Богиня мудрости и стратегии

— Доброе утро… — угрюмо поздоровался Фрейр, когда София и Хеймдалль вышли из спальни.       Парочку странными взглядами смерили и все остальные: Фрейя и Кратос недолго задержали глаза на молодых людях, возвращая свое внимание карте, Хильдисвини, непонятно вообще откуда здесь взявшийся, криво усмехнулся, кивая девушке, Атрей неловко переводил взгляд между всеми старшими, Мимир был хмур и недоволен, как и Фрейр, который был темнее тучи. — Доброе… — слабо кивнула София, отчего-то смущенная таким вниманием и тем фактом, что Хеймдалль не упускал возможности разместить свои руки на ее талии и злобно зыркнуть в сторону всех собравшихся.       «Какой стыд!» — краснела она. — «О чем они только подумали?» — О том самом, куколка, — горячо шепнул ей парень, отчего девушка еще больше залилась краской. — Раз вы все уже распределили дела, то и мы должны озвучить свои планы, — более громко продолжил он, подходя к столу. — Дела? — не поняла София. — Они решили собрать все возможные армии из восьми миров, чтобы напасть на Асгард, — пояснил ас. — Только вот они забыли о населении самого Асгарда… — Не забыли, — выступил ближе Фрейр. — Этим вроде обещался заняться ты, или уже передумал? — Не переживай, я почти никогда не меняю своих решений, — тоже насупился Хеймдалль. — Да, это все прекрасно, — постаралась отодвинуть мужа от вана София. — Но всем этим армиям же еще надо попасть в Асгард… — София права, — кивнул Атрей. — С помощью твоего рога… — Спасибо, что пояснил, малец! А-то я не знал! — Ты отдашь нам рог? — перебил его дядя. — О-о-о… Вы уже сходили в Муспельхейм? — вглядывался в грозные глаза спартанца ас. — Что? — удивилась девушка. — Да, мы просили Сюрта, — ухмыльнулся брат, обращаясь к сестре. — Там было так красиво, тебе бы понравилось… — Но ведь Сюрт должен будет умереть… — Он сделал свой выбор, — кивнул Кратос. — Рог.       Хеймдалль достал рог из-за пояса, осматривая его с разных сторон. Парень не спешил отдавать его дяде, а его взгляд фиолетовых глаз был загадочен и грустен, будто он решал сложную задачу, но сам был не рад ее решению. — Всегда думал, что именно мне выпадет честь использовать его, — хмыкнул он задумчиво, а после все-таки протянул его Кратосу. — Но мне нужно быть в другом месте, когда ты используешь Гьяллархорн. — Как ты собираешься попасть в Асгард? — спросил Мимир. — Познакомился тут с одним вредителем… — Вообще-то он наоборот смотрит и ухаживает… — сложила руки на груди София. — Ага, — кивнул Хеймдалль, — и съедает лишнюю кору… — Белка? — хмыкнул Кратос. — Говорливый грызун, — согласился парень. — Он проведет нас к корню, и я использую свою силу… — Нас? — нахмурился Фрейр. — Я пойду с ним, — пресекла очередную перепалку София, ответив за аса. — Моя магия может быть полезна, да и я прикрою спину, в случае чего. — Сколько вам необходимо времени? — спросила Фрейя. — Вы планируете атаковать завтра, — кивнул Хеймдалль, рассуждая. — Мы успеем. — Думаю, это необходимо вернуть, — София протянула дяде обратно кольцо Драупнир. — Мне предстоит вылазка в тыл врага, а не открытое сражение, в котором копье как раз-таки и пригодится… — Я отдал тебе его по другой причине, — нахмурился Кратос. — Я отдаю тебе его обратно по той же причине, — сжала его руку девушка. — Отомсти…       Дядя понимающе кивнул, забирая кольцо и надевая его на палец. Атрей молчал, хоть и пристально наблюдал за всем этим действием. Девушка улыбнулась дяде и брату, кивая им. Слова были ни к чему. Они и так поймут, что она желает им удачи, просит о том, чтобы они хранили и оберегали друг друга в бою и перед ним. Она провела ладонью по лысине Мимира. — Присмотришь за ними? — В оба глаза, — хмыкнула голова. — А ты, резко подобревший гавнюк, присмотри за ней! — Если я на вашей стороне, это не значит, что я все простил, обрубок! — У меня тоже хорошая память, — нахмурил брови Мимир. — Пошли уже, — потянула девушка Хеймдалля к выходу. — Пока ты еще с кем-нибудь не поругался! — Вообще-то это все не я начал, — оправдывался шутливо парень. — Конечно не ты, дорогой, — открыла она дверь на выход, в последний раз бросая взгляд на друзей. — Ты у меня вообще самый невинный и безобидный… — Ну вот этого уж точно я не говорил! — уже хмурился муж, недовольный тем, к чему привели его слова.       