Взгляд из толпы

Джекейрис чувствовал себя максимально виновато. События прошлой ночи туманными вспышками возникали в сознании и парень искренне не мог поверить, что нечто подобное мог творить именно он. Но вот оно доказательство прямо перед глазами — аккуратно, медленно и осторожно передвигающийся Эйгон, что с трудом прячет под плотным одеждами синяки и укусы, оставленные неосторожным племянником. Принц почти не говорил, но когда таки осмеливался вставить свои пять копеек, то голос нет-нет, а срывался в лёгкий хрип, поправлять который он был вынужден неловким кашлем. Но при всем при этом Таргариен не выглядел озлобленным, расстроены или напуганным, скорее бесконечно уставшим. — Эйгон, опять всю ночь шлялся непойми где, а мне за тебя краснеть?! Что ты за непутёвый сын то такой?! — краем уха услышал Джекейрис разговор парня с его королевой-матерью в глубине столовой, вдали от посторонних глаз. Алисента, злобно поджав губы, разочаровано смотрела в равнодушное лицо сына и отчитывала его на грани змеиного шипения. А Эйгону было словно все равно, он лишь сильнее опускал голову, выражая смирение и не пытаясь выкрутится из болезненной материнской хватки. — Прошу прощения, Ваше высочество, — не выдержав такой несправедливости встрепенулся Джейс, осторожно подходя к королеве. — Это полностью моя вина. Я попросил Эйгона вчера показать мне город и не подумал о последствиях. Если кто и заслуживает подобных слов, то это я. Эйгон удивлённо незаметно для матери изогнул бровь, глядя в глаза вчерашнему любовнику. Никто в замке никогда его не защищал перед ней, все лишь молча покорно стояли рядом, изредка поддакивая. Алисента словно растерялась. Старший блудный сын был тем ещё разочарованием в её жизни, так что все грехи со всех детей она, как правило, сваливала на него, в последнее время все реже ошибаясь. А сегодня он кажется сделал ровно то, о чем она просила — снова подружился с сыном её подруги детства. — Нет, не стоит тебе винить себя, Джейс, я все понимаю, — тут же переходя на мягкий тон, ответила она, слегка улыбаясь, отпуская своего ребёнка из цепкой, как у коршуна, хватки и ласково кладя руку на плечо чужого. — Надеюсь вы мальчики хорошо провели время. — Конечно, Ваше высочество, — Джейс склонился в лёгком поклоне, поддаваясь велению чужой руки и отступая назад, позволяя королеве покинуть тёмный угол. — В таком случае, я рада, — удовлетворенно кивнула она. — Коль вы нашли общий язык, я вас покину. Ещё один поклон Велариона и королева-мать возвращается назад к столу, где Рейнира и Деймон как раз завели новый разговор с младшими. — Это было не обязательно и все равно ничего не изменит. Не стоит считать себя рыцарем на белом коне, — тихо бросил в сторону Эйгон, попытавшись уйти от племянника. Тот правда тут же преградил ему дорогу, чуть более резко чем следовало дёрнувшись, заставляя дядю снова отступить в тень серванта. — Боги, прости! Я действительно не знаю, как так вышло, могу я как то это исправить? Можем мы хотя бы просто поговорить? — скользя взглядом по уже не такой белоснежный, какой она была вчера, шее, виновато на грани слышимости протянул Джейс. Медленно, боясь, что его оттолкнут, он протянул руку к чужому, застывшему с выражением лёгкого недоумения лицу и прикоснулся к искусанным губам. Мягкая плоть легко сминалась даже под таким слабым давлением и видимо неприятно болела, ведь Эйгон в ужасе шарахнулся от его руки, поджимая губы. — Ты рехнулся такое делать, когда мы так близко ото всех? — расерженно прошипел тот, взглядом ища тех, кто мог бы их застукать, но кажется в этот раз обошлось. Стронг, видимо, действительно чувствовал себя виноватым и хотел искупить вину, но делать это аккуратно, как полагается в Красном замке, мозгов ещё, судя по всему, не хватает. Главные правила жизни в королевском доме Эйгону вбивались оплеухами и бесконечными лекциями с пелёнок: хочешь спокойно жить здесь — прячься, лги, манипулируй, будь чутким к эмоциям других и