***
В конце концов Зуко падает навзничь, тяжело дыша и прижимаясь к груди Сокки, как будто он очень маленький. Это не так. Он тяжелый, как и его белоснежные доспехи, даже после того, как Катара высушила их одежду. Тем не менее, Сокка подхватывает его на руки и несет обратно к Аппе. Глаза Зуко закрываются, но он все еще дышит. После минутного раздумья Катара и Сокка решают вновь представиться Северному Племени Воды. Вождь Арнук не в восторге от того, что принимает принца Народа Огня. Сокка, возможно, приводит не лучший аргумент в пользу этого, полусонный и все еще несущий Зуко на руках: — Смотрите, он расправился с Озаем. Что ж. Технически я тоже расправился с Озаем? Это была командная работа, и если мы потеряем Зуко сейчас, Аанг, вероятно, перейдет в состояние Аватара и разрушит половину мира... Катара успокаивает его, нежно положив руку ему на плечо. Сокка замолкает по сигналу и просто садится, чтобы он мог притянуть Зуко — погруженного в усталый сон — немного ближе. Она делает шаг вперед, чтобы обратиться к вождю. — Мой брат пытается сказать, что война закончилась. Теперь Народом Огня правит Хозяин Огня Айро, и он стремится к миру. Хозяин Огня Озай был побежден Соккой, призраком принца Зуко... и духом луны, принцессой Юэ, — когда вождь Арнук потрясенно ахает, она поднимает руки и добавляет: — Я буду счастлива рассказать вам всю историю, но сначала Зуко нужна медицинская помощь. Я могу попытаться вылечить его сама где-нибудь в другом месте, но он был, э-э, мертв в течение нескольких месяцев? И если бы ваши целители могли помочь с его случаем, мы были бы по-настоящему польщены. Сокка подозревает, что именно последнее предложение в конце концов подкупает их. Лучшие целители мира не могут упустить шанс помочь оживить мертвого, явная новизна случая Зуко должна заинтересовать их. Мастер Югода проводит его и Катару в лазарет, и Сокка укладывает Зуко на пол. Целители быстро снимают с него ледяные доспехи и одежду, обнажая рельефные мышцы и пестрое лоскутное одеяло синяков, разбросанных по коже. Катара в ужасе разглядывает их. — Что случилось? — Чжао, — произносит он нараспев. — Попытка убийства. Катара стискивает челюсть. — Я позабочусь о том, чтобы он поправился. Тебе следует отдохнуть. — Спасибо, но я не смогу сейчас заснуть. (Пять минут спустя Сокка храпит у стены лазарета.)***
— Сокка. Вздрогнув, он просыпается, когда Катара трясет его за плечо. — С ним все в порядке? — Он будет жить. Но он, по сути, просто куча ран, у него были переломы и множественные сотрясения мозга, и есть старый синяк, который, я думаю, был от бумеранга... Сокка морщится. — ... и, честно говоря, я удивлена, что он все еще держался во время осады. — Как он сейчас? — Стабилен, — уверяет она его, — но истощен. И Югода беспокоится, что он все еще холодный для покорителя огня. — Могу я помочь? Она открывает рот, чтобы мягко сказать ему «нет», но потом ее глаза загораются. — Да, на самом деле! Было бы лучше, если бы он мог разделить тепло твоего тела. Мы пытались просто повысить его температуру напрямую, но, возможно, ему нужна помощь. — Сделаю.***
Когда Сокка снова просыпается, он уютно устраивается под теплым меховым одеялом, прижавшись к еще более теплому телу. Зуко небрежно использует его грудь в качестве подушки. Сокка немного сдвигается, просто поднимая руку, чтобы коснуться хвоста и пушистой щетины на остальной части головы Зуко. Именно тогда Зуко смещается, выгибает спину дугой, потягиваясь, как кошка, и перекатывается, чтобы посмотреть Сокке в глаза. Этот человек — воплощение его мечтаний. Сокка хочет сказать что-то глубокомысленное, но он слишком занят глупой улыбкой, чтобы выдавить что-то, кроме: — Привет. — Доброе утро, — отвечает Зуко, его губы подергиваются от удовольствия. Затем он поворачивается и кричит: — Он проснулся! Когда он оборачивается, Сокка пялится на него. — Что? — с любопытством спрашивает Зуко. В этот момент входит Катара, держа в руках поднос с едой, и Сокка вскидывается, чтобы обратиться к ней. — Ты слышала голос Зуко? Она странно смотрит на него. — Да? — Ты тоже слышал, как я говорил, — отмечает Зуко. — Да, но ты всегда кричал или пытался уничтожить