«Выбирая между ощущением боли и ничем, я бы выбрал боль»,
Уильям Фолкнер.
Конец мая Лес мелькал за окном со скоростью света так, что рябило в глазах. Вся природа вокруг окрасилась в сочный зеленый цвет, а я заметила это только сейчас. Сильный ливень был словно аккомпанементом к душевному состоянию. Я лишь бесцельно водила пальцем по стекающим по стеклу каплям и слушала успокаивающие мелодии одну за другой – отец скачал их специально для меня. В общем-то, на это было плевать. Внутри нарастало нервное напряжение, ведь я впервые с момента выписки вышла на улицу. И мне предстояло встретиться с незнакомым человеком и попытаться ему довериться. Хоть отец и уверял, что выбранный им врач – профессионал своего дела и специализируется как раз на ситуациях, подобных моей. Было смешно от того, что он избегает называть вещи своими именами. Психотерапевт, который специализируется на работе с жертвами насилия, только и всего. Как будто это было легко – сидеть перед кем-то с душой нараспашку. Конечно, это будет не первый мой опыт, но иронично было то, что тот был связан с похожей ситуацией. Судя по всему, судьба была той еще сукой и решила довести начатое до конца. Я прокручивала произошедшее в голове снова и снова, проигрывая разные сценарии. Вдруг можно было поступить по-другому и избежать того, что случилось? Но неизменно все сводилось к одному – это была судьба. Моя гребаная участь, от которой невозможно было скрыться, как бы я не пыталась. Дорога до Сиэтла пролетела в гробовой тишине – часть пути я спала, часть пялилась в окно. Странно было осознавать, что за пределами моей комнаты жизнь продолжалась: лето наступало на пятки весне; одноклассники наверняка уже готовились к выпускному и сдаче экзаменов; люди занимались своими делами, работали и развлекались. И до того момента, как я вышла за дверь, я этого даже не осознавала. Мы остановились у небольшого трехэтажного здания, которое было частной медицинской клиникой. Тело неосознанно дергалось от каждого громкого звука и грубоватых мужских голосов, заставляя жмуриться и глубоко дышать. Благо, процесс оформления прошел быстро, и я оказалась в просторном кабинете со стенами, выкрашенными в светло-зеленый цвет. У большого окна стоял дубовый стол, напротив – мягкое бархатное кресло. У стеллажа, уставленного книгами, расположилась кушетка, обитая тем же материалом, и еще одно кресло рядом. Действительно спокойную атмосферу дополняли мелкие детали вроде картин с изображением природы, различных ярких статуэток, за которые цеплялся взгляд, и растений в горшках. В помещении приятно пахло чем-то восточным, и я заметила на журнальном столике ароматические палочки. Но самым главным являлось то, что моим врачом являлась женщина. Я была уверена, что с мужчиной работать не смогла бы, да что уж там, я бы, наверное, тут же выбежала отсюда. Женщина же с первого взгляда располагала к себе, на вид ей было лет сорок – темные волосы, слегка тронутые сединой, приятные черты лица, легкая улыбка и добрые карие глаза. Их окружали паутинки едва заметных морщин, что наводило на мысли о том, что она часто улыбается. Как это вообще возможно с такой-то работой? – Здравствуйте, мисс Романо. Мягкий, немного тягучий голос нарушил неловкую тишину. Я даже не заметила, что просто-напросто застыла в дверях. – Здравствуйте, – собственный голос показался хриплым и незнакомым, и я прочистила горло. – Проходите, присаживайтесь. Женщина махнула рукой на кресло напротив. Рассудив, что с чего-то все равно надо начинать, я молча повиновалась. – Меня зовут Саманта Уайт, и мне очень приятно познакомиться с вами, – она говорила спокойно и довольно медленно, вероятно, пытаясь вызвать доверие с моей стороны. – И мне. – Я очень надеюсь, что мы найдем общий язык, и в моем обществе тебе будет комфортно – это самое главное, – женщина положила перед собой пустой блокнот и щелкнула ручкой. – Для начала нам необходимо