In your burning heart

Сону вздыхает, подпирает щеку рукой и не особо внимательно оглядывает небольшую кухню квартиры. На плите закипал рамён, запах острых специй разносится по всему помещению, окно было немного приоткрыто и с него задувал холодный декабрьский ветер. Настроение было отвратным. Осознание того, что это Рождество придётся провести одному не радовало. Конечно, Сону мог напроситься к Чонсону и Чонвону и вновь встретить с ними праздник, как в прошлые времена. Но проблема была в том, что эти двое неожиданно (хотя скорее ожидаемо) осознали свои чувства и теперь почти не отлипали от друг друга. Быть третьим лишним Сону ой как не хотелось. А он им точно будет. Ещё был вариант Рики, но тот смотался в Японию к родным. Так что варианта по сути и не было. Получалось, что Сону остаётся один в квартире. Его сосед — Пак Сонхун, наверняка, уйдёт к друзьям или ещё к кому. Последнее Киму не нравилось по-особенному. Сону, возможно, хотелось чуть сильнее, чтобы Сонхун остался в этой квартире и тогда, возможно, Сону смог бы встретить Рождество вместе с ним и, возможно, они бы стали чуточку ближе, возможно, даже друзьями. Может быть тогда… Что тогда Сону додумать не решился. Однако, Сону думает, что встретить Рождество в компании Сонхуна было бы здорово. Потому что не самый общительный Сонхун нравился Сону в те редкие моменты, в которые они общались почти как друзья. Друзьями они, конечно, не были. Так, хорошими приятелями, всегда готовыми помочь по мере возможности. Они обычно перекидывались короткими разговорами за завтраком и ужином, если оба были дома. Но этого было мало и недостаточно. Сону отлично знал все бытовые привычки Сонхуна, прекрасно понимал, какого он характера человек и… Совершенно не знал самого Сонхуна, кроме того, что тот учится на отделении хореографии, занимается фигурным катанием и у него сложные отношения с отцом, судя по его постоянным ссорам по телефону. И это было все. Этого было мало. Сону было мало Сонхуна, потому что он, кажется, ненароком, совсем того не желая, влип в незнакомое болото с красивым названием «Пак Сонхун». Это произошло вовсе не сразу. Сону не был тем, кто влюблялся легко. Вовсе нет. Ему всегда требовалось время. Он думал, что влюбился в Сонхуна через полгода после их знакомства. Может быть, это произошло раньше, Ким не был уверен. Однако он точно был благодарен Чонсону, который на его нытье полтора года назад, что Сону не с кем жить и не на что снимать квартиру одному в Сеуле, познакомил Сонхуна с Кимом. Не прояви Джей благоразумие, кто бы знал, когда бы Сону познакомился с ним. Может быть и никогда. Жить с Сонхуном было легко и без напряжения. У них вполне сходились бытовые привычки и они чувствовали себя вполне комфортно друг с другом, имея совершенно разные режимы существования и характеры тоже. Они вполне неплохо сочетались даже со всеми их различиями. Сону нравилось жить с Сонхуном, это было комфортно. Сонхун был комфортным. Если честно, Сону думалось, что не влюбиться в Пак Сонхуна было невозможно. Даже если не говорить о том, что старший был полностью типажом Сону, то Пак всё ещё оставался заботливым, даже если саркастичным молодым человеком с которым Киму было интересно и весело. Сону никогда не чувствовал себя скованно в компании Сонхуна или хотя бы то, что он не в тему. И хотя обычно Сону такие мысли посещали часто, их никогда не было рядом с Паком. Может лишь первое время. И пусть они не были друзьями, Сонхун всегда был мил и добр с Сону. Всегда старался помочь, если он нуждался в помощи и всегда старался подбодрить его. Сонхун действительно старался для того, чтобы они оба чувствовали себя комфортно, сосуществуя на одной небольшой жилплощади. И Сону это ценил. Он был благодарен за это, ведь старался не меньше. Возможно ли тут не влюбиться? Сону ответит отрицательно. Может поэтому Сону всё ещё надеялся стать чем-то большим для Пака, чем соседом. Однако Пак Сонхун оставался всё ещё несколько недостижимым для Ким Сону. Даже спустя полтора года. Сону не пытался пробиться в друзья к Паку. Киму казалось, что ему там не место. Он старался поддерживать хорошие отношения, но не более того. Возможно, ему стоило бы перебороть себя и включить своего обычного экстраверта, но рядом со старшекурсником Сону резко становился ужасно неловким и неуклюжим. Он начинал говорить глупости и просто-напросто теряться. И, в общем-то, он даже не пытался перевести их отношения в другое русло. Сонхун также не предпринимал самостоятельных попыток. Его, очевидно, устраивали их чисто соседские отношения. Впрочем, Сону это никак не задевало. Он всё же в первую очередь искал удобного соседа, не так ли? Остальное лишь неприятное дополнение. – Ты чего такой поникший? – Сону вздрагивает, когда его вырывают из мыслей и поворачивается на вошедшего. Ким не слышал, как зашёл Пак. Настолько ушёл в себя? – Думаю, что встречать рождество в одиночестве не то, чего я хотел. – Сону пожимает плечами, проверяя готовность рамёна и исподтишка рассматривая объект воздыхания. Волосы были выкрашены в чёрный уже второй месяц и сильно отросли. В чёрные свободные джинсы был заправлен обыкновенный бежевый свитер с высоким горлом. – В одиночестве? Я думал ты с Нишимурой собираешься встречать. – Сонхун качает головой, ставя чайник греться. – Он в Японии. Я думал к родителям поехать, но в итоге я потрачу на дорогу дольше времени, чем проведу там. – Ким вздыхает, морщится. Сонхун кивает. – Вот оно что. Так ты тут останешься? – Сону поворачивается на Сонхуна. Тот уткнулся в телефон и создавалось ощущение, что Пак расспрашивает его лишь ради вежливости. – А почему спрашиваешь? – Сону склоняет голову к плечу, выключая плиту. – Я, эм, вроде как тоже собираюсь остаться дома. Ну, тут в квартире. — Сонхун убирает телефон в карман, неловко улыбаясь и запуская руку в волосы. Сону хмыкает. – Вот как. Значит мы оба остаёмся здесь? — Сону качает головой. Какое странное совпадение. Это было достаточно неловко. Но, даже не смотря на это, Сону был рад такому повороту. Он думал об этом несколькими минутами ранее, и вот это вдруг произошло. – Раз мы оба здесь, то могли бы встретить Рождество вместе? — Сонхун улыбается нервно, даже слишком. Сону на секунду хмурится. Будто у них был сейчас выбор. – Конечно, — слишком бодро произносит Сону, тут же гася улыбку на лице и радуясь, что стоит спиной к Паку. – Эм, то есть, у нас ведь всё равно нет выбора, да? – Усмехается Ким. Улыбка выходит нервной. – Да. — Ким краем глаза видит кивок Сонхуна и хмурую складку между бровей. Сону задумывается лишь на минуту о том, что ответ младшего не пришёлся Сонхуну по душе. Но то была лишь минута. – Будешь есть? – Сону поворачивается к Сонхуну. Тот заглядывает в кастрюлю с рамёном и кивает. Сону раскладывает рамён по тарелкам и суёт Паку палочки в руки. Старший же достаёт из холодильника два холодных напитка с клубникой и ставит их на стол. – Острый? – Угу. Я не думал, что ты вернёшься так рано. Так бы приготовил сырный. – Сону нахмурился, выдохнул и немного виновато покосился на старшего, вспоминая что Сонхун не любитель острого рамёна. – Хей, всё нормально. Я всё ещё могу есть острое. – Пак хмыкает, треплет Сону по волосам, мягко ему улыбаясь. Этот жест вызывает в Киме трепет и ощущение тех самых дурацких бабочек в животе. Даже если это был просто жест старшего по отношению к младшему, он всё ещё очень нравился Сону. Сонхун садится напротив Сону, палочками цепляя горячую лапшу, от которой исходит запах специй и чего-то химического. – Ты расстроен, да? – Сону отвлекается от лапши из-за вопроса Пака. Тот на Кима не смотрит, делая вид, что его нелюбимый острый рамён интереснее. – С чего бы? – Сону хлопает глазами от непонимания. – Из-за Рождества. — Поясняет брюнет, продолжая увлечённо мешать лапшу. Сону усмехается. Был ли расстроен он из-за