***
Всё то, что происходило внизу, в каютах, находившихся практически в трюме, совершенно не сравнится, но зато сконтрастирует с тем, что происходило в первом классе. Люди, которые благодаря имеющимся деньгам могли позволить себе не забивать голову мелочами по типу «Где же мне придётся спать этой ночью?», «Насколько ещё хватит еды?» и ещё нечто подобным, наслаждались тем, за что были выплачены большие деньги. Исаги Йоичи, например, знал, что денег у него невероятно много. Знал, что от его денег могут зависеть люди. Красивые люди. Даже такие красивые как Рео Микаге. Который вот-вот должен был взять его фамилию. Что тешило Исаги больше: красота будущего мужа или желание буквально им обладать, делать всё, чтобы Рео как минимум финансово зависел от него? Наверное, его тешило всё подряд. То же внимание, оказываемое ему прислугой. Например, этим лакеем, который любезно и обязано сейчас рассказывал мистеру Йоичи, где и что находится на части палубы, выделенной достопочтенным гостям. «Личная прогулочная палуба». Звучит потрясающе. Особенно от этого парня в форме, который шёл позади осматривающегося Исаги, будто бы немного побаиваясь мистера с толстым кошельком. Йоичи сдвинул брови и внимательно осматривал деревянные покрытия, расставленные в округе свежие цветы, отливающие белым светом, небольшие окна этой самой прогулочной палубы — или даже можно сказать, террасы. Напротив же стояли красивые плетёные стулья, между которыми располагались аккуратно и тонко вырезанные из дерева столы. То тут, то там стояли кадки с какими-то большими растениями с резными листьями. Место было красивым. Исаги на секунду даже представил, что в какой-нибудь полдень он уединится именно здесь, откроет бутылку дорогого игристого и нальёт себе шипящую жидкость в тонкий фужер. Ему здесь нравилось всё больше и больше. В отличие от Рео, который находился на корабле буквально скрепя сердце. Пытался делать вид, что всё нормально. Чтобы избежать большого количества вопросов и неприятностей. Потому что ему не хотелось огрести чего-то ещё. Хватит. Он уже почти со всем смирился. Остаётся найти хотя бы хоть что-то, что позволит Микаге продолжить хотя бы существовать. Ради Исаги? Нет, наверное, никогда. Возможно, будущий муж действительно был хорош собой. Однако же он не подходил Рео. Это был не его человек. Хотя, может быть, Микаге стоило ещё привыкнуть? Чего-то дождаться? Но чем дольше Рео жил, находился в обществе Исаги, тем больше он сомневался во всём, а главное — в том, что он вообще хочет чего-то ждать. Время постепенно близилось к вечеру, стрелки на циферблате уже перешли цифры, означающие пять часов. Лучи солнца, заглядывающие в каюту сквозь зашторенные окна, освещали комнату с большой двуспальной кроватью, а также дверью, ведущей в смежную комнату-кабинет, в котором сейчас и был Рео. Заручившись помощью работников корабля, он занимался распаковкой вещей. В новый город, в новую жизнь сын семьи Микаге не мог не взять что-то, что было ему очень и очень дорого: например, коллекцию больших картин его любимых художников — даже если некоторые из них были не очень уж широко известны. Каждую картину Рео трепетно выбирал, в процессе их приобретения наделяя частицей своей души, дабы они имели большое и большое значение. Искусство парень любил. Делясь с картинами своей душой, Рео в будущем надеялся найти в них хоть какую-то отдушину тоже. — Это можно убрать в шкаф, — за спиной Рео стоял, крутился на месте Кунигами, который давал советы прислуге по поводу того, где и как лучше расположить остальные вещи. Это для него было так легко, потому что, кажется, уже привык к семье Микаге, а к юному Рео — особенно, поэтому он мог с большой вероятностью предположить, как лучше расставить вещи, чтобы было всем удобно. В какой-то момент Микаге сам взял одну из картин в руки, чтобы полюбоваться на ценный и нужный экспонат его коллекции. Большой холст приятно было держать в руках; под пальцами ощущался верхний