***
Она молчит. Уже едва ли не полночь, а она так и не сказала ни единого слова с момента, как перешагнула порог сего дома. Дмитрий больше не пытается вырвать из неё хоть что-то о том, что произошло, ведь это бесполезно. Сначала девушка сидела в гостиной на диване, изредка делая пару глотков воды, после уснула там же и проснулась в ещё более подавленном состоянии, нежели до этого. Хозяин решил дать ей время прийти в себя, а потому молча занимался своими делами, не беспокоя пострадавшую гостью. Пришло время готовиться ко сну, ведь и юношу уже слегка тянет в сон. — Я могу дать тебе свою футболку на ночь, если хочешь, — ненавязчиво предлагает Дима, скрестив руки на груди, уже некоторое время наблюдая за рассеянной подругой. После краткого кивка, он собирается подняться в свою комнату, однако задерживается на выходе. — Спать где будешь? Андреа сильнее обнимает себя и уводит взгляд в противоположную сторону, хотя и без того он не был направлен на собеседника. «Я понял», — произносит тот и направляется к лестнице, без лишних слов приняв ответ девушки. Помедлив, она поднимается и медленно ступает вслед за старшим, не желая гонять того туда-сюда. Живёт Романов в большом двухэтажном доме, что находится, как ни странно, в городе, а не за его пределами. На первом этаже просторная гостиная с приятным интерьером, кухня-столовая, гостевая комната и ванная. На втором же располагаются все жилые комнаты: спальная Валерии и Александра Романовых, комната самого Дмитрия и пустующая обитель его старшей сестры, что переехала в Петербург два года назад. В самом деле, выбор спальной комнаты у Эванс весьма велик. Не может быть занята лишь родительская комната, остальные же в её распоряжении. Однако, судя по её ответу, она всё же желает остаться в компании близкого друга вплоть до глубокой ночи. Впрочем, его самого это никак не стеснит, напротив, он даже за. — Что это? — хмурится юноша, указывая на синеватый участок кожи на ноге девушки. До того этого видно не было за джинсами, а сейчас привлекло внимание. Студентка удивлённо пялится на синяк, а после непринуждённо продолжает складывать свою блузку на стул. — Андреа? — Ничего. — Едва слышно отвечает она, а действия её становятся более напряжёнными, чем до этого. Кажется, эту нервозность улавливает второй. — Сейчас я сам поеду к ней и всё узнаю. — Только Дима дёргается, чтобы встать с кровати его останавливает смелый возглас собеседницы: — Не смей! — Впервые за сегодняшний день она произносит что-то столь громко и активно. — Ты никуда не поедешь. — Я тебя не спрашиваю. — Вернувшись в реальность от ступора, парень всё же встаёт на ноги, но до выхода из комнаты не доходит. — Ты, блять, с какой целью собрался ехать?! Просто ебало ей набить? Ебанулся? — от столь сильной злости, коей сочились слова, хозяин замирает и бездумно пялится на девушку, которая использует нецензурную брань в своей речи крайне редко. — Что случилось? — настороженно спрашивает он после недолгого молчания, во время которого Андреа отвернулась от того. — Ничего, блять. — Слушай, если ты сама мне не скажешь, я на самом деле поеду к ней. И если мне понадобится ей втащить для того, чтобы узнать, что случилось, я это сделаю. — Если ты хоть пальцем её тронешь, отхватишь в три раза больше. Ясно? — отстранённо рявкает она, силой сжимая спинку стула. — Что случилось? — настойчиво продолжает тот, медленно подходя к студентке. — Я… — Он оказывается рядом именно в тот момент, когда оно нужно. Тело бросает в дрожь, а слёзы сдерживать более невозможно. — Я ничего не понимаю, Дим… Фраза оканчивается шепотом. Человек может вытерпеть всё, что пожелает, но у всего есть конец. Когда-то придётся перестать терпеть свинское отношение к себе и наконец начать