Несколько дней назад.
Над ночной Конохой во всю гулял ветер, взметал в воздух пыль, трепал развешенные по улицам листовки, пугающе завывал внутри труб. Но здесь – в подземелье – было темно и глухо, и сумасшедший ветер, бушующий снаружи, вовсе не так пугал. В коридоре было глухо. И не было в нём никого, кроме одного только человека. Да и тот шагал абсолютно бесшумно. «Что ты делаешь?!» Рука плотнее сжала листок. Вот она – святая святых в архивах скрытой деревни. Самое важное и самое драгоценное – в этой самой руке. Тайный ген Хаширамы. Ген, настолько редкий, что даже искусные опыты сенсея заканчивались всегда неудачей. Живительный союз воды и земли. В этой руке. В её руке. «Что ты делаешь!» «Увидишь…»***
Темари поправила кимоно, словно нарочно открывающее вырез на груди, скривилась, увидев в стекле своё отражение, поправилась снова и огляделась. «Чудесно, Темми. Молодец, что сбежала. Очень мудро», — похвалила она саму себя, сощурив голубые глаза. Отражение в витрине встретило её взгляд золотистыми злыми искрами. Коноха. Ты снова здесь. И что же?! Ей здесь было душно, даже не смотря на ветер. Но ещё сквернее было бы сейчас в кабинете Хокаге. Слухи о якобы-возрождении Орочимару уже полнили мир шиноби. Она оказалась не первая приближённая к Каге, по чью душу совершались нападения. Вот только на этот раз это было что-то похуже, чем Эдо-Тенсей. Напавшую на неё некто по имени Ничи видели и позже, уже возле страны Земли. Вполне понятно, что собравшиеся в единое целое Каге начнут винить во всем пятую Хокаге, оставившую в живых Саске. Хотя слухи о том, что Учиха возродил своего учителя, ходили ещё тогда. Вот только лучше бы они оставались слухами. Темми сжала дрожащие пальцы. Успокойся, ты Собаку. Пару минут девушка боролась с волнением, оглядываясь по сторонам. По сторонам было тихо. А обернувшись назад, она неожиданно для себя увидела знакомых. Наруто и Хината. И ещё двое из страны Облака. А где Сакура? — Ох, Темари… — первое, что она услышала. Наруто слегка рассеянно почесал затылок. Изучающий взгляд Темми совершенно не знал ни жалости, ни понимания. Наруто с Хинатой? Черти; и где же, наконец, Сакура? Последний вопрос Темари задала вслух. — Она э… ушла, — Удзумаки махнул рукой куда-то в сторону толпы. — К Хокаге? — уточнила Собаку. — Не знаю. Глаза Песчаной Принцессы потемнели ещё больше. Что за чёрт происходит в Конохе? Впрочем ладно, это их дела. Темари не видела в этом ничего кроме глупости. Правда, взаимоотношения Сакуры и Наруто её уж точно не касаются. Но кое-что… — Почему вы не в резиденции? — зелёные глаза сощурились. — Ну, там вроде как собрались большие шишки… Собаку сжала губы. Нет, это нужно сказать. — Они решают обсуждать, что делать с Саске. За этим мы все здесь, — глаза Темари просвечивали Наруто насквозь. — Не всё спокойно в мире. В Облаке убит отряд. В Суне… В Суне прошёл дождь. Пропадают люди. Происходят странные вещи. И виновным в этом считают Учиху. — Что? — Я не знаю, что. Я знаю только, что повсюду твориться полная неразбериха. И если всё ещё благополучно в Конохе, значит в Конохе всё измениться. А Саске… Саске давно уже был обречён. Пальцы Наруто сжались. — Что ты имеешь в виду?.. Складывалось ощущение, будто они разговаривают только вдвоем. Друзья предпочли молчать. А Темари вдруг начала оглядываться по сторонам. — Скажи об этом Сакуре!.. — напоследок процедила она, прежде чем исчезнуть в самой гуще толпы… — Слушайте, что за дела? — почесал в затылке Омоэ. — Свалила так, словно за ней погоня, — кивнула Каруи, повернувшись к товарищам. — Ничего не понимаю. Вы с Сакурой тоже должны были быть там? — спросила она, обращаясь к Удзумаки. — Не знаю… нет. — Удзумаки только сейчас задумался над этим. Раз его не позвали на это дурацкое собрание, значит ничего стоящего там не обсуждалось. По крайней мере именно так казалось, если не брать во внимание какое-то смутное ощущение тревоги. Но если их не позвали, а там действительно обсуждается что-то важное, то… то… чёрт, Сакура бы точно разобралась в этом вопросе. Да он бы и сам разобрался, мало ли у Каге найдётся скучных и важных дел? Просто Темми так сильно удивлялась тому, что он не в курсе, что сложилось впечатление, что… от него снова, как в детстве, скрывают что-то важное.* * *