слой краски. На картине был изображён натюрморт. Сочные летние персики. Рео словно вмиг проникся духом изображения и расплылся в мягкой улыбке, блуждая взглядом по дорогому его сердцу холсту. — О, Боже, опять эти картины, — тихим раскатом грома знакомый, до плохой боли где-то в сердце знакомый голос вдруг раздался в комнате. У Микаге что-то перестало биться в груди. Опять неприятный ком подкатил к горлу. Значит, всё-таки что-то было не так. Будущий муж его чем-то отталкивал. В нём не чувствовалось никакой души. — Мне всё ещё кажется, что ты тратишь деньги зря, милый, — проговорил Исаги, останавливаясь в дверном проходе. Он плечом опёрся о косяк, держа в руках хрустальный стакан с игристым. Брови порывались двинуться навстречу друг к другу. — А мне кажется, что у нас на искусство взгляды совершенно разные, — Рео сжал картину в пальцах, почувствовал, как напряглись его руки. Он не видел Исаги — Микаге стоял, повернувшись к нему спиной, и теперь чеканил слова, изо всех сил пытаясь скрыть своё раздражение. Ты же не должен раздражаться — это твой будущий муж. — Мне нравится моя коллекция, — Рео медленно пересекал комнату, всё ещё держа картину в руках, направляясь к одному из богато расшитому креслу, покрытого шёлком, а потом демонстративно опустил на него полотно. — Когда я смотрю на эти картины, я будто бы попадаю в сказку. Голос Рео, как он надеялся, звучал довольно уверенно. Он очень хотел, чтобы Исаги это услышал. Даже в самой чёртовой короткой фразе парень хотел передать свою самодостаточность, право как минимум на свои интересы. — А как зовут художника этой картины? — словно пытаясь разрядить обстановку, осмелилась задать вопрос девушка, одна из прислуг. — Вроде бы... — начал было Рео, но тут его перебили. — «Вроде бы»? Милый, «вроде бы»? — Исаги откровенно начал над ним насмехаться. Издеваться. Глупый Рео. Что он только может смыслить в искусстве? — Милый, неужели ты даже не запоминаешь художников, чьи каракули ты покупаешь? Деньги ведь спускаешь не малые. Йоичи гиперболизировано покачал головой и вскинул брови вверх, сверля взглядом Рео. Слова Исаги толстой иголкой ткнули в одинокое сердце, которому хотелось свободы. Настроение постепенно снисходило на «нет». — Не могли бы Вы повесить эту картину в той комнате? — Рео собрал волю в кулак и обратился было к прислуге, протягивая красивый натюрморт, головой махнув вперёд. Девушка в форменном тёмно-синем платье и белом фартуке охотно протянула руки, дабы скорее подхватить картину, после чего даже как-то ободряюще кивнула горе-помолвленному и поспешила удалиться, закрыв за собой дверь. Будущие супруги остались в помещении вдвоём. Микаге неспеша выпрямился, чувствуя, как Исаги медленно передвигается по комнате. Словно большой питон, который готов был вот-вот броситься на свою добычу. Между ними расстояние всё уменьшалось и уменьшалось. И вот, как Рео это буквально и предвидел, рука Йоичи опустилась ему на талию, а шея ощутила горячее дыхание, смешанное с запахом алкоголя. Будущий муж медленно, словно даже как-то угрожающе потянулся вперёд, оставляя неаккуратный поцелуй на шее. Исаги провёл языком за чужим ухом, заставляя Рео наклониться вперёд, опираясь коленом в кресло, а рукой — в его подлокотник. Он открыл рот и стал шумно дышать. Стало жарко. Неприятно и некомфортно. Глаза сами закрывались. Наверное, потому что Рео отчаянно хотел забыть, что сейчас он находится под атаками поцелуев всё-таки не любимого им человека. Уж точно не «его». Йоичи опустил руки на талию Микаге, отчаянно выдирая заправленную рубашку, тем самым открывая себе путь к телу, скрытой под тканью. Он дотронулся до живота, из-за чего Рео захотелось согнуться пополам. Исаги всё ещё продолжал оставлять хаотичные, требовательные поцелуи, в которых бедный парень не чувствовал ни капли любви. Закончив терзать и мять края рубашки, Исаги теперь переместил руки на штаны из невероятно приятной, мягкой на ощупь ткани. Он не глядя расправился