Минус на минус

– Каспер, – медленно сказала Лера, посмотрев на подругу. – Можно я зайду? Я ведь его тогда так и не поблагодарила. – Пойдем, конечно, – тут же ответила та, направляясь к калитке, ведущей во двор. – Он будет рад тебя видеть. – Сомневаюсь, – усмехнулась Лера. Закрыв арендованный автомобиль, она вновь подошла к «Мерсу» и погладила его по блестящему черному боку. Красивые машины всегда завораживали Леру. – Нравится? – раздался вдруг позади раскатистый басистый голос. Лера обернулась. Из калитки бесшумно вышел Карен Эдуардович. – Нравится, – улыбнулась она. – Здравстуйте, дядя Карен. – Привет, – кивнул он и повернулся к Карине. – Дочь, здравствуй. Каспарова порывисто обняла его за шею, расплываясь в улыбке. Тот внимательно осмотрел ее с ног до головы. – Ты чего это, дочь? – удивленно спросил он. – Просто соскучилась, – пробормотала Карина. Поездка с Лерой на кладбище натолкнула ее на размышления о том, как ей на самом деле повезло с отцом. И как эгоистично и неблагодарно она с ним всегда поступала. – Ну что ж, – стирая с лица растерянное выражение, он махнул рукой в сторону дома. – Заходите, буду вас угощать. – Да я ненадолго, – покачала Лера головой. – Просто хотела... – Отказы не принимаются, – нахмурился мужчина. – Не оскорбляй хозяина дома, проходи. Лера вздохнула, но двинулась следом за отцом подруги в дом. Внутри все выглядело очень дорого, но не вычурно. Они прошли вглубь первого этажа, где за дубовыми дверьми находилась просторная столовая. Карен жестом пригласил их за стол, а сам начал доставать из холодильника бесконечные угощения. Лера открыла было рот, чтобы сказать, что не голодна, однако Карина жестом показала ей, чтобы та молчала. Армянское гостеприимство. Выставив на стол всевозможные колбасы, копченое мясо, сыры, пирожки и сладости, он открыл дверцу навесного шкафчика и достал бутылку. Лера бросила взгляд на упаковку. «Hennessy X.O.» «Экстра Олд». Элитный тридцатилетний коньяк, стоит тридцать косарей. Она присмотрелась к этикетке. Нет, «Голден Эдишн». Специальное издание, ограниченная серия. Пятьдесят тысяч рублей. Может быть, больше. Девушка вздохнула. Карен выставил на стол три снифтера – классических бокала для коньяка. – Я за рулем, – покачала Лера головой. – Когда тебе это мешало? – усмехнулся мужчина, очевидно припоминая историю с «угоном» своего «Крузака». – Сок? – Просто воды, – улыбнулась она. – Если можно, со льдом. – А я, пожалуй, выпью, – пожала плечами Карина и потянулась к коньяку. Отец отодвинул бутылку и недовольно цокнул. – Ты в гостях, Карина, – строго, но добродушно произнес он. – Я налью. Они некоторое время болтали ни о чем. Карина медленно потягивала «Хэннесси» и пыталась выглядеть максимально расслабленно, однако Лера прекрасно видела, как она нервничает и не решается начать разговор. Поймав взгляд Карины, она улыбнулась краешками губ и приободряюще кивнула. – Лера вот два с половиной месяца ничего не употребляет уже, – с гордостью посмотрев на нее, совершенно невпопад выпалила Каспарова. – Да что ты? – с искренним удивлением взглянул на нее полицейский. – Угу, – нехотя кивнула она. – Значит, побила прошлый рекорд, да? Когда судились, у тебя, кажется, ровно два месяца чистоты было. Лера вздохнула. Да, в тот раз ее хватило на два месяца. Уже на следующий день после завершения предварительного расследования, когда проверки ее анализов официально приостановили – она сорвалась. – Я, собственно, как раз таки для этого и зашла. Хотела вас поблагодарить за тот случай, – пробормотала она. – Я тогда впервые, кажется, осознала, куда меня ведет этот путь. К сожалению, на тот момент одного осознания было мало. Сейчас все немного... иначе. Отец Карины кивнул. Карина продолжала молчать, уставившись в пол. Лера закатила глаза. Вечно все приходится делать самой. – Она тут тоже не просто так, – кивнув головой в сторону подруги, сказала она. – Да, Карина? Та открыла рот, но ничего не сказала. Взволнованно вздохнула, глотнула коньяк и поморщилась. Снова вздохнула. – Что такое, милая? – склонив голову, мягко спросил Карен Эдуардович. – Я... – с трудом начала она. – Я тоже хочу, пап. – Что хочешь? – Завязать... – пробормотала Карина. – Я устала. И Лера... Ну, ты же знаешь, она всегда очень много для меня значила. – Знаю, – кивнул мужчина.