***
Настал долгожданный 2020 год. Кажется, начался он весьма хорошо, даже очень, несмотря на всякие нюансы и не великолепное самочувствие Андреа. «Каникулы» в этом году длятся почти три недели, студентам нужно выходить на учёбу только двадцатого января, что не может не радовать. У Эванс есть столько времени на работу, диплом и простые размышления о произошедшем за осень. Правда, в последнее время у неё совсем не было времени ни на что. На заказы-то, порой, не получалось выбираться, ведь сессия и лекции душили. И только Эстер было легко, кажется. Она продолжала регулярно посещать клубы и вписки, на которые её извечно приглашали. Казалось, ей вообще всё равно на то, что происходит вокруг неё. Помимо любви Андреа к фотографии, она также имела хобби, приносящее ей немаленькие деньги. Она писатель. Девушка начала создавать какие-то зарисовки ещё в возрасте тринадцати лет, когда увлеклась каким-то молодёжным сериалом. Фантазия не уставала рисовать различные картинки и Эванс, у которой нет совершенно никаких способностей к рисованию, решила попробовать описать эти картинки. Сначала выглядело всё это очень скудно и блёкло, пусть и получалось у неё выводить свои мысли на бумагу весьма неплохо. Постепенно девочка совершенствовала свои навыки, становясь всё более и более искусным зарисовщиком. Как ни странно, её мать такое увлечение не обрадовало. Елена была уверена, что столь способный ребёнок, как Андреа, должна пахать на золотую медаль в школе, но никак не заниматься подобной ерундой. Девушка, назло родителю, не забросила сие занятие, а наоборот, начала трудиться усерднее. Пусть, она окончила школу с золотой медалью, вопреки всем желанием матери, она поступила не на юридический факультет СПбГУ, а на журналистику. Ах, какой был скандал, но ей пришлось смириться. Бюджетных мест на юрфаке всё равно уже не было, а платить Елена не собиралась, как и принимать помощь от бывшего мужа. Выпустила свою первую книгу студентка год назад, уже во время жизни с Алексом. «Людской холод» набрал популярность невероятно быстро, даже несмотря на то, что девушка не известна в каких-либо соц. сетях. Рекламировать сие творение было негде, но и без того книга понравилась многим людям, а далее пошла по цепочке. Нынче она работает над следующим своим произведением, которое называется «Когда погаснут чувства». Возможно, в будущем название изменится, но пока Андреа устраивает и такое. Сегодня погода солнечная, на небе виднеется лишь парочка кучевых облаков, не предвещающих ничего плохого. Солнечные лучи отражаются от свежевыпавшего снежного ковра и попадают людям в окна, от чего те иногда жмурятся и закрывают шторы. За стенами дома мороз, все окутаны либо в тёплые пуховики, либо в шубы из натурального меха, уверенные, что это — лучший утеплитель для человека зимой. Никакие птицы не летают, даже вороны и воробьи, которые, казалось, всегда следят за забавными разумными существами. Различные яркие украшение до сих пор украшают здания и улицы, ведь всего четыре для назад страна отпраздновала Рождество. Хотя, на самом деле, украшенные ёлки и светящиеся олени будут стоять ещё не меньше месяца, а гирлянды будут освещать ночные дороги. Люди продолжают отдыхать, прогуливаясь по праздничному городу, посещая тематические постановки в театрах или яркие ярмарки с кучей всяких безделушек. Ну а есть и те, кто до сих пор сидит дома, уминает сладости за обе щеки и запивает бурлящим шампанским. Проснулась Эванс в кровати одна, вторая подушка нетронута, а одеяло полностью принадлежит одной стороне с самого начала ночи. Эстер ушла вчера вечером, дабы в очередной раз повеселиться перед походом в университет, пусть прошла только половина каникул. Андреа никогда не препятствовала таким желаниям девушки, лишь просила её быть аккуратнее и не