. Когда та обернулась, вторая попросила её сходить с ней и получила положительный ответ тут же. — Всё уже готово? — спрашивает Эстер и делает пару шагов к девушке, когда дверь в спальную закрылась. В комнате полумрак, свет исходит лишь от гирлянды, украшающей окно своими желтоватыми огнями. — Да, почти. Как раз все уже пришли, так что где-то через час соберёмся в гостиной. — Андреа ставит чашку с тарелкой на комод рядом с кроватью и оборачивается ко второй, которая стоит уже впритык к ней. — Ты знала, что она придёт? Студентка хватает за грудки блондинку одной рукой и заставляет посмотреть себе в глаза. Лазурные омуты блестят не просто гневом, чистой ревностью. От одного представления этой темноволосой стервы кожа покрывается мурашками, а к горлу подкатывает желание втащить. Вбить ей информацию о том, что здесь ей не рады. Челюсти сжимаются едва ли не до скрипа, а пальцы с каждой секундой стискивают ткань всё сильнее. — Саша предложил её позвать, но гарантии, что она согласится, не было. Андреа крупно вздрагивает от сего резкого жеста, но ни одна мышца на лице не дрогает. Губы сжимаются в тонкую линию, а фраза произносится почти насильно. Страх в груди начинает бить тревогу, сердце начинает стучать чаще, участив дыхание. Да, она смотрит в чужие глаза и видит всё, что вызвала своим опрометчивым поступком. Неужели настолько сильна ненависть Эстер к простой преподавательнице? В чём же проблема? Пожалуй, это ей непонятно, да и прямой вопрос она вряд ли рискнёт задать. Смешанная со злостью ревность не даёт покоя блондинке. Откуда она могла взяться? Не мог же ей кто-то сказать о принадлежности этой дамы, никто того просто не знает. — Почему со мной не посоветовалась? — Я изначально знала, что твоя реакция будет неспокойной. — Поэтому ты решила скрыться за друзьями? Может, я вообще пустое место для тебя? — Цедит сквозь зубы девушка не с обидой, а с сухим цельным гневом на… непослушание? «Быть такого не может. Она просто пьяна, ей надо прийти в себя.» — Милая, я обещаю, отныне я не буду принимать таких решений без твоего участия. Новый год без пяти минут, давай встретим его в нашей любви, без злости?       Эванс протискивает в собственный голос некую сладость и умиротворение. Нескрываемое желание провести праздник без скандалов, тем более без действительно веских причин. Улыбка не рискует появиться на губах до тех пор, пока хватка постепенно не слабнет. Вот, рука уже просто лежит на груди, пусть взгляд и не смягчился ни на грамм. Но она же просто не в себе?       Фейн не отвечает, резко и даже грубо впивается в чужие губы. Проникает языком внутрь, крепко держа девушку за руку, напомнив той в очередной раз, кому она принадлежит. Вероятно, она сделает ровно тоже самое чуть позже у всех на глазах, чтобы показать это каждому, кто сомневается. Эванс покорно отвечает, убедившись в том, что решение угомонить её ледяным спокойствием — лучшее решение. — Через сорок минут выходи. — Улыбается Андреа, незаметно для той облегчённо выдохнув, прежде чем выйти. — Как скажешь. — Уже более-менее спокойно бросает Фейн, но блондинка прекрасно понимает, что она всё ещё не в духе.       Улыбка сползает, как только блондинка оказывается за пределами спальной. Глаза закрываются сами собой, а лёгкие выжимают весь воздух из себя. На неё навалилось слишком много за этот вечер, ей нужен отдых. Но, увы, она его не получит. Вокруг много людей, все гости уже на месте. Она поднимает взгляд и пропускает шум счастливых и весёлых студентов. Хорошо, наверное, когда единственная проблема в жизни — это сессия, которую нужно сдать хотя бы на «3». Хотя, жизнь учащегося высшего учебного заведения априори не может быть лёгкой. Пусть, многие считают школьные годы самыми сложными, оно редко бывает так на самом деле. В большинстве случаев студенческие четыре или пять лет бывают куда труднее. Многие съезжают от родителей или даже переезжают в другой город. Начинают самостоятельную жизнь, в которой им приходится самим зарабатывать, заботиться о себе и распределять собственное время. Для каждого всё по-разному, но есть статистика, и в ней показатели именно такие.       