Сердце сапфирового океана

Самым обычным апрельским днём воды Атлантического океана всё продолжали и продолжали притягивать к себе любителей морских приключений. Тяжёлые волны подбегали к берегу, где становились такими мягкими-мягкими и послушными. Словно белые пудели, которые души не чают в своём хозяине, прижимают перед ним уши к голове и приветливо машут хвостами. Волны так и успокаивались. Они то и дело набегали на берег или же снова и снова ласкали лайнер, что обещал быть легендарным, ведь на его строительство ушло невероятное количество денег. Лайнер, огромный лайнер, получивший имя «Титаник». Всё внутри него — абсолютно новое, неиспользованное. Да и кто вообще рискнул бы на такую громадину притащить что-то, что кем-то где-то применялось раньше?! Ни у кого даже мысли подобной возникнуть не могло. Внутреннее убранство корабля было готово встречать пассажиров первого, второго, третьего — всех необходимых классов. Всё было готово. Всё было волнительно. Ещё бы — грех тут не волноваться. Слишком грандиозно, презентабельно и невероятно дорого. Нельзя людей осуждать за мысль о том, что тот, кто придумал построить этот лайнер и вложил немыслимые деньги в это строительство, был абсолютно и точно безумен. Наверное, он пользовался по жизни правилом «один раз живём», которое и подтолкнуло его на организацию такого рискованного строительства. Палубы, настоящие огромные залы для пассажиров, всё, что им необходимо — всё состояло из денег. Из этих хрустящих купюр. Благо, наверное, какая-нибудь дама средних лет, зайдя на палубу «Титаника», никогда не подумает о том, что её голова во время сна покоится не на хрустящей новой наволочке, а буквально на денежной подушке. Об этом в первую очередь думал тот, кто вкладывал купюры в это всё и судорожно ждал момента, когда лайнер окупится. А он точно окупится. Ведь «Титаника» будет иметь невероятный успех! Корабль из сказки... Корабль мечты... На палубе суетились парнишки в накрахмаленных рубашках и тёмных кителях с забавными головными уборами. Под палящим солнцем постепенно становилось некомфортно, но эти люди давно уже были обучены игнорировать различные неудобства, возникающие в течение их профессиональной службы. Проводились контрольные приготовления и проверки. Белая часть огромной палубы светилась солнечным светом, который падал на неё. Все мачты, тросы смиренно несли свою службу в своих индивидуальных и необходимых положениях, созданными людьми. «Титаник» такой большой и величественный. Как и вся та суматоха, созданная им на берегу. Открывшаяся картина на погрузку в перспективе для какого-нибудь художника, что любит рисовать что-то поистине грандиозное, была бы настоящей находкой. Как же немыслимо было это представить: огромный, тяжёлый лайнер, который покоился рядом с берегом, наполненным людьми. Все до единого человека выглядели мелкими насекомыми рядом с огромной махиной, которую готовили для отправления. Никогда за всё время своего существования пристань не видала в одночасье настолько необъятное количество людей. Они делились на пассажиров чего-то громадного и дорогостоящего и любопытных зевак, часть из которых искренне радовалась чему-то происходящему в городе — радовалась даже больше тех людей, что должны были вот-вот погрузиться на корабль. Птицы — даже птицы не могли игнорировать огромный корабль. Они кучами грудились на пристани, вокруг неё, подражая людям. Однако не все птицы рвались присесть на мачты, лестницы или канаты, которые являлись невероятно важными дополнениями всей структурой лайнера. Через группы, немалые толпы людей пытались пробраться пассажиры, которые ещё не ступили на палубу. Перемещались автомобили, постепенно доставляющие кому-то багаж. Сложно было регулировать возбуждение чем-то новым в толпе, но нельзя было не попытаться сделать это. Люди, вошедшие на «Титаник», делились своими улыбками с провожающими, с теми, кто остался на берегу. Даже