Они оказались снаружи, а потому их уже никто не слышал. — То есть ты винный и обидный? — смеялась София. — Что?!       Но девушка уже утирала слезы, потому что Хеймдалль был так потрясен и шокирован, и это все так комично отражалось на его лице, в его недоумевающих и раздраженных фиолетовых глазах, что не вызвать улыбку такое зрелище просто не могло! Однако такой смех жены, который парень воспринимал, как личную обиду и смех над ним, злил его.       Хеймдалль перехватил ее руки, больно сжимая и заводя их за спину. Сдерживая руки, он наклонился к ее уху и недовольно прошептал: — Посмотрим, кто будет смеяться последним, куколка!       София не из робкого десятка, и хоть в такой перспективе муж задевал внутри нее определенные струны души и вызывал легкое подрагивание нутра, такое тепло, растекающееся по низу живота, будоражущее, но уже познанное возбуждение, но она постаралась отогнать это наваждение и проявить свои спартанские умения. Небольшой выпад головой, но парень увернулся, насмехаясь. Однако он не удерживал ее ноги, а потому она ударила коленкой по его бедру, что вызвало недовольство на его лице и ослабление хватки на руках. Это позволило Софии оттолкнуть его руки и постараться самой захватить его, но парень уже отошел от первого шока и перехватил обратно ее руки. Но она смогла слегка его отодвинуть. Снова замах головой, удар пяткой, коленкой, попытка оттолкнуть плечом, но он все блокировал или уворачивался!       «Думай» — пульсировало в голове девушки, на что Хеймдалль только самодовольно улыбался, не позволяя ей выбраться из захвата. — «Или не думай»       И она толкнула с большей силой его, отчего он выпучил глаза и даже на мгновение потерял равновесие, это хватило, чтобы подтолкнуть его ногами еще сильнее. И вот Хеймдалль уже летит вниз, а значит, чтобы успеть выставить руки, ему надо отпустить Софию, но он этого не делает. Девушка успевает заметить на его лице какую-то слишком уж коварную и даже зловещую улыбку прежде, чем самой полететь следом за мужем.       Они грохнулись вместе на твердые ветви Мирового древа. Хеймдалль недовольно кряхтел, а София ошеломленно на него смотрела. Он так и не отпускал ее руки, отчего ей оставалось только поднимать на него голову. — Что за неадекватные решения? — недовольно пыхтел он. — Просто попросить не могла меня? — Может еще и на колени надо было встать? — выпалила она, только потом понимая, что именно сказала, и отчаянно краснея, опустив глаза. — Ох, детка, — выдохнул довольно он. — Я конечно же знаю из твоих мыслей, что тебе понравилось, но ведь не зде… — Отпусти меня, а то я тебя укушу, — недовольно фыркнула София. — И ты знаешь, что я могу это сделать… — Да, откусывать мне ничего не надо, — пошло хмыкнул он, все-таки отпуская ее руки.       Она быстро подскочила на ноги, отряхиваясь, хоть и не от чего, но она стыдилась и стеснялась, это все было так неправильно, а Хеймдалль только больше старался об этом ей напомнить. — Ну уж такого ты меня полюбила, — пожал плечами парень, тоже поднимаясь. — Но прости, я перегнул палку, — он поймал голову девушки за подбородок двумя пальцами и нежно оставил короткий поцелуй на губах. — Как тебя не простить? — выдохнула София. — То есть можно творить все, что угодно? — коварно улыбнулся снова он. — Еще чего! — вмиг нахмурилась девушка, вызывая добродушный смех парня. — Пошли уже, любовь моя, — потянул он ее к месту, где можно было вызвать Рататоска.       