рождества? Очевидно, что да. В особенности, когда осознал, что ему придётся встречать его в совершенном гордом одиночестве. Сейчас же… Может быть, он был даже рад тому, что Нишимура уехал в Японию, а Чонвон и Чонсон проводят время вместе. – Скорее нет. Может быть чуть-чуть. В любом случае, ты ведь тоже остаёшься здесь, так что всё не так уж и плохо, да? – Сону ярко улыбается Сонхуну, и тот зависает на пару секунд, затем спешно кивает. – Мы эм могли бы сходить куда-то? В любом случае нет смысла сидеть дома, не так ли? Если ты хочешь, конечно. Я не… – Хорошо. – Сону перебивает хёна. – А куда? – Ты умеешь кататься на коньках? – Ну, я умею на них стоять. Это считается? – Младший склоняет голову к плечу и по-детски надувает губы. Сонхун усмехается. – Не думаю. – Тогда нет. – Ну, вот и решили. — Пак улыбается Сону и вновь возвращается к уже слегка остывшему рамёну. Разговор этот произошёл за полторы недели до двадцать пятого декабря. На следующий день Сону проводил Рики в Японию и вздохнул, с некой грустью наблюдая из окна за взлетающим самолётом. На улицах Сеула во всю царила рождественская атмосфера. Витрины магазинов, многочисленных кофеен и небольших ресторанчиков были украшены горящими гирляндами в форме шариков, шишек и снежинок. На окнах висели объёмные снежинки, радуя глаз. Кое-где был даже искусственный снег. Это вызывает усмешку у Сону. Чонвон рядом о чем-то болтает. Кажется, это была сессия и то, как его достал сонбэним Ли. Сону не особо вникает, однако всё же умудряется отвечать на возмущения Чонвона. И, кажется, вполне впопад, раз Ян всё ещё не сделал замечания Киму, что тот его не слушает. – Кстати. Как у вас с Сонхуном? – Сону отвлекается от собственных мыслей и поднимает взгляд на друга. Тот преспокойно ждал ответа, разглядывая заведения поблизости, чтобы зайти поесть куда-то. – О, вон японская кухня. Зайдём? – А что у нас с Сонхуном? – С искренним непониманием спрашивает старший, тут же хмурясь. Чонвон знал о влюбленности Сону, но тему эту поднимал редко. Однако, всегда когда поднимал, то тут же начинал болтать, что Сону нравится Сонхуну и потому он такой нерешительный. Киму это казалось полным бредом. – Чонсон сказал, что вы вдвоём встречаете рождество. – Ян тянет Сону в незнакомое им обоим заведение. – Сонхун уже сказал? Ну, да, мы как друзья вроде идём? — Ким пожимает плечами, снимая куртку. Ян насмешливо хмыкает. – О да, вы два влюбленных идиота будете встречать рождество вдвоём чисто как друзья. – Я не нравлюсь Сонхуну. – Хмуро повторяет Сону, кажется, раз пятидесятый за последний год. – Ага, а я королева Великобритании. – Чонвон заказывает какой-то сет на двоих. – Не думаешь, что со стороны видно лучше? Я не понимаю почему вы год ходите вокруг да около, это глупо. Вот Сону многозначительно и немного издевательски улыбается. – О, да, вы с Джеем не ходили вокруг да около почти четыре года. Нет. Совсем нет. – Мы… – Это другое. Я помню. – Старший кивает, доброжелательно улыбаясь девушке официантке, когда та приносит заказанный ранее сет на двоих. – Мы почти четыре года были друзьями и… – Вон-а, мы это обсуждали уже много раз. Я помню твои слова. И слышал это все уже много раз. Не надо повторять. Просто не надо учить меня, когда сам ничем не лучше. Окей? — Сону улыбается так, что его глаза становятся похожими на полумесяцы и цепляет суши палочками. Чонвон вздыхает, но согласно кивает. – Как скажешь. За столом воцаряется тишина на пару минут. – Как у тебя с сессией? Всё закрыл? – Сону тянет газировку из трубочки и внимательно смотрит на Чонвона. – Нет. На пересдачу придётся идти. Ебучая философия. – Ян морщится так, словно съел самый кислый лимон, а в глазах стоит обида на весь этот мир. Сону, возможно, мог бы его понять, но… – Сам виноват. Знал, что она требует хотя бы шестьдесят пять процентов посещаемости и всё равно прогуливал. Ну, да, понимаю, Чонсон был интереснее, да? – Ким рукой подпирает щеку и насмешливо ухмыляется. – Твою мать, Сону-хён, иди к черту. — Обижается младший, щурясь. – Я пойду. Обязательно. Также как ты на пересдачу. — Язвит Сону. Чонвон закатывает глаза. – Хён, ты всегда был таким язвой или уже после жизни с Сонхуном-хёном таким стал? — Ким лишь плечами пожимает. – Может быть. Домой Сону возвращается лишь к вечеру. Сонхуна дома он не застает и даже рад этому. Киму надо было подумать, а объект воздыхания под боком этому не сопутствовал. Сону давно думал о словах Чонвона про то, что Ким нравится старшему. Однако, он никогда не рассматривал эти слова в виде чего-то реального. Дело было вовсе не в неуверенности или невнимательности Кима. Скорее в том, что Пак Сонхун казался оплотом спокойствия и той самой уверенности, которых так порой не хватало Киму. Так что Сону думал, что Сонхун просто-напросто не мог влюбиться в кого-то вроде Ким Сону. К тому же Сонхун наверняка бы был намного увереннее в любовных делах, но Пак ничего не предпринимал. Может, это было действительно глупо. И может быть Сону стоило прислушаться к Чонвону и может быть даже стоило бы даже попробовать. Но Киму это казалось чем-то нереальным. Или же это всё очередные отмазки самого Кима. Но если честно, это всё ещё не было важно. Неделя шла удивительно медленно. Сону, закрывший сессию без проблем сразу, сейчас просто не понимал чем ему заниматься. Иногда брал подработку в круглосуточном, но в остальном же Сону просто сидел дома. Он ел, спал и… Всё. Иногда общался с Сонхуном, когда тот был дома, а не на скончаемых тренировках по фигурному катанию. Это было скучно. Ким просто устал сидеть постоянно дома. В один из дней, в которые Сону вновь скучал дома и думал о том, чтобы снова позвонить начальству (хотя специально брал отпуск в месяц во время сессии), Сонхун вернулся намного раньше обычного. Сону сидел на кухне с ноутбуком и бессмысленно прокручивал сайт с дорамами. Новинок было много, но Сону терпеть не мог смотреть онгоинги и ждать целую неделю до выхода новой серии, а телевизионщики очень любили обрубать на самом интересном месте. Ким такое терпеть не мог так что онгоинги он не смотрел принципиально. – Ты листаешь эти дорамы с таким видом, будто они тебя убить пытались. Сону грустно вздыхает. – Судя по тому, что я не могу найти ничего стоящего так и есть. – Сонхун садится рядом с ним и осматривает экран ноутбука. – Тут куча онгоингов, что тебе не нравится? – Факт онгоинга? Мне не хватает терпения ждать выхода серий, это раздражает, знаешь. – Бывает. – Сону смотрит на старшего. Тот улыбался, уставляясь в экран с открытым сайтом. Волосы падали на виски чёрными прядями, на губах застыла открытая улыбка, а глаза были прищурены от улыбки. Он был таким чертовски красивым. Пак поворачивается к младшему и его взгляд сталкивается с лисьими глазами Сону. Момент растянулся на несколько мгновений. Мягкий взгляд старшего был ровно на лице Сону. Он выглядит немного потерянным после столкновения взглядов. Сонхун мельком смотрит на губы Кима и этого достаточно для того, чтобы Сону тяжело сглотнул и испуганно отвернулся к экрану ноутбука. Это было доли секунды, повлекшие за собой неловкость между соседями. – Я… Эм… — Сону мельком смотрит на вновь заговорившего старшего, но тут же возвращается к экрану, продолжая листать бесполезный сайт. — Раз ты ничего не можешь найти мы могли бы, эм, просто сходить в кино? Ким хлопает глазами пару секунд и обратно поворачивается к Сонхуну и неуверенно чешет рукой затылок. – А на что? – Через три часа там начнётся один фильм. Мы могли бы сходить на него. Всё равно зал будет полупустой. Что думаешь? А что Сону мог думать? Конечно же он согласился. Добраться до кинотеатра не было большой проблемой. В метро Сону стоял впритык к Сонхуну из-за час-пика. Он буквально прижимается спиной к груди Сонхуна и периодически чуть ли не падает на старшего из-за тряски вагона. Свежий воздух после