мир, это не считается, — возмущается Сокка. — Твой голос — чудо. Так и есть. Тон хрипловатый и теплый, темный, но нежный. Он великолепен, как рог цунги, и Сокка будет наслаждаться им вечно. — Что? — спрашивает он Зуко, который приподнялся на локте и одаривает его восхитительно скептическим взглядом. — Ты смотришь на меня так, будто я снова выпил кактусового сока! — Мы уверены, что ты этого не сделал? Катара закатывает глаза и опускает поднос с едой Сокке на колени. Он полон обжигающего мяса, блинов и мороженого — восхитительный морошкочерничный акутак, судя по виду. Он смотрит на Зуко. — Хочешь немного? — Нет, спасибо, я уже поел. Катара опускается у подножия их удобной снежной кровати, хихикая. — Ты предложил разделить с ним свою еду? Это должна быть настоящая любовь. Рот Сокки слишком набит, чтобы он мог как следует возразить. Зуко просто кивает. — Я согласен. О, и, кстати? Сокка бросает на него взгляд. — Я тоже тебя люблю. Сокка встречает его поцелуем со вкусом морошкочерники. Зуко вскрикивает от удивления, поднос определенно переворачивается в последующей потасовке. Хотя Катара кудахчет и качает головой, она тоже улыбается.***
Глава Мудрецов Воды наносит им визит в тот же день. — Это экстраординарный случай, — замечает он, создав себе сиденье изо льда, — хотя у нас есть старые записи о призраках и людях, оживших после нескольких часов во льду. — Аанг был во льду сто лет, — замечает Зуко. — Но он был жив… просто впал в спячку, я думаю. — Именно так. Никто никогда не возвращался после того, как был так основательно мертв. — Ну, — указывает Сокка, не-так-незаметно обнимая Зуко за талию, — я не думаю, что когда-либо был призрак, который мог бы сравниться с моим мужем по силе воли. («Мой муж». По словам Катары, он злоупотребляет этой фразой. Но в его устах это звучит идеально, и Зуко загорается каждый раз, когда слышит это, а Сокка собирается еще больше использовать эти слова.) — В этом было нечто большее, чем сила воли, — отмечает Зуко, опираясь на его руку. — У Сокки есть то кольцо с камнем, который просто наполнен светом, и я уверен, что это помогло. — Та-да! — по сигналу Сокка поднимает руку, демонстрируя свои побрякушки, прежде чем опустить руку на колено Зуко. Зуко хихикает. — Не говоря уже о том, что к ночи кометы я получил так много из того, чего так или иначе хотел в жизни. Мой муж только что поместил мое имя в семейную усыпальницу и сказал мне, что любит меня. Я чувствовал себя легче, чем когда-либо в своей жизни. Мудрец вопросительно наклоняет голову. — Достаточно легко, чтобы вернуться к жизни? Он на секунду задумывается над этим. — На мгновение, да. Но это всегда казалось невозможным прыжком — пытаться вернуться в мир смертных. Я едва успел. — Хм, — мудрец поглаживает свою серебристую бороду, хмурясь. — Мы, мудрецы, всегда считали, что в этом мире просто недостаточно энергии, чтобы вернуть мертвых к жизни. — Я сомневаюсь, что достаточно, — соглашается Зуко. — По крайней мере, в этом мире. Но в ту ночь на моей стороне была и комета... — Потому что души покорителей огня — это своего рода пламя, верно? — восклицает Сокка, внезапно все поняв. — Итак, ты исчез во время затмения, но получил сверхсилы во время кометы! — Моя душа была переполнена космической энергией, — глубокомысленно говорит его муж, как человек, прочитавший слишком много книг об Аватаре. — Тем не менее, я бы никогда вообще не попробовал этот прыжок, если бы мне так сильно не нужно было вернуться. Ухмыляясь, он переплетает свои пальцы с пальцами Сокки.***
Новости добираются к Северному полюсу, медленно, но верно. Ба Синг Се мгновенно сдался в ночь кометы, ни сантиметра не сгорело внутри его стен. В качестве своего первого указа Хозяин Огня Айро освободил его. В качестве второго — он отменил изгнание Зуко. Аанг выжил. Тоф тоже. Удивительно, но Азулу вынудили к полупочетной капитуляции, хотя подробности ее захвата звучат противоречиво и более чем тревожно. — Почему она думала, что ты был с ней на поле боя? — спрашивает Сокка. Зуко пожимает плечами в ответ, такой же потерянный. Рассказы о поражении Озая начинают просачиваться из Народа Огня. Они на удивление правдивы и