Позвав белку, они снова объяснили ему, что им требуется, и добрый зверек провел их к корням, продолжая шутливо перекидываться претензиями и репликами с Хеймдаллем. Софии оставалось только качать на это головой, кажется, муж умел находить себе саркастичных собеседников, чтобы вместе они могли излить друг на друга всю свою желчь и насмешки над другими. От милой белочки она такого не ожидала.       Рататоск привел их к корням Мирового древа, и Хеймдалль в этот раз уже без всяких раздумий, держа за руку Софию, переместил их на стену Асгарда. — С чего начнем? — спросила девушка, осматриваясь.       В Асгарде вроде как была ночь, а значит все обычные асы и мидгардцы спят в своих домах. Не вламываться же им в эти самые дома, будя простых жителей и объясняя им, что вот утром наступит Рагнарек. Хеймдалль тоже оглядывался по сторонам. Девушка притихла, давя в себе странное желание прижаться ближе к его груди.       «Так, я спартанская дева или какая-то размазня?» — мысленно ругала она себя.       Хеймдалль сам прижал ее ближе к себе, позволяя себе зарыться носом в ее косу, а ей самой спрятаться в его груди. — Что плохого в страхе? — спросил он. — Или в желании спрятаться от этого страха там, где чувствуешь себя в безопасности? — Просто меня воспитывали иначе, — прошептала она. — И мне непривычно проявлять вот так свои чувства… — Привыкай, — хмыкнул он, прижимая ее ближе и гладя руками спину. — Ты моя жена и будущая мать наших детей… Нежность и объятия — это нормально. — Только не тогда, когда мы вроде решили вызвать Рагнарек, — приподняла она голову, смотря в фиолетовые глаза. — Ну…фактически, это сделал твой грозный дядя, а мы так… поддержали его, — оправдывался парень. — Потрясающая логика! — вздохнула София, качая головой. — Я знаю — я неотразим, — широко улыбался Хеймдалль, а после он сменил тон и стал более серьезным, объясняя: — Нам нужно предупредить Сиф, она одна может сейчас поверить в наш план и в подлость Одина… Ни Тор, ни его дочь нам не помощники, а вот леди Сиф сможет собрать под своим командованием мирных асов и отвести их к проходу, который я сделаю… — Сделаешь? — удивилась девушка, спускаясь со стены. — Я думала, ты знаешь уже готовый лаз… — Я знаю хорошее место, где этот лаз можно сделать, — отвечал он, слезая вниз рядом с ней. — Я возьму динамит в мастерской и сделаю проход в стене. — Это вызовет много вопросов у Одина… — А ты думаешь, я прям ночью собираюсь все это делать? — недовольно зыркнул на нее Хеймдалль, на миг останавливаясь на стене. — Куколка, я не собираюсь выдавать свое месторасположение раньше времени, да и от лаза будет мало толка, если Всеотец отправит своих эйнхерий его защищать! — Не злись, я просто хочу понять твой план и слегка переживаю за тебя, — тоже притормозила София, сталкиваясь взглядами с фиолетовыми глазами. — Ты вроде только что говорил, что нежность — это нормально. — Как же ты любишь использовать мои слова против меня, — покачал он головой, продолжая спуск. — В общем, мы вместе дойдем до города, там ты пойдешь к Сиф, скажешь ей, чтоб в нужный момент она собрала всех асов, я в это время возьму динамит и буду ждать тебя у конюшен. После мы оставим все это в месте, где будет проход, и полезем на другую сторону к мидгардцам… — План поняла, только вот…       «Что мне говорить Сиф? Что я в очередной раз хочу разрушить что-то ее, но в этот раз мне нужна ее помощь, чтобы не так уж сильно все разрушить?» — София задумалась.       Леди Сиф была в ее глазах…богиней. Женственной, красивой, умной и сильной духом, она была матерью и женой. При виде статной скандинавской богини девушка понимала, что… что завидует. Образ матери Афины был для нее идеалом, ориентиром, тем, к чему надо стремиться. Мама была воином, была стратегом, мудрецом, она была больше деятелем власти, чем любящей матерью. Сиф же предстала перед девушкой в амплуа кроткой, нежной, но все равно имеющей вес женщины. И она была любима.       