душного метро становится почти спасением. Сону вздыхает холодный воздух в грудь и с улыбкой рассматривает свисающие жёлтые огоньки Однако Сонхун оказался не прав. Большинство сейчас брали выходные и зал был почти полон. – Здесь полно парочек, Пак Сонхун. – Хмыкает Сону, оглядывая зал. Это вызывает странную дурацкую улыбку. Было ощущение, что они на свидании. И это нравилось Сону. – И что? Мы вполне можем быть похожими на них. Или… Тебя это напрягает? — Сону в темноте не может видеть того, как Пак затаил дыхание. Не может видеть того, как глаза старшего бегают по тому месту, где сидел Сону. Но Ким всё ещё прекрасно чувствует как Сонхун напрягается. Наверняка он ещё и нахмурился, так что между бровями образовалась глубокая складка. Это вызывает непонимание у младшего, но вопрос задать он не решается. Сам не знает почему, но не решается. – Наверное, нет. Ну, знаешь. Не думаю, что это должно меня смущать. Может быть это даже, эм, ну, нравится…? – Сону распахивает глаза, когда понимает что он только что сказал. Ким громко сглатывает и корит себя за слишком болтливый язык. – Я… Имел ввиду, что, блять. Можно я не буду объяснять? – Сону слышит отчетливый смешок. – Можно. Но, Сону-я, я понимаю о чем ты. – Ким хмыкает от совершенно неформального обращения и невольно начинает светится, как лампочка на ёлочной гирлянде. Он кивает самому себе и тихо вздыхает. Неловкость витала в воздухе, но неприятной она не была. Да, уши у Кима были красными, да, и щеки вероятно тоже. Но в животе оживали те самые «бабочки». Они кружили под рёбрами, заставляя сердце биться чаще обычного и смотреть вместо фильма на тёмный профиль, освещённый лишь синим сиянием большого экрана. Сонхун был красивым. Сону отмечал это крайне часто, да, и не только Сону. Это отмечали все. У него идеальные, почти скульптурные, черты лица. – Сону-я, мы вроде фильм пришли смотреть. А не на меня. – Сону закатывает глаза, чувствует, как по шее ползёт красный цвет. Смущение заставляет сжать пальцами рукава синего свитера. – Ты поинтереснее будешь. — Бормочет Сону, даже неуверенный в собственных словах. Ким чувствует, как сонхунов взгляд ползёт по фигуре младшего. – Тогда смотри. – Сону знает, что Пак сейчас улыбается. Улыбается, смотря на него и блуждая глазами по тени Кима. Сону буквально ощущал его взгляд на себе. Также остро, как если бы чужие пальцы пробежались по плечам, по груди, прямиком к низу живота. Младший сглатывает обильное количество слюны и тихо вздыхает, разворачиваясь к фильму. Сону ничего не отвечает Сонхуну, решая сосредоточить свое внимание на идущем фильме. Фильм закончился сопливым счастливым концом, что вовсе не было удивительно. Обычная мелодрама, от которой слезы не прольёт даже не искушенная жизнью пятиклассница. – Фильм, надо признать, хреновый. – Подмечает Сонхун, зевая. Сону идёт вслед за ним с почти пустой коробкой попкорна. – О боже, тебе что не понравилось полная банальщина, написанная на коленке? Как же так?! – Язвит Сону, хмурясь и тоже зевая вслед за старшим. – Не язви, язва. Зайдём поесть? – Старший поворачивается к Киму, который продолжал хрустеть сырным попкорном. Сону на секунду задумывается, пытаясь вспомнить, когда они с Сонхуном ходили куда-то вместе. Кажется, таких случаев было порядка пяти за полтора года. Ким есть не то, чтобы хотел после довольно большой коробки попкорна для него одного, но тут же согласно кивнул. – Как на счёт японской кухни? – Сону кладёт ещё несколько попкоринок в рот и даёт коробку Сонхуну. – Японская так японская. Пойдём. — Пак подталкивает Сону за плечи, трепля по волосам. Сону находит это действие старшего милым. Они заходят в небольшой японский ресторанчик с низкими столами, запахом рыбы и каких-то специй. Сону вдыхает столь знакомый аромат и невольно улыбается ещё шире, предвкушая вкус еды. Руки были красными потому что Ким совершенно забыл о существовании перчаток, щеки тоже не отличались знакомой бледностью. Сонхун рядом слегка замёрз в своём не самом тёплом чёрном пальто. Старший осматривается, поджимает губы. Присматривается. – О, вижу свободный столик. – Рука Сонхуна обвивает локоть Сону и тянет его за собой. Это действие явно не было намеренным, но в нем было столько трепета, что Сону ненадолго зависает. Старший обеспокоенно поворачивается к нему и склоняет голову к плечу. – Ты в порядке? – А? А, да. Задумался. – Неловкая улыбка. Пак прищуривается. Вздыхает и всё же кивает, усаживаясь за столик. До этого он снял пальто и стянул с себя зелёный шарф. Сону повторил его действия и сел напротив, открывая меню. Блюд было много. – Ты ведь уже был здесь? – Сону поднимает взгляд на Сонхуна, который тоже смотрел в меню. Взгляд шоколадных глаз смотрит на Кима странно. Он был слишком мягким и каким-то чересчур нежным. Он и раньше был таким, но Сону внимания на это не обращал. – Да, бывал пару раз с Хисыном. Тут неплохой сукияки, карри тоже неплохой, да и сашими тоже. – Сонхун неуверенно улыбается. Сону склоняет голову, разглядывает названные блюда. В тот же момент когда Сону решает что заказать, к ним подходит официантка. Она дружелюбно улыбается, спрашивает, что молодые люди будут заказывать. Сону переводит взгляд на Сонхуна. – Две порции суши с лососем и авокадо, рис с карри и… Всё? – Да. – По мере готовности? – Да, лучше так. Девушка уходит, оставляя парней наедине. Ну, насколько это возможно в шумном японском ресторане, полном людей. – Кстати, а почему у тебя всё сорвалось с рождеством? – Сону откидывается на спинку, делая глоток раннее заказанной газировки и видит, как Сонхун давится своей. Это немного настораживает. – Джейк свалил в Австралию к родне. Ну, ты знаешь этих друзей иностранцев. — Пак хмыкает, пожимает плечами. – А Хисын-хён? – Сону, опирается на руку и внимательно смотрит на Сонхуна. Киму думается, что сейчас его взгляд был слишком влюблённым и возможно ему стоит спрятать его в пластиковый стакан с газировкой, но... К черту. Сону устал. – Сону, если тебе некомфортно со мной… – Чего?! Сонхун-хён, ты последний с кем мне было бы некомфортно и… — И Сону замолкает, неуверенно смотрит на старшего. Тот склонил голову, ожидая продолжения, но его не следует. И Хун неожиданно ухмыляется. Склоняет голову по птичьи и поддаётся вперёд к Сону. – Ты такой ужасно очевидный, почему я раньше не обратил на это внимания. – Сону нахмурился после его слов. Очевидный? – Это плохо? – Дыхание замирает, Сону нервно теребит свитер под столом и хмуро разглядывает старшего напротив себя. Сонхун сидел с совершенно невозмутимым лицом, его взгляд был ровно напротив глаз Сону, а на чувственных губах играла всё та же нежная ухмылка. – Нет. – Отрицательное качание головой. – Просто я чувствую себя теперь идиотом. Сону снова хмурится. Он совершенно, абсолютно не понимал слов Сонхуна. О чём, черт возьми, говорил этот старший? Или он говорил просто, чтобы сказать? Но ведь Сонхун не был таким человеком. Так что же значили все эти слова, сказанные с дурацкой, почти влюблённой улыбкой? – Я не понимаю тебя. – Со вздохом признается Ким, надувая губы и продолжая хмурится. – Ничего страшного. Потом поймёшь. О, наша еда. — Сонхун снова ярко улыбается Сону, пододвигая тарелки с карри и суши. Сону качает головой, думая о том, что они вряд ли это съедят на двоих. Но запах был восхитительный и Сону просто перестаёт об этом думать. Разговор уходит в тему хореографии, фигурного катания, медицины и между Сону и Сонхуном даже завязывается небольшой спор. Который, впрочем, быстро сходит на нет и вот Сону уже смеётся с очередной, не самой смешной, шутки старшего и широкая улыбка почти не сходит с лица Кима. Яблочки щёк уже болят от смеха, а сердце трепещет в грудной клетке от взгляда напротив, от мягкой улыбки, спрятанной в уголках губ Сонхуна. Карри и суши действительно были вкусными. Но не то, чтобы их вкус волновал хотя бы