Сублимация выдуманной внутренней пустоты

Онигавара оглядывается по сторонам. Всюду пьяные люди, где-то по углам целуются парочки. Бармен быстро пробегается глазами по нему и вздыхает: наплыв по вечерам не позволяет отвлекаться надолго. Ещё пара людей осматривает его с ног до головы, но быстро забывает про него. Бар возвращается в привычный ритм. Наконец детектив замечает того, кого искал. Сгорбленные плечи, весь в чёрной одежде, на голове капюшон, чтобы никто его не узнал, не заметил. Гэнгоро с горечью качает головой и садится рядом. Человек не обращает на него внимания. — Гоэнджи. Человек слегка дёргает головой, но не поворачивается. Заставляет себя не поворачиваться. Онигавара тяжело вздыхает. — Ишидо. Император смотрит на него. Он пьян, но он, конечно, узнал его. В глазах едва ли мелькает интерес, но раздражение было отражено даже в позе. — Детектив. Давно не виделись, — констатирует он факт и говорит: — Налей мне и моему другу. Бармен быстро кивает и разливает по роксам виски. — Я не пью, — пытается отказаться Гэйгоро, но Шууджи тут же его перебивает. — Да ладно вам, мы столько уже не виделись, — улыбается. В улыбке этой нет дружелюбия или света, вовсе нет. Она больше похожа на горькую усмешку. Онигавара берет напиток. — Другое дело, детектив. За нашу встречу? — спрашивает он с долей веселья, поднимая свой рокс. Звон стекла. Гэнгоро не знает, почему он всё же решил выпить. В конце концов, он пришел по работе. Он смотрит на "собутыльника". Из-под капюшона выглядывают покрашенные пряди волос, кожа загорелая. Взгляд болезненный, задумавшийся. Он наверняка погрузился в воспоминания. Даже такой актёр, каким был Ишидо, не мог забыть то, что пережил. Наконец, Император выпивает всё залпом, переставая крутить бокал в руках. Жалкое зрелище. — Зачем вы здесь? В почти чёрных глазах видно тяжесть, тоску и горе. По спине Онигавары мурашки пробегают от такого взгляда. Ему становится невыносимо жаль человека перед ним. — Сынок, возвращайся домой. Ишидо отвратительно смеётся. Нет ни счастья, ни радости, но есть отчаяние и абсолютная безнадежность в этом смехе. — Я не могу, вы же знаете. — Нет, — отрицает Гэйгоро спокойным тоном, — ты можешь вернуться. Тебя ждут. Тебя любят. У тебя есть дом. Шууджи опускает взгляд в пустой рокс. — Не сейчас. Пока нет, — говорит он с печалью. — У меня нет ничего. Я отдал всё. Они молчат. Онигавара знает характер мальчика: упрямый, верный своим принципам и справедливый. Гоэнджи мог менять свою внешность как угодно, но себя самого? Нет, себя он не смог переменить. Иначе ситуация в футболе была бы ещё ужаснее, чем сейчас. Ишидо слезает с барного стула и хочет уйти, но детектив тут же останавливает его за руку. Шууджи оборачивается. Гэнгоро обнимает его. Сначала парень застывает на месте. Руки и тело дрожат. Но в конце концов он отвечает на объятья, прижимая Онигавару к себе даже крепче, чем тот его. Цепляется изо всех сил, как если бы детектив был единственным, что могло согреть его в метель. — Простите, — слышит Онигавара тихий и дрожащий голос и чувствует, как его глаза слезятся. — Тебе не за что извиняться, сынок.