используй себе на пользу. Принцу они осточертели, но по-другому здесь не выжить. Джекейрис же, переселившись на Драконий камень, кажется совсем позабыл про них. — Хочешь поговорить? Хорошо, но только отведи меня прежде в мои покои. Сошлёмся на мою усталость. Однако столовую они покинули без видимого труда, королева-мать с Рейнирой, видя что хотя бы старшие дети начинают потихоньку ладить, без дополнительных вопросов их отпустили, принявшись мучить младших. Эйгону на мгновение стало совестно, когда он пересёкся взглядом с братом — если он подружился с Джекейрисом, то эти женщины обязательно заставят их подружиться с Люцерисом, как ни крути. Кажется, даже делая что-то хорошее с материнской точки зрения, он все равно подаёт плохой пример. — Пойдём, может, в мою комнату, она ближе? — смотря на неторопливо поднимающегося по лестнице Эйгона, что с истинно королевской осанкой и непроницаемым выражением лица чересчур крепко хвастался за перила, спросил Веларион. Принц усмехнулся, закатывая глаза и соглашаясь. Ладно, волнение племянника его всё-таки забавляет, можно немного и поиграться. Дверь хлопнула за спиной, когда принц, устав делать вид, что с ним все нормально, с громким облегчённым стоном опустился на кушетку подле кровати, опираясь спиной на массивный резной высокий её борт. Мышцы, не привыкшие к столь сильным нагрузкам, болели, но красивые лиловые глаза лучились смехом — уж больно нелепо выглядел смущённый Веларион, стоящий посреди своих же покоев, не зная куда себя деть и как завести диалог. — Так о чем ты хотел поговорить? — устав ждать, решил помочь племяннику начать Эйгон, делая вид, что совершенно не в курсе, зачем они здесь. Построить из себя порочную невинность шанс выпадает редко. — Прости, пожалуйста. Я не хотел, — собравшись с мыслями выдавил Джейс, поднимая на дядю глаза. — Вернее хотел, но не так. Я не хотел, чтобы тебе было больно или чтобы у тебя возникли проблемы. Не понимаю даже, как так получилось… На пару долгих секунд разразилась оглушающая неловкая тишина, заставившая Джекейриса снова покорно опустить голову, в ожидании брани или чего похуже, но Таргариен всё-таки долго не выдержал. Весёлый смех сперва с трудом вырывался, преодолевая попытки его сдержать, но после все более свободно и заливисто зазвучал в просторном помещении. — Боги, видел бы ты себя, — опираясь на кровать, поднялся с кушетки Эйгон, плавно скользя вокруг держащего балдахин столба и плюхаясь на застеленную мягкую перину. Теперь пожалуй можно добавить их разговору слегка другой контекст. — Выглядишь как маленький нашкодивший щенок, разве что ещё поджатого хвоста не хватает. Я не сержусь, Джейс. Расслабься. Похоть такая вещь, с которой не все могут справиться. Принц забрался поглубже и с довольным стоном откинулся спиной поперёк чужой кровати. Как же хорошо принять горизонтальное положение. Ложе Джейса совсем не было похоже на его — тяжёлая дубовая нижняя спинка полностью закрывала обзор на вход в комнату, а значит и на самого притихшего около неё хозяина. Как-то неудобно. Эйгон хотел бы на него смотреть, но было все же слишком лень двигаться. — Можно я полежу тут у тебя? — Тогда забирайся уж целиком, — повеселел Веларион, уверившись, что никто на него не сердится, он присел подле ног принца на колени и принялся осторожно избавлять его от добротных кожаных высоких сапог. Эйгон не двигался и не проронил ни слова, пока чужие с лёгкими мозолями от тренировок пальцы бережно распутывали шнуровку обуви. Одна нога свободна, вторая — и легко придерживая их, Джейс осторожно поворачивает дядю на кровати, удобно устраивая его лодыжки на покрытых покрывалом подушках, а голову поворачивая к нижнему основанию, сам скромно садясь с краешку постели. — Какое королевское обращение, лорд Стронг, — с наслаждением потягиваясь, протянул Эйгон, с хитрой искринкой в глазах всматриваясь в племянника. Тот на мгновение растерялся, осознав, что случайно уложил дядю задом наперёд, но быстро