***
Паника. Дрожащая паника, окутывающая уже не первый день. Паника, от которой не спрятаться даже во сне. Более того, тогда она лишь усиливается, вынуждая разум выныривать в иной мир. Кошмары заставляют усомниться в реальности происходящего, в реальности самого себя, ведь граница давно стёрлась. Увы, помогать перестали даже таблетки, которые до некоторого времени хоть немного улучшали состояние. Теперь же они бесполезны. А вот уж что может помочь — большой вопрос, который некому задать. Рядом больше никого нет. Никого, кто мог бы хотя бы посидеть рядом в кафе или клубе, что уж говорить о личных проблемах, что вечно остаются лишь у самого себя. Никто не будет носиться с такими людьми, а единственный, кто мог, отныне непонятно где. Алкоголь и наркотики вряд ли могут сделать лучше, однако кого это заботит? Главное получить дозу дофамина, которая временно облегчит тревожные симптомы. Правда, после обострит. — Я думаю, что… — Резко запинается Эванс, остановившись и пялясь в одну точку перед собой. Фейн переводит взгляд на девушку, а после туда же, дабы узнать, что так заинтересовало её. — Это она? — Не знаю. — Мгновенно мрачнеет девушка, солгав. — А мне кажется: знаешь. — Пойдём. — Резко, почти перебив Андреа, выплёвывает Эстер, развернувшись и сделав пару шагов в противоположную сторону. — Стоять! — Повышает голос та, обернувшись. — Ты забыла, о чём я тебе говорила? — Андреа, прости, но это бред, — останавливается студентка и, предрекая дальнейшие вопросы, продолжает: — Она меня подставила, а потом наслаждалась этим. Я не собираюсь перед ней унижаться. — Издалека видно, что ей плохо. А если с ней что-то случится, Эстер? — стоит на своём Эванс, нахмурившись и скрестив руки на груди. — Я бы себе этого не простила. — Это ты у нас добродетель. А я не хочу помогать человеку, который желал мне смерти. — Отвечать злом на зло — низко. — Пройти мимо — ответить злом? С каких это пор безразличие — плохо? — Фейн становится чуть менее категоричной, однако потакать своей девушке всё ещё не желает. — Всегда так было. К тому же, ты сама мне говорила, что она много для тебя значит, — блондинка почти вспыхивает, когда вторая звонко выдыхает и закатывает глаза: — Именно значит, Эстер! Не ври самой себе. Ты знаешь, что причины её поступку были. Не оправдывают, но она поступила так не просто «потому что». — Однажды я тоже заставлю тебя переступить через себя, обещаю. — Гневно бросает обладательница дредов, сдавшись. — Поздно, меня уже не нужно заставлять. Стой, — останавливает Андреа девушку, когда та, не обернувшись, направилась к объекту обсуждения. Остановив её, подходит и кратко целует, положив ладонь на плечо. — Я люблю тебя. После этих слов Фейн глубоко выдыхает, стараясь успокоиться. Отвечает тем же, однако пойти дальше всё ещё не может, поскольку та продолжает её задерживать. Не успевает Эстер спросить, как вторая суёт ей в руку ключи от своей машины и только тогда отстраняется. Первая удивлённо таращится то на девушку, то на вещицу от неё, но в ответ получает лишь снисходительную улыбку. Теперь-то будущая журналистка окончательно перестаёт сомневаться, и сама пробирается тёплыми чувствами. Они сошлись месяц назад, и она уже доверяет ей свою машину, что действительно многого стоит. Впрочем, обладательница дредов сделала достаточно, чтобы того добиться. Мало, практически вынужденно проходит психотерапию, дабы наконец начать доверять своей девушке и избавиться от вспышек агрессии, так ещё и слушается наставлений. Именно Андреа читала долгую лекцию ей о том, что поступок Демьяновой — не причина возненавидеть её и мстить в последствии. Конечно, она никогда не призывала Фейн к чему-либо, лишь объясняла «элементарные вещи», но не сейчас. В