***
Казалось бы: «История завершилась, ставь точку, да беги делать свои дела». И так оно и было, если бы по жестокой воле Жёлтого короля Энки не смог разомкнуть свои веки. Благо, всё произошлр так, как и должно было произойти. Открыв очи, Анкариан обнаружил, что теперь он ссутулившись стоял уже не в мелком помещении, а на каком-то небольшом островке посреди моря странной чёрной жидкости, в которой, словно в бульоне плавало ещё очень-очень много островков, на которых в большинстве случаев огромные чёрные башни возвышались к местному небу. Кстати о небе, оно в данном месте имело зелёный оттенок, а также из него, через тёмные высовывались огромные тентакли точно такого же цвета. Анкариан с огромным удивлением и испугом оглядывался вокруг себя, но его внимание привлекло существо, вдруг внезапно представшее пред ним. Оно из себя представляло тёмную ауру, посреди которой был глаз с раздвоенным зрачком тёмно-зелёного оттенка, из-за которого высовывались тентакли, на подобии тех, что торчали из неба. Не став тянуть лямку, оно начало говорить: — Приветствую тебя, Анкариан, самое умное существо свого мира. Я знал, что ты придёшь в моё царство знаний, — глас неизвестной чертовщины, представшей пред жрецом тьмы, говорило спокойным и расслабленным тонос. Судя по всему, внезапное появление некроманта в его царствии не было для неё чем-то плохим, из чего далее можно смело предположить, что она имеет какие-то планы на седовласого. Анкариан в свою очередь с нескрываемым интересом глядел на новообразовшееся существо, тем самым утоляя свою жажду знаний, задал ему свой первый, но от этого не менее бесцеремонный вопрос: — Разрешите пожалуйста узнать: кто Вы такой, и могу ли я выбраться из этого места? — голос некроманта же обладал высокомерностью, как у высшего эльфа, и плавали там совсем уж утончённые нотки интереса. А если говорить нормально, то у него он был низкий, а также просто басил. Нос пироманта был задран, спина вновь выпрямилась. Важный вид Энки возвращался к нему обратно, вместе с потерянным рассудком. — Я — нерешаемая загадка. Неоткрываемая дверь. Нечитаемая книга. Вопрос безответный, но ты можешь звать меня Хермеус Мора, — ответил ему тот, во время своего не очень то и информативного ответа закрыв свой единственный глаз. Далее же, освободив взор своего ока, даэдрический принц знаний всё таким же спокойным, и, в какой-то степени расслабляющим тоном вновь добавил. — Ты не сможешь выбраться отсюда, ибо не сможешь отказаться от того, что я тебе предложу... Вижу я, что твой мир тебе полностью ясен, и оттого неинтересен. А оставлять человека со столь невероятно обширными знаниями умирать и вянуть в данном мире — жалко. Поэтому, я предлагаю тебе новый, ещё более трудный для понимания чем этот. В ответ на данные словоизречения, Анкариан лишь сменил недовольную высокомерная физиономия на чуть более задумчивую, и отведя взор серых очей, призадумался. С одной стороны: Это же новый мир, где он вновь обретёт смысл жить дальше. Но с другой: Мир, который он прекрасно понимает, в котором является могущественным волшебником, победившим Новых богов, пропадёт из его жизни. И этот мир будет сменён на тот, где он никто. Недолго думая, Энки вновь переместил взгляд на Хермеуса Мору, что тем временем терпеливо ждал, когда его собеседник всё же выдаст свой вердикт. Долго ждать не пришлось, ибо Анкариан вновь надменно начал молвить: — Прошу простить, но не могу ли я поинтересоваться: что я должен сделать за то, чтобы попасть в новый мир? — всё так же однотонно произнёс жрец тьмы, но теперь с ноточками интереса, вызванного и так уже ясно чем. В ответ на это, даэдрический принц знаний приблизился к Анкариану чуточку поближе, чуть ли не прикасаясь своим глазом к его лицу, и далее, всё ещё приятным голосом ответил: – Конечно, мой дорогой друг. В обмен на столь привлекательное предложение и знание