если человек, который стоит и машет прямо-таки тебе в ответ, не является тебе ни знакомым, ни другом, ни приятелем, ни уж тем более родственником, в этот день, наполненный улыбками, а также предвкушением впечатлений, нельзя было не начать улыбаться и махать ему в ответ, встретившись взглядом. Здесь настолько было шумно, но этот шум был так приятен, что каждый, кто будет вспоминать этот день, будет снова и снова прокручивать у себя в ушах крики толпы, звук корабельных колоколов, обращения с палубы и борьбу волн с плотным материалом корабля. Контролёры на берегу пытались регулировать волнение толпы людей, разводя всех и каждого по очередям, в основе которых лежали номера пассажирских классов, соответствующих билетам. На кого ни посмотришь, любой человек испытывает какую-либо яркую эмоцию, которую он надолго запомнит. Здесь столько уважаемых лиц, жителей, гостей города — от мала до велика. И всех этих людей объединяло, на самом деле, что-то общее. Приятное волнение, расползающееся по всему телу изнутри. Все ждали, все ждали чего-то от этого дня. В воздухе витала атмосфера приторного, жаркого предвкушения. Сквозь толпу людей, не без усилий, но всё-таки успешно двигались сигналившие автомобили. Позолоченные элементы корпуса некоторых из них покрылись слоем дорожной пыли, осевшим дымом чужих, ранее встречаемых транспортных средств. Люди всё продолжали добираться на пристань. Люди, которые собирались ступить на палубу лайнера «Титаник», дабы отправиться в самое незабываемое путешествие в их жизни. Богатый блеск авто не мог не привлекать внимание зевак, собравшихся посмотреть на отправку нашумевшего судна. Водители автомобилей, доставляющих пассажиров, старались монотонно, без эмоционально выполнять свою работу. Они на «Титаник» грузиться не собирались — они довезли сюда какой-нибудь очередной богатый кошелёк, помогли ему выгрузиться и проверить его багаж, а затем передали под покровительство и опеку кого-то с корабля. Один из тех самых водителей в сером брючном костюме со штанами, заправленными в длинные чёрные сапоги, после остановки транспорта ловко спрыгнул со своего водительского места, дабы развернуться по-солдатски и через один широкий шаг очутиться около двери, за которой скрывались подобные драгоценные пассажиры. И водитель, и его пассажир сегодня, здесь и сейчас, по неписанным правилам вместе игнорируют шум толпы, сосредоточившись каждый на своём; первый заострил внимание на том, чтобы помочь дорогому гостю выбраться из транспорта, а второй — взглядом, взглядом цепляется на выросший перед ним огромный корабль. Цена билета на который его не волновала и, может быть, даже не вдохновляла. Навстречу протянутой руки водителя из салона автомобиля потянулась рука в белой кожаной перчатке. Сначала спуская на асфальт одну ногу в чёрном лаковом ботинке, а затем проделывая то же самое с другой, из автомобиля выбрался молодой человек. Парень, которому на вид не дашь и двадцати лет. Аккуратный нос, словно сделанный из фарфора. Чётко очерченные брови, форму которых нельзя оставить не замеченной. Немного отросшие волосы, основная часть которых была собрана в маленький хвостик, закреплена резинкой, пара прядок спадала на лоб. Глаза сине-лилового, фиолетового оттенка. Рео Микаге. Парень семнадцати лет отроду. Вот-вот готовящийся вступить в брак, зажить с мужем в мире и согласии. По крайней мере, так думала его мать. Она на это надеялась. Она была счастлива, что ей удалось определить сына в столь удачный союз, который должен был спасти и его, и частично даже её от абсолютного банкротства. Да и потом — жених же был не только богатым, но и красивым, любящим Рео. Статным, серьёзным, не лишённым чувства юмора, благовоспитанным джентльменом. Молодой человек по имени Йоичи из немало известного рода Исаги. Такой алмаз ещё нужно было поискать. И как удачно, что Йоичи приглянулся именно Рео. Матери Микаге больше ничего не было