сориентировался и просто вытащил одну из подушек, помогая принцу на ней поудобнее улечься. Почему-то «Стронг» для него уже не звучало столь обидно и оскорбительно, как это было в начале, возможно всё дело в том спокойном, улыбчивом, искреннем тоне, с каким Эйгон произносил это имя не задумываясь. Джейс предпочитал думать именно так, затаив дыхание разглядывая аметистовые переливы в глазах дяди. Как же он жалел, что он сам не обладал классической валирийской внешностью. Белоснежные волосы, что Эйгон сегодня заправил за уши, на ощупь были мягкими словно шёлк и парень неосознанно задержал руку, вплетая её в самые кончики локонов и гоняя их между пальцами. — Да иди ты уже сюда, — полушёпотом сказал Эйгон, цепляясь за тёмный жилет Джейса, легко потянув его на себя. — Только в этот раз не кусайся. В голове щёлкнуло и приказ был услышан. Послушно Джекейрис наклонился и неторопливо припал к дядиным губам, касаясь невесомо, боясь сделать больно. Ещё осторожнее он бы целовал лишь лепестки цветов, ведь сердце замирало от одной только мысли снова причинить вред. — Так, — разрывая прикосновение, проговорил Эйгон, на пару сантиметров отстраняя озадаченного племянника от себя. — Я тебе не мечтательная знатная девица-девственница. Целуй нормально, просто не пускай в ход зубы. — Прости… — И прекрати извиняться. Джекейрис засмеялся, возвращаясь к поцелую, куда смелее и не столь осторожно сминая чувственные губы, что тут же разомкнулись ему навстречу. Запутавшиеся в локонах пальцы, пробрались под тонкую шею, поддерживая и изящно её выгибая. Большой палец лёг в маленький ямку за ухом, невесомо поглаживая, и Джейс почувствовал, как сладко застонал дядя ему в губы. Лёгкая вибрация прошла между ними и Велариону тут же захотелось повторить. Сидеть скрючившись нависая над любовником было неудобно и в скором времени начала болеть поясница, так что Джейс, не глядя, без рук стянул ботинки и забрался следом на кровать, попадая в плен объятий принца. Боясь ложиться на хрупкого на вид Эйгона, он был вынужден почти полностью удерживать вес тела на одних только руках, чему был несказанно разочарован сам Таргариен. За короткий промежуток передышки, что дал ему Джейс, он успел обдумать происходящее и принять тот факт, что ему нравится вес чужого тела над собой, та покорная власть, что демонстрирует племянник, раз за разом пытаясь доминировать, но при этом слушаясь каждого его приказа. Ну и, конечно, мало кто настолько бережно и трепетно относился к нему, его телу и его душе. Тут Джекейрис выиграл все баллы. — Можно я?.. — неловко шепнул Веларион, с тяжёлым дыханием отрываясь от Эйгона и протягивая руки к пуговицам жакета. Тот кивнул, мягко улыбаясь. Нет, секса ему определённо хватило на ближайшие пару дней и принимать он его точно не станет, но кто знает, быть может удастся развести эту святую невинность и на кое-что другое. Едва Джейс расстегнул верхнюю пуговицу на лежащем под ним парне, как дверь комнаты с громким скрипом отворилась, впуская топот мальчишечьих ног. — Люк, ты что тут делаешь?! Тебя стучаться не учили?! — доли секунды спустя воскликнул Джекейрис, резко подрываясь на колени и с негодованием смотря на брата. Прокляни его демоны, что он забыл запереть дверь и благослови боги спинку его кровати, что так удачно спрятала то, чем они занимались, и самого Эйгона, что тоже замер, не дыша. — Простиии, — демонстративно протянул Люцерис, не отходя от входа. Мелкий точно не чувствовал себя виноватым, для него личные границы, особенно братские, вообще были понятием относительным. — А ты чего в постели? Только ж завтрак прошёл. — Ну хочу быть в постели сейчас, значит. Тебе какая разница? Ты чего пришёл? — Деймон позвал полетать вместе с ним на Караксесе, будем Вхагар обгонять! — восторженно воскликнул младший, протягивая руку к его, Джейса, верховой куртке. — Слушай, моя вчера порвалась же, мне её ещё не починили. Можно я возьму твою, коль ты всё равно никуда не собираешься? Джейс по глазам