тамриэлика, ты должен будешь поделиться своими обширными знаниями о прошлом мире, а также служить мне верой и правдой, – наполовину закрытый глаз принца знаний заметно излучал хитрость и ехидство, хоть он это и пытался скрыть. Судя по всему, гадкая по гадкому мнению гадкого жреца тварь что-то задумала. Но, перейдём к нашему бледному богоубийце. Не успел он согласиться, и выдать свой вердикт как вдруг, Хермеус обхватил его тело своими холодными склизкими конечностями, одно прикосновение которых вызывало дрожь по всему телу. Некромант даже не пытался вырваться из железной хватки своего нового господина, которому теперь должен служить, ибо знал, что выбраться не сможет. Столь неожиданные действия со стороны своего собеседника не смогли удивить Энки, с лёгкостью сохранявшего самообладание даже в столь критическую ситуацию. Посему, на лице бледного человека не дрогнул ни мускул. Мора, тем временем, одной из столь мерзких конечностей уже успел прикоснуться ко лбу бледного человека. Он знал, что белоголовый согласится. Вновь наступила тьма... Жрец тьмы ощущает, как нечто пробирается в его знание.Глава первая: «Не повезло»
5 декабря 2022 г. в 16:26
После невероятно долгих и муторных странствий по подземелью Страха и Голода, он, наконец-то возвысив Ле’Гарда до нового бога, мог их покинуть.
Мог их покинуть, оставив за спиной уже менее величественный Ма’Хабрэ, страшных чудовищ порождённых злом, стражников с деформированными достоинствами, ящеролюдов, и прочих тварей, что обитают столь отвратительном месте,
Но он их не покидал, а наоборот, решил продолжить скитаться здесь, в поисках последнего артефакта, рискуя никогда больше не увидеть свет солнца, став одним целым с данным местом.
С невероятным трудом бродя по подземелью, продолжал свой путь наш герой.
И нет, он был не рыцарь в сияющих доспехах, а хилый парень с худощавым телосложением.
Волосы его были седые, доходили долопаток. Кожа имела болезненно бледный оттенок. Лицо гладкое, но не потому что бритое, а потому что на нём ничего не росло, да и не растёт. Глаза же его были словно серое море холодного льда и пиратских корабликов безразличия, каким-то образом попавших в это труднодоступное море.
Одета данная личность в свою чёрную мантию высшего жреца, подчёркивающую в нём высокомерие, и некую мрачность. На правом плече он нёс кожаную сумку, битком набитую всяческими книгами да зельями. Руки вдеты в длинные тёмно-зелёные перчатки из кожи, доходившие до предплечий. Обут же в изношенные после долгих дней пребывания в подземелье кожаные сапожки.
В правой своей длани он крепко держал факел, являющийся для него на данный момент единственным источником света, и то освещавшим окружение тускловато.
Рассудок некроманта на данный момент находится в стремительном упадке после схватки с очередным стражником. В глазах сильно двоилось. Почему? А потому что новые заклинания исчерпывают приличное количество здравого рассудка, приближая уже итак сломленного волшебника к окончательному безумию. Да и вдобавок, можно добавить то, что на душе жреца ощущается сильный груз, который придавал Анкариану ещё больше отрицательных эмоций.
«Нужно всего лишь дойти… Осталось ещё чуть-чуть. Я знаю это. Я дойду в любой момент. Например, сейчас. Ну или не сейчас, а чуть позже. Но я дойду...» — истерично утешал самого себя Анкариан, пытаясь хоть как-то сохранить последние остатки надежды.
На данный момент ему нужно было всего-то забрать последний артефакт, и уйти отсюда прочь, дабы просто жить. Жить, где угодно, как угодно, сколько угодно, когда угодно, но только не в этих триклятых подземельях, откуда возвращаются жалкие единицы, и те с ПТСР.
Несмотря на сильную усталость, бледный и бедный некромант, кое как перебирая ногами, двигался вперёд, рискуя в любой момент быть сцапаным одной из местных тварей, от одной мысли о которых могли побежать мурашки по коже.