переусердствовать с алкоголем. Фейн каждый раз уверяла ту, что всё будет нормально, а после не отвечала ни на сообщения, ни на звонки. В определённый момент она просто перестала интересоваться состоянием другой, ведь она всегда возвращалась посреди ночи и, гремя всем, на что только могла наткнуться, ложилась рядышком. Но вот, уже почти полдень, а её всё нет. Три непрочитанных сообщения всё так же висят, а в онлайн та не заходила с девяти вечера прошлого дня. Как ни странно, Эванс абсолютно не переживала, зная, что её спутница может за себя постоять, да и рядом с ней всегда её друзья. Она не остаётся без присмотра никогда, так что беспокоиться не о чем. Девушка мирно заправила постель и заварила себе кофе, усевшись на своё рабочее место, открыв ноутбук. Квартира весьма тёплая, здание отапливается хорошо и без сбоев, так что Андреа может себе позволить расхаживать в шёлковой светлой майке, таких же шортах и тоненьком халате до колен с рукавом в три четверти. Волосы уже не растрёпаны, ведь по ним аккуратно прошлись деревянным гребнем, а выглядит она свежо и величаво, ведь за ней девять часов здорового сна. Ключи проворачиваются в замочной скважине, дверь открывается и через пару секунд с шумом захлопывается. Без пятнадцати час, она дома. Обувь небрежно снимается и остаётся в хаотичном положении. Изнемождённая девушка проходит внутрь и обессилено падает на диван, не удосужившись снять куртку в прихожей. Обладательница алых дред закрывает глаза и тяжко выдыхает, развалившись на мягкой мебели. Эванс не спеша делает ещё один глоток из бокала и оставляет его на столе. Сохраняет документ и закрывает ноутбук, после чего поднимается и направляется к гостиной, в которой уже расположилась её девушка. Увидев Эстер, она бесшумно вздыхает и подходит к той, дабы убрать верхнюю одежду на своё законное место. — Давай, я повешу. — Тихонько проговаривает блондинка, а вторая, не открывая глаз, стягивает с себя пуховик, после чего его подхватывает вторая. — Я заебалась. — Хрипло выдаёт Фейн, когда Андреа вернулась и заняла место рядом. — Я знаю. Есть будешь? Или воды принести? — ненавязчиво интересуется она, прекрасно зная, в каком сейчас состоянии студентка. Хозяйка крупно вздрагивает, когда та резко дёргается вперёд и закрывает лицо руками, наклонившись. Эванс удивлённо хлопает глазами и недоумевает ещё больше, когда слышит жалобный всхлип. Придвигается сильнее и осторожно кладёт ладонь на подрагивающую тушку. — Милая… — Я заебалась, блять… — Со стоном выдаёт она и поднимает голову. По щекам ручьём текут слёзы. — Все пьют, и все ведут себя адекватно. Одна я, сука, как ебучий клоун. Веду себя, как бешеное животное. Блять, почему… Эмоции настолько завладели той, что даже сделать вдох становится для неё проблемой. Андреа видит её в таком состоянии впервые, не знает, что говорить и делать, остаётся лишь бездумно пялиться и пытаться понять причину такого поведения. Девушка продолжила изливать душу, попутно говоря про себя весьма мерзкие вещи, на которые вторая могла только изумлённо открывать рот. Выяснилось, что Фейн чуть не избила собственную подругу и, если бы пара парней не остановили её, всё могло бы закончиться пятнадцатью сутками в ИВС (Изолятор временного содержания). Андреа продолжала молчать, наблюдая за тем, как её вторая половинка угнетает саму себя. Сделав глубокий вдох, она поднялась со своего места и молча направилась на кухню. Стараясь не думать о том, что сейчас она может сделать той хуже, студентка хватает аптечку и судорожно ищет нужные таблетки. Благо, эти белые пилюли не заставили долго себя искать, а потому уже через минуту девушка вернулась на своё место со своим успокоительным и стаканом воды в руках. От абсолютного ступора, она не до конца понимала, что ей нужно делать и как же привести в чувство Эстер