с пуговицей, потянул молнию вниз, дальше позволяя ткани сползать самостоятельно. По ногам Рео прошёлся холодок, хотя в каюте было довольно тепло и относительно температуры комфортно. Он нервно переступил с ноги на ногу — Йоичи этого даже не заметил. Вместо этого Исаги будто бы невзначай коснулся члена Рео через ткань белья. Как бы ему этого не хотелось, но парень с фиолетовыми волосами почувствовал, как что-то будто бы отдалось у него внизу живота, из-за чего невероятно захотелось свернуться калачиком. Но Исаги бы этого не позволил. Рео смел предположить, что в глубине души Йоичи было на него совершенно наплевать. Словно он в действительности купил себе красивого мужа. За деньги. У Исаги не было терпения. Поэтому он небрежно освободил Рео от белья, после чего рукой резко, но осторожно провёл по всей длине члена, постепенно наливающегося возбуждением. Микаге сжал зубы и зажмурил на секунду глаза — вот бы его никто не услышал. Да и вообще: вдвойне стыдно будет из-за того, что его услышать вовремя секса с таким, как Исаги. Будь его воля, он бы, наверное, никогда не оказался с ним в одной постели. Всё-таки для Рео любовь всё ещё было чем-то другим. Или же просто Йоичи в тысячный раз был не тем человеком. Исаги не отступал — он вновь стал проводить по члену Рео, ещё и ещё, тем самым заставляя того чувствовать всё что-то новое и новое. После нескольких движений, не доведя дело до конца, Йоичи отстранился и свою другую руку поднёс ко рту, тщательно слюнявя пальцы. Левой рукой Исаги потянул Рео на себя, как бы невербально предлагая ему удобнее упереться в кресло, в подлокотники руками, прогнуться до красивого изгиба в спине. Микаге так и сделал. Так хотя бы Йоичи не увидит его лица. Большим пальцем правой руки Исаги коснулся кожи, а указательный осторожно поднёс к входу, перед этим ещё раз его смочив слюной. Рео вдруг почувствовал, как, с одной стороны, вроде медленно, но с другой — всё-таки настойчиво будущий супруг стал вводить палец внутрь, аккуратно продвигая первую, а потом и остальные фаланги. После этого также медленно потянул назад, на себя. Движения пальцев Исаги повторялись. Ещё и ещё. Пока к указательному пальцу не присоединился ещё один. Рео в какой-то момент зашипел, но как можно скорее осёкся. Наверное, Исаги хотел бы слышать что-то другое. А тот ведь всё продолжал двигать пальцами, то и дело теперь внутри раздвигая их на манер ножниц. Микаге сжимал зубы и чувствовал, как уже у него они болели. Казалось, больно было везде. Но наконец Исаги закончил — вытащил пальцы, тем самым заставляя чувствовать неприятную пустоту внутри одновременно с желанием ощутить хоть какую-то заполненность, отчего самому Рео было буквально не по себе. Буквально на мгновение теперь уже две руки опустились на бёдра Микаге. Большие пальцы синхронно прошлись по ягодицам, после чего по коже с правой стороны прошёлся какой-то холодок — перед шлепком, так чётко и единично опущенным рукой Исаги. Однако же Рео не почувствовал никакого ещё более неприятного ощущения. Потому что всё в целом было неприятно. Придерживая парня за бедро около себя, Йоичи смачно плюнул себе на ладонь, а после чего резко размазал слюну по всей длине члена. Проделал это ещё раз, снова. После этого Рео почувствовал, как хватка левой руки стала более настойчивее. Через мгновение Исаги приставил головку члена, тоже изнывающего от возбуждения, ко входу. Большими пальцами он развёл ягодицы в сторону, как бы снова невербально призывая Рео помочь ему, встать поудобнее — поставить ноги ещё шире. После чего Исаги наконец начал медленно входить. Он крепко держал Рео, не позволяя ему никуда отстраниться. Последнему приходилось только до неприятных ощущений сжимать зубы, а пальцами впиваться в подлокотники кресла. Войдя во всю длину, Йоичи немного качнул тазом, попадая по простате, а потом остановился, растопыренными пальцами одной руки немного взъерошил себе волосы. Мужчина тряхнул головой, после чего снова