установить допустимые рамки в общении, чтобы тебе было удобно. Ко мне ты можешь обращаться по имени или «миссис Уайт». Как мне обращаться к тебе? На «вы» или на «ты»? – Лучше на «ты». – По имени? – она вскинула взгляд, сделав заметку. Я кивнула. – Эмилия? – Лучше… лучше просто Эми. – Хорошо, Эми. Миссис Уайт улыбнулась, снова что-то записывая. Я нервно натянула на пальцы рукава тонкой водолазки. – Где тебе было бы удобно общаться со мной? Мы можем остаться в этом положении, или же перейти на кушетку, – она качнула головой в сторону второй зоны. – Как тебе было бы комфортнее. Мой взгляд метнулся к кушетке, а мысли лихорадочно заворочались в слегка затуманенной голове. Если я останусь в кресле, то буду прямо напротив и придется смотреть ей в глаза. Если же лягу на кушетку, то могу просто смотреть в потолок и не видеть ее пристального взгляда, но… будет ли тогда во всем этом толк? Хоть я и восприняла довольно равнодушно предложение отца о терапии, то сегодня, глядя на размеренно идущую жизнь за пределами раковины, в которую я сама себя заточила, в груди что-то болезненно сжалось. Где-то в глубине души я хотела, чтобы это сработало. Мне в любом случае придется переступить через себя, чтобы заговорить с миссис Уайт хоть о чем-то, так почему не начать с малого? – Лучше здесь, в кресле. – Прекрасно, – губы женщины растянулись в улыбке. Это немного раздражало. – Думаю, ты понимаешь, что твой отец ввел меня в курс дела. В ближайшее время мы не будем окунаться в очень травмирующие события. Нам нужно наладить контакт, и я была бы рада, если бы ты рассказала мне о своем состоянии. Что ты чувствуешь в данный момент? Я задумалась, закусив щеку изнутри. Ответить на этот самый простой вопрос, да и просто идентифицировать свои чувства было сложно. Прислушавшись к себе, я озвучила то, что было со мной на протяжении всего времени. – Опустошение. – Хорошо, это все? – Дискомфорт. – Почему именно он? Что именно вызывает его в данный момент? Внутри разрасталось раздражение, ведь вопрос был максимально глупым – она прекрасно понимала причины, это было видно по ее участливому лицу. Что-то схлопнулось, и захотелось спрятаться. – Вы и так знаете. – Может быть – да, а может и нет. Я ведь не могу залезть тебе в голову Эми, ты должна ответить на этот вопрос сама. Я глубоко вдохнула, ощущая нестабильность собственных эмоций. Черт возьми, я знала, понимала, как все это работает – наводящие вопросы и все такое. Но осознать – это одно, а сделать – совсем другое. Не хватало только впасть в истерику прямо здесь. Хотя, это, наверное, тоже было бы нормально. – Так почему тебе некомфортно, Эми? – подтолкнула она. – Потому что я вас не знаю, потому что мне… мне надо самой что-то говорить. – А ты говорить не хочешь? – я отрицательно покачала головой. – Ты разговаривала с кем-нибудь за прошедшие полтора месяца? – Немного в больнице. Дома почти нет. – Почти? – М-м, иногда с отцом. – О чем вы говорите? – Я благодарю его за еду. – И все? Я лишь кивнула. Воцарилась недолгая тишина, сопровождаемая лишь скрежетом ручки о бумагу. – Так, хорошо. Может быть, ты чувствуешь что-то еще? Пусть даже совсем слабо. Внутри шла борьба, ведь кое-что было. То, что породила мимолетная мысль буквально этим же утром. – Есть, – я все-таки сдалась, прикрыв глаза. Голос упал до шепота. – Надежда. Я чувствую надежду. Совсем слабую. – Надежду на что? – в тоне женщины слышалась заинтересованность. – Что вы… вы мне поможете. Я ощутила, как горячие слезы затопили лицо. Снова. Тут же начинаю судорожно вытирать щеки, хотя, конечно, миссис Уайт и так уже все увидела. Я так часто плакала, что привыкла к этим ощущениям, но не привыкла делить их с кем-то. – Если тебе хочется плакать, – тихий голос звучал успокаивающе, – плачь, Эми. Слезы – один из механизмов, с помощью которых мы выражаем свои эмоции. Плакать – не стыдно, даже при ком-то. Ты имеешь на это полное