ценить себя и свои чувства. Через жалкие пару минут девушка срывается в неудержную истерику, вызванную шоком, болью и обидой на человека, которому слепо доверяет. Доверяла. Юноша прижимает к себе подрагивающую тушку, не понимая, чем же могли быть вызваны столь горькие слёзы и громкий плач. Она не может проронить и слова, даже когда успокоится вряд ли сумеет что-то сказать. И всё же, когда ей удаётся сделать вдох без всхлипов, тихо и скомкано она рассказывает о том, что случилось, стараясь совсем не углубляться в подробности. Не только потому что от того больно и вспоминать совсем не хочется, так ещё и Романов может не сдержать своих гневных порывов на чужой поступок. Он относится к ней хорошо, безусловно, однако её поведение, порой, вызывает смешанные чувства, и журналист не всегда может назвать их положительными. И даже в этот раз. Нельзя оправдать такие порывы, чем бы они ни были вызваны. Насилие в любом его проявлении отвратительно, ну а между близкими людьми совсем мерзко. Дмитрий не сказал ни слова в тему услышанного, лишь пытался успокоить подругу, чтобы она сумела прийти в себя хотя бы с чужой помощью. Её потрясение сильно настолько, что она не может связать и двух слов, всё тело неистово трясёт, а солёные капли так и продолжают стекать по скулам, падая на тёмную ткань футболки. — Как долго я могу у тебя оставаться? — едва слышно спрашивает она, сидя на постели, укутанная в одеяло, когда хозяин дома возвращается с стаканом воды и парой таблеток. — Сколько угодно, ни меня, ни родителей ты не напрягаешь. Смотри по себе, ибо их не будет только неделю, — пожимает плечами он и присаживается рядом, протянув успокоительное средство девушке. — Какие у тебя планы? — Не спрашивай у меня такое. Я не знаю, что завтра делать буду. — Сделав пару глотков, отзывается она и возвращает бокал юноше.***
— Ди-им! — Протяжно зовёт друга девушка, тихонько пройдя в комнату, где тот нынче работает. Он оборачивается и вопросительно смотрит на сожительницу. — Ты можешь узнать точный адрес съёмной квартиры, имея при этом только данные съёмщика? — В теории — да. Но только если у них составлен официальный договор найма. — Задумавшись, он возвращается к компьютеру и открывает необходимую программу, к которой доступ у него есть от отца. — Имя полностью и год рождения. — Раевская Владислава Сергеевна, девяносто… шестого года рождения. — Андреа подходит и упирается руками в столешницу, заглядывая в экран гаджета. — …Зачем? — максимально недоумённо и скептически косится он на подругу, так и не набрав данную ему информацию в нужной графе. — Долгая история. Как только я со всем разберусь, всё расскажу. А сейчас помоги мне, пожалуйста. Потребовав объяснений ещё немного, Дмитрий отступает и выполняет просьбу блондинки. Его интерес растёт всё с каждой минутой, а пока программа ведёт поиски, он сопоставляет в голове все события с преподавательницей, начиная с первой встречи, и пытается догадаться самостоятельно. Однако, догадок настолько много и все они столь различны, что бросать их Эванс просто глупо. Как ни странно, адрес вплоть до номера квартиры найти удалось. Переписав «Песчаный переулок 16, к.2, кв. 243» на листок, протягивает его ожидающей. Блондинка звонко усмехается выражению лица Романова, целует того в щёку и вылетает из комнаты, поспешив куда-то. Прошло всего двое суток, а она уже что-то решила, да настолько кардинально и внезапно, что с вчерашнего подавленного овоща она превратилась в радостную бабочку, очарованную чем-то. Что такого могло прийти ей в голову, что её состояние так изменилось? Пожалуй, об этом Диме придётся лишь догадываться. Тут же она надела на себя то, в чём пришла пару дней назад, ведь иной выходной одежды у неё попросту не