Hiding His Horns

      Звон.       В ухе трезвонило, настойчивый звук намертво пронзил барабанные перепонки и лишил его последних капель сна.       Теруки застонал и натянул подушку на голову, пытаясь заглушить неприятное звучание. Утренний свет, просачивавшийся сквозь занавески, придавал его комнате ощущение тепла, и ему хотелось только повернуться на бок и снова уснуть. Теруки свернулся в клубок поплотнее, подложив под голову подушку.       Все болело. Мышцы ныли, кожа зудела, конечности еле двигались. Теруки был еще далек от мысли о том, чтобы встать и встретить новый день лицом к лицу.       Через некоторое время звон прекратился. Теруки расслабился и потянулся. Глубоко вздохнув, он поправил подушку. Однако он не успел даже подумать о том, чтобы снова заснуть, как звон начался снова. Застонав, Теруки потянулся, чтобы взять телефон с тумбочки. Даже не взглянув на звонившего, он повесил трубку. Если это были клиенты, они могли бы перезвонить в другой день. Он еще даже с постели не встал.       Звонок раздался снова. Теруки застонал громче. Может, если он задушит себя подушкой, то сможет отдохнуть хоть немного? Кровать потеряла свой комфорт из-за этого громкого звона.       — Ты не ответишь, Ханазава?       Теруки издал непристойный звук, который он с отвращением назвал бы визгом, перейдя из своего вялого состояния покоя в положение тщательно продуманного расслабления за считанные миллисекунды. Кагеяма стоял в дверном проеме, все еще одетый в свои вчерашние рваные джинсы, на плечах у него было одеяло, которое ему дал Теруки. Он уставился на Теруки тусклыми глазами, его волосы были в беспорядке, а кожа покрыта синяками. На его шее стояли темно-синие отметины в форме цепей. Теруки не мог не задержать на нём взгляд. Он точно нанес заживляющую мазь прошлой ночью? Да, он отчетливо помнил — он не лег спать, пока не сделал это.       — Ах, — начал Теруки, откидываясь к изголовью кровати, осознавая, насколько растрепанными были его собственные волосы заместо восхитительных сонных кудрей. — Доброе утро, Кагеяма! — Он провел рукой по локонам, оценивая повреждения и стараясь, чтобы они выглядели как можно естественнее.       О, Боже. Сон отложил ему корку вокруг глаз.       Кагеяма не отвел взгляда. Он уставился прямо на Теруки, и тот понятия не имел, о чем тот думал.       — Ханазава?       — Да?       — Телефон.       Теруки поспешил схватить его, бормоча оправдание, которое даже он не смог расшифровать. Его лицо, казалось, пылало огнём. Снова.       Незнакомый номер. Если это окажется спам, Теруки просто–       — Где мой брат? — выкрикнул звонивший, и Теруки отровал телефон от уха. Он тут же узнал этот нечеловеческий вопль.       — Младший, — сказал он и хлопнул себя ладонью по лицу. — Черт. Извини. Да, Кагеяма здесь. С ним все в порядке, он просто—       — Передай ему телефон сейчас же, Ханазава!       — Ладно, ладно, успокойся! — сказал Теруки, едва сдерживая стон. Он повернулся к Кагеяме, у которого был такой же скучающий вид, как обычно, и протянул ему телефон. — Это твой брат, — тихо сказал Теруки.       Глаза Кагеямы тут же оживились. Он схватил телефон и поднес к уху двумя руками, держа его так, словно боялся, что он мог сломаться.       — Рицу?       Теруки слышал голос Младшего на другом конце комнаты. Он не мог разобрать конкретных слов, но тот очевидно волновался, не давая Кагеяме возможности ответить на его шквал вопросов. Кагеяма охал и ахал, но некоторое время не мог молвить ни слова.       — Я не знаю, где мой телефон, — тихо сказал он, поворачиваясь спиной к Теруки. — Я потерял его вчера. Я остался у Ханазавы на ночь. Прости, брат. Мне стоило позвонить. Я совсем забыл.       Последовали новые вопросы, и Теруки лишь наблюдал, как плечи Кагеямы поднимались все выше и выше по мере того, как Рицу продолжал трещать. Он выглядел абсолютно несчастно. Теруки нахмурился, прежде чем двинуться и забрать телефон назад.       — Слушай, мы только что проснулись. Я сейчас приготовлю нам завтрак, затем Кагеяма соберёт вещи и придёт домой. Тебя это устраивает? — ласково спросил он.       Рицу пробормотал несколько проклятий, не в состоянии сформировать законченные предложения. Губы Теруки изогнулись.       — Не волнуйся, Младший, — сказал он, прекрасно осознавая, что Рицу с нескрываемым отвращением слышал улыбку в его словах. — С Кагеямой все в полном порядке. У нас просто был немного тяжелый день. Можешь допросить его позже, но сначала, думаю, мы хотели бы что-нибудь съесть. Я пришлю тебе сообщение, когда мы выйдем.       Он не дал Рицу времени для ответа, прежде чем громко сказать:       — Да, увидимся позже! — и прервать разговор. Он повернулся, чтобы одарить Кагеяму своей самой широкой и ослепительной улыбкой.       Он умер мучительной смертью, увидев выражение лица Кагеямы.       — Зачем ты это сделал, Ханазава? — спросил он, — Если тебя беспокоит счет за телефон, я могу оплатить.       — Чт— а? Нет, вовсе нет, дело не в этом. Я просто думал… — запнулся Теруки, не уверенный, о чем именно он думал.       — Тогда ничего, если я перезвоню Рицу? — спросил Кагеяма, — Это моя вина, что он волнуется. Его голос звучал уставше. — Он посмотрел вниз. — Вероятно, снова не спал всю ночь.       Черт возьми. Теруки тоже посмотрел вниз. И он думал, что сделал что-то правильно. По-видимому, нет.       — Да, конечно, — сказал он, возвращая телефон. — Прости. Я просто пытался— Не бери в голову. Я… Я займусь завтраком.       Кагеяма промычал короткий ответ и взял телефон из рук Теруки. Тот задержался на несколько мгновений, неловко колеблясь между уходом, чтобы дать им немного уединения, или оставаясь на месте назло.       В конце концов зов зеркала из ванной победил, и он выскользнул из комнаты. Голос Кагеямы преследовал его, мягкий в неудачных попытках успокоить.       Полчаса сражаясь со своими волосами и прилагая все усилия, чтобы они выглядели хотя бы наполовину презентабельно, Теруки был вынужден признать поражение. Ему придется доверить это дело профессионалу, поскольку сам он явно не справится. Выходя из ванной, он слышал, как Кагеяма все еще разговаривает по телефону.       Вздохнув, Теруки решил оставить его в покое.       В гостиной Кагеяма попытался аккуратно сложить подушки на место. Некоторые из них не подлежали стирке, испачканные засохшей кровью и бетонной пылью. Может, он мог бы приготовить какую-нибудь смесь, которая удаляла бы кровь? Такие существуют, верно? Люди истекали кровью на протяжении всей жизни, наверняка что-нибудь придумали за это время. Ему придется покопаться в этом. Теруки схватил пару самых неисправимых и отбросил их в сторону.       Прошлая ночь прошла так сумбурно. Теруки только сейчас понял, что он даже не дал Кагеяме нормального постельного белья, только какое-то тонкое одеяло и декоративные подушки на диване.       Дерьмо. Он точно упустил эту возможность, не так ли? Кагеяма был первым гостем в этой квартире. Ну, на самом деле он вообще был первым гостем за последнее время. Честно говоря, Теруки никогда никого не утруждал своим приглашением. Люди тянулись к нему, и если бы им нужна была его компания, они бы пригласили его к себе. И теперь, когда у него наконец-то был кто-то рядом, кто-то, кого он хотел видеть рядом с собой, вот так он с ним обратился? Он не удивился бы, если бы Кагеяма никогда больше не захотел приходить.       Нет. Было еще не слишком поздно все исправить. Время было. Теруки поспешил на кухню, открывая шкафы, чтобы посмотреть свой ассортимент. Он приготовит нормальный завтрак, что-нибудь вкусное, но легкое, что заставило бы Кагеяму подумать, что он делает так постоянно, что отныне он будет хорошей компанией на всех завтраках.       Он положил в кастрюлю несколько яиц для варки. Его свежие овощи оставляли желать лучшего, но некоторые помидоры черри выглядели прилично, поэтому он вымыл их и выставил на всеобщее обозрение.       Пока варились яйца, Теруки вышел из кухни, направляясь в спальню. Голос Кагеямы убаюкивал — монотонные слова, произносимые в монотонном темпе, создавали гипнотический ритм, который Теруки хотел бы остаться и послушать. Тот сидел на кровати Теруки, поджав ноги к туловищу и обхватив их одной рукой. Голос Младшего немного успокоился от этих звуков, пока Кагеяма лепетал ему тихие слова. По крайней мере, теперь он дал Кагеяме шанс выговориться. Теруки подавил раздражение, пытавшееся вырваться из его горла.       Он подошел к шкафу с одеждой, размашисто распахнув дверцы. Приложив руку к подбородку и задумчиво потирая его, Теруки осмотрел свои запасы, обдумывая возможные варианты. Здесь было из чего выбирать! Так много идеальных сочетаний, но его выбор должен быть лучше идеального. Он вытащил свою лучшую пару, вылинявшие розовые джинсы с вышитыми цветами на штанинах. Они предназначались только для особых случаев, но не то чтобы Кагеяме нужно было это знать. К ним Теруки прихватил теплый желтый свитер с изображением кошки, отдыхающей перед гантелью, и надписью «Pawsitively Cathletic»*. Чтобы завершить свою смертоносную комбинацию, Теруки выбрал наилучшее и самое пушистое полотенце, прежде чем с улыбкой передать свои находки Кагеяме.       — Тебе, — уточнил он, когда Кагеяма одарил его озадаченным взглядом.       Он на секунду осмотрел подношения, прежде чем зажать телефон между плечом и ухом, чтобы принять их. Он положил полотенце и джинсы на кровать рядом с собой, а свитер подержал подольше, несколько раз осмотрев его и проведя пальцами по рисунку. Он повернулся к Теруки и улыбнулся.       Сердце Теруки пропустило удар.       Это не была широкая улыбка. Нет, ни одна из улыбок Кагеямы не была широкой. Но она была настолько невообразимо теплой, и мягкой, и настоящей, что Теруки не знал, что с ней делать. Он также не знал, что делать со своими руками, и его окружение внезапно стало расплывчатым.       Он попытался что-то сказать, но слова вырывались отрывисто и с немалым трудом.       Звонок таймера, донесшийся с кухни, спас его от смущения. Теруки развернулся на пятках быстрее, чем было бы необходимо, и вышел с пылающими ушами. Что это было? Ему нужно взять себя в руки. Он пытался произвести здесь хорошее впечатление! А не заикаться, как будто он никогда не делал этого раньше!       Ну, он вроде как и не…       Во всяком случае, не так, как сейчас.       Неважно! Он вполне мог справиться и не потерять равновесие после простейшей улыбки.       Теруки снял яйца с плиты и оставил их остывать. Суетясь на кухне, он услышал, как открылась и закрылась дверь ванной и включился душ. Десять минут спустя Кагеяма снова вышел. Быстрее, чем ожидал Теруки. Он был одет в его одежду, штанины джинсов закатаны, а рукава джемпера свободно свисали ниже кончиков пальцев. Задняя часть свитера была оттопырена, и крыльев Кагеямы торчали из выреза, растягивая ткань. Однако Теруки было все равно, он открыто пялился на демона, неловко стоящего в дверях кухни. С мокрыми волосами рога Кагеямы выделялись еще более отчетливо, ярко-красные на фоне блестящих прядей.       — Завтрак готов, — сказал Теруки, делая вид, что не пялится на Кагеяму в своей одежде. Свитер ему очень шел. Теруки, возможно, придется потребовать, чтобы Кагеяма оставил его себе. И судя по тому, как он зарывался в желтую ткань, Кагеяма скорее всего был бы не против.       — Итак, что сказал Младший? — спросил Теруки, когда они сели рядом. Он протянул свежеприготовленные яйца Кагеяме, который принял их без слов.       — Он волновался, — просто объяснил он, — Ему не понравилось, что я остался у тебя на ночь. Мне нужно было объяснить ему, что произошло. Ну, немного. Я… — Он посмотрел вниз, нахмурив брови. — Не думаю, что это помогло.       Теруки неловко усмехнулся.       — Да, думаю, ему бы не понравилось узнать, что ты слоняешься и навлекаешь на себя неприятности. Но таковы братья, полагаю. Не то, чтобы я понимал.       Они продолжили есть в тишине, и Теруки с удивлением обнаружил, что им было комфортно. Даже Кагеяма казался расслабленным. Вчерашний день, возможно, был полным провалом, но они оба вышли из него живыми и невредимыми, и Теруки был почти уверен, что его цель — заставить Кагеяму потеплеть к нему — в конце концов, удалась. Так что, учитывая все обстоятельства, день не был полным провалом.       Кагеяма уставился в окно Теруки. Прошлой ночью выпало еще немного снега, и на стекле собрался иней, создававший замысловатые узоры. Глаза Кагеямы блуждали по ним, словно пытаясь запомнить их формы. Вилка вертелась в его пальцах. Он выглядел так, словно глубоко погрузился в свои мысли. Или, может, он вообще ни о чем не думал.       Теруки осознал, что улыбается как мечтательный идиот, только когда попытался откусить кусочек от своего тоста, но попал мимо. К счастью, его гость, казалось, ничего не заметил.       Как неловко.       — Я тут подумал, — неуверенно начал Кагеяма.       — Хм? — спросил Теруки с набитым хлебом ртом. Он не был готов к тому, что Кагеяма попытается завязать разговор. Судя по всему, Кагеяма тоже не был готов. Он вертел вилку в руках, как будто пытался растереть ее в пыль. Теруки поспешил сглотнуть, чтобы одарить того ободряющей улыбкой. — Да?       — Ты продолжаешь называть Рицу Младшим, — сказал Кагеяма. Он одарил Теруки долгим взглядом, наклонив голову. — Зачем? Он не твоя семья.       — Ну. Да, не семья. Раньше я называл его Кагеяма, но Кагеяма теперь ты. Это сбило бы с толку, так что теперь он Младший.       Кагеяма задумчиво уставился в свою еду. Он ел со скоростью улитки, хотя в последний раз ел довольно давно. Казалось, он был доволен тем, что только глядит в окно Теруки и играет с рукавами своего свитера.       — Наверное, семья — это не только общая кровь, — медленно сказал он. Звучало так, как будто он повторял что-то, что слышал раньше.       — Может быть, — сказал Теруки и пожал плечами. У него никогда не было таких близких отношений со своей семьей, особенно после того, как он самостоятельно переехал в таком юном возрасте. — Но на самом деле я не считаю Младшего своей семьей. — Он на мгновение задумался, размышляя, говорить правду или нет. — На самом деле я в основном называю его так, потому что знаю, что это его раздражает.       Теруки ожидал неодобрительного взгляда от Кагеямы, а не легкую улыбку, которая появилась на его лице, возможно, на долю секунды, прежде чем он опустил голову, скрыв ее из виду и оставив в животе Теруки ораву порхающих бабочек.       — Не стоит так делать, — неубедительно сказал Кагеяма.       — Я не причиняю ему вреда, — сказал Теруки со своей собственной улыбкой и откинулся назад, расслабляясь на стуле. — Кроме того, я слышал, как он называет меня змеей. Я бы сказал, что это честная сделка.       Кагеяма собрался что-то сказать, когда у Теруки зазвонил телефон. Кагеяма принес его на стол, чтобы отдать Теруки, и он оставил его между ними. Однако теперь он звонил снова, с неизвестным абонентом на идентификаторе.       — Опять Младший? Помяни черта, — сказал Теруки. — Хочешь взять трубку, Кагеяма?       Кагеяма отстранился.       — Твой телефон, — сказал он, разглядывая предмет с наименьшей долей трепета в глазах.       Теруки усмехнулся, прежде чем потянуться за вещью.       — Мы как раз заканчиваем завтрак, просто потерпи еще немного, — ответил он на звонок, улыбаясь Кагеяме. — Мы отправляемся максимум через пятнадцать минут!       — О чем, черт возьми, ты говоришь? — спросил звонивший, и Теруки немедленно выпрямил спину. Похоже, это не Рицу. Но голос был знакомым.       Вчерашний парень. Таинственный абонент.       — На кой черт у тебя мой номер? — потребовал Теруки.       — Это вообще сейчас не важно! — рявкнул звонивший, и Теруки удивился, услышав крики вчерашнего отчужденного парня. — Что за хрень вы сделали вчера? Что это было? Ты хоть представляешь, как сильно вы облажались?       — Что? — спросил Теруки, отодвигаясь от стола. — Мы уничтожили логово Мацуо. Так остались одни развалины. Думаю, мы довольно хорошо справились, учитывая все обстоятельства.       Кагеяма ерзал на стуле, выглядя так, как будто он очень старался не подслушивать, в то же время умирая от любопытства. Теруки отнял телефон от уха и включил громкую связь.       — Мацуо сбежал! — крикнул звонивший, и Кагеяма вздрогнул от звука. — И ты можешь поспорить на свою задницу, что он отправился прямиком в Седьмой круг. Каждый кадр теперь проинформирован о вас!       — Ну и что? — спросил Теруки, — Ты сказал, что такая выходка в любом случае попадет на их радар после этой миссии. Какая разница, услышали они все от Мацуо или нет?       — Ты что, идиот? — крикнул звонивший, теперь по-настоящему теряя хладнокровие. — Ты выкрикивал имя Кагеямы повсюду, как полный осел, а Мацуо рассказал все остальным членам Седьмого круга.       Теруки усмехнулся, скрестив свободную руку. Нет, он не был идиотом. Он использовал фамилию Кагеямы с тех пор, как произошла драка на складе, чтобы убедиться, что его истинное имя не распространится. Он не был глупцом. У заклинателя духов не было никакой ценной информации, и если этот парень думал—       — У них есть адрес проживания Кагеямы, и они отправляют туда людей прямо сейчас!       Кагеяма вскочил на ноги прежде, чем Теруки успел вымолвить хоть слово. Его входная дверь с грохотом распахнулась, и демон исчез в порыве воздуха. Теруки даже не успел встать, как Кагеяма вышел из дома.       — Дерьмо! — выругался Теруки, сжимая телефон.

*

      Слава Богу, мамы с папой не было дома.       Это все, о чем Рицу мог думать после разговора с Шиге. Они бы ужасно волновались, если бы брат вот так просто взял и исчез, не вернувшись домой на ночь.       И только подумать, что он был у Ханазавы. Рицу зачесалось ударить что-нибудь. Предпочтительно Ханазаву.       В конце концов, ему стоило изучать пиромантию. Если бы он это сделал, он мог бы поджечь этого самодовольного ублюдка. Рицу провел всю ночь, беспокоясь о Шиге. Он пытался дозвониться до Рейгена только для того, чтобы узнать, что его даже не было в городе. Он пошел в офис, чтобы посмотреть, не заснул ли Шиге, или потерял счет времени, или… что-то в этом роде.       Только утром он, наконец, подумал о светловолосом ублюдке. Он боялся худшего.       Но, как оказалось, существовала ещё худшая возможность, чем нападение Ханазавы на брата.       Провести ночь с Шиге.       Что это значило? Что сделал Ханадзава? Змею нельзя было оставлять наедине с братом ни на мгновение.       Брат заверил его, что все в порядке, но это был не первый раз, когда он лгал.       Но, по крайней мере, он знал, что сейчас с братом все в порядке. И он скоро вернется домой, если ничего другого не случится. Шиге сказал, что он просто уснул на диване и что после этого они ничего не делали. Ханазава, очевидно, взял их двоих на работу, но это было все, что Шиге решил ему сказать. Рицу знал, что за этим стояло что-то еще. Шиге был еще менее разговорчив, чем обычно, если это было возможно. И это о чем-то говорило.       Неважно. Брат скоро вернется домой, и Рицу будет готов. Он поддержит, он будет хорошим братом и он сделает так, чтобы ничего подобного больше никогда не повторилось. В последнее время ему чего-то не хватало, он ставил свои тренировки и школьную жизнь выше брата, когда все это время он должен был лучше присматривать за ним.       Если бы Рейген мог лучше заботиться о нем, ничего из этого бы не случилось. Но нет, опять же, на Рицу все равно вся ответственность, поскольку взрослый человек не мог ее понести.       Он начал готовить завтрак в полном одиночестве. Иметь дом в своем полном распоряжении казалось странным, чем-то неправильным. Конечно, он и раньше много раз бывал один дома. Но тогда это было с осознанием того, что брат был с Рейгеном и ему не угрожала никакая опасность. Не имея возможности узнать, где находился брат, Рицу едва сумел сомкнуть глаза прошлой ночью, не смог ничего съесть из-за скрутившегося желудка. Он заснул где-то около трех ночи только для того, чтобы проснуться несколько часов спустя с болезненно бьющимся сердцем в груди, в панике побежав проверять комнату Шиге.       Брату не стоило блуждать непонятно где. Он не должен идти туда, куда Рицу не мог последовать за ним. Никто не мог с точностью знать, что может случиться. Если брат терял хладнокровие хотя бы на секунду, загадка, какой ущерб он мог причинить. Вот почему было лучше, если бы он просто остался дома. Люди были непредсказуемы, и это делало Шиге непредсказуемым.       Если Ханазаве удалось снова вывести Шигэ из себя…       Нет. Брат сказал, что все было в порядке. В голосе Ханазавы звучало самодовольство, а не обида. Брат бы сказал Рицу, если бы случилось что-то плохое, верно? Он бы так и сделал. Конечно.       Демоны опасны.       Это не имело значения. Рицу уставился на свой завтрак. Это не имело значения. Он знал, что у брата есть секреты. Это нормально. У всех они есть.       Но секреты брата были опасны. Если он не мог контролировать свою темную сторону…       Нет! Он мог. Он контролировал. Шиге сказал, что все было под контролем. У него не было осечек с той поры, когда Ханазава его извел.       Это не помогало. Рицу не мог есть. Его скрутило, тело сотрясала дрожь. Он встал из-за стола, заложив руки за спину. Ходьба. Ходьба помогла. Он начал ходить взад-вперед по кухне, сосредоточившись на своем дыхании, на движении, на том, чтобы оставаться в движении. Все хорошо. Все будет хорошо. Брат скоро вернется домой. Ханазава пообещал, что отправит сообщение, когда они выйдут.       