– Только поэтому и согласился тогда ей помочь. – В общем, эта сучка сегодня заставила меня как следует задуматься, – наконец вернув в свой тон присущую ей колоритность и уверенность, выпалила Карина. Отец посмотрел на нее с укором, однако в его взгляде ясно читалась нежность и мягкость. – Ну и я, короче, хотела тебе сказать, – продолжила кудрявая девушка. – Что готова лечь на реабилитацию. Статный мужчина громко выдохнул. Было видно, что он совсем не ожидал сейчас это услышать от своей дочери. На его глаза навернулись слезы радости. Он резко подскочил со стула и подошел к Карине. Та улыбнулась и поднялась со своего места, тут же попадая в крепкие отцовские объятия. Осознавая, что в какой-то мере это все – именно ее заслуга, Лера радостно наблюдала за трогательной сценой. На мгновение девушка вспомнила своего папу, и улыбка сползла с ее лица. Однако она тут же отбросила грустные мысли, понимая, что сейчас ее собственный отец гордился бы ей, как никогда. Вернувшись под утро в город, Лера докинула Карину до ее квартиры и отправилась домой. Этой ночью она спала так мирно и крепко, как, казалось, не спала никогда. Следующая неделя прошла спокойно: Лера занималась своими делами и все чаще выбиралась гулять по Питеру (правда, делать это приходилось в макимально закрытой и неприметной одежде и, как правило, в темное время суток – все же запретов от «Пятницы» никто не отменял). Созвонившись вечером следующей среды с Кариной, она выяснила, что та собирается ложиться в реабилитационный центр уже в следующий понедельник. Немного подумав, Лера набрала Виолетте и предложила устроить небольшую прощальную тусовку в поддержку их общей подруги, которая, последовав их примеру, приняла столь сложное решение завязать с прошлой жизнью. Друзей из той самой прошлой жизни Лера с Виолеттой решили не приглашать. Помня в том числе и самих себя в прошлом, они знали, что зачастую употребляющие не видят в своей зависимости ничего страшного, в связи с чем, услышав, что тот или иной их знакомый решил завязать – обязательно начнут его переубеждать. Ведь «зачем так радикально», «можно просто не увлекаться», «а как расслабляться-то теперь будешь», и так далее, и тому подобное. Неокрепшей психике Карины, которой это решение и так далось с огромным трудом, такие заявления явно не нужны. В итоге вечером четверга они собрались своей маленькой компанией в домашней обстановке у Леры за просмотром пятой серии седьмого сезона «Пацанок». – Это в этой серии ты будешь драться? – поинтересовалась Карина, плюхнувшись на диван напротив телевизора. – В этой, – подтвердила Лера, выставив на журнальный столик три бокала и только что открытую бутылку белого вина. – Это тако-ой разъеб! – с энтузиазмом выпалила Вилка. – А вам разве можно пить? – покосившись на то, как Лера разливает вино по бокалам, спросила Каспарова. – А мне? – Мне – можно, – усмехнулась Лера. – Вам – в меру. Карина пожала плечами и сделала небольшой глоток. После заставки закадровый мужской голос начал напоминать зрителям о событиях прошлой недели. «Проект покинула Мишель. Но после ее отъезда к школе подъехала еще одна машина». Вилка покосилась на недовольное лицо Леры и, не выдержав, расхохоталась. – Сука, блять, как же я тогда злилась, – покачав головой, усмехнулась та. – Да кто там?! – нетерпеливо уставившись в экран, крикнула Карина. На экране под напряженную музыку из приоткрытой двери автомобиля вышла Кристина Захарова. – Еба-а-ать… – ошарашенно протянула Каспарова. – Ну и хули ты ее обнимаешь?! – махнув рукой в телевизор, где Виолетта следом за Настей и Юлей подбежала к Кристине, укоризненно спросила Лера. – Да бля, я тогда нормально к ней относилась, – развела руками Вилка. Лера недовольно фыркнула и хотела было что-то ответить Виолетте, однако ее перебила Карина: – Да потише вы, блять, я же смотрю! На экране показывали, как ученицы спустились к машине, чтобы