позднее вечернее время на скамье в полупустом парке действительно сидела бывшая близкая подруга Эстер — Анастасия. Сидела почти неподвижно, да и в не очень «здоровом» положении, из-за чего Эванс сделала свои выводы. Из-за собственного нежелания студентка не бросала никаких предположений, ступала с абсолютно пустой головой. Блондинка была одета довольно легко для разгара февраля, когда температура всё ещё не поднимается выше нуля. К тому же, очень невнимательна и невосприимчива к внешней среде. Пялится куда-то вверх, никак не отреагировав на звук шагов, что остановились прямо около неё. — Всё-таки ты, — «Я надеялась, что обозналась», — проносится в её голове. Лишь после относительно громкой фразы Настасья переводит взгляд на источник. — Ты под чем? — скривившись и инстинктивно отшатнувшись выдаёт девушка. — Что тебе нужно? — вяло отзывается Демьянова, которая поразила бывшую подругу своим состоянием, что плачевно. С виду и не определить: под веществами она или просто пьяна. — От тебя — ничего, — мрачно бросает Фейн, даже оскорбившись от такой недружелюбности. Ну а последующие фразы произносит крайне наиграно, почти через себя. — Пойдём, на улице сейчас опасно. Анастасия смотрит прямо в лазурные омуты своим абсолютно пустым взглядом несколько секунд. И неясно, что она хочет этим сказать и хочет ли. Медленно поднимает и вытягивает руку в знак собственного согласия, а также то была демонстрация отсутствия сил у неё. Тяжело выдохнув, вторая крепко ухватывается за чужую ладонь и резким движением поднимает ту на ноги. Конечно, она едва не свалилась прямо на бывшую подругу, однако с её же помощью остаётся на своих двух. И что бы Эстер не говорила о ней, как бы не высказывала свою неприязнь и отвращение, ей не составляло никакого труда, ни физического, ни морального, помочь этому человеку. Поддерживая блондинку, студентка направляется к месту, где припаркован автомобиль. Андреа всё ещё живёт у отца, так что её задумка точно свершится. По приезде в квартиру, Анастасия продолжала молчать. На самом деле, для Фейн оставалось загадкой, почему она не получила отказ в грубой форме. Быть может, это результат неадекватного состояния, отчаяния или…? Она даже не рассматривает вариант, в котором Демьянова после собственного поступка могла бы так относиться к жертве своих подлых действий. Впрочем, даже со своей стороны она не могла того объяснить, что уж говорить о других. Хозяйка помещения уложила бывшую подругу на диван. На удивление, гостья провалилась в сон мгновенно, что означало отсутствие в ней запрещённых веществ. Ведь при ином раскладе, она бы не смогла сомкнуть глаз. Несмотря на то, что время едва коснулось десяти вечера, обладательница дредов так же решила не медлить и легла спать сама. Громкий звон раздался по всей квартире. Чуткий сон Эстер был потревожен, она тут же поднимается и включает прикроватный светильник. С минуту приходит в себя и привыкает к свету, после чего вспоминает, что сегодня в квартире ночует не одна. Нехотя встаёт с кровати и осторожно направляется в гостиную, дабы выяснить, что вызвало столь громкий звук. Картина её встретила удручающая: стакан с водой, что хозяйка поставила ночью на журнальный столик, на полу, а содержимое растекается по паркету; Анастасия согнулась пополам, держась руками за голову. Фейн переваривает полученную информацию несколько секунд и включает тусклый свет настенной лампы. — Почему ты не спишь? — задаёт весьма логичный вопрос девушка, сделав пару шагов навстречу гостье. Как ни странно, та не реагирует, продолжая пребывать в том же положении. — Настя? Блондинка медленно поднимает голову, удостоив бывшую подругу взглядом. Эстер поднимает бокал и отшатывается, установив зрительный