нужно. Только лишь перетерпеть помолвку, дождаться свадьбы. И она (да и Рео, конечно, тоже) будет спасена. Пока Рео изучал своим проницательным, серьёзным взглядом приглашающий его же на свой борт лайнер, а также и всю оживлённую пристань, Исаги не терял буквально ни одной драгоценной минуты, которые можно использовать для того, чтобы лишний раз понравится Микаге, убедить самого Рео в том, что всё правильно. Всё так и должно быть. Выбор правильный. Исаги Йоичи с широкой улыбкой моментно выбрался из автомобиля прямо вслед за Рео. В его же глазах, которые не отрывались от корабля, играли звёзды. «Громадина!» Рео медленно отходил от машины, не переставая оглядываться по сторонам с толикой недоумения на лице. Будто бы какая-то неприязнь рвалась изнутри. Из-за которой он сам себя понять не мог. Что-то ему мешало разделить радость и восторг, который «Титаник» вызывал у его будущего мужа. Из соседней машины, сразу же открывая рот в не менее искренней белоснежной улыбке, вызываемой одним видом корабля, выбралась и мать Рео. Женщина в накинутом на её плечи плаще и с соломенной шляпой немного набекрень. Её лицо осветилось яркими солнечными лучами, а кожа соприкоснулась с прохладой, шлейфом тянувшейся от воды. Рео краем глаза заметил мать, а после повернул голову в её же сторону. Он не понимал. Не понимал, почему и по лицу матери, и по лицу Йоичи, который остановился за его спиной после того, как они оба выбрались из автомобиля, расплескался такой восторг. Микаге смотрел на толпу. Толпу людей, задирающих голову кверху навстречу уже погрузившимся пассажирам, так весело размахивающих собственными шляпами. Столько шума. И всё ради чего? Из-за чего? Корабль гигантских размеров. Да, но что из того? Разве такой в целом не могли рано или поздно построить? Что, собственно, и случилось, раз нашёлся такой человек, который этим занялся. И теперь разве нужно этому неотрывно удивляться? Рео не мог это переварить в голове. — Неужели этот лайнер способен создать такой ажиотаж? — Микаге не выдержал и проговорил свой вопрос вслух. А потом повернулся к жениху, как бы бросая тому вызов. Исаги наклонил голову в бок, изучая хитрым, даже вроде влюблённым взглядом Рео. Йоичи не мог от него оторваться. Неужели такой, настоящий драгоценный камень достался именно ему? Как же Исаги будут все завидовать, когда они вместе будут выходить в свет в качестве супружеской пары... Как же Исаги Йоичи все будут завидовать. — Да, дорогой Рео! Это, наверное, самый дорогостоящий корабль, что видала эта пристань за последний век! А в прошлом о таком даже и думать не могли. Исаги улыбнулся. Он любил улыбаться Рео ради того, чтобы изредка ловить улыбку будущего мужа в ответ. Микаге стремительно смерил взглядом лицо своего жениха движением глаз вверх-вниз, а потом выдавил на лице некое подобие секундной улыбки. Понятно, мол. Всё хорошо. Вот он, Рео, со своим женихом, матерью и её приятельницей — все они в ожидании восхождения на самый новый борт самого длинного лайнера современности. — И всё же, не понимаю... Рео медленно продвигался сквозь толпу, неотрывно смотря на «Титаник». Он размышлял и даже успел поделиться ещё парочкой мыслей вслух — как вдруг почувствовал чужой цепкий хват на своём левом локте, а потом и холодный шёпот, коснувшийся его уха: — Вот именно, Рео, ты, наверное, ничего не понимаешь. Где-то внутри Микаге снова всё покрылось холодком. А по телу пробежали мурашки. Он не понимал, до конца всё ещё не понимал, каким человеком был его жених. Напускно вежливым и добрым на людях, а наедине с ним чаще жестоким и собственническим? Как пример того самого человека, которого действительно стоит бояться... Но Рео пока что только опасался, не понимая, на что в целом был способен его жених. Чего от Исаги Йоичи можно ожидать? И что будет потом? Хотя человек-то хочет вроде и родным, и любимым стать. Микаге всё-таки ничего не мог пока понять... Исаги прочистил горло и