подтверждают, что Катара и Сокка не приукрашивают историю, большое вам спасибо. Айро быстро консолидировал власть. Уже запланированы мирные переговоры. И хотя краткое правление Сокки в качестве Хозяина Огня, очевидно, войдет в учебники истории, есть толчок против его полного закрепления. — Предполагается, что ты получишь шестиметровый гобелен во дворце, как и все остальные Хозяева Огня, — сообщает ему Зуко. — Но они всегда портят лица, я не думаю, что они отдадут тебе должное. Он протягивает руку, чтобы погладить Сокку по щеке. — Я не против, если меня не помнят как обычного Хозяина Огня, — замечает Сокка, улыбаясь и прижимаясь к прикосновению. — У этой роли слишком большой багаж. И учитывая, что мой единственный официальный поступок привел к твоему воскрешению? У меня должен быть совершенно другой титул. — Король-феникс? — Очевидно, — соглашается Сокка. — Подвинься, Озай. Качая головой, Зуко хихикает. Это официально любимый звук Сокки в мире.***
Той ночью Сокка будит Зуко, тряхнув его за плечо. Он приходит в сознание, судорожно хватая ртом воздух, один золотой глаз кажется огромным в темноте. Затем он громко стонет и падает на Сокку. — Я тебя разбудил? — Я так и не заснул, — Сокка обхватывает ладонями его лицо, проводит пальцами по целой щеке. — Ты в порядке? — Нет. Ты? — Неа. Зуко поднимает взгляд на Сокку, на грустную полуулыбку, застывшую на его лице. — Мы будем в порядке, — шепчет Сокка в ответ. — Отрицание. — Я решил называть это «обнадеживающим оптимизмом».***
Пару дней спустя, когда Зуко отдыхает, посещает сеансы исцеления и медленно-медленно восстанавливает свои силы, Тоф и Аанг возвращаются в их жизнь. Тоф не в восторге от поездки на Северный полюс — лед и босые ноги плохо сочетаются — поэтому она тусуется на пришвартованном корабле в гавани. Аанг же бросается в город и в комнату Зуко и Сокки, как только он прибывает. Приветствие Сокки заглушается визгом Аанга и громкими протестами Зуко. Видите ли, принц Зуко был захвачен Аватаром. Его версия: самое агрессивное объятие во все времена.***
— Итак, — говорит Тоф, когда старая компания вновь собирается в ее каюте, в комплекте с одним ранее мертвым бывшим заклятым врагом. — Ты — Радуга. — Я не «Радуга», — возмущается Зуко. — Разве я не могу быть кем-то другим, например...Я не знаю, Спарки? Она фыркает. — Давай посмотрим. Как еще тебя назвал Засоня… Полупрозрачный Дружок? Полный Шаров? — ...Вообще-то, с Радугой все в порядке. Потирая руки, она издает злодейский смешок. — Итак, вы двое, выкладывайте. — Про дуэль? — щебечет Сокка, даже когда подсовывает свои холодные ступни под вечно горячие ноги Зуко. — Хорошо, тогда представь, как Озай выбегает из дворца... — Скучно, — Тоф прерывает его взмахом руки. — Была там, слышала это, весь мир говорит об этом. Зуко хмурится. — Тогда что ты хочешь знать? — Как случился этот роман? Мне нужны все кровавые подробности! Сокка и Зуко обмениваются взглядами. — Ну, Зуко определенно влюбился в меня, когда мы встретились в первый раз, потому что я ударил его бумерангом и нанес ему катастрофическое повреждение мозга... — Это неправда, — говорит Зуко, толкая его локтем в бок. — Я всегда знал, что Сокка храбрый. Я имею в виду, когда мы встретились в первый раз, он напал на мой военный корабль с мечом. И он должен был быть умным и сильным, иначе он бы не выжил, путешествуя с Аватаром... — Как ты впервые понял, что я горяч? — перебивает его Сокка, хлопая ресницами, пока все остальные хихикают. — Как только я начал преследовать вас, у меня не было выбора, — отвечает Зуко совершенно невозмутимо. — Ты продолжал играть мускулами в каждом зеркале, мимо которого проходил. И теперь они все хихикают над Соккой. Он не может заставить себя задуматься- — И мы все знаем, что влюбленность Сокки началась с кактусового сока, — поддразнивает Катара. — Не совсем, — поправляет он. — Я уже знал, что Зуко горячий. Зуко скептически смотрит на него. — Это что, каламбур? — Не намеренный, но мне нравится, как ты думаешь, — отвечает он с усмешкой. — Вы помните болото? Катара и Аанг стонут. Сокка воспринимает это как «да». — Итак, я солгал о том, что видел Юэ в своем видении. — Ага, — фыркает Зуко. — На