Эванс не сразу замечает, как рядом с ней возникает мужская фигура, а чужая ладонь ложится на хрупкое плечо. — Ты в порядке? — больше заинтересованно, нежели обеспокоенно спрашивает Дима, заметив, что его подруга стоит у стены слишком долго. — Да, просто немного устала. — Едва заметно усмехается девушка и выпрямляется, демонстрируя, что силы у неё ещё остались. — Может, отдохнёшь? — Нет, всё действительно нормально. Я пойду, дела ещё есть. — Девушка пытается выскользнуть из расспроса о её состоянии и ей это удаётся. Романов остаётся на месте и лишь смотрит той вслед, не желая мешать. — Не переусердствуй.       Хозяйка возвращается в кухню и замечает: за те десять минут, что её не было, девушки сделали достаточно много. Они уже почти готовы к тому, чтобы начинать сервировать стол. Благо, кто-то из старших любезно спрятал алкоголь и нынче нет никого, кто вёл бы себя неадекватно в силу своего состояния. Это радует всех, ведь неожиданных сюрпризов быть не должно. — Андреа? — снова новый голос, исходящий от входа на кухню. Блондинка вновь натягивает непринуждённую улыбку на лицо и оборачивается на источник звука. — Можно тебя на пару слов?       Облокотившись о дверной косяк стоит студентка третьего курса, но второй группы. Довольно высокая, вероятно, в этом плане превосходит даже Эстер. У неё короткая стрижка, светло-русые волосы аккуратно зачёсаны назад. Глаза тёмно-карие, но безумно яркие, пусть и сияют сухой чопорностью. Одета она в бордовый женский фрак, выполненный из деликатного бархата. Праздничности образу придаёт лишь блестящая подвеска в виде скорпиона.       Эванс кивает и вновь покидает свой пост за необходимостью. Эта девушка давняя подруга Фейн, кажется, они были знакомы даже до поступления в этот ВУЗ. Андреа не знает её достаточно хорошо, чтобы судить о том, какой она человек. Выглядит, во всяком случае, как положительный персонаж, несмотря на отсутствие особой дружелюбности в поведении. Сколько блондинка помнит, она всегда относилась к ней доброжелательно, если они пересекались. Девушки отходят едва ли к входной двери, видимо, та не хочет, чтобы их кто-нибудь услышал. — Да, Настя, что ты хотела? — начинает хозяйка, не проявив своего удивления такой ответственности этой дамы. Анастасия Демьянова, чудное имя. — Хочу поговорить с тобой. — Бросив беглый взгляд на пустой коридор, произносит обладательница короткой стрижки. — О чём? — сводит брови к переносице девушка, совсем не ожидая такого от простой знакомой, с которой они пересекаются, возможно, пятый раз. — О важном. Мы очень редко с тобой видимся, а договариваться о подобных вещах через виртуальный мир я не привыкла, — начинает пояснять Демьянова, глядя прямо на свою собеседницу. — Мне надо остаться с тобой наедине, желательно, прямо здесь, но не сегодня. Через несколько дней, быть может, и недель. — Почему именно здесь? — Потому что наедине, значит, только с тобой. Никаких кафе, университета и тем более общежития, в коем я живу. Остаётся только твоя квартира, — пожимает плечами она, без колебаний объясняя каждую мелочь. — Когда Эстер не бывает дома? — По-разному. Обычно она уходит в клуб или к друзьям вечером в пятницу, но бывает и в другие дни. Выбирай день на своё усмотрение, но предупреждай меня заранее, чтобы не вышло конфузов. — Ещё бы месяц назад она бы сказала, что абсолютно каждую минуту находится рядом с этой девушкой, но она перестала столь часто ходить по притонам.       Студентки смутно договорились о предстоящей встрече, пусть Эванс очень смутило такое желание. Вряд ли бы Фейн обрадовалась, если бы застала их вместе в поздний час, а гарантии, что такого не будет, нет.       