стрельнул каким-то очередным загадочным взглядом на Рео сверху вниз. У последнего дёрнулся кадык, а в голове заискрились тысячи мыслей в секунду. — Главное, дорогой, — Исаги говорил так, будто бы ничего не было. Будто бы он не пытался балансировать между сохранением спокойствия и потерей самообладания. Словно его глаза совсем не метали молнии. — Ты зайдёшь на его палубу вместе со мной. Это единственное, что точно должно быть тобою усвоено... Рео уже было успел коротко оглянуться, посмотреть себе за спину, на Йоичи, который там был округлившимися глазами. Губы Исаги сложились в тонкую ниточку, расползаясь по лицу. А глаза смотрели на Рео, не отрываясь. Каждый думал о своём. Микаге яро думал о том, как с таким непредсказуемым человеком в целом можно взаимодействовать; а Исаги думал только о том, как же хорошо иметь рядом с собой такого красивого супруга как сын семьи Микаге. Бедная семейка... Как же им не повезло оказаться на грани банкротства! И как же благородно поступит Йоичи, взяв в мужья почти разорившегося, но отчаянно красивого Рео!.. Кто бы мог подумать... Безумные, неадекватно величественные мысли то и дело проскакивали в голове Исаги... Попытавшись двинуть локтём, Рео вырвал его из хватки жениха. А взгляд всё также не отрывал. — Посмотрите! — Исаги же в свою очередь снова натянул улыбку и обернулся к подошедшей матери Рео. Одну руку он выбросил вперёд, указывая как бы и на корабль, и на в двух шагах стоящего от Йоичи её сына. — Ваш сын Рео, кажется, так вдохновлён предстоящим путешествием! К горлу Рео подступил ком. Мать-то его верила и души, наверное, не чаяла в Исаги. Конечно, на кону ведь обогащение их капитала, который, как казалось Рео, раньше был не таким уж и маленьким. Из-за личной денежной выгоды его мать пойдёт теперь на всё... Та блаженно прикрыла глаза, рассмеялась, сверкая улыбкой. Да, Исаги говорит, чтобы её повеселить, а женщина и правда смеётся. Какая замечательная картина!.. «Полная лжи...». Рео моментально почувствовал всю вселенскую тоску. Ну неужели, неужели действительно его матери так важно было положение в обществе, а также и материальный достаток, что она не только была готова отдать своего сына буквально за первого встречного молодого богача, но и встать против него?! Какое-то безумие, ощущающееся комом в горле и бесконечной обидой. А на деле на Рео наверняка всем было плевать... Чтобы хоть как-то отвлечься от того, что сейчас происходило в его голове, Микаге жадно начал изучать бессмысленный корпус корабля, который отвезёт его куда-то к мечте — но не к его мечте, совсем нет. Не о такой жизни мечтал Рео. — Сэр! Сэр! Краем уха Рео слышал за спиной бесконечные портовые возгласы. Он же продолжал пялиться на одну, вторую, третью мачту, которые попадались в его поле зрения. Чтобы ненадолго отвлечься от мысли о том, что его ждёт буквально через несколько минут. Да, жениться на богатом человеке, чтобы помочь матери, помочь себе — всё-таки это даже благородно. Микаге долго свыкался с этой мыслью. Но не то чтобы он свыкся с ней до конца. Ручеёк, который хотел прорваться на свободу, трепетал где-то в его скромной, благовоспитанной душе. Свобода, жизнь — такая же, как у всех нормальных людей, отсутствие правил и чужих желаний, основываясь на которые ты должен жертвовать своим будущим семейным счастьем. Разве так просто расстаться со всем этим? И почему Рео должен это делать ради кого-то? Но он действительно был должен. А корабль был перед ним огромным. Даже всё-таки каким-то будоражащим интерес. Может быть, не всё так плохо? Несмотря ни на что, Микаге Рео медленно продвигался сквозь толпу, теперь не отрывая взгляд от «Титаника», который позволял не думать о Йоичи. Он практически не смотрел себе под ноги. Словно сам был ледоколом. А ещё Рео прекрасно знал, что его драгоценная матушка и любящий (но любимый ли в ответ) жених двигаются вместе прямо за ним. В своём определённом темпе