Да. Отлично. Он съест эту змею живьем за то, что она удержала брата и ничего ему не сказала. Он его просто–       Телефон звонил. Рицу остановился и уставился на него. На экране мигало имя Ханазавы.       Наконец-то. Рицу глубоко вздохнул, сжимая и разжимая кулаки, чтобы немного избавиться от скованности. Если это звонил брат, он не хотел, чтобы его голос звучал так волнительно, как он себя чувствовал. Он протер лицо, пытаясь обрести хоть какое-то подобие спокойствия, прежде чем ответить.       — Алло, — начал он, но дальше этого дело не пошло.       — Убирайся из дома, Младший!       Ханазава?       — Чт–       — Я серьезно! — отрезал Ханазава, заставив Рицу стиснуть зубы, — Бери своих родителей и убирайся из дома прямо сейчас. Кагеяма прямо сейчас в пути.       — Что это значит? — спросил Рицу сквозь зубы, и на мгновение он представил, как Шиге теряет контроль и летит к дому с убийственным блеском в глазах.       — У тебя нет времени задавать вопросы, Младший–       — Тогда как насчет того, чтобы ты перестал увиливать? — сказал Рицу. Он вышел из кухни, схватил куртку и ключи и все равно начал обуваться. — Почему мне нужно уходить? Что происходит?       — Некоторые очень плохие люди уже в пути, — сказал Ханазава, и у него хватило наглости звучать застенчиво. — Возможно, мы… немного разозлили их вчера.       — Мы? — спросил Рицу, распахивая входную дверь. — Ты и брат? Шиге ничего не упоминал об этом по телефону.       — Ах. Да. Ну. В основном это моя вина. Но мы вроде как… вчера напали на логово ведьмака. И этот ведьмак сбежал. И у него есть друзья. Так что…       Нет, нет, брат ни на кого бы не напал. Он бы не стал. Он сказал, что не станет. Он не хотел использовать свои силы против людей, это было его принципом.       Но в последнее время Шиге многое оставил недосказанным.       Демоны опасны.       Заткнись. Заткнись!       — Ты еще там, младший? — спросил Ханадзава, — Кагеяма уже в пути. Он ушел где-то минуту назад. Я соберу вещи и тоже приеду, мы разберемся вместе.       — Нет! — Рицу вышел через входную дверь. — Тебе здесь не рады.       — Что? Но ты–       Земля вокруг Рицу задрожала. Он едва успел выйти из дома, как потолок обрушился. Вскрикнув, он отпрыгнул в сторону. Стены как будто просто перестали существовать.       — Младший! — закричал Ханазава. Рицу почти не слышал его, телефон висел в его безвольной руке сбоку.       — Ха. Другой. Ты не из тех людей, о которых говорил Мацуо.       Рицу медленно обернулся. На подъездной дорожке стояли три человека, один мужчина и двое парней помоложе. Мужчина в середине явно был лидером, высокий, с волосами цвета соли с перцем и шрамом через все лицо. Мана кружилась вокруг него. Он ее как будто демонстрировал.       Вероятно, так и было.       — Тогда, полагаю, ты часть их ковена, — сказал мужчина. — Или, может, ты несчастный прохожий. — Он улыбнулся и развел руки в стороны. — В любом случае, тебе не сдобровать. Меня послали сюда убить каждого Кагеяму, которого я смогу найти.       Холодные мурашки пробежали по спине Рицу. Красные руны проявились вокруг рук мужчины.       — Ничего личного, пацан.       Алые потоки силы ударили по барьеру Рицу, с силой его сдавливая. Барьер потрескивал и скулил, но держался.       — Ого? — сказал мужчина, — Значит, ты не просто прохожий. Ладненько. — Он широко ухмыльнулся. — Тогда я могу взяться за тебя серьезно.       Хлысты втянулись и засияли ярче, заряженные большим количеством маны. Мужчина с большей скоростью и силой отправил его в полет, что с легкостью разрушило барьер Рицу. Он отшатнулся, сосредоточившись на рунах. Двое лакеев только стояли и смотрели, как мужчина постарше отвел назад другой хлыст, с намерением бросить его вперед.       Она попала Рицу в грудь, отправив его по кривой траектории в развалины, которые когда-то были его домом. Хлыст обжег, разрывая ткань и кожу, оставляя тонкий порез на груди.       — Настолько слаб, а? — подзадоривал мужчина. Один из хлыстов схватил кусок щебня, подняв его в сторону Рицу. — Как жаль.       Осколок полетел. Он раздавит Рицу, если он не призовёт барьер. Но он не мог сосредоточиться! Его сердце билось слишком быстро, мысли путались.       Обломки разлетелись на тысячи пылающих осколков, которые осыпались вокруг него, как пыль. Рицу поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как рычащее существо приземлось на соле-перчёного человека.       Шиге выглядел по-звериному. Свитер на нем загорелся и разорвался сзади. Его глаза были похожи на сияющие маяки, намертво уставившиеся на человека, которого он прижал к земле.       Парень даже не успел сказать ни слова, как его отбросило назад, и Шиге оказался на его двух последователях.       Рицу не мог смотреть. Он не хотел этого. Желудок скрутило. Звуки, которые издавал Шиге, не были чем-то, что мог издать человек. Два лакея кричали, рыдали и пытались сопротивляться, но они никаким образом не могли дать отпор брату. Рицу остался на земле, на коленях, закрыв глаза и пытаясь заткнуть уши.       — Думал, сможешь победить меня так легко? — закричал соле-перечный мужчина, этот идиот. Похоже, первой атаки брата было недостаточно, чтобы сбить его с пути. — Оставь моих учеников в покое и встреться со мной лицом к лицу, демон! Я изгоню тебя навсегда!       