поприветствовать вернувшуюся в школу Кристину. Единственной, кто остался в стороне от радушного приема, была Лера, стоявшая на веранде дома пацанок, скрестив руки на груди и оперевшись на деревянные перила. Черноволосая девушка на экране покачала головой и, развернувшись, ушла в дом, никого не дожидаясь. – А чего ты ее так ненавидишь-то? – поинтересовалась Карина. – Вон как все девочки ее радостно встречают. – А ты дальше смотри, – пожала плечами Лера. – О-о-о, неделя мужиков, – обрадовалась подруга следующим словам диктора. – Класс. По телевизору показали кадры, как одноклассницы просыпаются и спускаются на первый этаж. – Бля, так забавно на это со стороны смотреть, если честно, – усмехнулась Лера, увидев бодро скачащую вниз по лестнице Виолетту, а следом за ней – еле плетущуюся с максимально недовольным лицом себя. А следующим кадром показали, как Лера заливает в себя две стопки водки подряд. Увидев себя на экране, она прыснула от смеха: – Хорошее было утро. – Ты куда так ебашишь-то с утра пораньше?! – расхохоталась Каспарова. – Да бля, мне было грустно, – насмешливо передернув плечами, ответила Лера. – Потому что Кристину вернули? – спросила подруга. – В том числе... – пробормотала девушка, вспоминая свои переживания. В тот момент ее настолько пугали незнакомые ранее чувства, возникающие к Кире, что ей казалось, что все напрасно. Что нужно уйти. Убежать. Примеру Леры выпить ранним утром в тот день последовали практически все ученицы, в том числе и Кристина, уже вылетавшая с проекта за пьянство. И вот уже спустя несколько лишних рюмок Захарова вновь начала буянить и громить все вокруг себя. – Ебать, – коротко прокомментировала происходящее в телевизоре Карина. Вскоре на экране появились переодетые в мужские костюмы пацанки, расположившиеся на двух рядах прозрачных стульев. – Вот это вы се-екс, – протянула Каспарова, когда камера переместилась на сидевших вместе Леру и Виолетту. На Лере был темно-изумрудный костюм-двойка и бабочка в тон. Образ разбавляли узкие длинные ярко-красные очки в тонкой оправе, из-под которых выглядывал скептический взгляд орехово-зеленых глаз. Виолетта в костюме цвета охры, черной шляпе-федоре и массивных темных очках выглядела не менее эффектно. После того, как бухая Кристина устроила очередной цирк, въебав актеру, сопровождавшему приглашенного психолога, и Лаура Альбертовна прервала урок, картинка сменилась, демонстрируя отправившихся на кухню – допивать остатки алкоголя – одноклассниц. – Ну все, ща начнется, – довольно улыбнулась Лера, увидев на экране себя с наполовину полным бокалом в руке. Она как сейчас помнила, что в тот день пила водку с колой. – Слыш, мажорка, – Крис склонила голову, угрожающе смотря на девушку. – За базаром следи. – А то что? – снова усмехнулась та, расслабленно прислонившись к стенке. – Блять, Лерчик, ты че творишь, – испугалась Геля, оглядывая миниатюрную девушку и вспоминая, как Кристина сломала руку Амине. – А то я ебало твое смазливое снесу к хуям, – гневно раздувая ноздри, ответила изрядно пьяная Захарова. – Смазливое? Так я тебе нравлюсь, значит? – не упустив возможности зацепиться за употребленное Кристиной слово, подъебала Лера. – Ну давай, попробуй, че. Это была последняя капля – разъяренная Захарова бросилась на спокойную девушку. Первый удар Крис выбил из ее рук стакан с коктейлем. Тот, словно в слоу-мо, полетел на пол, разбиваясь на мелкие осколки, разлетевшиеся по всей комнате. Второй удар пришелся по скуле девушки, третий – по носу, из которого тут же хлынула кровь. Геля завизжала, прикрывая лицо двумя руками. Завизжала и Карина, смотревшая на это спустя два месяца через экран телевизора. – Ты ебнутая, она же тебя убить могла! – Дальше смотри, – посоветовала Лера, ухмыляясь. – Ей больше досталось там. Подруги вновь перевели взгляды на экран. Лера хищно оскалилась, поднимая взгляд. Кровь из носа заливалась ей в рот, в сочетании с улыбкой придавая девушке весьма жутковатый вид. Крис попыталась удушающим приемом схватить девушку за шею, однако внезапно получила локтем по челюсти, отлетая на метр назад, но