***
Весь дворец гудел в предвкушении гостей. Августейшая сестрица с супругом должна была прибыть со дня на день, чтобы показать очередного сына. Ну и старых детей она приведет тоже. Его горячая кровь, что едва-едва успокоилась, снова начала бурлить у самого горла. Ровный как дорнийское копье и такой же несгибаемый Эймонд шагал по коридору. Слуги, снующие туда-сюда, не смотрели на него – быстро кланялись и исчезали. То ли боялись, то ли чувствовали отвращение. Хотя это ему безразлично. Нужные ему люди всегда смотрят ему в лицо. Сестра и матушка. Остальное не важно. В покоях Хелейны было тихо. Её фрейлины Агнесса Тарт и Лурдина Амброз сидели подле неё и степенно обсуждали вошедшие в моду свободные – летящие рукава у платьев. Агнесса - высокая, светловолосая девушка с темными, карими глазами. Нос её был горбат и остер от сильного перелома, но кто это сделал в детстве она не призналась, хотя ходили слухи, что это был один из принцев. А Лурдина – невысокая, полноватая девушка с недовольно поджатыми губками и неприятными зелеными глазами. Она никогда не нравилась принцу. Её лицо всегда выражало презрительное снисхождение, что к его брату, что к нему, даже к своей принцессе она относилась, так словно сходила с пьедестала. Но Хелейна относилась к ней со странной жалостью. Словно к умирающей и многое ей прощала. Агнесса же напротив. Проницательная и хитрая всегда подмечала то, что не видят остальные. Она никогда не говорила лишнего, особенно после того дня как ей сломали нос. Всегда слушала сны Хелейны и, хотя королеве это не нравилось, пыталась их трактовать. Ещё в детстве Агнесс читала ему сказки Сира Брона после того, как он потерял глаз. Она была доброй, даже слишком. Эймонд даже предложил ей стать его женой, но девочка строго настрого запретила ему даже думать об этом. —Тебя ждет другая судьба! А я замуж не хочу, это не для меня. Лурдина будет хорошей женой. Для меня другая судьба уготована богами. —Какая судьба меня ждет? —Мы с Хелейной думаем, твоя судьба оставит на тебе какой-то след! Мальчик потянулся к глазу и зашитой щеке и поморщился от отвращения и собственных мыслей. —Какие глупости! Прогоняя от себя воспоминания, он шаркнул ногой привлекая к себе внимание. Его сестра поднялась и медленно подошла к нему. Целомудренно поцеловала его в щеку и прошептала у самого уха: —Не бойся своих желаний! Вода все рассудит. —И тебе доброго утра, сестрица. Дамы. – Он кивнул девушкам, что отложили свои вышивания и встали, приветствуя принца! —Доброе утро, мой принц! – Легко произнесла Агнесс и снова села. —Милорд. Раз уж и Вы здесь, давайте завтракать! Принцесса отказывалась начинать без Вас. – Капризно начала Лурдина. —Хелейна, а если бы я не пришел? —Я знала, что ты придешь. На том и порешили. Угловатая Магда – личная служанка принцессы накрыла на стол и занялась детьми. Проворная она с легкостью кормила и присматривала за близнецами, внимательно наблюдала за Хелейной и успевала вообще все. Мужчине казалось, что Магда вообще не спит. Еще будучи ребенком, он не видел, чтобы она отдыхала или была невнимательной. Она чутко присматривала, правда только за принцессой и теперь её детьми, до других ей совершенно не было дела. —Все так суетятся перед приездом Её Высочества. —Вот именно – Её Высочество. Не забывайся, Лурдина. —Она прилетает раз три года, погостюет день, от силы три и улетает. Бесполезной подготовки намного больше. Траты непомерные. – Она рассматривала золотое колечко на пальце. —Не Вам судить, леди Амброз, о тратах королевской семьи. Вы говорите о моей сестре, не забывайте кто она и, кто Вы. – Резко высказался Таргариен. —Я прекрасно помню кто из нас, кто, но это не влияет на размер трат. Посудите сами – подготовка такая, словно не дочь приедет, а правитель другого государства. —Отец рад видеть своё дитя и это естественно. —Ваша матушка с этим не согласится. —Вы обсуждали этот вопрос лично с ней или вы говорите за королеву? Держите рот на замке, Лурдина. —Эймонд, можешь принести мне еще гаултерию? Она