Была ли любима отцом мама? Мог ли грозный Брасид назвать Афину своей женой, своей половинкой, своим ориентиром и главной наградой по возвращению домой? Скорее всего нет, потому что Афина направляла копье Брасида, была идолом для поклонения его воинов, была идеей в умах для нового хитрого хода в сражении, она была пламенем в сердце каждого воина, всепоглощающим огнем мести, жажды крови и страсти битвы. Навряд ли такую женщину хотят видеть своей женой скандинавы. Ведь для них идеал — леди Сиф. — Она никогда не была лично для меня идеалом, — задумчиво ответил Хеймдалль. — Сиф никогда не была такой идеальной, как ты себе вообразила… — Ею восхищаются смертные, асы, семья… — А твоей матерью не восхищались? Тобой самой?       София задумалась. Лично ею никто не восхищался, только взгляды Хеймдалля говори многое, но они больше предназначались ее красоте и сексуальности. Да, это указывало на то, что в ней видят женщину, но ей хотелось бы и уважения, и трепета. А мама…была богиней. Это должно все объяснять, потому что ей не восхищались, ей поклонялись, ей молились, приносили дары и жертвы. Но было ли это восхищение или же страх, София не могла знать. — Я… — парень хотел было что-то сказать, но осекся, смотря на быстро приближающуюся землю внизу.       Девушка вздохнула. В любом случае, она должна найти слова для леди Сиф. «Для этого упертого барана нашла же» — улыбнулась София, замечая, как парень недовольно закатил глаза, фыркая.       Голова все еще была забита мыслями о предстоящей речи для Сиф, а потому София не успела даже понять, как они оказались у подножия стены. В этот раз она даже оказалась быстрее Хеймдалля, но шутить насчет желания или чего-то вроде этого не было настроения. Девушку так еще помимо размышлений и переживаний волновало и еще проблема отступления. В Спарте натаскивали изучать врага и поле битвы, знать все свои достоинства и недостатки, готовить несколько планов перед атакой, потому что сражение никогда нельзя предугадать, это всегда хаос и страх, и какими бы не были воины, они могут и предать и умереть.       В нынешней обстановке они знали, как попасть в Асгард, даже возможно, как вывести мирных жителей, но что будет потом? Армии эльфов и Хельхейма, валькирии, обещанные гномы… Они придут в этот мир, но смогут ли они бежать обратно в свои? Ведь Асгарду предначертано погибнуть во время Рагнарека, здесь будет главенствовать огонь Сюрта, а значит, отступление видится достаточно проблематичным, особенно если все ее родственники хотят убедиться в смерти Одина.       Хеймдалль молчал, хотя наверняка слышал ее мысли, но просто предпочел их игнорировать и сжимать ее руку вместо всяких слов и рассуждений. Это успокаивало. «Не так сильно, как успокоили бы ответы и четкий план, но и это сойдет» Парень рядом устало вздохнул, снова закатывая глаза. — И за что ты мне такая? — Явно не за все хорошее, — хмыкнула девушка.       Он замолчал, не радостно осматривая темную округу. София поняла, что сказала лишнее. Муж навряд ли делал много хорошего под командованием Одина, он воевал ради якобы отца, убивал, завоевывал. Чего стоит та его фраза про то, что он пытался всячески показать себя перед Всеотцом… Девушка вздохнула. Для Хеймдалля тогда это было логично и понятно, нужно для предотвращения Рагнарека, для благополучия Асгарда, для отца. Он верил в светлую цель всех своих действий, оправдывая этой целью все кровавые средства, которые использовал. — Я не ищу оправданий своим поступкам, — выплюнул парень, ускоряя шаг. — Ты не понимаешь, что такое осознавать мелочность своих поступков, ощущать себя пешкой в чужих руках… — Ошибаешься, — возразила София. — Я была обычным солдатом, тем, кто выполняет приказы командира, кто выполняет их лучше всех, чтобы получить больше награды или молчаливое одобрение в чужих глазах…       Это была правда. Горькая правда, которая была частью ее жизни. Той, где она бросалась в бой, стремясь стать лучше, убежать от прошлого, победить