разгружались чемоданы. Путешествие обещало быть долгим. После воодушевлённого рассказа Исаги о том, что их ждёт, Рео не поскупился на дорогое для его сердца имущество и упаковку для него, позволяющую всё необходимое взять с собой на палубу «Титаника». Теперь же люди, готовые работать за любую копейку с барского плеча, старались как можно быстрее и аккуратнее выгрузить всё с автомобиля и доставить на палубу, воспользовавшись помощью обслуживающего персонала с корабля. Помощник семьи Микаге в полосатом костюме и кителе, Кунигами Ренске, двигался между автомобилями, держа в руках листок бумаги. Список вещей. — Уважаемый! Багаж с этого автомобиля — в ход пошёл жест правой руки — необходимо доставить в каюту №29, а с этого — Кунигами махнул рукой словно маятником — в каюту №34! Обе в первом классе. И поживее! Кунигами Ренске то и дело повышал голос, дабы наверняка быть услышанным сквозь шум на пристани. — Мистер Йоичи! — Мать Рео была действительно вдохновлена предстоящим плаваньем. Исаги с радостью готов был выслушать любое её обращение, поэтому тут же развернулся волчком на сто восемьдесят градусов. Он вопросительно поднял брови. — Говорят, это судно никогда не утонет! А Вы как думаете? В глазах матери играл огонёк. Ей-богу, словно это она вот-вот должна была выйти замуж за статного Исаги. Какой конфуз! Йоичи был рад улыбнуться приятной, расположенной для общения женщине, чей сын, казалось, пока что был её противоположностью. По крайней мере, это происходило довольно часто и именно в общении с ним. — Миссис Микаге, я бы даже не думал рисковать, покупая билеты на лайнер, если была бы хоть малейшая угроза безопасности для... для Вашего сына и для Вас, разумеется! Слова Исаги лились словно мёд. Были такими же сладкими, вызывали сплошную улыбку. Да, наверное, миссис Микаге видела в нём идеал. Но кто-кто, а Рео уже некоторое время сомневался во всей честности и искренности своего жениха. — Давайте поторопимся! — Йоичи снова начал говорить и снова воодушевлённо. Лёгким движением руки он подтолкнул мать Рео вперёд. На своего будущего суженного бросил острый взгляд. В глазах Исаги блестело лезвие, которое больно кололо душу Рео. Ладно, он однажды привыкнет. Потому что просто-напросто должен это сделать. По пути от места, где остановились машины, до пункта контроля билетов дорогу постепенно освобождали те самые городские зеваки, для которых сегодняшнее отправление лайнера было чудом света. Рео шёл, чувствуя, что рядом где-то идёт его семья. Будущий муж и мать. Как же «здорово» было отправиться в такое своеобразное путешествие. Как же «приятно» было думать о том, что Микаге ждёт в конце... Группы людей, которые были одеты не менее презентабельно чем семья Микаге, стояли к «Титанику» близко-близко, смотрели вверх на тех, кто уже взошёл на борт, махали своими руками в элегантных перчатках и улыбались. Возможно, натянуто. Возможно, внутри кого-то из них жила и зрела зависть к этим счастливчикам, ступивших на палубу лайнера. Рео было задумался, хотел бы он поменяться своей возможностью отправиться в путешествие на этом гиганте с кем-нибудь, кому это по-настоящему нужно. Но он был не уверен до конца. Малая доля надежды на то, что это путешествие что-нибудь изменит в лучшую сторону, всё ещё теплилась под сердцем. Наконец они подошли к трапу. Такой новый, из свежесрубленного дерева. Перила и даже доски отливали блеском в лучах солнца. Мать Рео, не задумываясь, начала идти вверх, желая скорее подняться на борт корабля мечты. Сын семьи Микаге сначала было остановился, снова поднимая глаза вверх, осматривая «Титаник». Назад пути уже нет. Или же, наверное, его не было. — Ну что ты, Рео? — Снова Исаги. Рео вздрогнул. В этом обращении не слышалось чего-то злого. Но чем больше парень находился в обществе будущего мужа, тем больше у него было сомнений и страхов. В этот раз Йоичи более мягко взял Микаге за локоть, как бы намекая заглянуть ему