так украшает мои покои! На ранке таких нет. Таргариен только кивнул, а Лурдина зло зыркнула на Агнесс, но тоже замолчала. Все уткнулись в свои тарелки, еда казалась пресной. Пусть Эймонд не любит свою старшую сестру, но никто не имеет права говорить о ней в пренебрежительном тоне. Она все-таки принцесса. А что чувствовала к ней его матушка – известно лишь ей одной и никакая дрянь не смеет говорить за неё. В двери постучали, с низко опущенной головой вошла служанка. Её кругленькие, покатые плечики мелко подрагивали. Она подняла лицо, посмотрела на них водянисто серыми глазами и тихо произнесла: —Её Величество зовет Вас в малый зал. Прибыли принцы Веларионы. Эймонд повел кистью в жесте «свободна» и посмотрел на улыбавшуюся Хелейну. Она выглядела искренне радостной и даже необычайно оживленной. Магда сразу же подскочила, отерла лица детей и выжидающе посмотрела на свою подопечную. Таргариен поднялся и предложил своей сестре руку, та оперлась на него, медленно шаг за шагом они вышли из покоем, за ними шла Магда и дети, а за ними в свою очередь шли фрейлины.***
В малом зале царил переполох. Громкие голоса и смех, казалось, звенели под самым потолком богатых палат. Отец изможденный, но все еще живой сидел в мягком кресле и тепло улыбался. Эймонда даже уколола зависть, но лишь на мгновение. Хелейна нежно улыбаясь, отпустила брата и вскинув руки направилась к племянникам. Джекейрис Веларион стал выше на полголовы чем был, его волосы отросли и теперь были стянуты жгутом на затылке. Он широко улыбался, обнимая Хелейну поднял её над полом и чуть покружил. После, уже чуть сдержаннее, он протянул руку Эймонду, тот ответил на рукопожатие. —Вот и встретились, дядя! —А где же Люцерис? – Алисента улыбалась чуть натянуто, степенно. —Я здесь, королева! От резных дверей послышался хрипловатый, знакомо-чужой голос. Эймонд чуть прищурился чтобы лучше рассмотреть племянника и чуть было не обомлел. Он его сразу и не заметил, так как не узнал. За прошедшие четыре года мальчик исчез, а не его месте появился молодой мужчина. Высокий, выше Джейса и самого Эймонда, он ровно шагал, неся на плече небольшой сундук. Теперь он был не только выше Таргариена, но и шире в плечах. Лицо его совсем потеряло детскую пухлость, линии стали более острыми, более угловатыми. Он стал походить на Рейниру еще сильнее. Его волосы все еще были кудрявы, как гнездо ворона. Темные глаза смотрели на окружающих с хитрецой. Заметив оторопевшего Эймонда – юноша подмигнул ему. У Таргариена перехватило дыхание от этого. —Мы побывали в роскошном Лисе и привезли диковинные украшения. Посетили древний Волантис и привезли дары, напоминающие о нашей потерянной родине. – Голос Джейса разлетался по всей зале. Люцерис с громким стуком поставил сундук на стол и открыл его крышку. Маленькие Джейхейрис и Джейхейра первые кинулись к сокровищам, шестилетний Мейлор же отошел к Алесенте и взял её за руку. Визерис смотрел на любимого внука странным взглядом. Словно видел кого-то давно почившего, а теперь восставшего. Он протянул сухую руку к Люку, тот сразу же кинулся к нему. Обхватил его кисть, и та утонула в его широких, мозолистых ладонях. Второй рукой король провел по его гладковыбритой щеке, коснулся волевого подбородка. —Lo ao mērī knew skorkydoso olvie ao jurnegon hae aōha muña's muña… —Nyke gīmigon, ñuha dārys!***
Эймонд тихонько выскользнул из малого зала и направился в свои комнаты. Дышать было тяжело, словно его все-таки накрыло той волной кипящей воды и лавы из сна. Добравшись до своих покоев, он буквально ввалился к себе. Стянул удушающий темно зеленый дублет оставаясь в свободной рубахе. Жар все не унимался и мужчина, не зная куда себя деть кинулся к глубокой чаше, стоящей за ширмой, и окунулся в нее лицом моча повязку и кромку волос. Вытерев пылающее лицо, он услышав стук в дверь. Нехотя он открыл незваному гостю и едва удержался от позорного стона. Перед ним стоял Люцерис. —Как не вежливо, дядя! Я не успел ни поздороваться с тобой, ни подарить тебе подарок.