контакт с той. Абсолютно безумные, пропитанные паникой и горем глаза, смотрящие прямо в душу. Страх проходится мурашками по коже, ведь такой она Демьянову никогда не видела. Быть может, она всё-таки употребляла вчера? — Где я? — шепчет Настасья, что немного приводит в чувство вторую. Ведь ещё немного и она бы рванула отсюда и вызвала бы полицию от греха подальше. — Не помнишь? У меня дома. — Наиболее спокойно отзывается та, пока другая постепенно усаживается на диване, продолжая пронзительно смотреть на девушку. — Кто ещё здесь? — животным страхом продолжает спрашивать Настя, не убирая ладоней от головы. — Никого. Мы вдвоём. Что случилось? — хмурится Фейн, мельком взглянув на настенные часы: четыре часа утра. Неплохое выдалось утро. — Я сойду с ума, — внезапно выдаёт Демьянова, тяжело дыша. — Я закончу свои дни в дурке. — Угомонись, дурка, — с некой неприязнью бросает Эстер. — Угораздило же меня. — Стой! — В панике выкрикивает блондинка, когда хозяйка разворачивается и стремится уйти. — Успокойся. Я воды принесу и вернусь. — Лишь про себя отметив, что прежняя уже на полу, указывает на стакан в своих руках студентка. Казалось, эти слова немного придали уверенности той и студентка смогла спокойно покинуть гостиную. Сон окончательно ушёл, а желание скорее разобраться и наконец выпроводить гостью усилилось в несколько раз. Фейн успела пожалеть о том, что прислушалась к своей девушке. Мало, ей вероятно придётся выслушивать грубость со стороны Анастасии, так ещё и всеми силами держать себя в руках. Ежели она сорвётся и не сдержит гнев — вряд ли Эванс одобрит. А конфликты с Андреа ей сейчас совсем не нужны. Помимо воды Эстер также берёт из аптечки два препарата: успокоительное и снотворное, предугадывая дальнейшие событие сей ночи. Возвратившись, она застала бывшую подругу в том же состоянии, только теперь она поджимает колени к груди, бездумно глядя куда-то в сторону. Обладательница дредов осторожно подходит и протягивает той стакан и одну таблетку. — Подсыпала что-то? — прежде чем принять, поднимает взгляд карих глаз студентка, чем практически выводит из себя вторую. — Угомонись, идиотка. Хотела бы убить — сделала бы это вчера вечером, когда ты была не в адеквате. Пей. — Она гневно всучивает лекарство и бокал девушке, после чего сразу делает пару шагов назад и усаживается на другую сторону дивана, скрестив руки на груди. Настасья смотрит на недоброжелательницу ещё несколько секунд, после чего всё-таки запивает таблетку, убрав посуду на стол. Возвращается в исходное положение, дабы всё же прийти в себя. Предполагая, что ждать придётся достаточно долго, Фейн уходит вновь и возвращается с телефоном, заняв то же место. В гнетущем молчании проходит около двадцати-тридцати минут. Последнюю несколько напрягает тот факт, что Демьянова не двигается, пялясь в одну точку, но голос подавать не спешит. Лишь когда глаза начинают закрываться, она откладывает телефон в сторону и обращает внимание на бывшую подругу. — Успокоилась? — нетерпеливо спрашивает, нарушив ночную тишину. В ответ не получает даже взгляда. — К кому я обращаюсь? — Без понятия, — негромко отзывается гостья, звонко вдохнув и выдохнув. — Что тебе от меня нужно? — Половину пар пропускаешь, пьёшь, по ночам вскакиваешь. В чём дело? — отвечает настолько наиграно и натянуто, насколько это возможно в её случае. Тогда она встречается с привычными безразличными глазами. — А какая тебе разница? — Эстер стискивает челюсти от эмоций, постепенно накрывающих её. Но она не успевает ничего сказать, как та монотонно продолжает: — Знаешь, почему я так поступила? — Анастасия выпрямляется, повернув корпус к студентке. — Если тебе память отшибло, я напомню: до поступления, ты всё знала и