Преследуемая умела прятаться. И светло-голубое кимоно с огромным синим бантом, и соломенные волосы, заделанные в хвосты, и все её движения в толпе постоянно терялись из виду. Она умела быть невидимой, даже не прихватив оружия, без которого она всегда чувствовала себя уязвимой. Даже при всей её показушной уверенности. — Всё… Темно-голубые туфли попыталась сделать шаг, но не тронулись с места. — Я думала, ты трус, — с её губ слетела полная ехидства фраза. Она стояла спиной. — Ты сбежала из зала на глазах у всех Каге. Я бы поспорил, кто из нас трус, — парень медленно приближался. — Я боялась, что не сдержусь и зашвырну тебя в окно… — опустив глаза вниз, девушка заметила, что их тени соединились вместе. — Верно, — раздалось уже совсем близко. — Забыл, что обычные джунины Песчаной Принцессе не по вкусу. — Ты прав, — голос девушки стал совсем прохладным. — Нара… Нара… Он думал, что почти уже забыл. Что это ерунда. Что она любит. И что ему самому жить совсем без неё будет равносильно пытке. Да чёрт возьми, любая девчонка… Он ждал от неё каких угодно слов, но не этих… дерзких, резких, убийственных. Шикамару почувствовал, как в нём закипает злость. Причем злость совсем для него не свойственная, — разбуженная ей. Он стоял сзади, видя её спину, до сих пор сдерживая её в силках своей тени. В таком положении он вполне способен управлять ею как врагом, руками, ногами, движениями тела. Её спина напряглась в ожидании. Она выдохнула нервно, словно почувствовала его собственные мысли. — Отпусти. Этот голос… резанул как лезвие под коленкой, заставив испытать острое чувство стыда за то, что сделал её подконтрольной. Он хотел видеть её слабой и сдавшейся. Он силился понять, что только что позвучало в этом её «отпусти». Отпустил. И в следующий момент… она развернулась резко к нему лицом, сузив глаза. Секунду зелёно-голубые щёлочки глаз внимательно изучали его. Подул холодный ветер. Он смотрел на неё. Соломенно-жёлтые волосы, тонкое дорогое кимоно, изгиб талии, изгиб бедра, снова глаза, холодные, как море в бурю. — Тэм… — Отпусти. Его глаза расширились, а губы – раскрылись сами собой, как при нехватке воздуха. Не так отпустить, она просила отпустить её – совсем. — Да чёрта с два, Тэмари! Сначала объясни мне, почему ты сбежала! На глазах у всех Каге, позорно, как… как глупая девчонка! — Это неважно. — Важно! Отвечай. Девушка отвернулась. Но затем снова повернулась к нему, сверкнув глазами. — А что ты хочешь услышать, Нара? Ты же сам всё сказал. Я же глупая девчонка. Делаю, что хочу. — Сразу после того, как тебя спросили о произошедшем в Суне? — Да! — Это не так! — А как по-твоему? Нара почувствовал, что ненавидит её. Стиснув зубы, он шагнул ближе к ней. — Да потому что. Потому что тебе бы пришлось отвечать. Рассказать о том, что произошло. Что случилось тогда, между нами. Так чего же ты боялась, Тэм?.. — парень всплеснул руками. — Ничего же не было! Она молчала. — Но ты ничего не можешь решить! Ты не сказала об этом никому, ни Канкуро, ни тем более Гааре. Может быть мне скажешь, Тэмари? Не скажешь? Ну да ладно, я знаю ответ! Да потому что ты… Что произошло дальше? Её стремительное движение навстречу, на секунду пойманный им изумрудный взгляд и губы, да, её губы, мгновенно заместившие собой все заготовленные обидные фразы. Сердце бешено заколотилось в груди, к вискам прилила кровь, оторопевшие руки сжали её спину. И верно, что это не поддавалось логике, но к чёрту сейчас была логика! Была она, были её губы, острые и словно жалящие, были его пальцы на талии, скользящие по тонкой ткани одежды и чувствующие под ней её тепло. Боже… Снова и снова к её губам, обнимая всё крепче. Сколько всего сейчас сплелось между ними? Важно было лишь то, что сейчас… Целовать, целовать, целовать, гладить её спину, сжимать её волосы. Любить её, немедленно, прямо