одного из двух молодых посетителей. Эти двое были слишком увлечены друг другом и периодической игрой в гляделки влюблёнными взглядами. Их не интересовало ничего кроме друг друга. Счёт напополам. Сону тянет Сонхуна на горящую огнями площадь. А тот даже не сопротивляется несильной хватке Сону, когда тот буквально тащит его за ладонь на улицу. Лишь глупо улыбается, глядя на затылок младшего. На улице продолжает мелкими хлопьями идти снег, который почти тут же тает на асфальте. Рука Сону по прежнему лежит в ладони Сонхуна. Пак руку не вырвал, а Сону не подумал её отпустить. Солнца уже не было видно за серыми многоэтажками, и прохлада ощущалась куда острее. – Идём же! – Сону продолжает тянуть Сонхуна в сторону горящей всеми цветами площади. Хотя «тянуть», это громко сказано. Сонхун совершенно не сопротивлялся младшему и шёл абсолютно добровольно, ещё и довольно улыбаясь, когда смотрел на свою зажатую в тисках ладонь. – Сону-я, а куда мы вообще идём. – Поинтересовался Сонхун, всё же заинтересовавшись целеустремлённостью младшего. – Там сейчас кавер бэнд выступать будет. Ну, пойдём же! – Сонхун не сдерживает короткого смешка и всё же ускоряет шаг. Это вызывает довольную улыбку на лице Сону. Сону с трудом смог протащить их через толпу, продолжая держать крепко руку Сонхуна в своей. Людей было не очень много, но достаточно, чтобы заполнить совсем маленькую площадь вокруг небольшой деревянной сцены. Хотя сценой это тоже было назвать сложновато. Деревянный круглый диск диаметром не больше полутора метров. На этом диске стояло пять человек в выжидательной позиции. Откуда-то доносилась песня какой-то к-поп группы, в названии которой Сону уверен не был. Сонхун стоял вплотную к Сону. Рука его по-прежнему лежала в руке Кима. Когда заиграла музыка, один из танцоров начал плавно двигаться. За ним другой. Это было красиво. Глаза Сону загорелись, когда все пятеро начали совершать плавные движения всеми конечностями под громкий яркий бит. Сонхун, стоит признаться, не особо следил за танцем кавер бэнда. Его взгляд был направлен на Сону с горящими глазами. Младший, сам того не замечая, всё плотнее двигался к Сонхуну. Было ли то из-за холода, или, может быть, по другой причине, это не было важно. – Чёрт, на улице так холодно, а они в одних костюмах. И ведь скользко. – Сону хмуро оглядывает сцену, сжимаясь от мороза. – Хочешь пойти домой? – Сонхун плотнее прижимается к Сону, даже не особо обращая на это внимание. – Давай досмотрим эту хорягу и пойдём. – Согласно кивает Сону, доставая телефон и глядя на время. Почти девять вечера. Сонхун не отвечает. Лишь тихо вздыхает, согласно кивая. Сону прячет руки Пака в свои карманы, пытаясь отогреть и свои и его. Это было так чертовски похоже на свидание. Толпа шумит. Громкий свист заставляет недовольно качать головой, откуда-то раздался детский крик, музыка орёт, а танцоры продолжают двигаться в её такт. Сону тихо вздыхает, на миг поднимая взгляд на небо. Ни единой звёздочки за серыми свинцовыми облаками. Сонхун стоял сзади, почти обнимая Сону. Было комфортно. Полу объятья старшего были тёплыми. Они ощущались как то самое огромное пуховое одеяло, которое ты достаёшь в середине зимы из-за холода в квартире. Такие же же мягкие, убаюкивающие и согревающие. Сону помнил о том, что Сонхун был интровертом до мозга костей и, возможно, ему не было комфортно в толпе шумных людей. – Хён. Ты ведь в порядке, да? – Сону поднимает голову и даже не пытается отстраниться, когда глаза Сонхуна оказываются слишком близко. Они и так нарушили все возможные личные границы. – Ты о толпе? – Короткий кивок и снова глаза ровно напротив других. — Я интроверт, а не социофоб. — Пак качает головой, утыкается подбородком в макушку Сону. Ким вздыхает и лишь плотнее прижимается к Хуну. – Верно. И всё же пойдём. Холодно уже. – Сону выпутывается из рук Сонхуна и пытается снова пройти сквозь тесную толпу. Он кончиками волос ощущал присутствие старшего позади себя. Это вселяло уверенность. На улице продолжал идти снег. Он кружил мягкими хлопьями на несильном морозном ветре. Горящие фонари освещали далеко тянущуюся дорогу. Издалека громко играла музыка, улицы были полны людей, не смотря на позднее время. Тёплая рука согревала замерзшую ладонь. Освещения было слишком много. Оно было повсюду. Если бы не совершенно тёмное небо, можно было подумать что на улице день. Дорога до дома не заняла много времени. Около двадцати пяти минут. Квартира встречает тишиной. Сону стягивает с себя пальто вместе с шарфом и оглядывается на раздевающегося хёна. – Ты будешь чай или кофе? – Спрашивает Сону, проходя на кухню. – Да, кофе. Ким заправляет кофемашину, опирается на тумбу. Сонхун садится напротив, опирается на локоть. Тёмные глаза блуждают по фигуре младшего и Пак снова улыбается. – Спасибо за сегодня. – Неловко произносит Сону, подавая Сонхуну кружку с кофе. На лице младшего по прежнему яркая улыбка, а сердце всё ещё отходит от сегодняшнего дня. – Мы же оба знаем, что это было свиданием, да? – Оба зависают. Сону смотрит в глаза Сонхуна долго. Хлопает длинными ресницами, открывает и закрывает рот. – Это было свиданием? – Это не было свиданием? – Оба вновь зависают. Сону продолжает открывать и закрывать рот, как рыба выброшенная на берег. А Сонхун просто смотрит, ожидая ответа младшего. – Почему я не был в курсе, что это свидание? – Разве это не было очевидно? – Удивляется Сонхун, хмурясь. Сону скептически хмыкает. – Сонхун-хён, я не понимаю намёков. Так что говори мне всё прямо, хорошо? – Сону слегка хмурится, отводит взгляд. Вздыхает и качает головой. Черт, это ведь действительно было очевидным свиданием. Теперь хмурится Пак. Он кусает губу. Неуверенно хмыкает. – Прости, Сону-я, я не подумал и… – Хён, стой. Не извиняйся! Всё нормально. И я правда… Ну, благодарен, тебе за этот день и…? Сонхун вздыхает. – Хорошо, но эм, ты ведь согласишься двадцать четвёртого, эм? — Сонхун снова нервно теребит пальцы, явно теперь неуверенный в том, что хотел сказать. – Хорошо. – Сону сам не знает, что им движет, когда он рукой касается пальцев Сонхуна. В этом действии слишком много нежности и трепета. Старший сталкивается с лисьими глазами и мягкая улыбка оседает на его губах. Двадцать четвёртое декабря, да? Утро двадцать четвёртого декабря Сону просыпается от орущего на всю квартиру звонка. Ким почти сразу же чувствует злость на человека звонившего в выходные так рано. – Да? – Холодно буркает Сону в динамик, о чём тут же жалеет. – Звоню тебе раз в год, а ты даже трубку нормально не можешь взять. — Звучит женский голос и Сону тут же просыпается. – Мама?! Черт. Точно. Сегодня же двадцать четвёртое. — Сону держит телефон у уха, с трудом встаёт и слушает ворчание матери на том конце повода. Иногда зевает, чувствуя раздражение. Маму Сону любил. Но предпочитал это делать на расстояние двух тысяч километров. Эта женщина обожала выносить мозг моим советами, нотациями и словами о том, как жить правильно. Сону же этого за годы жизни в отчем доме этого наслушался. И желания продолжать слушать всё это, да ещё и кивать, соглашаться со всем, у него давно не осталось. Около часа, а может быть больше, Сону объясняется матушке, что у него все замечательно, что деньги ему не нужны и что он вовсе не похудел на фоне стресса на сессии. Успокоенная женщина прощается с ним и отключается, а Сону тихо выдыхает. Порой эта женщина была чересчур опекающей. Хотя скорее, она всегда была чересчур опекающей. – Никогда не слышал, чтобы ты говорил с родителями по телефону. – Сону вздрагивает, поворачивается на стоящего в дверях хёна. Сонхун опирался на косяк и крутил в пальцах ручку. В отличие от Сону, Пак выглядел уже совершенно приличным. Ким вздыхает, ерошит собственные волосы, превращая их в ещё больший бардак и пожимает плечами. – Она не любит телефонные звонки, а я не люблю ей