ничего не сделала. «Друзья», как вы любите говорить, так не поступают. — О чём ты? — хмурится девушка, проматывая в голове год дружбы с Настей до поступления, ведь она вряд ли скажет напрямую. — Это было почти четыре года назад. Мы толком не дружили тогда, конечно, мне было всё равно на его планы. Очень хреновая попытка оправдаться. — Я не оправдываюсь, — отрезает блондинка. — Мне давно было плевать, но, когда ты снова проебалась, захотелось окунуть тебя в суровую реальность. А это действительно отговорка. — А кто ты такая, чтобы жизни меня учить? — А кто ещё? — в том же тоне отвечает блондинка, приподняв подбородок. — Андреа и тут прибежала. Две слабые влюблённые дуры. Каково после мелочных неприятностей лезть в петлю, Эстер? — После мелочных неприятностей? — оскорблённо проговаривает Фейн, едва не вспыхнув от возмущения. Она знает из уст Эванс, что та разболтала всё Демьяновой и не беспокоится об этом. Она уверена, что последняя оставит эту информацию при себе. — Я бы на тебя посмотрела! — Я пережила более серьёзные проблемы и жизни лишить себя не пыталась. — Равнодушно вскидывает брови Настасья. — Всё. — Поднимается с места и с шумом кладёт оставшуюся таблетку на стеклянную столешницу. — Это что? — Снотворное. У меня чуткий сон. Услышу звуки твоей жизнедеятельности — ночевать будешь на улице. — Гневно отзывается хозяйка и уходит в свою спальную. И здесь Анастасия могла бы выступить, однако молча дождалась, пока «соседка» закроет дверь в свою комнату. Как никак, в таком состоянии оказаться за дверями тёплой квартиры мало хотелось, а Фейн не шутит. Нет, она не благодарна за милость бывшей подруги, она принимает это, как данное. И без помощи бы не пропала. Пусть, напрямую ей о том никто не сказал, она почти уверена, что девушки сошлись. Эстер никогда бы не стала перешагивать через собственное эго без сторонних подачек. А подействовать на эту самодовольную сучку может только один человек. Никогда в жизни Демьянова ни с кем не делилась собственными тревогами. Даже когда ситуация достигала апогея. Когда сон — личный котёл, реальность путается с выдумкой, а алкоголь заменил воду и пищу. А быть может, и не только он. С утра девушки друг с другом не контактировали, даже не виделись. Гостья продолжала спать даже после пробуждения второй, кажется, снотворное подействовало очень неплохо. Впрочем, иначе обстоятельства сложиться и не могли, поскольку хозяйка сохранила обиду и злость на ночной разговор, а Анастасии требовалось прийти в себя и уехать. Уже в десять часов утра по квартире разносится мелодия дверного звонка, что озадачивает обладательницу дредов: она никого не ждёт, а ежели это её девушка, у неё есть ключи. Пройдя к входу и открыв дверь, она видит на пороге двух юных девушек. Одна, казалось, младше. С тёмным каре, тёмно-зелёными глазами и приятными чертами лица. Она стоит чуть дальше и сейчас говорит по телефону с кем-то, пока другая удивлённо пялилась на открывшую. У неё более короткая стрижка и волосы чёрные, а глаза яркие — янтарные. Горящие, а у первой потухшие. Мёртвые. — Стой. — Кладёт ладонь на девичье плечо та, что дальше, предрекая слова брюнетки. Молча протягивает свой телефон Эстер. — Алло? — скептически произносит девушка, приложив гаджет к уху. Очень сомнительно она приняла его, поскольку эти фигуры видит впервые. — Андреа? — Привет. Прости, что не предупредила: дел много. Это ко мне, у отца свои гости, поэтому туда я их отправить не могла. Посади девочек на кухню, пожалуйста, мне нужно в одно место зайти, минут через тридцать — сорок я постараюсь приехать. — В спешке протараторила Эванс в трубку. — Без проблем, только я тут тоже не одна. — Чёрт, я забыла совсем. Они очень помешают? — растерянно отвечает