в глаза. Молодой человек так и сделал. Он пытался что-то прочитать в глазах Исаги, но пока так и не увидел ничего. — Пойдём на борт? Голова Исаги наклонилась немного влево, а во взгляде заплясал хитрый огонёк. Рео демонстративно сглотнул, кивнул головой и скромно улыбнулся. Может быть, всё-таки всё будет хорошо? — Да, сделать это определённо стоит. Невесомо и аккуратно хватаясь за перила одной рукой, Рео наконец ступил на свежие доски. Он начал следовать за ушедшей вперёд матерью, зная, что Исаги обязательно будет поспевать за ним. Йоичи резко задрал голову наверх, вновь начав широко улыбаться корабельной громадине. Лицо же Микаге коснулось солнце. «Может быть, я всё-таки сам позволяю себя вести на эшафот? Я же действительно так просто с «Титаника» не сойду...» И снова тревога. Сделав глубокий вдох, Рео уговорил себя сделать вид, что всё хорошо. Потому что он должен был делать это. Обязан... Сердце Микаге Рео ныло; оно-то точно этого всего не хотело.

***

Через грязные окна трактира «Атлантический ветер» несомненно было видно, а ещё и приглушённо слышно всю ту толпу, которая бесновалась от радости на улице. Здесь же, внутри пахло пивом, бочками, чем-то солёным и потным. Было шумно, но как-то по-другому. Раздавался чей-то пьяный, раскатистый смех. По поверхности одного из дубовых трактирных столов стучали стаканы и шелестели засаленные карты, у большинства из которых были загнуты и замараны уголки. Но это «королям», «тузам», «дамам» и всем остальным не мешало выполнять ту функцию, для которых они предназначены. Зажав между губами почти истлевшую сигарету, Наги Сейширо, простой парень примерно двадцати двух или двадцати трёх лет, внимательно поднимал и опускал свои серые глаза, наблюдая за поведением случайных противников в этой карточной игре. Он подминал губы, то и дело хитро прищуриваясь. Ловил взгляд то и дело косившегося на него сидящего рядом приятеля, Бачиры Мегуру. Тот внимательно наблюдал за Наги, пытался «прочитать» его игру. Пики, буби... Вроде у них обоих карты были одинаковой масти. Есть ли при таком раскладе шансы? Бачира не знал, но видимо Наги был в чём-то уверен. Конечно, Сейширо был в чём-то уверен — или был просто круглым дураком, если так смело взял и поставил всё, что у них обоих есть. Их карточные соперники разговаривали на испанском? Итальянском? Да чёрт их знает! Но по тону их голоса Наги чувствовал, что эти двое напротив были в каком-то шатком карточном положении. — Наги, я одного не пойму: насколько ты преисполнился в собственной уверенности, когда ставил всё наше жалкое имущество? Бачира тревожно пытался поймать взгляд сосредоточившегося Сейширо. Но тот как будто бы был не здесь. Наги был в игре. Мегуру поднял взгляд на приятеля, но тот смотрел куда-то сквозь него. Было что-то отсутствующее и в то же время рисковое в его глазах. — Наги! Ты меня не слышишь?! — Бачира нагнулся к тому ближе, чтобы не привлекать внимание остальных к своей панике. — Бачира, пойми, нам на деле-то нечего даже терять! То, как Наги выделил «нечего» интонационно, даже с некой агрессивной уверенностью в голосе, заставило Мегуру начать мыслить немного по-другому. А действительно. Проиграют они несколько общих грязных купюр — потом у кого-нибудь украдут что-нибудь, да хоть в этом же трактире, а после отправятся куда-нибудь. С Наги вместе можно что-то придумать. К тому же, последний был явно уверен, что они не пропадут. — If they get our tickets, you will die. Заграничные соперники заметно нервничали и, видимо, были не довольны теми картами, которые были у них на руках. Один из них смотрел на другого так, словно вот-вот был готов наброситься и начать душить от злости из-за приближающегося проигрыша. Бачира снова покосился вправо, где сидел Наги, гипнотизирующий взглядом свои карты. В светловолосой голове проигрывались различные сценарии, которые могли разыграться в этой партии, в его жизни тоже. Неужели сейчас