обе руки коснулись Рео, и теперь Исаги начал основательно двигаться. Микаге чувствовал, как будущий муж снова и снова входит в него на всю длину, толчок делая особо резким. Йоичи перемещал руки, периодически возвращая их на чужую талию. Из-за этого буквально вбиваться в юное тело было ещё удобнее. Пытаясь поймать немного больше приятных ощущений по сравнению с имеющейся действительностью, Рео сильнее прогнулся в спине, а ещё словно попытался самостоятельно насадиться на член в ответ, хотя это было не столь необходимо — сколь важна была сама ложная демонстрация желания быть взятым вот здесь и прямо сейчас. Исаги равномерно продолжал двигаться внутри него, заставляя Микаге кусать губы, прятать за ними свои неприличные стоны — он ведь человек из приличного общества. Левой рукой всё ещё придерживая Рео, Йоичи другой ладонью снова оставил удар на мягкой коже ягодицы. А потом резко запустил пальцы в уже чужие волосы, собранные в небольшой пучок, от которого через несколько секунд не осталось практически ничего. Исаги требовательно потянул Микаге на себя, всё ещё небрежно сжимая пряди, которые норовили целиком и полностью выскользнуть из пальцев. Он ведь не видел, как Рео пришлось зажмуриться, сомкнуть зубы ещё сильнее. И уж точно даже не заметил ту крохотную слезинку, которая выступила на уголке левого глаза, а потом холодно покатилась вниз. Очередное, какое-то особо резкое движение членом внутри него заставило Микаге всё-таки раскрыть рот, из которого вырвался громкий стон. Исаги понял, что попал по той самой точке, которая приносила больше всего ощущений. «Ну, может быть, теперь я хотя бы тебя лучше услышу» — пронеслось у Йоичи в голове, после чего он начал снова и снова двигаться под одним и тем же углом. Однако много времени на это не ушло — Рео и так уже был на пределе. Через некоторое время он почувствовал, как по всему телу пробежала мощная волна других ощущений, а на кресло под ним попала сперма. Исаги не заставил себя долго ждать и тоже кончил, не успев выйти. Парень с фиолетовыми волосами с беспокойным трепетом прикрыл глаза, чувствуя, как часть спермы неприятно отзывается внутри, а другая — начинает вытекать и едва-едва скользить по телу вниз. Исаги, немного покачиваясь из стороны в сторону и шумно выдыхая — так, будто бы он пробежал кросс — сначала отошёл от Рео, пытаясь отдышаться и мысленно восстановиться после оргазма, а потом приблизился к парню сбоку. Он видел, как Микаге руками сжимает подлокотники кресла и не поднимает на него голову — да и не собирается этого делать. Тогда Исаги как-то властно потянул свою правую руку, которой с лёгкостью сгрёб левую ладонь Рео. Поднёс к губам и оставил на костяшках пальцев поцелуй. Тот же, в свою очередь, даже не хотел поднимать глаза. Из-за чего ему пришлось делать вид, что невероятно смущён. И «польщён», наверное, тоже. Микаге слышал, как звякнула пряжка натягиваемых штанов Йоичи. А сам же двигаться Рео никак не хотел. — Приведи себя в порядок, дорогой, — будущий супруг расправился со своим ремнём и был готов снова выходить в люди. Что он и сделал после того, как пересёк часть комнаты и потянулся к ручке двери. Оставляя Рео совершенно одного. Наедине с мыслями о том, как же он вмиг стал сам себе противен. Как же ему была противная своя собственная несправедливая жизнь, ненависть к которой скапливалась где-то в горле комом, не давая дышать. Парень хмурил брови и смотрел куда-то перед собой, но ни на что толком не обращал внимание. Потому что на всё было плевать. Кроме той злобы и обиды за самого и на самого себя, которая жила внутри Рео. А ведь с этим он просто-напросто ничего не сделает. Ничего не сможет. И всё ради чего? Ради кого? Ради матери, которая так просто решила использовать своего сына, хоть сама она никогда в этом не признается. Ведь миссис Микаге думает, что её сын будет счастлив, обязательно будет счастлив. Но сегодня Рео понял, что с Исаги Йоичи он не будет счастлив никогда. Чувствуя, что