сейчас… — Тэм… — Шикамару выдохнул ртом. Тэмари вдруг отодвинулась, и сейчас стояла странная и покрасневшая, прижимая руку ко рту. — Что с тобой? Она тщетно пыталась унять участившийся пульс и сбитое дыхание. И невозможно было заставить себя снова посмотреть на него, потому что она знала, что увидит там. Она хотела унизить, заиграть, закрыть ему рот, но и подумать не могла, что он отреагирует так, так, так… Так, что ей становилось стыдно за себя. Там, когда она стояла, скрестив на себе взгляды всех собравшихся… Да, она действительно сказала Гааре слишком мало из того, что он желал знать. И эти взгляды – она могла бы вытерпеть их, если бы среди них – не было бы его взгляда. Если бы он не смотрел на неё и не ждал её слов. И как бы она не уговаривала себя быть хладнокровной, нервы всё же сдали, когда она почувствовала град вопросов: где, как и почему ей удалось спастись от нападения. И как потом она расскажет им о том, как боролась с песчаной бурей. Даже ей не под силу бороться с бурей! И она бы легко могла умереть, если бы Шикамару не убил ту женщину. Женщину, от которой осталось только тело и которую опознали как какую-то Марту, торговку глиняной ерундой! Но все эти загадки… К чёрту все эти загадки. Он хотел услышать её историю. Хотел узнать, что она скажет. И вот тогда она действительно потеряла лицо первого помощника Каге. Ничего, Гаара скажет всё за неё. А ей… а ей хотелось бы провалиться сквозь землю, лишь бы он не смотрел на неё! Тэмари сцепила зубы. Она так долго старалась забыть, что случилось в Суне. Забыть, как стояла мокрая под дождём и смотрела ему в спину. Он так обидел её. А теперь она его поцеловала. Поцеловала. Поцеловала, чёрт! — Тэмми… Тэмари вскинула взгляд. Ровный и прямой. Такой, от которого Нара чуть не отшатнулся. Закусил губу и произнёс изменившимся голосом: — Нам нужно возвращаться к Хокаге. Ничего не ответив, она молча направилась туда, где должна была быть. Шикамару пошёл следом. Как же он ненавидит её. Эту большую проблему, которые он никогда не любил. Но Тэм… Как же он хотел Тэм. Такую трудную, такую недоступную, холодную, холодную… Он видел её перед собой: гордо выпрямленную спину, слышал дробный стук её каблуков. И они шли как по нарочно опустевшей улице. Молча. Просто шли. Шаг становился медленней. Тэмари перестала слышать за спиной его шаги, и, замедляя шаг, вскоре остановилась сама. Потому что держал он. — Почему ты такая, Тэм! Девушка низко опустила голову. — Ты применяешь технику… — Вспомни, что было в Суне!.. — перебил он, мигом оказавшись напротив неё. — Вспомни всё, что было вообще. Между нами. Всегда. Тэмари старательно избегала его взгляда. — А сейчас. Ты пользуешься тем, что ты… — Нара выдохнул, проглотив слово. — Ты… Либо прекрати всё это, либо перестань издеваться надо мной! — Я не издеваюсь. — Ты поцеловала меня! — выкрикнул он. — Зачем? Решила посмотреть, что будет?! Шикамару задыхался от переполнявших эмоций. Ему не хотелось даже думать о том, что же он может сейчас наговорить. Он лентяй, он ненавидит действовать. И он наивно думал, что уж его то минуют всякие проблемы с женским полом. А теперь? Он любит эту сунянку как чокнутый. И даже представить не может, что в выборе между Суной и ним, она выберет Суну! Но… если выберет… Боже, но ведь она любит его! Любит, любит, любит!.. — И я не понимаю, для чего ты сама себе придумала стены! Ты собралась всю жизнь свою закрыться за стеной Скрытого Песка?! Закрыться, спрятаться за каким-то хреновым «долгом»?! Её глаза ярко блеснули изумрудным огнём. — «Хреновым долгом»?! — Тэмари гневно дышала. — Это моя жизнь! Моя. Напомнить тебе как моя фамилия? Я Собаку, слышишь?! Я дочь Казекаге. И я сестра Казекаге. И я родилась, для того чтобы служить Суне!.. — Нет! — Нет? — Нет! — А для чего же?! Для любви. Для нежности. Для того, чтобы быть рядом с ним. Её глаза напряжённо ждали ответа, но Шикамару не знал, что ей сказать. Девушки не созданы для войны, для сражений, для политики. Да, на войне сражалось много женщин-ниндзя. И много же их погибло. Женщины не