всё зависело от королей, тузов, дам, напечатанных на этих прямоугольных кусках? Поразительно, но это было правдой. — Эй, Наги-Наги! — Мегуру снова наклонился практически всем телом в сторону приятеля. — Что они говорят? — Не зна-аю, приятель, не знаю, — как-то лениво ответил Сейширо. На самом деле, нет уверенности в том, что он вообще что-то услышал из уст совершенно незнакомых людей. Потому что его разум был поглощён исключительно картами. Вдруг, как будто что-то придумав, Наги правой рукой покопался в кармане брюк, откуда выудил ещё с десяток монет. Он насыпал маленькую горстку на стол — туда, где складировались все ставки: всё такие же мятые деньги, чеканные монеты, даже чьи-то бусы, а ещё пара билетов на корабль «Титаник». Самые настоящие. Напившиеся пива иностранцы очевидно даже не задумывались о том, что ставят. И не сомневались в своей победе. Из нагрудного кармана тёмно-бирюзовой рубашки в редкую вертикальную полоску красного цвета Наги выхватил тонкую сигарету, зажал её между зубов, а потом посмотрел на Бачиру и дёрнул головой. Тот сразу всё понял и начал шарить по карманам в поисках спичечного коробка — это не заняло много времени. Сейширо затянулся, и вверх над столом взмыл поток дыма. Ему так нравился какой-то поверхностный запах сигарет, но не что-то такое, что чувствовалось на протяжении огромного количества времени и на большом расстоянии вокруг. Наги снова зажал между зубами сигарету и вопросительно посмотрел на Зантецу, местного парня, который много чего рассказал Наги и Бачире о городе и о, собственно, корабле, помогал переночевать пару ночей где-нибудь «не под мостом». Тот лишь глазами наблюдал за движениями Сейширо и ждал с лёгкой улыбкой на лице, какой карточный ход блондин ещё выкинет. Менее хитрой по сравнению с улыбкой светловолосого. Несколько секунд спустя, Зантецу выбрал карту и опустил на стол рубашкой вверх. Наги сделал то же самое, а затем потянулся к колоде, дабы взять новую. Всё складывалось как-то странно. Жаль, что нельзя было видеть сквозь предметы — тогда бы Сейширо давным-давно узнал бы масти карт у остальных. Он мог только внимательно наблюдать за эмоциями иностранцев, делая скидку на возможный блеф. Или не просто «возможный» — стопроцентный. Громко тикали часы, лежащие в общей куче вещей, которые использовались в качестве ставки. — Так, всё, — громко начал Наги, переводя взгляд с одного игрока на другого. — Давайте вскрываться. Бачира? Блондин коротко дёрнул подбородком наверх, как бы вопрошая и подталкивая приятеля к действию. Уверенность Мегуру как-то поубавилась, он пустым голосом пробормотал: — У меня ничего, — взгляд от Наги не отрывался. — Ничего, значит-с? Ладно, а у вас? — Сейширо старался сохранять спокойствие и делать вид, что всё хорошо, всё обычно. Он повернул голову к иностранным туристам с целью узнать, какие карты есть у них. — Тоже ни-че-го, — проговорил один из них с зачёсанными волосами назад, руки которого крепко держали карты. — Зантецу? — Наги намеревался опросить всех. Цуруги поджал губы и положил карты на стол. Две пары. Да ещё какие... Неужели они... В голове Наги промелькнула одна тысяча мыслей в секунду, когда он вновь посмотрел на свои карты и на открытые карты остальных. Пытаясь сохранять спокойствие, он корпусом повернулся к приятелю, сначала делая так, чтобы его лицо казалось самым серьёзным в мире. Бачира уже было подумал, что Сейширо понял, что он и Мегуру прямо сейчас не просто проиграют всё что у них есть — прямо сейчас они буквально умрут. Настолько серьёзно посмотрел на него Наги. — Бачира, понимаешь... — Что?! На-аги, только не говори, что мы — чёрт, только не говори это! — Бачира, кажется, нам придётся сменить то место жительства, который нам так любезно помог найти Зантецу. Глаза Мегуру округлились, всё воодушевлённое настроение камнем уже было падало на дно. — Слушай, Наги, ты сейчас замолчишь немедленно! Мы же поставили всё, что