было. Сложив бумажку с заветным адресом, девушка покидает дом, бросив звонкое «Я уехала!», прежде чем выйти за пределы стен. Усаживается в машину и мигом забивает в навигаторе фразу. А отсюда ехать меньше, нежели от дверей университета. Мотор заведён, музыка включена, улыбка натянута. «Не уходи. Ты думаешь, что взрослый уже и сам решаешь, как будет лучше. Вокруг тебя не рушится мир, пойми. Не уходи. Не оставляй один на один себя с попыткой сбиться с пути. И если срочно вдруг — не тяни. Звони.» Продолжая размышлять над своей дальнейшей жизнью, она едет, изредка поглядывая в телефон, что указывает дорогу. В голове каша до сих пор, а мыслей о Фейн нет и вовсе, ведь они причиняют невыносимую боль. И дело далеко не только в одной лишь ситуации, Андреа попросту устала терпеть вечные скандалы и обвинения дома. Это стало решающим толчком, что непременно поменяет всю её жизнь. Во всяком случае, так должно произойти по сценарию в девичьей голове. Однако, он составляет из себя звонок в заветную квартиру, провал, и счастливую жизнь. И в последнем пункте не указывается никого, кроме самой Эванс. Интересно, как повернётся судьба? Припарковав машину и отыскав нужный подъезд, лишь подходя к нему она задумывается о том, как попадёт внутрь, если звонить по названному номеру в домофон категорически нельзя. Что ж, ответом на вопрос стала пожилая женщина, которая по звонкой просьбе придержала дверь, когда покидала жилой дом. Отблагодарив милую старушку, она залетает внутрь и по номерам дверей первого этажа отсчитывает примерный этаж. Решив подняться пешком, дабы нечаянно не ошибиться, через минуту она оказывается на отгаданной площадке. Видит железную дверь с золотой надписью «243» и выдыхает, замедлившись у самого входа. Сегодня выходной, она должна быть дома, только если не решила провести время где-то вне. С надеждой на ответ, она пару раз нажимает на звонок, затаив дыхание в ожидании. Внутри слышатся шаги, встроенный дверной замок проворачивается, сердце замирает и… это не Влада. На входе стоит невысокая девушка с виду лет шестнадцати, с чёрными крашенными волосами, что видно по отросшим корням, что светлее лишь на пару тонов. Одета она в тёмный топ без бретелей, того же оттенка спортивные широкие штаны, ну и на шее яркие детские бусы. Большие серые глаза хлопают, на лице изображено лишь недоумение и даже лёгкий шок. На них смотрят столь же удивлённые изумрудные, однако улавливающие всякие мелочи, что ответов, увы, так и не дают. — А… — раскрыв рот, почти шепотом произносит брюнетка, растерявшись. — Кто Вы и что Вам нужно?.. — А кем Вы приходитесь Владиславе? — нахмурившись, спрашивает Эванс, абсолютно ничего не понимая. — Кто Вы? — кажется, выражение лица гостьи совсем выбило из колеи ту. Она прикрывает дверь и начинает выглядывать из-за неё, словно испугавшись чего-то. — Я Андреа, студентка и давняя знакомая Владиславы. Могу я её увидеть? — решив всё-таки поменьше смущать, кажется, и без того напуганную даму, вскидывает брови она. — А, Андреа. Не думала, что увижу тебя… вот так, — тут же враждебность той исчезает. Она отходит и пропускает внутрь иностранку. — Я её младшая сестра — Кристина. — Не знала, что у неё есть сестра. — Удивившись ещё сильнее, произносит она и тихонько проходит, стягивая обувь. — Да вы и не общались последнее время, как я понимаю. Её нет и не будет дома ближайшую неделю точно. А может и две, я не знаю. — Отзывается младшая, закрывая дверь за вошедшей. Тут же у второй возникает ещё больше вопросов, чем до этого. — В смысле нет и не будет? А где она? — с нескрываемым шоком спрашивает Эванс, обернувшись к Раевской. — Я же могу обращаться к тебе на «ты»? Пойдём, не на пороге же разговаривать. — Приглашая старшую в гостиную, заходит