у него нет сил даже на то, чтобы облегчить своё состояние элементарными слезами, парень кое-как привёл себя в порядок, убрал как мог следы собственной спермы с мебели. Он переоделся во что-то более простое и, наконец, игнорируя всё остальное, в смежной комнате забрался на двуспальную кровать с высоким, мягким матрасом. Ему плевать было на то, где будет спать Исаги. Ему плевать было и на то, сколько сейчас времени и что ужин он скорее всего проспит. Мать будет недовольна. Но всё-таки она хотя бы будет довольна этим браком, что уж скрывать. Закутавшись в расшитое нитками в виде красивых узоров тонкое одеяло, Рео свернулся на кровати калачиком и забылся беспокойным сном.***
Сделав остановку в одном из французских портов, «Титаник» начал полным ходом двигаться на запад. Скорость была высокой, поэтому Ирландия тоже довольно быстро осталась позади. Погода нового дня радовала солнцем, под лучами которого Наги и Бачира грелись, перемещаясь по палубе. Никто им ничего в целом не запрещал, поэтому Сейширо смело побежал к носу корабля, цепляясь руками за перила и аккуратно заглядывая в воду, которая была там, внизу. Ему в лицо дул прохладный морской ветер. — Бачи! Смотри, смотри! — закричал Наги, а затем подался немного вперёд, левой рукой указывая куда-то вниз, в воду. Мегуру тоже приблизился к краю и посмотрел туда, куда указывал приятель. Внизу, следуя рядом с кораблём, плыли самые настоящие дельфины. Парни не верили своим глазам: их и правда было около четырёх или даже пяти штук. Они прятались друг за другом или обгоняли друг друга, резво и легко передвигаясь в воде. Некоторые из них то и дело совсем немного выныривали на поверхность. — Я не верю своим глазам, Наги! — Бачира светился от счастья. Он впервые в жизни видел дельфинов. Как и Сейширо. Светловолосый жадно вдыхал воздух, ловил каждый порыв ветра, который приятно дул в лицо — вместе с ним чувствовал, как это мгновение в его жизни становится самым свободным. Радость так и рвалась наружу из груди, поэтому Наги, широко и удобно расставив ноги, вдруг резко вскинул руки над головой и закричал что было сил: — Я — король мира! И улыбающимися глазами всё продолжал и продолжал жадно смотреть вперёд, пытаясь объять каждый миллиметр океана. Он открыл рот и начал радостно кричать, делясь своим настроением а-ля «я-сейчас-все-горы-готов-свернуть» вместе с Бачирой. Раскинув руки в стороны и запрокинув голову назад, Сейширо почувствовал себя птицей. Птицей, летящей над холодной водой бескрайнего океана. Наги на палубе — такой свободный и счастливый, совершенно не думающий о том, что его ждёт завтра. Живущий одним беззаботным днём, в котором хоть и всегда есть какие-то «подводные камни» — в любом случае, не сильно уж его тяготеющие. Совершенная противоположность к Рео Микаге. Которому изо всех сил приходилось терпеть то окружение, в котором он должен находиться. Пойманная птица за золотыми прутьями клетки. Ничего ведь не поделаешь, если ты уже сидишь за столом, окружённый напыщенными людьми в накрахмаленных рубашках, которые своими хищными взглядами наблюдают, как официанты подливают дорогостоящее спиртное в их бокалы, которые и так не успевают пустеть. Кто бы мог подумать — Рео сидел за одним столом с создателями той самой громадины, на которой они плыли. Сам Брюс Исмей сидел по левую руку от будущего мужа, который в свою очередь сидел тоже с левой стороны — только уже относительно Рео. Напротив Микаге сидел Томас Эндрюс — ещё один далеко не последний человек, приложивший руку к воплощению идеи создания такого гигантского лайнера. — Ни один пароход не должен был сравниться с нашим, и вот — Томас демонстративно постучал по столу, — мы воплотили эту идею. Да-да, всё это «очень» интересно. Рео опустил вниз глаза, а потом поднёс ко рту тонкую сигарету, аккуратно обхватывая её губами. После этого в ход пошла зажжённая спичка. Парень сделал короткую затяжку, а затем рукой легонько развеял дым. Рео смотрел, как