собственный страх. «Закрой своей сердце от чужих эмоций» — твердили коммандеры Спарты. И она их слушалась, отбросив сомнения и муки совести. Ее полк захватывал корабли, города, в военных целях разорял селения и дорожных торговцев. Тогда она гордилась собой, считала себя частью общего, частью чего-то важного и нужного. Ведь чем оправдываются любые завоевания? Мол этот народ, если сейчас не станет нашими рабами, то в будущем нас самих поставит на колени, а надо быть лучше врага, бить на опережение. Только потом София задумалась, что все эти бедные крестьяне, женщины, дети, старики, совсем молодые воины, которые не умеют даже нормально держать меч в руках… они совсем не были похожи на ту угрозу, которую рисовал командир перед сражением. — Твои двадцать-тридцать лет, что ты служила мидгардским царям, не идут в сравнение с моим пожизненным раболепством перед Всеотцом, — качал головой Хеймдалль, отодвигая ветки, чтобы она смогла пройти вперед. — Я оправдывала себя, что больше не буду безвольно повиноваться чьему-то приказу, что стану выше этого, что найду способы исправить свои собственные ошибки. — И что же ты сделала? — удивился парень. — Я предлагала свою помощь в восстановлении разрушений, в посеве нового урожая, может быть в службе тем людям, защите их от тех же разбойников или диких зверей… — И как? — По большей части никак, — призналась она. — Многие не желали меня видеть, считая убийцей, или просто боясь меня, как завоевателя. Другие же гнали камнями и палками. Кто-то же все-таки принимал мою помощь, но это никак не могло возместить им то, что они потеряли, а потому… Я просто решила уйти. — Что ж, — вздохнул Хеймдалль, — мой уход будет фееричным!       Девушка покачала головой. В очередной раз он все сводил в шутку. Ас не хотел ей открывать свою душу до конца, не хотел подпускать ее ближе к сердцу, делиться чем-то сокровенным. Впрочем, и она не могла сказать, что готова обсуждать с ним свои ошибки прошлого… Но в его обществе все как-то происходило слишком спонтанно и на инстинктах, она просто не могла от него что-то скрывать. А смысл? Он все равно увидит это в ее голове, а проговаривая все это, ей почему-то становилось легче.       Они подходили к спящему городу. По периметру он охранялся эйнхериями, значит их ждут. В самом городе не так уж много, кто спал. Слышались разговоры и стук молота о наковальню. — Нужно их чем-нибудь отвлечь, — заметила девушка, осматриваясь.       В отдалении стояли какие-то большие сооружения. Еще дальше были поля, где паслись животные, после них шли обычные дома простых асов. — Это сараи, где хранится зерно и другие припасы, — пояснил Хеймдалль. — Может подожжешь их? — Слишком заметно, — покачала головой София. — В пророчестве о Рагнареке не было ничего про странные явления перед уничтожением мира? — Не увлекался чтивом, где описывается смерть собственного мира, — хмыкнул парень. — Ты что собираешься вызвать гром и молнии? Неплохая идея, только вот за это отвечает Тор в те дни, когда не пьян… — Ты не в курсе, как братец общается с животными? — перебила она его. — Он слышит и чувствует их мысли. Без понятия как именно, и даже не думай об этом, я не собираюсь уподобляться ему! — Не получается, да?       Хеймдалль промолчал. «Значит, да» — вздохнула София. — «Что ж, тогда будем надеяться, что они сами догадаются сбежать». Она протянула руку, сосредотачиваясь на дереве забора, который огораживал загон для животных. Представила, что дерево трескается под давлением ее силы, проходясь по всей деревяшке, а после наткнулась на задвижку из металла. Желая ее поднять, случайно расколола, не удержав силу, отчего животные внутри насторожились и запаниковали. Потянула дверцу на себя, и снова не рассчитав сил, получилось слишком сильно, что калитка слетела с петель, окончательно пугая зверье. Коровы и быки, стуча копытами, понеслись на свободу. София выдохнула устало, поворачиваясь в сторону недовольного аса. — Что? Все так и задумывалось! — Ага! — хмыкнул он. — Не ври мне… И ты думаешь, этот цирк отвлечет эйнхерий, и мы сможем проскользнуть? — Я всегда открыта к вашим предложениям! — хмурилась девушка.       