в помещение та. Пусть, эта квартира съёмная, выглядит она более, чем прилично. Приятный интерьер в пастельных оттенках, минималистичная мебель, приятное освещение, да и в принципе здесь довольно-таки уютно. Мягкий плюшевый серый диван, стеклянный журнальный столик, красивый коврик у ног. Андреа присаживается на краю, с интересом осматривая убранство комнаты. Отказавшись от предложения выпить чай, она ожидает, когда вторая займёт место на мебели и только когда повторяет уже заданный вопрос. — Ты же бывшая её, так? Если честно, мне неинтересно, что между вами сейчас происходит, но говорить я буду, как есть. Раз ты пришла, тебе не плевать, я думаю, — постепенно речь её становится менее сдержанной, да и общее состояние уже более спокойное. — Она психанула на днях и уехала в Питер. Цитирую: «Заебало меня всё, в себя приду и вернусь». — То есть, она в Петербурге сейчас? — получив кивок, студентка задумывается над иными вопросами, что её интересуют. — Что с ней? Она выглядит очень… изнемождённой. — О-о, это я могу рассказать. Вот сколько мне лет, как думаешь? — Шестнадцать или семнадцать. — Склонив голову, выдаёт предположения девушка. — В точку! Мне шестнадцать. Не знаю, возникли ли у тебя вопросы по этому поводу, но до совершеннолетия я должна жить с родителями, — распластавшись по дивану, рассказывает брюнетка. — Но так вышло, что наши родители — изверги. Сначала издевались над Владой, а как она свалила, взялись за меня. Так смотришь, словно впервые об этом слышишь. — Впервые об этом слышу. И о твоём существовании, и о родителях — извергах. — Не особо скрывая шок, недоверчиво косится она, не уверенная в том, что чужие слова — правда. — Ну, значит, ты совсем ничего о ней не знаешь. Разбирайтесь сами, моё дело рассказать, — пожимает плечами та, кажется, действительно равнодушная к личной жизни старшей сестры. — Так вот, как только она устроилась на работу, сняла жильё и даже переехала в другой город — встала на ноги, так сказать, решила и меня вытащить из этого дерьма. С июля, кажется, она пыталась вытащить меня из «заточения». В конце концов, фактически выкрала меня, когда их дома не было. А состояние у неё такое, потому что ей покоя не дают до сих пор. Они прохода ей не дают, в Петербурге я в розыске, на Владу уголовку завели, вроде. В общем, если они узнают этот адрес, а они рано или поздно узнают, нам обеим несдобровать. — Если я не ошибаюсь, ребёнок шестнадцати лет может жить отдельно, тем более с сестрой, без согласия родителей. — У отца связи в полиции. Их такие мелочи не заботят, нет восемнадцати, значит я их собственность, — с нескрываемой горечью проговаривает Раевская. — И, если всё не обойдётся, ей светит тюрьма, а мне, хорошо, если не смерть. — Ты не представляешь, насколько легко найти адрес. Либо они ещё не догадались, что вы в Москве, либо дело никак не дойдёт до администрации, — с неким разочарованием заключает Андреа, не представляя, чем может обернуться героизм Владиславы. Штрафом в лучшем случае, два года тюрьмы в худшем. — В Петербурге она, говоришь? А где именно, не знаешь? — Без понятия. Я тебе дословно передала, с чем она уехала. — Видимо, она действительно ничего не знает. — Ладно, спасибо за информацию, — Поднимается Эванс, после чего и вторая тут же вскакивает. Однако, прежде чем направиться к выходу, она чуть медлит и произносит: — Я… Не буду ничего обещать, но я постараюсь вам помочь, если выйдет. — Если ты нам поможешь, не отвяжешься от благодарностей Влады. Благодарностей мягко сказано.***
«Не уходи. Ты думаешь, что взрослый уже и сам решаешь, как будет лучше. Вокруг тебя не рушится мир, пойми. Не уходи. Не оставляй один на один себя с попыткой сбиться с пути. И если срочно вдруг — не тяни. Звони.»