самом деле я видел Зуко, — уточняет он. — Я думал, что это его версия, которая никогда не будет существовать, но теперь я уверен, что это он всего через несколько лет, — он протягивает руку, чтобы погладить Зуко по голове, теперь пушистой вокруг хвоста. — Он отрастил волосы и вспомнил, как улыбаться, и я подумал, что он самый красивый мальчик, которого я когда-либо видел в своей жизни. Пока Тоф и Катара воркуют, Зуко краснеет и прячет лицо в ладонях. — Но это все о внешнем, — указывает Аанг. — А как насчет его внутренних качеств? — Ага, — говорит Тоф. — Когда появились настоящие нежные чувства? Сокка и сам задавался этим вопросом. — Для меня это началось постепенно, — он украдкой бросает взгляд на Зуко. — Но если бы мне нужно было выбирать момент... Та история с детенышем уткочерепашки. Зуко не поднимает взгляд и продолжает прятать лицо. — Я точно знаю, когда и почему, — говорит он приглушенно. — Это была его напыщенная речь против этой версии «Любви среди драконов». Катара и Аанг просто выглядят смущенными, в то время как Тоф откидывает голову назад и хрипло смеется. Но Зуко ссутулился, как будто очень хочет спрятаться, и Сокка решает немного отвлечь огонь. — А потом в Кипящей Скале? Он продолжал кипятить воду, чтобы я не замерз в холодильнике, — говорит Сокка. — Так что, можно сказать, все стало довольно... накалено. Как по команде, Катара, Аанг и Тоф начинают стонать и жаловаться на качество его каламбуров, и Сокка начинает напоминать им, что его сделали Хозяином Огня за его каламбур, он является официальным Хозяином Каламбуров, Королем Каламбуров. Зуко беспомощно смеется.***
Катара отправила сообщение Айро, как только целители узнали, что Зуко будет жить. Когда приходит ответ, Зуко держит свиток, как драгоценность, перечитывая, пока не выучит наизусть каждый символ. Письмо адресовано как Зуко, так и Сокке. В нем содержится предложение об усыновлении, официальные извинения за неправомерное лишение свободы и приглашение провести вторую свадебную церемонию королевских масштабов. — Письмо кажется холодным, — говорит Сокка. — Это кажется холодным? Твой дядя-потенциальный-отец ненавидит меня? — Королевская переписка всегда звучит забавно, — уверяет его Зуко. — Но я бы умер, чтобы получить такое теплое письмо от моего отца. — Ты действительно умер за это. — ... Да. (Они пишут ответ, обещая подумать о другой свадебной церемонии.) (На этот раз у нас может быть мясо!)***
Зуко начинает практиковать покорение огня, хорошо спрятавшись для удобства Северного Племени Воды. Однако Сокка присоединяется к нему, обеспечивая поддержку и в целом хорошую компанию. Иногда, когда Сокка приближается, пламя Зуко начинает мерцать розовыми, фиолетовыми и зелеными полосами. — Что это значит? — спрашивает Сокка. — Дядя наверняка знает, — говорит Зуко, пожимая плечами. — Но, вероятно, это просто призрачные штучки.***
— Сокка! Катара зовет его с края тренировочной площадки — Сокка совершенствует свои навыки владения мечом, потому что Зуко пообещал обучить его мистическому искусству двойных клинков, как только полностью восстановится. — Что случилось? — кричит он в ответ. — Папа приплывает! Его корабли только что заметили на горизонте, он, должно быть, услышал, что мы здесь! Сокка бросает все. Катара бежит прямо в гавань, но он заходит в лазарет, где Зуко находится на частном сеансе исцеления. Сокка оставляет записку с новостями одной из целительниц. Корабли одновременно заходят в порт, и к тому времени, как Сокка добирается до гавани и узнает об этом, папа уже высадился и отправился на встречу с вождем Арнуком. Это натуральная погоня — больше специальность Зуко, чем его, — но в конце концов Сокка расспрашивает достаточно людей, чтобы узнать, что папа сейчас встречается с Катарой в частной комнате во дворце. Сокка тащится по коридору к той комнате... — ...