невысокий голос. — Не помешают совсем, я просто тебя предупреждаю, чтобы сюрпризов не было. После девушки прощаются, а телефон возвращается в руки хозяйки. Она выглядит достаточно скованной и стеснительной. По большей части смотрит в пол и молчит, будто ей ужасно некомфортно. Впрочем, возможно так и есть, и это является причиной такого поведения. Вторая же сильно отличается: она более раскрепощённая, взгляд направлен вперёд, а в глазах играют огни. — Проходите, что ж. — На выдохе произносит Фейн, отойдя от прохода, пропуская гостей внутрь, не решившись перечить истинной хозяйке квартиры. — Спасибо, — с широкой улыбкой благодарит брюнетка и, взяв за руку подругу, проходит с ней в квартиру, закрыв за собой дверь. — А можно поинтересоваться: кто ты? — Её девушка, Эстер. — Кратко отвечает она, наблюдая, как девушки разуваются и снимают верхнюю одежду. — Ой, серьёзно? В таком случае приятно познакомиться, я Вика — её бывшая, — всё так же лучезарно проговаривает Виктория, протянув ладонь для рукопожатия. — Я надеюсь, ты не очень ревнивая девушка? — Бывшая? — недоверчиво хмурится обладательница дредов, как бы нехотя принимая жест. — А что здесь делает её бывшая? — Ой, я всё расскажу, не переживай, — склоняет голову вбок гостья, а после обращается к своей спутнице, которая стоит в стороне, пялясь в мобильник. — А это Даша, моя подруга. Она не немая, просто немного стесняется в обществе взрослых людей. — Вика! — возмущённо восклицает Дарья, оторвавшись от экрана. — Прекрати делать из меня ребёнка. — А ты разве не ребёнок, малышка? — звонко рассмеялась Маркова в ответ на крайне недовольное выражение лица младшей. — Может, пройдём на кухню? — влезает в чужую идиллию Фейн, после чего главная задорница осекается и принимает предложение. Эстер проводила пришедших в комнату и успела только предложить чай, а Вика попыталась начать историю своего прибытия сюда, как к ним присоединилась ещё одна фигура. Полусонная Демьянова направлялась на кухню, вероятно, за водой, однако застыла в проходе, мгновенно проснувшись. Она пересеклась взглядом с младшей брюнеткой, что сидела как раз лицом к входу в то время, как её подруга уселась напротив. Никто, помимо Дарьи не заметил вошедшую, что сыграло дурную службу ей. Последняя резко отворачивается, громко прошептав: «Твою мать», закрывает лицо руками, широко распахнув глаза от шока. Анастасия так же не скрывает почти ужаса, что её накрыл, качнувшись в сторону, удерживается за косяк и звонко выдыхает, пялясь лишь в одну сторону. Первой на происходящее обращает внимание Маркова, услышавшая фразу подруги. Смотрит на неё сначала и, увидев реакцию, оборачивается, удивлённо наблюдая за не очень спокойным поведением обеих. Эстер же занимается приготовлением напитка, а потому обернулась самая последняя, однако своих эмоций вслух так и не выразила. — Чё происходит? — мечется взглядом Вика между двумя фигурами, ничего не понимая. — Даша? — напуганным тоном спрашивает Настасья, от чего вторая стушевалась ещё сильнее. Последующая фраза выходит наиболее громкой: — Распутина?! — Чёрт бы его побрал… — гневно-растерянно шепчет центр всеобщего внимания. Чуть оборачивается, слегка приоткрыв лицо, чтобы видеть лицо Виктории. — Могла предупредить меня?! — О чём предупредить? — с ноткой злости в том же тоне отвечает старшая. — О том, что здесь будет кто-то, кроме Андреа? Смеёшься? — Что происходит… — тихо выдыхает Демьянова, облокотившись об угол стены. — Ты же… Ты же мертва… — Живая, как видишь. — Злобно выплёвывает Распутина, перестав скрываться. Выпрямляется, глядя прямо на давно забытого человека. — Я четыре года была уверена, что тебя нет в живых! — почти кричит Настя, убедившись, что всё это — не очередной кошмар