Рицу стоило испугаться за брата. И он испугался! Правда! Он просто… Глубже зарылся в щебень. Брат мог справиться с ними. Он бы так и сделал. Он не… Рицу не хотел этого видеть. Не тогда, когда Шиге был таким.       Он не хотел видеть.       Один из лакеев закричал. Энергия потрескивала.       — Я покажу тебе силу Седьмого круга! — крикнул соль-с-перцем, — Знай мое имя, чудовище. Знай, что Терада убьёт тебя!       Он не мог убить брата. Ничто не могло. Брата нельзя было убить. Он был слишком силен. Он был слишком силен.       Терада и сам скоро это поймет.       Громкий треск и удивленный вопль, оборвавшийся слишком резко, заставили Рицу отпрянуть, а затем наступила тишина. Он остался сидеть, сгорбившись, посреди обломков.       — Рицу?       Тихий зов, осторожный, мягкий, едва слышный. Рицу сглотнул, пытаясь заставить свой голос работать. Но он не мог пошевелиться. Не мог встать. Он ничего не мог сделать.       — Рицу?       На этот раз громче, окрашенный каким-то оттенком. Эмоцией. Желудок Рицу скрутило, но он все еще не мог молвить ни слова. Он как будто не мог даже пошевелить своим телом, все дрожало, его зрение размылось, словно в тумане. Их дом лежал в руинах, все было разломано, и ему пришлось бы как-то объяснить это родителям.       Из-за Шиге.       — Рицу!       Обломки разлетелись вокруг него, взрываясь яркими оттенками розового и голубого. Рицу вскрикнул от неожиданности, потеряв равновесие. Кусок стены, который раньше являлся частью их гостиной, ударил его в лоб, повредив кожу, из-за чего все расплылось. Он отшатнулся, рука взметнулась к голове. Там была кровь. На самом деле, там было много крови.       А потом брат оказался перед ним.       Он выглядел ужасно, с синяками на голой шее и лице, кровью на руках и такими расширенными глазами, что белки почти скрывали радужку. Его силы вышли из-под контроля, разрушая их и без того разрушенный дом, и все, что Рицу мог делать, это смотреть.       — Рицу? — спросил Шиге, медленно приближаясь. Его глаза метнулись к ране на лбу, и земля затряслась, как будто какой-то древний зверь урчал прямо под поверхностью. Его рука метнулась вперед, потянувшись к порезу, и Рицу резко отшатнулся.       — Не надо, — сказал он дрожащим голосом.       Рука Шиге была испачкана в крови. Его лицо, с другой стороны, было бескровным, когда он отстранился, губы были тонкими от напряжения.       — Рицу, — прошептал он, единственное слово, на которое, казалось, он был способен на данный момент. Все вокруг них разлеталось, даже тела мужчин, напавших на их дом. Они не шевелились. Они без сознания. Или, может быть, мертвые. Рицу не был уверен, и от этого факта у него во рту образовался горький привкус.       — Тебе нужно успокоиться, — сказал он. Его слова были на вкус как пепел. Ему надо успокоиться самому, надо собраться с силами, чтобы он мог должным образом помочь брату спуститься с высоты его могущества. Ему нужно было всё исправить.       Хотя он не хотел. Не хотел. Потому что это не имело значения. Скоро эта история повторится. Шиге сказал бы, что у него все под контролем, и тогда это случилось бы снова. Одно и то же. Брат ничего не мог с этим поделать. Это была не его вина. Однако жить с этим ничуть не легче.       — Рицу…       — Замолчи! — огрызнулся он. — За… Замолчи, Шиге.       Он замолчал. Рот Шиге резко закрылся, а глаза дернулись. Его руки опустились по бокам, и все плавающие обломки вокруг них остановились.       Сила Шиге возросла. Голова Рицу заболела, как будто давление было не снаружи, а внутри его черепа.       На одну секунду он был уверен, что Шиге нападёт на него.       — Твоя голова, — сказал Шиге тихим, едва слышным голосом.       Рицу хотел, чтобы он атаковал. Только один раз. Прекратить плясать вокруг да около. Он устал, устал все время ходить по струнке вокруг Шиге. Устал следить за каждым своим словом в страхе вывести брата из себя. Он просто хотел, чтобы всё это прекратилось.       Ожидание было самой худшей частью. Всегда на грани. Невозможность вздохнуть спокойно. Рицу хотел, чтобы брат сорвался, хотел, чтобы он все это выплеснул наружу.       Чтобы они оба снова стали нормальными. Чтобы все могло вернуться на круги своя. Чтобы Рицу наконец увидел, сколько усилий потребуется, чтобы заставить его перейти грань.       Рицу обычно говорил Шиге, что они всегда могут поговорить. Что, если дела пойдут плохо, они могут обсудить это.       Они никогда этого не делали.       И теперь они здесь.       — Рицу, — повторил Шиге, — У тебя ранена голова.       — И кто в этом виноват? — спросил Рицу.       — Этот человек причинил тебе боль.       — Нет, — Рицу покачал головой, дотрагиваясь до раны на голове. — Нет, это из-за тебя.       Шиге замер. Давление вокруг них было невыносимым. От него становилось трудно дышать.       — Нет, — дрогнул Шиге, — Нет, я не…       — Да, Шиге. Да, это твоих рук дело. — Все тело Рицу било дрожью. — Прямо как тогда, в детстве. Ты просто… ты просто ничего не мог с собой поделать, не так ли? — Его голос сочился ядом. Он должен был чувствовать себя плохо. Но было так хорошо. Как будто тяжесть свалилась с его груди. Или другой вид тяжести вокруг его легких. — Ты продолжаешь вести себя так, как будто это всегда несчастный случай, но ты все равно это делаешь. Каждый раз. Причиняешь боль людям. Причиняешь им, причиняешь нам. Никто не знает, когда ты сорвешься.       — Я не… Брат, — заикаясь, произнес Шиге.       — Нет. Ты никогда этого не делаешь, не так ли. — Рицу поднял голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — Но в конечном итоге ты все равно причиняешь всем боль. Из-за того, кто ты на самом деле.       Шиге замолчал в ужасе. Казалось, он не мог ни двигаться, ни говорить, ни вообще что-либо делать. Но Рицу еще не закончил.       — Ты чудовище. Демон. Тебя вообще не должно здесь быть. — Слова были приятны на вкус. — Что ты делал всё это время, кроме того, что создавало трудности маме и папе? Все, что ты можешь, это прятаться и причинять боль другим. Ты даже не должен был оставаться здесь после тринадцати. — Как кровь и кислота.       Глаза Шиге прикрылись, шок прошел. Обломки все еще оставались в воздухе, его волосы развевались вокруг головы в тисках колеблющейся маны.       — И все, что я могу делать, это присматривать за тобой и убирать за беспорядком, который ты устраиваешь! — Он вскинул руку назад, указывая на то, что осталось от их дома. Все плыло: обломки, мебель. Все поднято в воздух. — А что мне остаётся делать?       Шиге ничего не сказал.       — Всё, что ты делаешь, имеет последствия! — крикнул Рицу, подходя ближе. Шиге закрылся сильнее. На его лице не проявилось никаких выражений, ничего, что хотя бы указывало на то, что он вообще слушал. Единственное, что выдавало его волнение, были обломки вокруг. Рицу знал, что ещё чуть-чуть, и он сорвётся. Так близко. Он хотел, чтобы он сорвался, хотел, чтобы Шиге вырвался на свободу и показал, каким монстром он был на самом деле.       Показал Рицу истинное лицо. Покончил с этим. Просто отпустил.       — Скажи хоть что-нибудь! — взревел он.       Шиге стоял как вкопанный. Он даже не дышал.       Так близко. Ещё чуть-чуть.       Шиге сглотнул. Его горло поднималось и опускалось от борьбы, и Рицу затаил дыхание, ожидая, что плотина прорвется.       — Брат, — сказал Шиге с дрожью в голосе. На долю секунды в его глазах отразилась уязвимость, вопрос, неуверенная попытка дотянуться. Рицу стиснул зубы, готовый разнести это на куски.       — Ты не мой брат! — закричал он, — Ты даже не человек!       Вот. Он сказал это. Он выпустил все наружу, и теперь Шиге нападёт на него. Рицу напрягся, руны барьера нарисовались на земле вокруг и мягко светились. Он чувствовал, как барьер колышется вокруг него. Мусор начал кружить вокруг них, медленно набирая скорость по мере того, как он кружил вокруг эпицентра, который был их домом.       — Я… Ясно, — сказал Шиге едва слышным голосом, — Я… понятия не имел, брат—       — Не называй меня так! — крикнул Рицу, и Шиге вздрогнул.       — Я не знал. Что причиняю столько страданий. Если бы я знал, я… я бы…       — Что? — раздраженно ответил Рицу, — Ты бы что? Сказал нам, что это никогда больше не повторится? — Он махнул рукой на летящие обломки. — Как ты собираешься контролировать свою силу? Как этот другой демон никогда больше не выберется наружу? Это ничего бы не изменило. Эта штука всегда будет здесь, пока ты здесь. Из-за того, кто ты на самом деле.       Он не мог причинить вреда этому существу. Ничто не могло. Но он мог причинить боль Шиге.       — Я… понимаю, — снова сказал Шиге. Он больше не смотрел на Ритцу. — Мне нужно… Нужно… — Он замолчал. Мусор вокруг них почти превратился в торнадо. Его сила возросла, и от давления у Рицу заложило уши.       Он умрёт здесь, не так ли? Он стиснул зубы. Он должен рассеять это. Он все еще мог рассеять это, верно?       Шиге уставился в землю, неподвижный, ничего не выражающий, и внезапно все просто остановилось. Мусор, вращение, давление на задворках сознания Рицу. Все просто… прекратилось.       Медленно, словно двигаясь в смоле, Шиге повернулся к нему спиной и пошел. Он пересек место, где когда-то стояла их входная дверь, и продолжил идти.       — Шиге? — позвал Рицу, — Ну, и куда ты собрался? Мы еще не закончили!       Или, по крайней мере, это было то, что он попытался крикнуть. Но в тот момент, когда он открыл рот, посыпались обломки. Дом, который висел над ними кусками, тела, подвешенные в воздухе, все это рухнуло вокруг Рицу, как будто внезапно вспомнив о гравитации. Рев падающих обломков поглотил слова Рицу, на мгновение заставив его закрыть рот. Он сомкнул глаза, закинув руки на голову, как будто это могло защитить его, но когда его ничто не коснулось, Рицу обнаружил, что стоит в маленьком чистом круге посреди мусорной кучи, которая раньше была их домом.       Он был один.       Он не чувствовал присутствия брата.       — Шиге?       Ответа не последовало.       — Шиге?       Шиге исчез.       Рицу на мгновение замер, чувствуя легкую слабость. Он потянул себя за рукав, оглядываясь по сторонам. Все было так тихо. Слишком тихо. Шум уличного движения был слишком далеко, как будто Рицу стоял в пузыре. Он медленно повернул голову, чтобы осмотреть разрушения вокруг.       Их дома больше не было.       Как он объяснит это своим родителям?       Он открыл рот, чтобы еще раз позвать своего брата, но его опередил другой голос.       — Младший!       Рицу вздрогнул, поворачиваясь на звук. Это не Шиге. Конечно, это не он. Голос Шиге был не таким противным. Рицу выбрался из-под обломков, хватаясь за дерево и бетон, отбрасывая то, что осталось от его дома, как раз вовремя, чтобы увидеть бегущего к нему Ханазаву. Каким-то образом этот засранец умудрялся выглядеть одновременно свежо и как будто он пробежал весь путь от своего дома с зачесанными назад волосами без каких-либо признаков усталости. Хотя, его волосы и правда выглядели немного более растрепанными, чем обычно.       