Стол накрыт. От изобилия угощений разбегаются глаза, гости хвалят поваров и хлопают едва ли не на всю квартиру. Андреа удалилась в свою спальную, дабы сменить домашнюю одежду на праздничную, которую приготовила ещё пару дней назад. Эстер же уже была готова, она особо не наряжалась, впрочем, как и всегда. Этому человеку в большинстве случаев плевать, насколько хорошо её одежда подходит под мероприятие. В этот раз она надела свои уже привычные чёрные джинсы и такую же майку. Сверху на ней была огромная плотная рубашка в красно-чёрную клетку. Рукава подвёрнуты, ни единая пуговица не застёгнута, а на ногах чудные новогодние тёплые носки, купленные Эванс. Ну и, конечно же, куча самых разных украшений, от серёжек в виде змей, до цепочек с подвесками-звёздами. Она выглядит просто, но ужасно по-новогоднему, от того прекрасно.       Одеяния второй же были менее удобными, зато очень внушительными. Короткое обтягивающее белоснежное платье с деликатным жемчужным сиянием без рукавов. Сверху дорогое пушистое болеро, не прикрывающее плеч. Образ дополняют колготки в крупную сетку и комплект золотых украшений с чистой бирюзой: серьги и колье. Уже давно пришедшая в себя Эстер бросила девушке комплимент и покинула комнату первая.       Стол прямоугольной формы невероятно большой. Все десять человек, включая хозяйку и её спутницу, чувствовали себя вполне комфортно, сидя на стульях с мягкой обивкой. Фейн и Эванс находились рядышком спиной к панорамным окнам, как главные организаторы сего мероприятия. Раевскую посадили прямо напротив них возле Анненковой. Первую в качестве почётного гостя-преподавателя, а вторую за то, что ужасно много сделала за этот вечер. Играет приятная новогодняя музыка, вкусности на столе постепенно уменьшаются, а разговоры о предстоящем году заполнили всё помещение. Эстер прижимает к себе милую блондинку и болтает об их великом будущем в сём доме. Та же не уставая улыбается и вставляет некоторые поправки. Кажется, Влада уже не та, кем является на самом деле. Простая преподавательница, радующаяся за своих студенток. Настолько правдоподобной был её тихий смех на каждую шутку, связанную с этой парой. — А мы чё? Пить не будем? — абсолютно серьёзно спрашивает Лидия, пребывая в трезвом состоянии уже целые два часа. — Ты бутылку виски вылакала, Лида! — Со смешком выдаёт Рада, сведя брови вместе. — Вообще-то не я, а мы с Эстер. — Ну да! — встревает Фейн, откинувшись на спинку стула. — Так, — смеясь, останавливает бурное обсуждение Андреа, выставив ладонь вперёд. — Мы с Димой специально убрали всё высокоградусное, чтобы никто не встречал Новый год без сознания. После боя курантов на столе будет не только шампанское. — Ну вот, это как надо! Можно начать доставать сейчас, до курантов осталось всего десять минут. — Весело произносит Саша, наполнив свой желудок до упора. — Тебе хватит бокала шампанского, чувак. — Похлопал по плечу друга Слава, любящий шутить над тем в тему алкоголя. — Прекратите что ли! Десять. Девушки смеются в голос над шуточными потасовками парней. Девять. Андреа и Эстер встают из-за стола, дабы принести кучу разных бокалов. Восемь. Фужеры бьются друг и друга, звеня и нагоняя весёлую атмосферу. Семь. У каждого перед носом стоит бокал, который он выбрал секундой назад. Шесть. Единственная пара усаживается на свои места и соприкасаются губами. Пять. Андреа и Влада пересекаются взглядами, в коих можно прочесть самые разные эмоции. Четыре. Включается телевизор, на коем уже произносит воодушевляющая речь. Три. Дима хватает бутылку дорогого шампанского со стола и умело открывает её. Два. Громкий хлопок и восторженные возгласы счастливых молодых дам и юношей. Один. Шипящий напиток разливается во все бокалы без остатка. Ноль. Бесчисленные поздравления и удары бокала о бокал. Да здравствует Новый 2020 год, полный незабываемых ощущений, отличных оценок в зачётке и счастья между влюблёнными. Из колонки орёт песня любимой рок-группы Андреа, она сама медленно танцует со своей девушкой в обнимку и обе тихо напевают: «Я пишу тебе это из комнаты. Собирая слова по вокзалам. Мои мысли горечи полные. На листке и под одеялом. Моя юность кажется вечностью. Через призму стеклянных бутылок. Видно улицы бесконечные. И посады панельных могилок. Все друзья мои по парадным. Коротают беспечную молодость. Лишь бушующий скверный характер. Да наивная детская похоть. Дома проще должно быть казалось. Быт съедает всё самое лучшее. Не смотри, опусти глаза вниз. Не слушай! Молчи.»