путём лёгкого щипка себя за руку. — Тебя это будто ебёт! — тоже повышает голос младшая. — Хватит орать, — решительно влезает Фейн, что до сих пор наблюдала молча. — Нет никакого желания наблюдать чьи-то разборки. Обе валите в другую комнату. Анастасия смотрит на объект своей паники ещё несколько секунд, после чего резко разворачивается и уходит, последовав указанию хозяйки. Вторая же следовать за ней не торопится, опустив взгляд в столешницу, прокручивая в голове события за последние десять минут. Виктория продолжает удивлённо хлопать глазами, глядя на Эстер, безмолвно задавая всё один и тот же вопрос, в то время, как та недовольно скрестила руки на груди, пялясь в стену перед собой. Видно, что она всеми силами старается унять гнев в груди, дабы не сорваться с предохранителей. Незнакомые люди, выступающая ночью Настя, отсутствие собственной девушки, так ещё и факт того, что всё это происходит ранним для неё утром, ужасно давит. Задумчиво вытянув губы «уткой», брюнетка решает не дёргать лишний раз главную здесь и обращается к своей подруге, которая вроде должна была покинуть эту комнату ещё некоторое время назад. — Иди, че уселась? — негодующе произносит Маркова. Только та хотела огрызнуться, её перебивают: — Это ли не та, о которой ты мне столько ныла? Иди, пока шанс есть. — Ты даже представить не можешь, как она ко мне относилась. — Рычит Распутина, хотя глаза практически молят о пощаде. Лишь бы не подниматься с этого, такого ужасно удобного стула. — Почему-то раньше тебя это не заботило. Встала и пошла, иначе я тебя больше слушать не буду. — На самом деле, ей всего-то не хотелось видеть кислое выражение лица знакомой. Без неё она могла бы как-нибудь разговорить вскипающую третью фигуру и, быть может, успокоить. Виновница поднимается, слегка пихнув стол и проскрипев стулом о паркет, выразив всю свою злость, при этом глядя прямо в янтарные глаза. Они не являются очень хорошими подругами на данный момент. Были близки однажды, обсуждая друг с другом в сети личные трудности и переживания, поддерживали, но всё меняется. Конечно, роль сыграло расстояние. На тот момент она проживала ещё дальше, чем сейчас, на своей родине — в Нижнем Новгороде. И уже тогда Виктория была посвящена в «роковую ошибку» своей приятельницы, из-за которой потеряла любимого человека. Впрочем, и после она снабжалась описанием ощущений Даши, просто реже. С раннего времени установилось авторитетное положение Марковой, а потому вторая почти всегда подвергалась вполне здоровой критике, получала советы, которым старалась следовать. Именно потому сейчас она послушалась. Дарья эмоционально неустойчивый человек, не доверяющая не только людям, но и сама себе, от чего нуждалась в постоянном советнике. Старшая, будучи наиболее стрессоустойчивой, да и опытней, чаще всего играла эту роль. На сегодняшнюю ситуацию Маркова собиралась посетить Москву и ближе ей, конечно, Распутина. Она даже не сразу вспомнила об Эванс, с которой совсем недавно восстановила контакт. Подробности этой истории девушка сообщила Эстер, которая постепенно приходила в себя. — Поведаешь, как так вышло? — больше с обидой, чем с претензиями, высказала Демьянова, когда вторая всё-таки присоединилась к обсуждению. — А зачем ты вообще полезла ко мне? — она же говорила с той же обидой, но выражала её злостью. — Ты сама всё сказала в нашу последнюю встречу, так зачем? — Во-первых, я сказала, что однажды всё наладится, но не тогда. А во-вторых, это не даёт тебе право меня обманывать! — На глаза накатываются слёзы, которые Распутина пока не видит. Ах, если бы она знала, как ведёт себя обычно эта хладнокровная стерва, явно была бы в недоумении. — Ты сказала «если». Если этот момент настанет, то точно