так, чтобы не навредить. Обладательница лазурной радужки с шоком взглянула на то, что ей предлагает блондинка, и горько усмехнулась, от чего той стало жутко не по себе. — Это всё, что ты, блять, можешь мне предложить? — в заплаканных глазах проявляется искренняя злость и обида на упорное молчание Эванс. — Ты тупо посидела рядом и даёшь мне какие-то таблетки?! Я встречаюсь с тобой не для того, чтобы ты напоминала мне, что я больная. — Я не говорила такого! — Испуганно восклицает она, остерегаясь такой реакции больше всего. — Я просто… Не знаю, как правильно реагировать на твои слова. Я правда хочу помочь, но пока не понимаю, как. — Лучшее, что ты могла сделать, это дать мне эту хуйню, конечно, — девушка вскакивает с места и, бросив ещё одну фразу, не оглядываясь, идёт в сторону спальной. — Как с тобой можно общаться, если ты даже банальщину спиздануть не можешь. — Эстер! — Иди нахуй. Андреа раздосадовано почти бросила бокал и лекарство на стеклянный журнальный столик и вцепилась руками в собственные волосы. Ей ужасно совестно и неудобно перед ней, но ничего сделать с собой она не может. Ей никогда не давалась эмоциональная поддержка, тем более, если её нужно оказать человеку впервые. Когда перед тобой всегда ужасно сильная и жёсткая дама, решающая все свои проблемы агрессией и силой, трудно представить, чтобы она вообще грустила. А здесь она не просто расстроена, она задыхается от истерики. Никогда друзья Эванс не обращались к ней за помощью в таком ключе. Андреа может решить любые конфликты напрямую или помочь материально. Но у неё никогда не было особой эмпатии, она не умеет подбирать нужные слова или тем более успокаивать. Она может выслушать, показать, что она рядом, или решить проблему самостоятельно. На самом деле, в отношениях Владиславы и Андреа осталось очень много открытых вопросов и недопонятых вещей. Влада из тех людей, кто не разделяет свои переживания с другими, ей проще разбиться о стену, но найти решение самостоятельно. Однако, когда появилась Эванс, переживающая за состояние своей девушки, той пришлось как-то выкручиваться. Одной из основных проблем была больная мать Раевской, на лечение которой не было денег. Работать на высокооплачиваемой работе возможности не было, тем более на четвёртом курсе, а средств с подработки и стипендии едва хватало на проживание. И тогда ужасно помогла щедрость иностранки. Пара пятитысячных купюр, и все проблемы милой блондинки решены по щелчку пальцев. Только одно не давало покоя Андреа: вместе с вестями об измене стало известно, что Владислава известна, как заядлая тусовщица, присутствующая на каждой вечеринке. Студенты устраивали такие мероприятия нечасто, чтобы ходить туда бесплатно, что значит: Раевская посещала клубы и закрытые мероприятия, на коих необходимы были деньги, которых у той не было. Эванс была настолько расстроена, что не решилась устраивать разборки и на эту тему со своей бывшей и оставила эти недоговорённости, как есть. Позже всё это дало о себе знать, но прошло, как только девушка полностью отдалась новой жизни в Москве. Конечно, чуть позже Фейн пришла в себя и без чужой помощи. Андреа всё-таки удалось объясниться, и первая сама указала, как той следует вести себя в случае чего. Раз они теперь состоят в серьёзных отношениях, им придётся находить общий язык во всех случаях, как бы они того не хотели. *** До конца каникул осталось чуть меньше недели. Девушки продолжали сидеть дома, набираясь сил перед вторым семестром, однако Эстер вновь собиралась в клуб, кажется. Она сообщила об этом своей соседке ещё вчера, а та лишь пожала плечами в знак того, что не против. Сейчас же уже семь часов вечера, Фейн должна уйти с минуты на минуту, пока вторая смирно работает за ноутбуком. Сегодня она занимается дипломной работой. На столе