звонить. Нам достаточно поговорить раз в пару месяцев. – Наверное, так лучше для обоих, да? Я со своим отцом говорю каждую неделю. Но в итоге мы только ссоримся. – Коротка усмешка. – Но, думаю, я привык. Ты будешь есть? Сону хмурится. Делает пометку потом выяснить, что случилось с их отношениями. – Буду. Яркое зимнее солнце светит прямо в окно небольшой квартиры. Кухня была одна из немногих тёплых мест в квартире за счёт солнечной стороны. На столе стоят два стакана кофе, две тарелки рамёна и Сону невольно улыбается, чувствую запах сырной лапши. – Хоть выспался? – Перебирая лапшу, спрашивает Пак. Сону кривится. – Да, где там. Моя маменька порой такая невыносимая, знаешь. – Сону качает головой, делает глоток. – Во сколько мы пойдём? Сонхун задумывается, включает телефон и смотрит время. – О ты же в курсе да, что уже почти пол второго? – О. Черт. – Что смотрел на этот раз? Сону зевает, потягивается, мешает лапшу палочками. За окном всё продолжал кружить снег. На этой неделе он затихал лишь на пару дней. – Какую-то скучную сопливую дораму. – Ким пожимает плечами. – Поражаюсь таким людям как ты. Вы можете заснуть не переделав сто вещей перед сном. Вау. Я так не могу. — Грустный взгляд и поджатые губы. – Ну, не могу сказать, что я сразу ложусь спать. Перед этим я ещё раз сто обо всем подумаю, проанализирую день. Подумаю, что и где не то сделал, сказал. — Негромкий смех разряжает тишину квартиры. На лице Сонхуна застывает полуулыбка, глаза почти влюбленно блестят и Сону думает, что Сонхун слишком красив для этого мира. Слишком идеальный. А может Сону смотрел на него через призму розовых очков влюбленности. Но если честно, то Киму было плевать. – Ужасно. Не думаю, что это лучше, чем смотреть сериалы до четырёх утра. – Сону неловко улыбается старшему, отмечая что лапша разбухла. – Верно. Но всё же. Во сколько мы идём? – В пять вечера? Короткий согласный кивок. Сону начинает о чём-то рассказывать, периодически довольно возмущённо и слишком эмоционально, а Сонхун лишь вставляет редкие реплики и улыбается каждый раз, когда Ким реагирует слишком бурно. Может быть они подходили друг другу намного больше, чем мог подумать Сону. И возможно Сонхун знал об этом чуть лучше, чем сам Ким. Они действительно выходят около пяти вечера. На улице почти минус тринадцать и Сону это несильно радует. Ким заставляет Сонхуна надеть шапку и на себя тоже натянуть её не забывает. Старший лишь недовольно глаза закатывает, но позволяет ему натянуть на себя шапку почти до самых глаз. – Кстати на какой каток мы идём? – Сону не уверен, что хотел бы пойти на тот, где обычно обитает сам Сонхун, будучи фигуристом. – Я бы сводил тебя на тот, где обычно катаюсь я, но тренер мне голову оторвет. – Пак недовольно морщится. – Так что идём на городской. Да, и рождество на дворе. Надо среди людей побывать. Ты в социум не вылазил с того дня. – Ты тоже кроме как на лёд никуда не ходил. – Подмечает Сону. – С чего бы это? – Хотя бы потому, что ты буквально все вечера сидел около меня. – Верно. Мы оба давно не были на улице, так что пошли уже. – Сонхун тянет Сону за рукав пальто. На улице уже темнело. Загорались редкие фонари и появлялось все больше людей. – Я надеюсь, ты теперь знаешь, что это свидание? — Сонхун смотрит на младшего сверху вниз и весело ухмыляется. Сону хмыкает. – Знаю. – Младший сам сплетает их пальцы и тоже улыбается. Дорога до катка занимает около получаса вместе с поездкой на автобусе. Народу было очень много. Смеющиеся дети вместе с родителями, катающиеся влюбленные парочки и просто компании друзей. Людей было действительно много. Каток был отлично освещён. Здесь было не меньше сотни ярко горящих лампочек, на которых сверху ещё висели цветные гирлянды. Сонхун сам взял им коньки на прокат и ухмыльнулся, когда Сону с опаской оглядел не устойчивую обувь. – Сону-я, я помогу тебе. Обувайся и пойдём. – Рука старшего оказывается перед лицом Сону и он обречённо кивает. Вставать на лёд было особенно страшно, даже не смотря на держащего его за руки Сонхуна. Ноги дрожали и подкашивались от попытки устоять на них. К тому же они просто разъезжались на чёртовом льду. Сонхун хихикал и подтрунивал над младшим парнем, за что получал сердитый взгляд. – Всё хорошо, видишь? — Хун держал крепко. Не позволял Сону даже на секунду почувствовать ощущение падения и Ким был так ужасно ему за это благодарен. Сам он вцепился в Сонхуна мёртвой хваткой и отпускать до окончания сия «приключения» не собирался. – Ты… — Сону договорить не успевает хотя бы потому что оказывается почти вплотную к старшему и издаёт пугливый визг, из-за чего некоторые на них оборачиваются. – Ты говорил, что умеешь стоять на льду. – Улыбка Сонхуна раздражала. Безусловно она была всё ещё прекрасной, но такой раздражающей. – А ты что мне поверил?! И вообще в детстве умел! – Реплика вызывает смех у Сонхуна и совершенно злобный взгляд у Сону. – Ты такой ребёнок. – А сам-то! – Ну, я этого хотя бы не скрываю. – Сонхун фыркает. – Видишь двигаться на льду не так уж и сложно. – Чего?! – Сону оглядывается и понимает, что они стоят намного дальше, чем были. Закусывает губу и вздыхает. – Ты специально, да? – Ты выглядишь напуганным. – Верно. Наверняка, так и было. – Извини? – За что? – За то, что тебе приходится возиться со мной и… – Сону замолкает под хмурым взглядом старшего. Он всё ещё стоял почти вплотную к Паку и всем телом ощущал его тепло. – Так и не понял, да? – На заднем фоне начинает кричать ребёнок. Но ни Сону, ни Сонхун не обращает на это внимание. Для них двоих мир замер. Сонхун внимательно смотрит в глаза Сону, его руки лежат на талии Кима, а лицо становится всё ближе. — Ты мне нравишься, Сону. Давно. И, на самом деле, я думаю, что это намного больше чем нравишься. Я так чертовски в тебя влюблен и я совершенно не знаю что с этим делать. — Вокруг столько людей и это не должно было произойти так. Но не плевать ли уже? – Что? – Сону шумно сглатывает. – Я тебе что? Сонхун замирает. В его глазах пламя. Там неуверенность, страх, влюблённость, нежность и ещё десятки чувств, которым Сону не даст названия. От этого кружится голова, ноги разъезжаются ещё сильнее, а сердце под рёбрами стучит слишком сильно, чтобы выдержать все это. – И я, вроде как знаю что нравлюсь тебе. И… – Ты знал? – Ты очевидный. – Сонхун отстраняется на пару сантиметров, пожимает плечами. – Хочешь спросить почему тогда ничего не сделал? — Младший коротко кивает. Сонхун отводит взгляд. – Подумал, что тебе сейчас это не надо и что ты не хочешь со мной никакого общения. Что может быть тебя пугает твоя влюблённость. Ну, знаешь. Ты со всеми такой милый, общительный, а со мной всегда, эм, отстранённый. Это напрягало. – Пак Сонхун ты что идиот? — Хмуро спрашивает сон. — Не думал, что я с тобой так веду себя именно из-за страха быть отвергнутым? — Произнести последнее может быть было сложно. Но Сону сейчас пребывал в эйфории, так что слова вылетают сами. – Я идиот?! – Ты. – Убеждённо кивает младший и ухмыляется, когда видит как Сонхун хмуро оглядывает его. Однако улыбку Сону почти тут же смывает с лица волной новых вопросов. – Тогда почему сейчас решил…? — Признанием это, как таковым, не было. И Сону не был уверен, как охарактеризовать то, что произошло на катке, полном людей. Они оба всё ещё были на коньках и если Сонхун стоял совершенно устойчиво, то Ким то и дело норовил упасть. – Надоело мне это всё. – Сонхун пожимает плечами. — И Джей тоже… Эм, мозги вправил. – Сонхун неуверенно улыбается, растерянно пожимает плечами. – И ты вечно убегающий, от меня настроения не прибавляешь, знаешь. Эти слова вызвали у Сону улыбку. Может быть, стоит поблагодарить Чонвона за его прекрасного парня. Самого Чонвона Ким благодарить точно не собирался. – Черт, это не должно было произойти здесь. Какой ужас. — Сонхун кривится, оглядывая столпотворение