не сегодня, — передав слово в слово чужую фразу, помня её наизусть, щурится она. — И никто тебя не обманывал. — Правда?! — Почти кричит Анастасия, не зная, куда девать бурю эмоций в груди. — Я уже месяц мучаюсь от кошмаров с тобой. Я думала, я сойду с ума! Блять, я была уверена, что мне месяц снится мёртвый человек, я не знала, куда мне деться! — Что это? Мне не надо падать на колени, чтобы Настя рассказала, что её беспокоит? — наигранно удивляется Дарья, звонко вдохнув и выдохнув. — Скажи, а кто-то об этом знает? Ты хоть немного изменилась за эти четыре года? — Мне некому рассказывать. — Мрачно отзывается та. — Единственная «подружка», которую ты сегодня видела, меня подставила. Из-за неё я проторчала в дурке месяц. — Серьёзно? — продолжает наигранно возмущаться девушка, как-бы проигнорировав половину чужих слов. — А я-то думала, что ты будешь учиться на своих ошибках. Найдёшь друзей, отношения. Забудешь меня к чёртовой матери. Но нет, ты всё такая же! Презираешь людей и… Выражение лица брюнетки мгновенно меняется, что вводит в ступор и Настасью. Она пялится прямо на собеседницу, будто высматривает что-то. — Что это? — тихо, почти шёпотом, спрашивает Даша, сделав шаг навстречу Демьяновой. Широко распахивает глаза, когда узнаёт украшение, что покупала однажды. — Мои серьги? — шумно вдыхает носом воздух и отшатывается, метнувшись взглядом, дабы увидеть и другую часть. — А где вторая? — Вторая? Почти в ужасе переспрашивает девушка и, коснувшись мочки уха, замечает, что второй серёжки и вправду нет. Тут же она оборачивается и оказывается у дивана, на котором сегодня спала. Резким движением сбрасывает покрывало, которым укрывалась, а после туда же летит и подушка, под которой блондинка действительно находит пропавшее украшение. Облегчённо выдыхает и на пару мгновений зажимает серебро между ладоней, после чего не глядя надевает на своё законное место. С такой ситуацией она сталкивается не в первый раз, а потому, чтобы не потерять, обычно снимает серьги перед сном, однако вчера она совсем об этом не думала. Настрой Дарьи моментально изменился. Она и подумать не могла, что так важна для этого человека. Что говорить, если даже слова Насти о её кошмарах не впечатлили ту. Сведя брови к переносице, она садится на другую сторону мягкой мебели и закрывает лицо руками. — Тебя никто не обманывал, — произносит наконец брюнетка после длительного молчания. Вторая успела вернуть подушку и одеяло на место и усесться туда же, поджав ноги. — Когда ты приходила? — В конце ноября. — Негромко и без энтузиазма отвечает та. — На тот момент я три недели лежала в коме после своей первой попытки, — Настасья хмурится, слушая новости о несбывшейся смерти ещё недавно мёртвого человека с трудом. — Врачи не давали шансов, тридцатого ноября меня должны были отключить от аппарата жизнеобеспечения. Мама сказала тебе немного утрированную правду, — делает паузу, но после продолжает: — Тридцатого ноября я чудом пришла в себя. Мне рассказали о твоём визите и о том, что тебе сказали. Я могла связаться с тобой и рассказать правду, но не увидела в этом смысла. — Что значит: не увидела смысла? — То и значит, Настя, — огрызается девушка в ответ на напирающий тон. — Я два года бегала за тобой, умоляла, падала на колени, делала всё. Но ты мне так и не доверилась. Ты каждый раз меня отвергала, а последний меня добил. Я не хотела жить… — Я читала записку, не повторяй, — вновь перебивает Демьянова, чем вызывает взгляд полный сожаления. — Ты знаешь, какого масштаба у меня были проблемы. Я думала о том, как выжить, а не как довериться тебе. А пришла я, когда у меня всё пришло в адекватную норму. — Ты всегда оправдываешься. Ты видишь только то, что хочешь, и ничего