стоит кружка с кофе, выпитым лишь на половину, компьютер уже подключён к зарядке, ведь сидит она уже около двух часов. Девушка углубилась в тему своего проекта и не заметила, как обладательница алой шевелюры подошла к ней сзади. — Опять диплом. — На выдохе произносит та, наклонившись и обняв со спины свою девушку, нагло заглядывая в экран гаджета. — Ты же идти собиралась. — Задумчиво подмечает блондинка, никак не отреагировав на сие жест. — Не хочу, — чуть склоняет голову вбок девушка, переведя взгляд на руку Эванс, которая изредка надавливала на кнопку мыши. — Не уделишь мне немного времени? С этими словами она наклоняется ещё ниже и проводит языком от уха до основания шеи. Мозговая деятельность студентки тут же прекращается, а спокойствие даёт трещину. Воздух задерживается в лёгких и, кажется, не собирается меняться на следующую партию кислорода. Рвано выдыхает она, только когда Эстер делает тоже самое и с другой стороны. На размышления уходит меньше минуты, девушка поднимается с места и не успевает коснуться другой, как та отскакивает к кровати. Резким движением скидывает пушистое покрывало на пол, которое так усердно стелила сегодня утром Эванс. Через пару секунд Андреа оказывается вжатой в мягкую кровать, а губы её заняты чужими. В этом поцелуе столько страсти, требовательности и желания, что всё тело покрывается мурашками, а сознание затуманивается. Эстер не затягивает надолго, отрывается и сразу же начинает стягивать с чужих плеч шёлковый халат, оголяя ключицы и руки. Приникает к столь манящей нежной коже шеи и покрывает лёгкими укусами, которые после сама же и зализывает. Нижняя прерывисто выдыхает, стараясь не перейти на стон уже сейчас, ведь голову сносит всё сильнее с каждым новым прикосновением. Кажется, самые сильные эмоции рядом с этой девушкой Андреа ощущает именно в такие моменты, не в силах сдерживаться. Нежная майка задирается, обнажая упругую грудь, что дома обычно не поддерживается ни бюстгальтером, ни топом. С хищной улыбкой Эстер, едва касаясь пальцами, проходится по коже, наблюдая за тем, как всё тело бросает в дрожь. А после резко и неожиданно сжимает полушария обеими руками, попутно обхватывая губами уже давно затвердевший сосок. Здесь то вторая не выдерживает, ладонями сминает простыню, а выдох превращается в затяжной тихий стон. Спускаться ниже Фейн не торопится, медленно отстраняется от девушки и двигается к прикроватной тумбочке, в коей нижний ящик принадлежит ей. Полностью совладав с собственными эмоциями, студентка открывает его и достаёт кое-что ужасно интересное. Андреа успела отдышаться за то время, что вторая занималась своими делами. — Правило на сегодня: себя не касаться. Два нарушения, и я привяжу твои руки к кровати. — Демонстрирует плотную чёрную ленту девушка, которую откладывает в сторону после краткого кивка. Только теперь её руки доходят до чужих бёдер, которые до сих пор в шортах. Какой ужасный просчёт. Часть пижамы стягивается вместе с последним элементом нижнего белья. В умелых ручках появляется бархатная силиконовая вещица, на которую та выдавливает немного лубриканта, не собираясь делать ничего самой в этот раз. — Что там у тебя? — приподнимается Эванс на локтях, не чувствуя никаких прикосновений. — Вибратор. — Кратко отвечает та, одной рукой размазывая прозрачную субстанцию по игрушке, а другой раздвигая ноги девушки шире. — Не-ет… — Жалобно стонет Андреа и вновь ложится, на дух не перенося нечто подобное. — Да, дорогая. Сегодня мы играем по моим правилам. После этих слов Фейн, не церемонясь, вставляет внутрь ещё выключенную вещицу, от чего блондинка крупно вздрагивает, закрыв лицо руками. Эстер хватает собственный телефон, что лежал неподалёку и мигом открывает нужную программу. Мгновение и раздаётся звонкий стон и громкое хныканье. О нет, она