от дыма постепенно ничего не остаётся, ощущая на себе тяжелейший и осуждающий взгляд матери, которая, казалось, готова была осудить его буквально за всё. Миссис Микаге словно прочитала мысли сына, поэтому через мгновение легонько подалась вперёд и произнесла вслух: — Я этого не одобряю, Рео. Названный резко повернул голову в сторону матери и бросил в ответ какой-то многозначительный взгляд, в котором смешались и некий вызов, и непонимание, и несогласие, и раздражение. Да, не одобряет. Но что ж, курить совсем нельзя? Рео совсем уже ничего нельзя делать? Сын семьи Микаге вдруг неожиданно и легко выпустил струю дыма буквально в сторону лица матери. Та резко вздёрнула брови вверх, сжала губы и отвела глаза в сторону. Рео же абсолютно не чувствовал себя виноватым. — Да, Рео, тебе не стоило бы курить здесь, прямо за столом, — вдруг встрявший в разговор Исаги потянулся и ловко выхватил сигарету из пальцев будущего мужа, который на мгновение потерял бдительность. — И вообще, тебе бы в принципе не стоило бы курить. С этими словами Йоичи потушил сигарету прямо о скатерть. Какая же непристойная выходка... — Принесите баранину, — сейчас Исаги уже обращался к официантам. — Ты же любишь баранину, милый? Терпеть не мог. Рео терпеть не мог баранину. Сжав губы и выдавив из себя саркастичную, загадочную улыбку, парень развернулся, посмотрел на Исаги и отрицательно покачал головой. Да делай ты уже что хочешь. — Может быть, ты и прожуёшь за него это мясо?! Ха-ха! Женщина по имени Молли, которая оказалась случайно встреченной знакомой матери Рео, ранее молча наблюдавшая за этой картиной, впервые за этот приём пищи решила подать голос. Причём довольно бойко и абсолютно без стеснения. По лицу Исаги она поняла, что сумела его смутить. — Я извиняюсь, а почему, собственно, «Титаник»? — Рео понял, что развязанный язык Молли теперь не так просто будет завязать обратно. Да это и к лучшему. Практически незнакомая, малознакомая женщина сейчас ему симпатизировала гораздо больше жениха с его матерью. — Я прежде всего думал о том, каким огромным в итоге выйдет корабль. Знаете — титаническим! Размеры, я думал о размерах конструкции, — начал было объяснять Брюс Исмей. — Огромный и надёжный корабль... «О размерах?! Да он просто... просто чудак какой-то! Если он только не шутит» — пронеслось в голове у Рео сразу же после ответа уважаемого мистера. — Извините, Вы серьёзно? — одна из бровей парня насмешливо и вопросительно изогнулась, а ещё он аккуратно повернул голову в сторону Исмея. Он просто не мог промолчать. — Фрейд писал об озабоченности некоторых мужчин размерами. Вы не читали случайно Зигмунда Фрейда? Глаза Томаса Эндрюса мгновенно загорелись каким-то интересом, когда он обратил внимание на выдвинувшего интересную мысль Рео. А парень был действительно умён! — Рео! Миссис Микаге резко хлопнула рукой по столу и подняла голос. — Что с тобой сегодня происходит?! После минутной паузы, в течение которой парень с фиолетовыми волосами переварил всё то, что тут произошло, сын семьи Микаге смело выдал: — Да уж, простите, не подумал! Я думаю, мне действительно лучше удалиться! — Рео попытался добавить в фразу как можно больше сарказма. Буквально весь имеющийся в нём сейчас. Он встал из-за стола, опираясь на подлокотники плетённого стула, легко развернулся и действительно постарался как можно быстрее уйти. Миссис Микаге чуть было не захлебнулась от негодования, но постаралась сдержать себя в руках. — М-мистер, мистер Исмей! Простите, простите его ради Бога! Но мистеру, казалось, не нужны были эти извинения. Кто этот мальчишка вообще? Должен ли Брюс вообще его слушать... Неунывающая Молли, проводив взглядом Рео, обратилась к Йоичи — в её глазах горел хитрый огонёк: — Непростой парень! Справишься, Исаги?! — Пф! Просто теперь я буду более внимателен к тому, что он читает! Он чувствовал, будто ему бросили вызов. Исаги теперь обязательно будет ещё более внимателен к Рео. Он сделает его своим.