Им пришлось отложить эту перепалку, потому что возле загона и правда засуетились обычные асы, которые сразу подозвали стражу, а те, осмотрев сломанную дверь, быстро собрали небольшой отряд, чтобы вернуть скот и его угонщиков. — Ничего не хочешь сказать? — самодовольно улыбнулась София, обращаясь к парню. — Тебе направо, мне — налево, встретимся у конюшен, — хмыкнул он, указав рукой направление и уходя в сторону своего.       «Как же хочется огреть его чем-нибудь по голове» — злилась девушка, аккуратно обходя сараи и дома, чтобы пробраться к чертогу Одина. Ей досталось не самое легкое задание, потому что дворец Всеотца стоял в центре города, окруженный несколькими вооруженными отрядами эйнхерий и воинов-асов. Никто не спал в этот час возле дворца.       София прислонилась к ближайшему дому, скрываясь в тени. «Замечательно! Пробраться к Сиф через всех стражников, воронов и нескольких богов! Спасибо, дорогой муж, что определил мне самое легкое задание!» — она снова выглянула из-за угла, осматриваясь. Слишком много людей. Ей не скрыться от их взора. Ну, впрочем, через главные врата она и не надеялась попасть внутрь.       Заглушив магией факелы, чтобы более незаметно пробраться в сады за дворцом, где она раньше уже лазила к окну комнаты, что они делили с братом. Если пробраться туда, то можно пройти по коридору к покоям Сиф и Тора. Если они будут спать, если там не будет Тора, если в коридорах тоже нет стражников… Слишком много «если». Софии это не нравилось.       Пробравшись сквозь сад к окну, девушка задумалась, куда выходят окна покоев леди Сиф. Может быть есть вариант не лезть на рожон в стан врага, а просто слегка заглянуть в окно и прошептать просьбу? Пройдя вдоль деревянной стены дома, София сразу услышала, что Тор внутри, и крепко спит, храпя на всю округу. Это либо создаст отличный противоподслушивающий эффект, либо помешает самим Сиф и Софии говорить. Под окном покоев Тора были редкие кустики, а стража проходила реже, видимо чтобы не слышать этот храп. Подсчитав момент, девушка быстро проскочила после патруля и залезла прямо в окно.       Было темно, хоть луна и ярко светила из окна. Храп Тора был слышен еще отчетливее. «Надеюсь, Хеймдалль в старости не будет так храпеть» — успела подумать София перед тем, как почувствовала клинок у себя на шее. — Руки, — холодно скомандовала Сиф. — Я безоружна, — подняла все-таки руки девушка, только сейчас осознавая, что и правда не взяла ничего взамен дядиного копья. — Я пришла поговорить с вами, леди Сиф. — Говори, — кивнула богиня, не убирая ножа. — Вы знаете, что надвигается… — Рагнарек, — прошипела женщина. — Вы, чужаки, решили уничтожить наш дом… — У нас нет… Вообще наверное выбор у нас есть, но это либо погибнуть, либо свершить все-таки месть… — Месть? — Мы жаждем смерти лишь одному. И вы, леди Сиф, догадываетесь, кто зачинщик всего этого, кто является лжецом и манипулятором… — Один, — прошептала она одними лишь губами, убирая клинок от шеи девушки.       София неприятно потерла горло, мысленно давая себе несколько подзатыльников. Полезть к врагу без оружия, о чем она только думала! — Он переступил черту, сделав больно дяде, использовав брата для получения этой маски… — прозвучал более сильный храп Тора. — Он убил невинного… И убьет еще сотни, если его не остановить. — Что тебе надо от меня? — Увидите асов и мидгардцев в один из миров… — Но как? — удивилась она. — Мы воспользуемся храмом Тюра, Хеймдалль сделает проход в стене… — Хеймдалль? Он с тобой? — Скорее уже я с ним, — улыбнулась София, поглаживая браслет на руке. — Вы?.. — Не сейчас, — перебила ее девушка. — Отведите, кого сможете… Потому что Асгард падет. — Один подготовился к этому дню, — качала головой Сиф. — Против разрушительного огня Сюрта нет ни одного оружия, — София огляделась в окно. — Мне пора… Надеюсь, вы та богиня, которая подумает о своем народе, иногда наплевав даже на собственное желание и благополучие.       