и пальцем к ней не прикоснётся, будет молча наблюдать за её мучениями и ждать сильнейшего оргазма. Эванс несколько раз поднимает и опускает таз, пока верхняя не кладёт ладонь на низ живота и буквально не приказывает ей бездействовать. Первое предупреждение последовало, когда ладонь нетерпеливо коснулась бедра. Фейн несильно ударяет по руке и тогда тянется за той самой лентой, предугадывая, что скоро она ей понадобится. Она то уменьшает интенсивность игрушки, то увеличивает на максимум, заставляя ту едва ли не кричать от этих ощущений. Пока верхняя наблюдает, девушка не знает, куда деть руки, сжимая и разжимая ладони, держась изо всех сил, чтобы не прикоснуться к себе. Всё тело дрожит, а стоны постепенно превращаются в жалобное скуление от невыносимости. В голове лишь томное желание, а любые мысли испаряются также резко, как и появляются, благодаря этой ужасной вибрации внизу. И когда блондинка почти впадает в судорогу, Эстер выключает вещицу и неторопливо вытягивает её из чужого тельца, не закончив. Пусть некое ощущение облегчённости и наступает, чувство незаконченности давит и не даёт покоя, и она это знает. Фейн наклоняется к ней, вновь пройдясь языком по шее и щеке, и шёпотом произносит: «Доставишь мне удовольствие?». Улыбка чувствуется в голосе, от того хочется всунуть ей это исчадие ада, поставить на максимум, запретить касаться себя, а после не дать кончить. Андреа резко, насколько это возможно, поднимается и теперь нависает над девушкой, однако всё ещё не является доминантом. Заставляет вторую снять с себя домашнюю футболку, обычно она носит также и шорты, но не сегодня. Грудь второго размера облачена в алый бюстгальтер, но ей это никак не помешает. Мокрая дорожка обходит закрытые участки, оставляется на животе и вот, доходит до низа, что из одного комплекта с верхом. Не спеша стягивает и сразу же касается языком, продолжая поглаживать чужие бёдра руками. Слышен громкий рваный вдох со стороны. Блондинка начинает медленно и томно, но постепенно начинает двигать всё быстрее и быстрее, проникая внутрь. Со временем, ей всё же удалось вырвать из чужих уст сладкий стон, указывающий на нестерпимое наслаждение, что она испытывает. «Блять, Эванс, как же ты пиздато это делаешь…» — фраза, переросшая почти в крик, когда Андреа довела ту до пика. Эстер вновь повалила ту на постель, когда она провела рукой по собственному рт, отстранившись. «Я же говорила не касаться себя», — она впивается в её столь манящие пухлые губы и тут же прошлась по чувствительной точке, надавив. Сие действие вызвало мурашки по всему телу и сдавленный стон, не прерывая поцелуй. Девушка продолжает ласкать до тех пор, когда обеим уже нечем дышать и, оторвавшись, входит пальцами. Долго слушать тихие постанывания не пришлось, крупная дрожь прошлась по телу уже через пару минут. — Не говори, что тебе не понравилось. — Самодовольно ухмыляясь, произносит Фейн, улёгшись рядом, глядя прямо в изумрудные глаза, направленные в потолок. Девушка переводит измученный взгляд на ту, чем вызывает очередной смешок. — Однажды я запихаю эту хрень тебе так глубоко, что никакие хирурги не помогут. — Искренняя злость проскользнула лишь на долю секунды и, увы, осталась незамеченной. — Ты говорила тоже самое два месяца назад. Я всё ещё жду этого волшебного момента. — Прикусив губу, студентка нежно убирает с девичьего лица непослушные пряди, ведь той на это сейчас вряд ли хватит сил.***
«Тут холодно и пусто, вот бы укрыться пледом. Совсем забыл его перед уходом захватить. Праведникам направо, а грешникам налево. Им нужно поскорей всех нас перераспределить. Время течёт, нервы сдают и зарплата ни к чёрту. Дома семья, дети орут, посланы нахуй свободные дни. Ты не устал, ты не простыл, просто по жизни всегда огорчённый. Остановись, всё хорошо, выдохни.»