попутно успев схватить Леру за волосы. – А, так мы как телки деремся, что ли? – тяжело дыша, но продолжая шутить, сказала та. – Окей. Она резко замахнулась и полоснула длинными черными ногтями по щеке Захаровой. Длинноволосая зашипела от боли и агрессии и снова замахнулась на Леру. – Нормально ты ее, – испытывая гордость за лучшую подругу, сказала Каспарова. – У нее следы от моих когтей до самого конца оставались, – гордо сообщила Лера. – Ви, на какой неделе мы ушли? На десятой? – На одиннадцатой, – поправила Виолетта. – Так вот, на одиннадцатой неделе их все еще было видно, – улыбнулась Лера. Лера уже была готова блокировать удар, однако кто-то обхватил ее сзади за талию и потащил назад. Упираясь, она замахала ногами и все же успела вмазать Захаровой пяткой по лицу – теперь нос был разбит и у нее. Такой жесткий удар придал Крис сил для того, чтобы вырваться из крепкой хватки Амины, пытающейся скрутить ее сзади, и вновь кинуться на черноволосую. Кира, продолжая держать Леру за талию, развернула ее на 180 градусов и усадила на пол, прикрывая собой. – Крис, Крис, тише, все, хватит, – поднимая руки перед собой, тихо произнесла она. – Это я, Кира. Все, стоп, успокойся, брат. Кристина замешкалась, увидев перед собой не объект своего срыва, а человека, который стал ей настоящим другом за эти пять недель. Эта передышка позволила Амине и Насте схватить ее за плечи и усадить на пол. – Ты ебанутая? – разгневанно обернувшись на Леру, сказала Кира. Карина в упор уставилась на довольно наблюдавшую за сценой на экране девушку. – Что? – непонимающе глянув на Каспарову, спросила Лера. – Что у тебя с ней? – напрямую спросила проницательная подруга. – С кем? – прикинулась та дурочкой. Рассказывать про отношения с Кирой ей все так же не хотелось. Все казалось таким хрупким, что Лера опасалась спугнуть незнакомые и по-прежнему пугающие ее чувства. Вновь все испортить. – Ты знаешь, о ком я, – продолжая прожигать подругу взглядом, сказала Карина. – Не имею ни малейшего понятия, – дернув плечами, Лера отвернулась, вновь уставившись в экран. Вилка бросила на нее многозначительный взгляд. Лера едва заметно мотнула головой, давая Виолетте понять, чтобы та молчала. Карина недовольно фыркнула, однако продолжать расспросы не стала. Она знала, что когда Лера Ярская не хочет говорить – она не станет. Девушки спокойно досматривали серию, потягивая белое сухое и перекидываясь короткими фразами, обсуждая происходящее на экране. Когда шоу закончилось, они открыли третью бутылку и еще много часов сидели на кухне у Леры, разговаривая обо всем на свете. Карина делилась новостями об их общих знакомых. Слушать о жизни людей, продолжавших употреблять, было неприятно и даже страшно. Кто-то с завидной регулярностью ловил передозы и попадал с ними в больницу, но, едва выздоровев, тут же бежал обратно – в туры по притонам. Кто-то обносил квартиры родных и близких, потому что уже ни одна контора не была готова оформить им даже не совсем легальный микрозайм, а денег на дозу совсем не оставалось. Кто-то по глупости попадался на закладке ментам и садился в тюрьму. Кто-то... умирал. Благо, не из их ближнего окружения – однако это были те люди, с которыми девочки не один раз «делили дороги», «знакомые знакомых». Лера и Виолетта молча переглянулись, прекрасно зная, что думают об одном и том же. Они понимали, что обе были катастрофически близки к одному из этих исходов. – Так что, девчонки, – поставив кулачки на стол, сказала Карина. – Неужели проект «Пацанки» действительно помогает? Выпускницы телевизионной школы переглянулись, задумавшись над вопросом подруги. Наконец Лера улыбнулась и уверенно ответила: – Нет. Проект не помогает. Помогают люди, которых ты благодаря ему встречаешь. Виолетта молча кивнула, соглашаясь с подругой. Добавить было нечего. На улице светало. Три девушки молча смотрели, как осеннее солнце медленно окрашивает горизонт в ярко-оранжевые, с алыми отливами, цвета. Металлические крыши бледных и потертых, но таких родных пятиэтажек Питера отблескивали солнечными лучиками, ознаменовывая начало нового дня.