вокруг. – И как должно же было быть? – Сону закидывает руки на шею возлюбленного, и шире улыбается, когда чувствует чужие руки на своей спине. – Ну. Мы всё ещё живём в одной квартире. И может быть мы могли бы после этого катка пойти на местную площадь, чтобы посмотреть на взрывающиеся салюты и тогда я тебе признался нормально, не… – Договорить Сонхуну не дают. Сону тянет его вниз и губами касается губ Сонхуна. Прикосновение неуверенное, Ким словно ждал, что его сейчас оттолкнут. Но Сонхун лишь сильнее прижимает к себе еле стоящего на коньках парня и сам углубляет поцелуй. Поочерёдно сминает губы, языком проходится по нижнему ряду зубов, сплетается с языком Сону. Поцелуй был мягким, тягучим и полным нежности. Не один из них никуда не торопился. Младший руками от шеи скользит к щекам и его пальцы на них и остаются. Большой гладит щеку, а другая рука убирает с лица волосы, пока язык хёна продолжает блуждать в его рту. Сонхун всё же отстраняется от Сону. Поправляет съехавшую шапку. – Губы теперь обветрятся. – Мягко замечает Сонхун, разглядывая младшего, который ещё и облизал эти самые губы. – Ну и пусть. Кстати про фейерверки всё ещё актуально, я собираюсь тебе рассказать что я в тебя тоже влюблен, хён. – Сону хитро улыбается резко смутившемуся старшему. – Да, идём… и аккуратнее, Сону! *** Добраться до дома оказалось сложно. Из-за крайне позднего времени общественный транспорт уже не ходил и пришлось заказывать недешёвое такси. Когда они наконец заходят в квартиру, Сонхун усмехается. Сону устало вздыхает, разминаясь. Глаза всё ещё болели от ярких вспышек фейерверков, а ноги немного гудели от напряжения в них. Но всё это затмевала нежность и чувство обожания к одному конкретному человеку, который сейчас снимал пальто прямо напротив Сону. – Ты милый. – Вновь повторяет Пак. – Ты говоришь это уже раз двадцатый за вечер. – Недовольно фыркает Сону, чувствуя как под рёбрами суматошно бьётся сердце. – Я не мог говорить это почти полтора года. Так почему бы мне не говорить это сейчас? – Сонхун ухмыляется, стягивает с Кима шапку и кладёт её на полку. Волосы Сону торчат во все стороны. – Ну, я же не виноват, что ты говорил своими глупыми намёками. – Хмыкает Ким и закатывает глаза когда Сонхун треплет его по волосам, пытаясь их поправить. – Они были очевидным, Ким Сону! – Возмущенно восклицает Пак, снимая пальто с себя. – Значит не такими уж и очевидными. – Обижается младший, проходя внутрь квартиры. Он слышит ещё одну усмешку в свою спину и тоже улыбается. Счастье переполняло Сону. Оно оседало мягким покровом на сердце, которое сейчас находилось в полном умиротворении. Ким был счастлив. Действительно счастлив. Сонхун шёл ногу в ногу за ним. – Если бы мы с тобой поговорили раньше, мы бы начали встречаться раньше? – Сону поворачивается на вопрос Пака, который он произносил с широкой улыбкой и скрещенными на груди руками. – Ну, мы же не поговорили. – Сону качает головой, ухмыляясь. – Ты кофе будешь? – Ты собираешься варить кофе на ночь? – Пак садится за стол, пока Сону заваривает кофе. – А спать потом как? – А мы собираемся спать? — Сону поворачивается на Сонхуна. Ким видит этот удивлённый взгляд, но лишь хмыкает. – Какой ты скучный. – Младший закатывает глаза. – Какой ужас, Сону-я! Мы первый день в отношениях, а ты уже пытаешься в постель меня затащить. Сону снова закатывает глаза, ухмыляется и поворачивается к своему новоиспечённому парню. – Ага, а ещё мы полтора года ходили вокруг да около и всё пытались подступиться к другу другу. А ты решил в целомудрие поиграть. Ну, хорошо. Я не против. – Сону смеётся на собственную шутку, чувствуя, как нежность затапливает его с головы до ног. Сону был так чертовски влюблён. Сонхун тоже хихикает и лишь головой на это качает. – Ты бесстыжий. – Я?! Это говорит мне человек, который отменил все планы с друзьями ради того, чтобы признаться в чувствах. – Буркает Сону. – Ну, я хотя бы был романтичным. – Фыркает Сонхун и это вызывает у Сону новую улыбку. – Я тоже очень… – Сону замолкает, не успевая договорить. Сонхун оказывается около Кима в три коротких шага. Сону отклоняется от Сонхуна, упираясь головой в шкаф и прищуриваясь. – Что такое? – Губы Пака останавливаются в нескольких миллиметрах от губ Кима. – Ты такой глупый, Ким Сону. Сону лишь глаза успевает закатить, прежде чем Пак целует его. Губы Сонхуна мягкие, немного обветренные и горячие. Они уже целовались на катке, но сейчас всё ощущалось по-другому. Намного более интимно. Жёлтым светом горел светильник над плитой, по стенам скакали кривые тени, создавая причудливые картины. Кофемашина шумела на заднем фоне. За окном раздавались взрывы салютов, свет одного единственного фонаря проникал на кухню, отбрасывая лишнюю тень. Пак отстраняется, губы опухли, а взгляд был почти горящим. Сону сглатывает, опускает руки с шеи старшего и хитро улыбается. – В душ надо. И тебе, и мне. – Сонхун кивает, улыбается и отступает от Сону на пару шагов. И младший хмыкает. Пак всё ещё оставался в непозволительной близости к нему. Сону закатывает глаза и обходит старшего самостоятельно, бурча что-то под нос. *** Сону отвечает на мягкий поцелуй старшего с той же нежностью, с которой его целует Пак. Руки Сонхуна скользят по спине, залазят под зелёную ткань футболки. Сону цепляется пальцами за тёмные мокрые волосы, языком проводит по чужим губам. Тёплые руки с старшего гладят спину, подушечки пальцев слегка сжимают бледную кожу младшего. Сонхун отстраняется через несколько минут от губ Сону лишь для того, чтобы стянуть с себя большую домашнюю футболку, которую он натянул после душа. Младший повторяет за ним, параллельно рассматривая худощавое тело старшего. Рука сама тянется к груди, пальцы обводят соски Сонхуна. Пак хмыкает, тянет Сону снова на себя за талию и его губы касаются губ Кима. Язык проникает в рот, обводит нижний ряд зубов, касается нёба и сплетается с языком младшего. Руки Сону ползут по груди Хуна, касаются кромки мягких спортивных штанов. – Какой ты быстрый. – С придыханием ухмыляется Пак, касаясь рукой волос Сону и треплет его волосы с нежной улыбкой. – Не нравится? – Надувается Ким, хмуря брови. – О, нет. Мне абсолютно всё нравится. Ты в том числе. – Лицо Сону окрашивает почти идиотская влюблённая улыбка. Уши краснеют и Ким широко ухмыляется. – Отвратительно. – Бурчит Сону, окидывая тяжёлым взглядом полуголого старшего. – Верю. – Пак снова целует его. Аккуратно подталкивая младшего к кровати. Сону поддаётся, а руками касается живота, пальцами ведя вниз к резинке штанов. Пальцы проникают под кромку штанов, касаются голой кожи и резинки боксеров, пока руки старшего касаются затылка. Сонхун сильнее впивается в рот Кима. Губы то и дело сталкиваются друг о друга. Сонхун отстраняется от губ Кима, последний раз язык проходится по нижней губе и игривая улыбка окрашивает лицо Пака. – Чего ты так смотришь на меня? – Сону вздёргивает бровь, кладя руки на плечи Сонхуна. – Не знаю. – Знает. Сону облизывает губы. – Разрешишь? – Сону поднимает взгляд на Сонхуна. – А у меня есть выбор? – Руки Сонхуна лежат на спине Кима, пальцы гладят кожу, проходятся по выпирающим позвонкам. – Конечно. – Сону недовольно прищуривается. Пак усмехается. Младший меняет их местами под наблюдающим взглядом Сонхуна. Сонхун сам снимает штаны и садится на кровать. Ким опускается на колени, морщась от твёрдости пола, на котором не было ковра. – Не мог купить ковёр в комнату? – Снова щурится Сону, касаясь накаченных ног Сонхуна. Тот вздёргивает бровь, задумывается. – М, мог бы. – Соглашается Пак. – Вот и купи. – Кивает младший, руками скользя по ногам старшего, пока взглядом оглядывает полувставший член, выпирающий под чёрным бельём старшего. Губы Сону касаются чёрной ткани и Сонхун закусывает губу. Руки Кима блуждали по низу живота, то и дело заползая под резинку