право. Слова женщины словно дернули выключатель где-то глубоко внутри, и я задохнулась в рыданиях, прикрывая лицо ладонью. Словно прорвало упорно выстраиваемую плотину. Всхлипы не давали нормально дышать, а соленые дорожки попадали в рот и стекали под ворот водолазки. – Я постараюсь помочь тебе. Но только если ты позволишь мне это сделать. Домой я вернулась с раскалывающейся головой и мешаниной из своих же мыслей. Весь дальнейший сеанс слился в сплошной поток вопросов об эмоциях и чувствах, будто миссис Уайт задалась целью залезть мне под кожу. Я же пыталась между приступами слез внятно отвечать, переступая через себя. Я догадывалась о том, что это… лечение – или как еще это можно назвать, – будет трудным. Но на деле оказалось, что это самая настоящая борьба. С самой собой. Со своими демонами. Но тело начинало дрожать в подступающей истерике, стоило лишь допустить в голову мысль о том, что снова придется прожить все, что произошло. Почему, черт возьми, это так необходимо?***
Июнь – Здравствуй, Эми. Девушка вошла в комнату, осматриваясь, и придвигая кресло ближе моей постели. Усевшись, она устремила пристальный взгляд янтарных глаз на меня, укутанную в одеяло и сидящую в постели. Если у нее и возникли какие-то вопросы, то она их не озвучила. В мыслях возникла наша вторая встреча с миссис Уайт. – Почему ты выбираешь именно такое положение, Эми? В постели под одеялом? Ты сказала, что все время проводишь так. – Я-я… – я тут же обняла себя за плечи, отводя взгляд. Стало неуютно. – Я не знаю. Мне просто так лучше. – Почему тебе комфортно именно так? Ты чувствуешь себя более защищенной? Я резко качнула головой. – Мне… тепло, – заметив из-под опущенных ресниц, как женщина ободряюще кивнула, я выпалила: – Там было холодно. Ответом мне был лишь понимающий теплый взгляд. Слезы вновь потекли по щекам, и я сильнее опустила голову, скрываясь. Хотелось утонуть в этом чертовом кресле. Ощутив, что глаза начинает щипать, я тряхнула головой, возвращая все внимание к своей гостье. – Розали. – Рада, что ты решила, наконец, встретиться со мной и поговорить. Пожав плечами, я попыталась хоть немного расслабиться. Поговорить. О, это именно то, что мне приходится делать все чаще в последнее время. – Тогда тебе следует поблагодарить за это миссис Уайт, – заметив, как вопросительно взметнулись ее брови, я пояснила: – Это мой психотерапевт. Она сказала, что я должна попытаться выбраться из своей раковины, если, конечно, это не закончится панической атакой. Посоветовала попробовать пообщаться с кем-то женского пола, если я чувствую себя комфортно рядом. Ну, я и вспомнила, что ты порывалась прийти еще сразу после выписки. Розали кивнула. – Приятно слышать, что этим «кем-то» оказалась я. – Я не хочу обижать Элис, но она слишком… – Активна? Позитивна? – Да, наверное, все вместе. Кажется, к общению с ней я не совсем готова. К тому же, если учесть, как долго ты ждала, тебе хочется поговорить о чем-то важном. – Что-то мне подсказывает, – Роуз прищурилась, – что ты можешь догадываться о теме разговора. Я лишь нервно сглотнула, крепче цепляясь пальцами за одеяло. Конечно, я догадывалась. «Тебе стоит поговорить с кем-то кроме меня, Эми, даже если к конкретному обсуждению этой темы мы еще не переходили. Попробовать довериться кому-то, кто, как ты думаешь, может понять. Я ни в коем случае тебя не принуждаю, но хотя бы попробуй, если будешь чувствовать, что готова». После начала приема выписанных антидепрессантов я ощущала себя более спокойной. Препарат хоть и был одним из самых слабых, работал довольно эффективно. Я не стала бесчувственной или отстраненной, сознание не было затуманено – лишь спокойствие. И чуть меньше паники и страха. Понимание того, что это не решение проблемы, было ясным, однако следовать советам миссис Уайт и делать малюсенькие шаги вперед стало немного легче. Папа напоминал о желании Розали прийти так часто, что я