у нас было! Ты поставил... Парень кинул карты, которые от скуки перебирал в руках, и уже начал кистями потрясывать над столом. Ну как так-то?! Зачем нужно было верить Сейширо, зачем нужно было ставить абсолютно всё? — Бачира, мне очень жаль, — Наги положил руку на правое плечо приятеля, как бы усмиряя его пыл. — Мы меняем место жительства, потому что нам уже пора подняться на палубу! Потому что мы с тобой едем в Америку! Резким движением руки светловолосый перевернул свои карты. Выигрышная комбинация. Радостные-радостные крики. Бачира, вслед за Сейширо, вскочил со своего места, протягивая ладони навстречу приятелю, дабы дать двойную «пять». Неужели! Они выиграли?! Они выиграли билеты на самый настоящий лайнер, который отвезёт их в новую жизнь! Наги чувствовал себя самым удачливым и самым счастливым человеком в мире. Этот день определённо что-то перевернул. Это было даже как-то привычно для Сейширо. Такие резкие перемены. Ведь он привык жить, наверное, одним днём, долго не задумываясь о мелких проблемах, которые и нервной клетки не стоит. Что будет, то будет. Удивлённый Зантецу переглядывался с иностранцем и ещё парочкой посетителей таверны. Он не сильно много потерял в этой партии, но так удивился удаче этих двоих. Они едут в Америку!.. Как можно быстрее ссыпав, распихав весь остальной выигрыш по карманам, Наги и Бачира, с лиц которых не сползала улыбка, выбежали из трактира. — Бачи, давай-давай, не отставай! Сейширо посмотрел на приятеля через плечо, чтобы потом побежать вперёд. — Я еду в Америку! Я еду в Америку! — Мегуру не мог в это поверить, поэтому хотел, чтобы как минимум все вокруг поверили в это вместо него. На улице радость приятелей была на секунду прервана громким гудком. «Титаник» должен был вот-вот отправиться в путь! Они огибали толпы провожающих, ища свободный трап, по которому могли подняться на борт пассажиры третьего класса. Сердце стучало так быстро, а лёгкие не успевали полностью наполняться кислородом. Вместо него они наполнялись лишь духом предстоящих приключений. Америка! Они поедут в Америку — да ещё и на таком важном, огромном, дорогостоящем корабле. Наги так сильно нёсся вперёд, что Мегуру начал отставать. — Подожди меня, сумасшедший! — Бачира крикнул ему вдогонку. — Стойте, подождите! — Сейширо рванул вперёд, чтобы его успели заметить обслуживающие корабля, которые готовы были убрать трап. У него получилось их задержать. — Мы тоже пассажиры, — на выдохе запыхавшийся Наги протянул контролёру только что выигранные, немного мятые билеты, спиной чувствуя, как подбегает и Бачира. — А вы прошли через пункт контроля? — человек во флотском кителе смерил их недоверчивым взглядом. — Конечно! Разве мы похожи на людей, которые бы стали обманывать экипаж? — Наги старался говорить уверенно, в руке сжимая свою сумку со скромным имуществом. Мужчина смерил их взглядом и быстрым жестом пригласил ступить на борт. Наги и Бачира бездумно бежали по каким-то коридорам. Выше, куда-нибудь выше, чтобы выбраться на главную палубу, чтобы посмотреть на отплытие от берега. Сейширо всё ещё периодически оглядывался на Мегуру, не переставая освещать путь своей улыбкой. А о том, как много они людей задели, продвигаясь к выходу на открытую палубу, можно было подумать потом. На воздухе люди с «Титаника» всё продолжали махать близким на берегу. А Сейширо и Мегуру некому было махать. Блондин вдруг швырнул куда-то на палубу свою сумку, раскинул руки над головой и подпрыгнул от счастья и приятной неизвестности навстречу солнцу. Потом, оглянувшись через плечо, Наги заметил место около перил, куда можно было встать, чтобы присоединиться ко всем тем, кто махал в сторону пристани. Сейширо махал не кому-то определённому — у него никого и не было — он махал жизни, которую он оставляет на берегу, за пределами лайнера, который отвезёт его в неизвестность для встречи с чем-то новым. «Титаник» отправился в своё первое плавание!