Он затормозил перед кучей щебня, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот на тщательно рассчитанный момент, прежде чем обратиться к Рицу.       — Где Кагеяма? — спросил он.       Рицу поморщился.       — Я уверен, он шёл этим путем. Он ушел в такой спешке. Но я не видел его по дороге сюда. — Он огляделся, прежде чем повернуться обратно. Его глаза уставились на лоб Рицу. — Ты в порядке, Младший?       Рицу безмолвно усмехнулся и подлез ближе. Он отряхнул одежду руками. Трясущимися, дрожащими руками. Ханазава нахмурился. У него была с собой сумка, и он достал из нее маленький флакон.       — Вот, — сказал он, бросая его Рицу. — Помогает заживлению.       Рицу сумел поймать флакон, повертев его в руках. Он нахмурился, опустив флакон.       Ханазава выжидающе посмотрел на него. Рицу не ответил на его взгляд, что заставило блондина вздохнуть.              — Ладно. Прекрасно. Будь по твоему, Младший, — сказал он и покачал головой. Его взгляд метнулся к разрушенному зданию, что-то похожее на беспокойство появилось на его лице, прежде чем исчезнуть под маской уверенности. Он оперся одной рукой о бедро, склонив голову набок. — Так, во всяком случае. Куда делся Кагеяма? Драка переместилась куда-то еще?       — Его здесь нет.       — Да, я заметил. — В его поведении была скованность, которую он пытался скрыть, качая головой. — Что мне больше интересно, так это где он находится сейчас.       — Иди домой, Ханазава, — сказал Рицу, опустив руки по бокам, глаза на тротуар.       — Что?       — Иди домой, — повторил он, — Шигео здесь нет.       Брови Ханазавы нахмурились. Он поджал губы, выпрямляясь.       — Что здесь произошло?       — Иди. Домой.       — Сначала мне нужно убедиться, что с Кагеямой все в порядке. Где твои родители? Это был…? — Он огляделся, вытягивая шею. Ни один из них не мог видеть нападавших с того места, где они стояли, и Рицу тоже не особенно хотел указывать на них Ханазаве. — Это был Седьмой круг?       Рицу понятия не имел, кто или что это было, и у него не было сил беспокоиться об этом. Он стиснул челюсть.       — Это твоя вина, не так ли? — выплюнул он. — Ты стал причиной этого.       Ханазава имел наглость выглядеть встревоженным.       — Ну, технически—       — И каким боком ты оказался с Шиге прошлой ночью?       Его брови нахмурились.       — Я не думаю, что это—       — Ты хочешь спровоцировать несчастный случай?       Глаза Ханазавы превратились в тонкие щелочки.       — Я понимаю, когда меня не хотят видеть, — сказал он медленно, без малейшего намека на злобу, — Думаю, тогда я продолжу поиски Кагеямы сам.       — Валяй, — выплюнул Рицу.       Отвернувшись, Ханазава выглядел так, словно наконец понял намек. Однако, прежде чем уйти, он остановился, чтобы бросить на Рицу последний взгляд.       — Уверен, что с тобой все в порядке, Младший?       Рицу не знал, что сказать. Поэтому он просто отвел взгляд и кивнул.       — Ладно. Хорошо. — Мгновение молчания. — Сожалею о твоем доме. Позвони мне, если что-то… случится.       Он бы не стал. Было ли это «что-то» братом или чем-то еще, Рицу знал, что Ханазава будет последним человеком, которому он позвонит. Он не смотрел, как блондин уходит, просто стоял там, уставившись на обломки. Было трудно отличить мебель от остального хлама.       Дом не подлежал ремонту. Ничего не осталось, все было разорвано в клочья. Он должен был чувствовать себя победителем, не так ли? Разве не это, как он думал, должно было однажды случиться?       Это существо разрушило все. Точно так, как Рицу и предполагал.       Он должен был чувствовать себя хотя бы немного самодовольным, нет?       Но он чувствовал себя опустошенным.       Он зашел слишком далеко. Он сказал то, чего не следовало.       Рицу задался вопросом, когда соседи пойдут звонить в полицию. Но ему было всё равно. Он отошел к обочине дороги и сел, прижав колени к груди. Он вдыхал и выдыхал, оставаясь на земле, не сосредотачиваясь ни на чем, кроме своего дыхания.       Он зашел слишком далеко. Он сказал… ужасные вещи. А Шиге все еще не…       Он ни разу не использовал свои силы против Рицу.       Рицу потянулся ко лбу. Кровь начала подсыхать. Рана на голове едва ли учитывалась. Несчастный случай.       Да. Верно.       Весь этот день… Еще даже не наступил полдень, а весь этот день уже был полон дерьма.       Он не был уверен, сколько прошло времени, прежде чем кто-то появился. На другую сторону дороги выехала машина, и Рицу наполовину ожидал, что она была полицейской. Однако сирен не было, поэтому, когда кто-то вышел из неё, Рицу не поднял головы.       В конце концов, вряд ли бы Шиге вернулся на машине.       В воздухе почувствовалось какое-то странное давление. Как приближающаяся гроза летней ночью. Рицу вздрогнул и поднял голову, чтобы увидеть рыжеволосого парня, приближающегося к нему с надменной улыбкой и рукой в приветствии.       — Привет! — сказал он.       Этот парень… Рицу видел его раньше. Это у него был тот конверт с деньгами.       — Похоже, ты в затруднительном положении, — сказал он.       Рицу ничего не ответил, просто уставился на него.       — К счастью для тебя, — сказал рыжий, — я знаю кое-кого, кто может тебе помочь.