белья. Глаза хитро сверкают, когда он смотрит вверх. Голова Сонхуна была откинута назад, рука лежала в тёмных волосах Сону, губа закушена. Сону нравилось то, как сейчас выглядел Сонхун. Нравилось то, что он был таким из-за него, из-за Сону. Сону мелкими поцелуями проходится по животу Пака. Тот втягивает его, стараясь увернуться от щекотных прикосновений. Но Ким лишь тихо хихикает на это и продолжает касаться горячими губами бледного живота, пока пальцы водят по члену. – Твою мать, Сону-я, прекрати меня мучить. – Хрипло выдыхает Сонхун, касаясь руки младшего. Тот лишь хмыкает, но всё же кивает. – Какие мы быстрые. – Ким хитро улыбается, возвращая слова Сонхуна ему же. Пак вздёргивает брови, поддаётся вперёд и целует Сону. Сминает поочерёдно губы младшего, языком проталкивается в рот, проходится по зубам. Младший на поцелуй отвечает, но почти тут же отталкивает Хуна назад, на что старший недовольно хмыкает. Сону стягивает со старшего боксеры, на которых уже образовалось мокрое пятно от стекающего с головки предэкулята. Сону касается языком уретры, слизывает прозрачные выделения. Языком обводит головку и довольно улыбается, когда слышит сверху шипение. Пальцы Сонхуна чуть сильнее тянут волосы Кима, но он тут же разжимает пальцы, чтобы погладить младшего по голове. Сону не заглатывает член. Лишь губами проходится по длине, пока рука сжимает основание. Он языком обводит уздечку, возвращается к уретре и всё же берет в рот. Посасывает головку, слыша хрипы и тихие постанывания Сонхуна. Сону удовлетворённо жмурится, заглатывает больше. Ким прекрасно чувствует, как член старшего твердеет всё больше, как набухают вены на нём, а предэякулята становится больше. Пальцы Пака сильнее впиваются в волосы Сону, слегка давя на затылок. Сону берет в рот больше и чувствует, что смог взять чуть больше половины. Ким втягивает щеки, образуя вакуум и слышит протяжный стон старшего. Сону хочется улыбнуться, но он лишь сильнее сжимает губы, всё плотнее обхватывая нежную кожу органа. Рука всё также лежит на основании, пока вторая находится на колене старшего. Пальцы с члена перемещаются на живот, гладят его. Ким водит ртом по длине органа. Челюсть начинает болеть от напряжения и Сону выдыхает. Слюна стекает по подбородку, глаза закатываются, а дышать становилось всё тяжелее. Губы болели, как и щеки. Сонхун сам отстраняет младшего от себя, видя красные щеки и опухшие ноющие губы. – Хей, хватит, окей? – Сонхун вздыхает, качает головой, гладит покрасневшую щеку Сону. И тот ластится к ней, почти как котёнок. Ким лишь согласно кивает и вяло отвечает на новый поцелуй Сонхуна. Пак лишь мягко сминает полные губы Сону, не проникая языком в рот Кима. Он аккуратно подтягивает младшего на кровать, когда Сону обвивает руками шею Сонхуна. Руки старшего проникают под домашние штаны Кима, а губы спускаются к подбородку. Пак осторожно посасывает кожу так, чтобы не оставлять следов на бледной коже. Сонхун прекрасно помнил, что Сону терпеть не может свитера с высоким горлом и что ему в них душно. Старший мелкими поцелуями спускается по шее, к выпирающим ключицам. Сону лишь тяжело вздыхает и нежно сжимает волосы Сонхуна в пальцах. Губы Кима приоткрыты. В комнате было ужасно душно. Может быть, душно вовсе не из-за температуры сонхуновой спальни, а из-за тяжёлого тела Пака. Из-за искрящихся чувствами поцелуев, из-за пропитавшей воздух нежности. Из-за того, как Сонхун его целовал. Сколько себя он вкладывал в эти мелкие нежные поцелуи. Сону всегда нравились долгие нежные прелюдия. Он никогда не был фанатом грубого «животного» секса. И сейчас, когда Сону чувствовал всю нежность Пак Сонхуна, ему вдруг подумалось, что возможно они были созданы для того, чтобы встретиться и быть вместе. Ведь до того, как лечь в постель ничего не обговаривалось касательно того, как они будут заниматься этим самым сексом. Но Сонхун сразу же выбрал нежность. Нежность, пропитанную обожанием, любовью и мелкими искрами страсти. Почему-то Сону подумалось, что попроси он грубости, то Сонхун бы его послушал. Сону ощущал обожание всем своим существом. Он чувствовал его в том, как горячие губы спускаются к груди, в том, как пальцы пробираются под кромку штанов. В том как другая рука держит Сонхуна на весу, чтобы он не упал на Кима. – У тебя есть смазка? – Сону выдыхает, когда старший отстраняется и заглядывает в глаза Кима. Пак облизывает губы, сглатывая. – Да. Есть. – Сону кивает, хихикает, когда губы Сонхуна касаются его щеки тремя громкими поцелуями. – Слезь с меня, я схожу за ней. – Когда Пак собирается отстраниться, то младший утягивает его в новый поцелуй. Руками ласкает плечи, сминая чужие губы. Сону кусает щеку Сонхуна и ухмыляется, когда ловит прищуренный шоколадный взгляд. Сону с трудом выбирается из-под тяжелого тела, получив ещё минимум три долгих тягучих поцелуя. Хихикая, он идёт по квартире и думает о мешающем стояке. Смазка находится на нижней полке шкафа, спрятанная между огромного количества вещей. Даже не открытая, это вызывает у Сону вздох. Секса с проникновением у него не было давно. Действительно давно. И сейчас всё будет идти долго. Это немного разочаровывает. А с щепетильностью Сонхуна всё будет идти ещё дольше. Сону морщится, но всё же возвращается в постель к возлюбленному, который сейчас сидел на кровати и смотрел взглядом потерянного щенка на Сону. – Только, хён. У меня давно никого не было. Типа реально давно. После расставания с бывшим парнем. – Сону неуверенно улыбается, чувствуя себя неловко под пытливым взглядом Сонхуна. Протягивает ему смазку и садится рядом, думая о том, что сейчас не самое подходящее время для разговоров, с учётом того, что оба были возбуждены и раздеты (хотя на Сону по прежнему оставались домашние брюки). – У меня тоже. Всё нормально. Я буду осторожен, угу? – Сонхун поворачивает Сону на себя, снова аккуратно целует и отстраняется. Следом губы касаются уголка рта Кима. Потом подбородка, щеки, носа, виска. Это продолжается до тех пор пока Сону не начинает широко улыбаться. – Хён, мы всё ещё оба со стояками. Ты же помнишь об этом? – Сону сглатывает, кивает на член Сонхуна и хмыкает. Пак в свою очередь лишь глаза закатывает. – Ага, вот только тебе бы штаны снять. – Сонхун язвит, но его взгляд оставался по прежнему до отвратительного влюблённым и мягким. И Сону так чертовски это нравилось. Сонхун помогает парню снять штаны сразу вместе с бельём, рукой несколько раз ведёт по стоящему члену и ухмыляется, когда слышит недовольное шипение. Видит, как младший закатывает глаза и разворачивается к Паку спиной. Встаёт на четвереньки. Уши Сону краснеют от позы и проживающего взгляда Сонхуна. Слышится щелчок открывающийся смазки. – Сону, если тебе станет неприятно или тем более больно, то ты тут же мне скажешь, хорошо? И мы остановимся. – Сону молча кивает в подушку. Смущение накатило на него совершенно не кстати, Ким вдруг вспомнил о существование стыда. Это не то, чтобы было ему свойственно. Сону всё же удаётся заглянуть себе за спину, он отлично видит, как Сонхун греет смазку между пальцев. Киму подумалось, что его хён взял слишком много лубриканта. С другой стороны, Пак просто заботился о комфорте Сону и от этого было действительно приятно. А на сердце разливалось волнами обожание к старшему. Сону морщится и тихо выдыхает, на один палец Сонхуна. Губы Сонхуна касаются ягодицы Сону, когда он шипит и пытается отстраниться от проникновения. Ким совершенно отвык от подобного и его сфинктер явно не был готов к таким подвигам. Вторая рука старшего лежала на животе Сону и держала его. Ким зажимает губу между зубов и тихо выдыхает. Сонхун аккуратно проникает на две фаланги внутрь Сону и останавливается. Затем осторожно смазывает горячие стенки ануса. Проникает чуть дальше и снова слышит шипение Сону, вторая рука с живота перемещается на спину, затем