Но особенно пугали ящеролюды.
Гадкие холоднокровные ловили людей, отрубали им ноги чтоб не смогли сбежать, а затем либо сдирали кожу заживо, дабы сделать из неё броню, одежду, ну, или бытовые предметы, либо перед этим сношали, и далее делали всё остальное.
Остальное тело несчастного вялили, а потом — употребляли в пищу.
Или губошлёпы. Жуткие твари, что раньше были женщинами, женского от которых по итогу осталось совсем мало:
Грудь, женские ноги и руки имеющие чёрный оттенок, да нежный высокий голосок, что заманивал особо благородных воинов, стремящихся спасти какую-нибудь прекрасную даму из этого наиотвратительнейшего места.
Ледяное прикосновение данных существ могло свести с ума, а вместо голов у них была то ли куча разложившегося аж до фиолетового цвета мяса, то ли огромная ягода. Во всяком случае, если это сильно ударить, то оно взорвётся к чертям собачьим, тем самым марая атакующего своими ядовитыми соками.
Но, что-то мы отошли от повествования.
Стены, давящие на разум стены. Гадкие, серые, холодные.
Они смеялись над невезучим, шумно смелись, кидали в его сторону неприятные, сильно задевающие тонкую грань между реальностью и вымыслом оскорбления.
Тихие шаги сопровождались звуками всяческих чудовищ; громко матерящейся где-то на верхних этажах Гидры, которой кто-то отрубил две головы, да и убежал восвояси; сухой монотонной мантрой, повторяемой некромантом снова и снова, снова и снова, раз за разом; просто галлюцинациями, в виде знакомых звуков, на подобие смеха детей, разговоров неизвестных личностей женского пола, и прочей внезапной, и от этого ещё более страшной чертовщины.
И так продолжалось как будто бесконечность. В какой-то момент посторонние звуки стихли, и остались лишь те, которые издавал наш герой.
Всё это длилось настолько долго, что Анкариан в какой-то момент просто забыл о том, кто он есть такой. Была лишь цель: добраться до конца. Зачем? Почему? Это уже не имело смысла, как и возвращение назад, ибо оно заняло бы опять-таки бесконечность. Да и, если выбирать между коридорами с хтоническим ужасом, поджидающих за каждым углом, и просто коридором, то выбор очевиден.
И продолжалось сие бессмысленное действо ровно до того момента, пока почти обезумевший жрец не дошёл до конца казалось бы бессмысленного бесконечного коридора, где не было абсолютно ничего.
Всё ещё бубня под нос жуткую мантру, он с помощью антимагии смог развеять силу, которая держала на первый взгляд очередную смеющуюся каменную стену от превращения в жалкую кучу праха, коей она и стала после антимагии.
Открыт был путь в небольшое помещение с красиво выгравированым железным пьедесталом, на нём красовалась довольно-таки крупная чёрная книга, на обложке которой было изображено непонятное существо с щупальцами и клешнями.
Быстро подойдя к пьедесталу, Анкариан тут же открыл её, даже не сильно думая о последствиях, ибо теперь уже он просто не мог думать.
На лице в край ненормального колдуна появилась широкая улыбка, а чуть влажные глаза загорелись ярким пламенем любопытства, раздирающего его изнутри на мелкие кусочки.
Чуть ли не судорожно трясущаяся от волнения рука тут же открыла книгу, а взор широко открытых очей принялся бегать по строчкам.
Но, к превеликому сожалению, он даже не успев прочесть первую строку данной книжки, погрузился внутрь неё, благодаря будто бы появившимся из воздуха холодным склизким тентаклям, что обвили его шею, и притягивали к книге, сильно надавливая на затылок.
И вот, наступила всепоглощающая гадкая тьма.
Абсолютное гадкое ничего вместе с гадкой заполнили гадкое сознание Анкариана, который не мог поверить в то, что его путь закончится в этом чёртовом подземелье, ибо теперь он не мог верить в принципе.