видел, что его одобрение спрашивают чисто для приличия, а куртка тем временем уже незаметно успела оказаться на более узких плечах брата и местами повиснуть на нем как нелепый парус. — Хорошо, бери и вали давай. Хорошего полёта. — Ой, ты тут не один? — почти уже покинув комнату, спросил Люк. Так сильно младший брат ещё никогда Джекейриса не раздражал как сейчас. Вот что он прицепился? — Мама же говорила, что нехорошо трогать служанок. — Каких служанок? Мал ещё для таких разговоров, чеши давай! — А вот и пойду! — А вот и иди! — Ты достал, Стронг, шевелись давай! — вклинился в разговор стальной голос рассерженного Эймонда из глубины коридора, которого уговорами, мольбами и угрозами заставили общаться с племянником. Младший принц, не подходя к комнате, недовольно сверкнул таким же как и у старшего лиловым глазом, пристально всматриваясь в едва не осевшего от внезапности Джекейриса, и продолжил куда более ядовитым тоном. — Если встретишь моего брата — передай, что мать его ждёт в библиотеке и просит не задерживаться, если конечно того не потребует королевское гостеприимство. А вам приятно отдохнуть, лорд Стронг. Едва Эйгон успел устало закатить глаза на надоедливую мать и не к месту как-то чересчур зрячего и проницательного брата, дверь снова хлопнула, оставляя их наедине. — Он же понял что ты здесь? — убито прошептал Джейс, оседая на чужие бедра. Развлекаться как-то резко перехотелось, а в груди отчаянно забилось сердце, запоздало понимая за чем их застукали и чем это грозит. — Да расслабься, что в Эймонде хорошо, так это то, что ему абсолютно плевать на вещи, которые его не касаются. Максимум его участия, это как то это прокомментировать, — расслабленно пожал плечами Эйгон, которого больше волновало, что от него опять потребовалось матери. В последние дни она с него совсем не слазит, хоть волком вой. — А у твоего брата ещё нет нужного образа мыслей, чтобы верно истолковать то, что он увидел. Всё хорошо, Джейс. — Ну раз ты так говоришь, то я верю, — облегчённо улыбнулся парень, помогая дяде подняться с постели. — Можем мы продолжить вечером? — Само собой, я загляну к тебе, — быстро чмокнув племянника в губы пообещал Эйгон, направляясь в противоположную от выхода сторону. Остановившись у стены меж двух тяжеленных ваз с какими-то растениями, принц взялся кончиками пальцев за один из светильников под недоуменный взгляд Джейса. — Слушай, — в голове мелькнула внезапная мысль. — А тебе вчера не Деймон помогал ко мне подойти? — Да, а что? — И после в комнату ты тоже пришёл с его напутствием? — Да. Что-то не так? — И как внезапно он расщедрился прокатить Люка на Караксесе, — прошептал под нос Эйгон, складывая частицы пазла в голове, и громче уже добавил. — Нет, все хорошо, жди меня когда стемнеет. Потянув светильник, Эйгон с лёгким скрежетом камня открыл один из многих тайных проходов в Красном замке, тут же скрываясь в его темноте, лишь лукаво улыбнувшись племяннику напоследок прежде, чем стена вернулась в своё исходное состояние. Уже бредя по знакомым коридорам, принц позволил улыбке сойти с его лица. Политические игры, в которые он волей богов по рождению втянут, тяготили его. Всегда думай наперёд, предсказывай ход соперника и будь готов к его удару — и ещё куча всякой мутной ерунды, что пытался вложить ему в голову мейстер на пару с дедом. Эйгон слишком редко активно принимал участие в этом и сейчас, чувствуя по другую сторону игральной доски столь сильного и непредсказуемого соперника в лице Деймона, он боялся. Что ему от него нужно? Первый ход был за Порочным принцем — он подослал к нему влюблённого мальчишку. Второй ход за Эйгоном — повёлся на провокацию. Третий ход — поставил их на грань обнаружения перед младшими. Четвёртый ход снова предстояло сделать Эйгону. Старший сын короля, дойдя тайными тропами до своих покоев не выдержал и все же с громкой руганью разбил первую попавшуюся под руку вазу. Ну почему он просто не может спокойно жить и быть любимым?