И она поспешила выпрыгнуть обратно в кусты, пока стража не заметила ее, или пока Сиф сама не погнала ее все тем же клинком. Было неприятно осознавать себя слабой, пусть даже безоружность в какой-то степени помогла делу, но она могла погибнуть. Все-таки Сиф не всегда была благоразумной и доброй по рассказам Мимира. Да и страхи Труд могли быть обоснованы не только желанием не опозориться и не подвести, но и суровым воспитанием родителей. А София просто вломилась в чужой дом с пустыми руками.       Пробираясь обратно через сад, девушка увидела вдалеке зарево огня. «Нет. Не так рано!» — пронеслось в голове. Ускорив шаг в надежде, что вся стража отвлечена на рассматривание угрозы, София преодолела сад и несколько домов, только сейчас чувствуя запах гари. Что-то горит. И причем не так далеко, как ей казалось, а прямо где-то в городе. Кто-то ударил в колокол, поднялась суматоха, что нужно тушить пожар. Вороны Одина закружились над местом пожара. Девушка решила, что лезть в сторону конюшен, плохая идея. Оставалось надеяться, что это все… хотя смысл надеяться, это наверняка дело рук Хеймдалля!       Выбравшись к окрестностям, девушка поняла, что возвращаться в город за парнем нельзя. Этот пожар дал возможность сбежать из плотного кольца эйнхерий, и главное, чтобы муж сам не пострадал от своей авантюры и успел скрыться. Бросать его не хотелось, но и хоть как-то помочь ему она не могла. Она же все также оставалась безоружной!       «Думай. Думай. Куда пошел бы страж Асгарда, знающий каждый камешек родного мира? Тайные библиотеки? Нет, слишком предсказуемо, где-то там их засекли в прошлый раз, а значит там может быть либо стража, либо засада. Стена? Слишком ненадежно, только если… Если это не маленькая опушка прямо возле стены!» — София поспешила на эту опушку. Как много было связано с тем местом! И если ас реально окажется там, то…это даже романтично. Девушка улыбнулась, понимая, что Хеймдалль очень даже навряд ли окажется там только, потому что это их место. В принципе, там можно сделать и проход, ведь вода смогла пробиться, значит основание станы уже не такое крепкое, как предполагалось.       София шла знакомой тропинкой, петляя между деревьев. Позади уже пропали голоса из города, их суматоха и проблемы. Тело было напряженно, а голова забита разными мыслями. Это не мешало ей оставаться внимательной, чтобы предотвратить нападение, и оттолкнуть чужую руку, что потянулась к ней из кустов. Перехватив запястье, она потянула на себя его обладателя и наткнулась глазами на два ярких фиолетовых всполоха. — Что так долго? — вернул себе руку Хеймдалль. — Оказалось, когда вламываешься в чужие дома, тебе не особо рады… — Ты что с парадного зашла? — выгнул он бровь. — В окно залезла, — сложила руки на груди девушка. — А вы что в это время делали? — Поджог склады и украл динамит, — он достал все из тех же кустов мешок. — Все-таки здесь? — уточнила София, следуя за мужем к знакомой обоим полянке. — Здесь, — кивнул парень. — Нужно распихать его в отверстия в стене… — Хорошо, — согласилась девушка. — Сиф, кстати, вроде согласна помочь. — Конечно она согласна, — вздохнул Хеймдалль. — Что ей еще остается?       София решила не отвечать, замечая, что парень раздражен и слегка зол. Хоть это и было обычное его состояние, но все-таки в ее присутствии он был помягче и посговорчивее. Обычно он говорил какую-то нелепицу, и девушка решила пойти ео путем: — Успела побывать невольным слушателем одного очень… громкого оркестра, — хмыкнула она, улыбаясь. — Скорее омерзительного, — понял ее мысли Хеймдалль, тоже улыбаясь. — И нет, я ни за что и никогда не стану храпеть, как Тор!