созданы, чтобы погибать. Они – слишком хрупкие. И Тэм… такая жесткая, непреклонная, смелая… Она девушка. Как бы то ни было. Нара закусил губу и низко опустил голову. Что? Что он должен ей сказать? Да, она – Собаку, она избалованная, хладнокровная и жестокая. Да, он сам называл её жестокой. Но нет, она просто хочет казаться такой. Потому что от неё этого требовала её же жизнь. — Я не могу тебя просить оставить Суну, — наконец начал он. — Просто знай. Кроме тебя мне больше никто не нужен. Мне никто больше не нужен кроме тебя. Тэм… Он подошёл к ней. Приблизился; его рука медленно и осторожно коснулась её щеки, нежно провела по коже. Он напряжённо всмотрелся в её лицо. Что скрывается в этих сине-зелёных глазах? Она – молчала. Она не реагировала никак, не отвечала. — Просто для того, чтобы ты знала, — Шикамару отвернулся. Он был зол. Зол на самого себя, за то, что слишком много себе внушил. Да, конечно, глупо было вообще искать её, и зря он всё это сказал. А эти её метания – просто шалости. Она издевается над ним, а он – идёт у неё на поводу. Больше он ей ничего не скажет. Пусть делает то, что хочет. Ему плевать. Хоть трава не расти. — Я возвращаюсь на Совет, — с этими словами он повернулся и пошёл. Она осталась. Он знал, что она осталась стоять. Неподвижно. На пустой улице.* * *
— Ты знаешь, что она – необычная? — Задал вопрос женский голос, и, как в подтверждение, ответил сам: — Она необычная. Девушка улыбнулась про себя, радуясь, что увидела воочию то, что так долго искала. — Такая сильная. Сильная. Я думаю, на неё вряд ли бы подействовала моя техника… А господин Орочимару говорил, что на неё не подействовала бы и Проклятая Печать. Конечно она – та, — мысленно кивнула наблюдательница. — У неё даже волосы особенные. — Что ты собираешься с ней сделать? — Ничего. Просто смотрю, — поспешали успокоить девушка своего собеседника. Но собеседник ни капли не поверил ей. И она это почувствовала. — Ты обещал мне помочь, — напомнила она. — Я и так сделал слишком много. «Ты поможешь мне. Потому что у тебя нет выбора». Девушка вздохнула. Это были её мысли, и она знала, что он тоже почувствовал их. — Извини. Осталось совсем чуть-чуть. Крыша, на которой они сидели, была прожарена солнцем и ветром. Ветром, который неимоверно пугал, но которого сейчас ей не стоило бояться.* * *
— Саске здесь не при чём, — твёрдо заявила Цунаде. — Но я знаю, кого в этом винить. Присутствующие напряжённо замолчали. Ооники сидел, насупив кустистые брови. Кажется, не только он один, но и все почувствовали это: Хокаге вела двойную игру. И, очевидно, не в общую пользу. Имя, которое называла Сенжу, не вызвало у гостей особенных чувств. Они ожидали услышать именно его. — Орочимару. В последний день битвы Саске возродил его. И с тех пор он схоронился. Неизвестно где. — Это всё, что тебе удалось узнать? — в голосе Эйа чувствовалась насмешка и злость. — Хокаге, эта истина была известна всем и каждому. — Но теперь мы знаем о ней доподлинно, — Цунаде сжала губы. — Тем более… кто вам сказал, что это все новости? — Есть ещё? — Есть. Но о них позже. Пока на встречу не пришёл ещё один гость, — туманно отозвалась Сенжу. — И кто же это, Наруто? — Наруто здесь делать нечего. Это мой гость. Но боюсь, что ждать её стоит ближе к вечеру, или не раньше утра. — То есть, ты предлагаешь нам ждать до завтра, чтобы поговорить здесь хрен-знает-с-кем чёрт-знает-откуда? Не слишком ли… — Нет, — перебила Хокаге, прямо глядя на Эйя. — У вас как раз достаточно времени принять участие в празднике. А ваши комнаты уже готовы прямо здесь. — Мы не договорили… — Саске я вам не отдам! — твёрдо заявила Цунаде. — Что бы ни творилось в ваших деревнях, Саске здесь не при чём. У Конохи и так достаточно проблем, чтобы разбираться с глупыми случайностями. (Киллер Эй посмотрел на неё с некоторым одобрением. Случай с пропажей шиноби в Камне и правда выглядит как анекдот. А уж нападение на девчонку из Собаку – именно анекдотом и является.) Единственное, о чём я вас прощу, — продолжила Хокаге, — дождитесь моего гостя.