так много разрушений. Я ненавидела его, папа. Я знаю, что Аанг не хотел бы этого, но я действительно ненавидела Зуко и все, за что он выступал. Сокка неподвижно останавливается за дверью. — И да, я чувствовала себя ужасно из-за того, что с ним случилось — что мы с ним сделали, — но мне не стало легче видеть, как он сближается с Соккой. Были девушки из Племени Воды и Царства Земли, и было бы намного проще, если бы Сокка просто встречался с одной из них. — Ты используешь прошедшее время, Катара, — голос отца гремит по залу, глубокий и теплый, точно такой, каким он его запомнил, и Сокка снова рискует расплакаться. — Что заставило тебя передумать? Наступает пауза. — Зуко. Озай сказал, что они были равны по интеллекту, и он явно хотел оскорбить, но...Я думаю, что это правда. Сокка уничтожил Хозяина Огня худшим каламбуром, который он когда-либо делал, а Зуко уничтожил системы связи огненной армии с помощью кучки пещерных кузнечиков... — И обнимашками, — говорит Сокка, наконец переступая порог. — Нельзя забывать о важности обнимашек. — Сокка! — папа поднимается со своего места и заключает его в объятия, прежде чем заметить: — Ты вырос. — И обзавелся недавно мертвым мужем, — говорит Сокка, когда садится. — Признаюсь, я слышал часть этого разговора. Не волнуйся, — он поворачивается к Катаре, — все, что ты сказала, правда, и я рад, что ты это выложила. — Ты вышел замуж за сына Озая, — замечает папа. Выражение его лица очень настороженное. — Верно. — Катара сказала, что это было по необходимости. — Это все еще так, — говорит Сокка, пытаясь сохранить свой небрежный тон. — Мне нужен Зуко в моей жизни. На лице его отца отражается целый клубок выражений — удивление, сомнение и несомненная доля страха. Однако он говорит: — Похож ли он на своего отца? У Сокки короткое замыкание в мозгу. Это в высшей степени разумный вопрос, и он понятия не имеет, как на него ответить. Потому что у Зуко и Озая так много общего — покорение огня, драма, красивые волосы и тот факт, что ни один из них не может увернуться от возвращающегося бумеранга. Потому что у Зуко и Озая нет ничего общего в том, что имеет значение. — Привет? Сокка резко поворачивает голову, чтобы увидеть Зуко. — Зуко, — говорит он. — Дорогой. Милый. Свет моей жизни. (Лицо Зуко загорается, когда он слышит свое имя, а затем приобретает выражение крайнего скептицизма, чем больше ласкательных имен Сокка так публично использует.) — Да? — У тебя халат неправильно запахнут. Зуко смотрит вниз и понимает, да, в спешке он завернул правую сторону своего халата поверх левой. — Верно. Спасибо. Дай мне минуту, чтобы спрыгнуть с ближайшей гондолы. Он пятится к двери, чтобы все исправить. Сокка поворачивается обратно к своему отцу. — Я думаю, у тебя есть ответ. Папа все еще смотрит на дверной проем, где стоял Зуко. Теперь он борется с явным весельем. — Послушай, — говорит Сокка, прекрасно зная, что Зуко все еще слышит его, — ты, по крайней мере, наполовину так же боишься его, как он тебя. А это очень много. Но Зуко никогда бы не сделал ничего, что могло бы навредить тебе, и... — он поворачивается лицом к двери. — Твоя встреча с моим отцом не может быть хуже, чем моя встреча с твоим! — Ну, конечно, мы не пытаемся захватить Южное Племя Воды! — откликается Зуко, его голос эхом отдается в коридоре. — Южное Племя Воды ценит это, — говорит папа, тоже повышая голос. Катара хихикает. Когда Зуко возвращается, должным образом одетый и должным образом взволнованный, папа встает, чтобы пожать ему руку в знак приветствия. — Я много слышал о тебе и моих детях, но я подожду с суждением, пока не услышу настоящую историю от вас троих. Они вдвоем садятся по обе стороны от Сокки. — Продолжайте, — говорит папа. — Введите меня в курс дела. Катара делает глубокий вдох. — Хорошо. Итак, это началось здесь, на Северном полюсе, темной и штормовой ночью... — Это не так, — прерывает ее Зуко. — Мы не можем стереть мои ошибки, и это означает, что это началось ясным днем на Южном полюсе... — Эй, — восклицает Сокка. — Если мы рассказываем всю историю целиком, мы делаем это правильно. Это началось около трех лет назад в Народе Огня, когда Озай проснулся и сказал: «Я хочу выиграть награду за худшего отца в истории...» Зуко закатывает глаза. — Если ты собираешься вернуться так далеко, то мог бы с таким же успехом начать с моего дедушки! — Отличная идея! Итак, папа, все началось много лет назад в королевском саду Народа Огня, где живет очаровательная стайка детенышей уткочерепах...