на затылок и наконец к волосам. Пак гладит Сону по голове, тихо вздыхает, видя, как туго идёт растяжка. Сону не соврал, когда сказал, что у него давно никого не было. – Всё хорошо? – Спустя минуту спрашивает Сонхун, водя одним пальцем в тугом отверстии. – М-гу, продолжай. – Сипло выдыхает Сону, кусая подушку. Ким не видел кивка старшего, но хорошо почувствовал, как вместо одного пальца, там появилось уже два. Сонхун аккуратно проталкивает оба пальца внутрь, раздвигая стенки и снова обильно смазывая тёплой смазкой. Пальцы ускоряются и Сону слышит пошлое хлюпанье обильного количества жидкости. Тихо взвизгивает, когда длинные пальцы старшего задевают простату. – Твою мать, Сонхун-хён! – Выдаёт Сону, руками сжимая простынь и всхлипывая, когда Сонхун снова пальцами ведёт по слишком чувствительному комку нервов. – Ясно, нашёл. – В голосе старшего отчётливо слышится самодовольство и Сону закатил бы глаза, если бы не очередной вырвавшийся стон от стимуляции. Ким пропускает тот момент, когда вместо двух пальцев, в нём оказываются три. Лишь снова всхлипывает, когда Сонхун совершенно не щадя Сону, начинает сильнее давить на простату. Пальцы лежащие на головке члена тоже к спокойствию не располагали. Младший громко и немного отчаянно стонет, пытается уйти от стимуляции, но ему не позволяют. Сонхун действительно подходил слишком тщательно ко всему. Даже сейчас он с удвоенным усердием нажимал пальцами на чувствительную простату. Сону хмурит брови, всхлипывает, кусает подушку. Бедра дрожат, хлюпы чёртовой смазки разносятся по всей комнате. Старший сзади тоже был совершенно возбужденный и до звёзд перед глазами красивый. Пот стекал по лбу, а сердце суматошно билось в груди от переизбытка чувств. Сону было слишком жарко, душно и хорошо. – Хён, хватит. – Ким отчаянно выдыхает, снова всхлипывает и уходит от стимуляции пальцами. Это было слишком. – Хорошо. – Сону чувствует поцелуй на спине и мягкое поглаживание головы. – Повернешься? Хочу тебя видеть. – Сону с трудом поворачивается на Сонхуна и уже плюёт на свою открытость. Пак мягко целует его, прижимая податливое тело к груди. Сону с трудом поднимает руки и обнимает старшего за плечи, пальцами зарываясь в тёмные волосы. Сонхун садится так, чтобы Сону оказался на его бёдрах, плотнее прижимает младшего к себе и нежными поцелуями проходится по шее. – Всё хорошо? – Всё прекрасно. – Сону утыкается губами в щеку Сонхуна, вздыхает и сглатывает. Старший тянется за смазкой и смазывает член. Сону привстаёт на его бёдрах и закусывает губу, когда головка оказывается приставленной к кольцу мышц. Пак аккуратно целует Сону, мягко проникая языком в рот и делает осторожный толчок внутрь Кима. Младший тихо всхлипывает, цепляется пальцами за широкие плечи. – Красивый. – Горячий шёпот около губ вызывает у Сону мурашки по коже, как и руки лежащие на талии. Сонхун делает ещё несколько аккуратных коротких толчков и Сону кусает плечо старшего. Губы старшего блуждали по шее Сону, иногда он втягивал в рот бледную кожу и мягко посасывал, не оставляя следов. Пальцы Кима были зарыты в густые волосы, из горла вырываются тихие стоны, пока Сонхун совершает медленные фрикции, стараясь достать до простаты Сону. Когда у него получается, Ким сильно сжимает в руках волосы и дёргает голову старшего на себя, протяжно постанывая. – Хён! – Громко выдаёт младший, продолжая крепко держать волосы хёна, и всхлипывая от очередного поцелуя в линию челюсти. Головка упиралась в простату и каждая новая фрикция вырывала из Сону хныканье и короткие плаксивые стоны. Сонхун не делал резких движений, наоборот старался растянуть удовольствие. Его губы то и дело целовали лицо Сону, касались губ. Язык проходился по едва солоноватой коже шеи, а руки поддерживали Кима за талию. Из его рта иногда вылетели короткие смущающие звуки удовольствия, по лбу стекла капля пота, которую Сону тут ж собрал языком. Сону уже самостоятельно насаживается на твёрдый член старшего, закусив губу и тихо плавясь от удовольствия, когда губы Сонхуна в очередной раз целовали Кима за ухом или в артериальную вену. Головка задевает простату при каждом новом толчке и Сону стонет всё отчаяннее, руки сильнее сжимают плечи старшего, глаза закрыты и он чувствует себя таким ужасно уставшим. Внизу живота всё горит и Ким отчаянно хочет кончить, член старшего внутри пульсирует, а из его собственного продолжает течь предэякулят, прямо на живот Сонхуна. – Хён… – Сиплый голос Сону заставляет Сонхуна поднять взгляд на говорящего младшего. – Что, солнце? – Губы Сонхуна возвращаются на мокрый висок Сону, одна рука продолжает лежать на талии, а другая зарывается в волосы. – Я… – Ким закусывает губу. – Что? – Сонхун подталкивает Сону сказать то, чего младший хочет. Ким мысленно делает пометку о том, что у его хёна явно был кинк на разговоры во время секса и неуверенно улыбается ему же. Сону сглатывает. Вздыхает, сильнее обнимает его за шею. – Кончить. Я хочу кончить, хён. – Дыхание было сбито, сердце стучало слишком громко, а член перестал двигаться в узком анусе, только повышая градус возбуждения, не успокаивая. Сонхун усмехается и меняет позу так, чтобы младший развалился на кровати, а сам он навис сверху. Руки Сону раскинулись по кровати и он пальцами сжал белые, уже грязные простыни. Губы Сонхуна накрывают губы Сону мягким поцелуем, пока член продолжает долбиться в простату. Дыхание у обоих не хватает и Ким разрывает поцелуй, желая вдохнуть больше кислорода в грудь и застонать от активной стимуляции простаты. Губы Сонхуна скользят по солёной шее, к груди. Слюны много и Ким невольно вздрагивает, когда движения Сонхуна становятся резче. Пальцы сжимают мокрую простынь, губа закушена и Сону продолжает хныкать, желая разрядки. Сонхун ловит сигнал младшего и одна его рука перемещается на член младшего и начинает дрочить. Рука двигалась вверх вниз в слишком быстром темпе и Сону выгибается под Паком с характерным громким звуком. Белые капли попадают на живот обоих парней, а Сону выдыхает. Его бедра дрожат от не отпускающих спазмов, а глаза совершенно влажные. Сонхун выходит из младшего, который сейчас был точно не здесь и собственной рукой делает несколько движений. Семенная жидкость попадает на животы обоих парней. Гортанный звук вырывается откуда-то из горла Пака и он ложится рядом с Сону, думая о том, что им не помешало бы убраться. Но это потом. Старший целует Кима быстро и мягко, и Сону уже собирается ответить, когда тот лишь отстраняется и хихикает над недовольным лицом младшего. Ким закатывает глаз, устало бьёт по плечу и совершенно не противится, когда Сонхун обнимает его. – Я так чертовски влюблен в тебя, Сону. – Выдыхает Пак в волосы младшего. Сону хихикает. – Я в тебя тоже, хён. – Сону губами касается шеи старшего, а затем вдруг отстраняется и морщится. – Блять, фу, как липко. Я в душ. Сонхун смеётся вслед вскочившему парню и чувствует себя самым счастливым. Утро начинается с заглядывающего солнца сквозь плотные синие шторы, руки Сонхуна на талии и мягкими губами на его шее. Сону вздыхает, жмурится и улыбается. Тепло Пака ощущалось крайне убаюкивающее и Сону думает о том, чтобы поспать ещё. – Почему ты не спишь? – Голос Сонхуна совершенно хриплый после сна, а глаза по прежнему закрыты. – Двенадцать дня. Какой спать? – Сону разворачивается к хёну и пальцем тыкает в родинку на переносице. Сонхун зевает, а затем просто кусает палец Сону. Ким лишь опять глаза недовольно закатывает, а на лицо лезет глупая, совершенно влюблённая, улыбка. – Раз мы оба проснулись, то пошли готовить завтрак. Есть хочу. – Сонхун приоткрывает один глаз, недовольно вздыхает. – Ещё пять минут и пойдём. Пять минут перерастут в десять, а десять в полчаса, полчаса в час. Было двадцать пятое декабря, на прикроватных часах двенадцать часов дня и у Сону с Сонхуном пока что было всё время мира.