больше, — эти слова, казалось, попросту заткнули старшую. — Я потом осознала свою ошибку. Пожалела о том, что ничего тебе не рассказала, но уже было поздно что-то менять. И знаешь, из-за этого было ещё две попытки. После второй мама пообещала сдать меня в психиатрию, а после третьей выполнила обещание. Я два месяца лежала в остром отделении, где ко мне относились, как к животному. Но зато помогло. После этих двух месяцев я даже не заикалась про самоубийство, более того, эта тема стала для меня огромным триггером. — Всем привет, — произносит Андреа, что только прошла в кухню. С ходу бросает небольшую сумку на кухонную столешницу и обращает внимание на состав. — А где твоя подруга? — А у нас здесь воссоединение бывших, — с ироничным смешком выдаёт Вика, оторвавшись от разговора с Эстер, которая нынче сидела на месте ушедшей Дарьи. В ответ на вопросительный взгляд Эванс, она продолжает: — Помнишь, я тебе рассказывала про одну свою подругу, когда мы только встретились. — Помню. — Кивает девушка, восстановив в памяти чужой рассказ о двух волшебных случаях. — Это она и есть. А ещё одна девочка, светленькая такая, — любовь всей её жизни. — Настя что ли? — искренне удивляется блондинка, бросив взгляд на свою девушку. — Представляешь? — с неким отвращением бросает Фейн. — А у вас как? В ответ на заинтересованный вопрос обладательница дредов лишь продолжительно и многозначительно смотрит в изумрудные глаза. Слов не нужно, чтобы понять суть ответа. — В рот я ебала. Не успела хозяйка квартиры ответить, как позади неё почти пролетает девичья фигура, метнувшаяся к выходу. То была Демьянова, что схватила с вешалки свою куртку и обувь, выскочив в подъезд босиком. Все трое наблюдали крайне удивлённо до тех пор, пока не появилась вторая. Она лишь мельком взглянула на незнакомую для себя девушку и, пройдя мимо неё, обратилась к Эстер: — Это ты её подружка? — наезжает младшая, поставив руки в бока. — Давно бывшая. — Она не успела и закончить фразу, как та её грубо перебила. — Кто давал тебе право так с ней поступать? — злостное недоумение отражается в лазурных омутах после столь нелепых претензий. — Совесть не мучает? — Ты охренела? — первое выдаёт Фейн, потеряв дар речи от такой наглости. — Ты кто такая, девочка? — А ты кто такая, чтобы подставлять человека? Если бы с тобой так же поступили? — Пошла вон, если что-то не нравится, — влезает Андреа, выйдя вперёд так, чтобы брюнетка хорошо её видела. — Не смей отчитывать мою девушку в моём доме. — С радостью! — Выкрикивает Распутина и, прежде чем развернуться и уйти, обращается к своей подруге. — Шла бы ты со своими ебанутыми подружками! — Нахуй пошла! — Взрывается Эстер, вскочив с места и рванув за смелой гостьей, однако была остановлена блондинкой. — Успокойся. — Тихо произносит девушка, удерживая вторую за талию. Раздаётся громкий хлопок входной двери и тогда Маркова, абсолютно не участвовав в разборках, с лёгкой ухмылкой на губах вскидывает брови и слегка мотает головой. — Что ж. — Абсолютно спокойно усмехается Виктория, подняв взгляд на девушек. Фейн почти усмирила собственный пыл, благодаря своей партнёрше. — Нормально? — кивнув на вход в помещение, интересуется такая же умиротворённая Эванс. — Да она чуть-чуть неуравновешенная, пусть идёт со своей выскочкой, — разведя руками, пожимает плечами брюнетка. — Ебанутым нужно держаться вместе. — Верно сказано. — Напряжённо выдыхает Эстер. — Ну что, меняем планы? — сильнее расплывается в улыбке Вика, склонив голову вбок.***
«Не переживай, всё хорошо. Мы оба в порядке, если ты меня нашёл. Спрячем лицо под капюшон. Как они прячут свой офшор. С нами любовь, нам повезло, а ими движет лишь бабло. Перцем в глаза, берцем в живот. Перекрестись — пройдёт»