задумалась – откуда такое рвение? Тем более после того, что произошло. Возможно, для нее это было чем-то личным? Именно последняя мысль побудила меня встретиться с ней. Где-то глубоко внутри проклевывались интерес и любопытство, которые я не испытывала уже очень давно. – Так, кхм, – я прочистила горло, поднимая на девушку взгляд, – о чем ты хотела поговорить? – Знаешь, это даже не совсем разговор. Скорее я хотела бы поделиться с тобой своей историей, но тебе не обязательно делать то же самое в ответ. Я хочу лишь дать тебе понять, что жить дальше вполне возможно. По коже побежали мурашки от ее слов. Признаться честно, я ожидала услышать все, что угодно, начиная подробностями о расправе и заканчивая вопросами обо мне самой. Но неужели она тоже?.. Черт возьми. Не найдя в себе сил на то, чтобы как-то это прокомментировать, я лишь кивнула, чтобы она продолжила. – Я родилась в тысяча девятьсот пятнадцатом в семье с хорошим достатком. Тогда жизнь была намного проще, наша семья могла позволить себе многое, все вокруг считали меня исключительно прекрасной. Все было идеально, – Роуз грустно улыбнулась. – Казалось бы, что еще нужно, да? Но кое-что было, то, чего я хотела. Быть замужем, иметь прекрасный дом, мужа, который целовал бы меня, возвращаясь домой с работы. Семья. Розали замолчала, впиваясь в меня взглядом и оценивая реакцию. На самом деле, я пока мало понимала, как то, что я услышала, относится к ситуации. Однако что-то подсказывало, что это лишь начало ее истории. – Мой отец работал в банке, и как-то раз мама попросила меня надеть самое лучшее платье и отнести ему обед. Тот день стал поворотным, на меня обратил внимание сын владельца банка – его звали Ройс Кинг, и он был самым завидным холостяком в городе. Он начал ухаживать за мной, дарить цветы, и я ответила взаимностью. Мы не часто виделись из-за его занятости на работе, но спустя время все же обручились. Я почти не знала его, была слишком молода и мечтала. Теперь мне кажется, что я была влюблена в саму идею любви. – Полагаю, все было не так прекрасно? – О, да. У меня была подруга, ее звали Вера. У нее уже была своя семья – муж и малыш Генри. То, чего я хотела. И все же я завидовала, потому что у нее было кое-что еще – любовь. Самая настоящая. И в тот день я осознала, что завидую, ведь мы с Ройсом не любили друг друга, все было лишь картинкой. Он не будет приходить с работы и целовать меня и ребенка, смотря глазами, полными неподдельной нежности. Прекрасное лицо девушки исказилось гримасой боли. Розали отвела взгляд, вид у нее был такой, будто ей нужна минутка. Что-то подсказывало, что нас ждет кульминация. Я ощущала, как от волнения вспотели ладони, но мне было действительно интересно. Впервые за долгое время. – Тем вечером я возвращалась домой одна, все еще шокированная своим открытием, и наткнулась на компанию пьяных мужчин. Они громко разговаривали и смеялись, среди них оказался и мой жених. Он позвал меня и я пошла. Потому что доверяла. Ройс представил меня, а затем начал хвастаться мной, как товаром, и они… захотели проверить, насколько я хороша. – Боже… – мои глаза широко распахнулись в ужасе. Нижняя губа затряслась, предупреждая о приближении слез. Человек, которому она доверяла, ее собственный жених… Эти важные детали делали историю еще более ужасной. – Они жестоко избили меня, изнасиловали и оставили умирать на улице. Мою кровь почувствовал Карлайл, он принес меня к себе домой и обратил. На самом деле, он лишь усилил мою боль – сначала обращение, а потом… – Усиленные эмоции и чувства, – прошептала я. – Верно. Здесь, конечно, я ближе к Белле, ведь ситуация почти идентична. Однако усилилась не только боль от произошедшего, но и ярость. Ненависть. Возникло всепоглощающее желание отомстить. Им всем. И я сделала это, – девушка торжествующе ухмыльнулась. – Я выследила их всех по очереди и убила, оставив Ройса напоследок. Чтобы он боялся, чтобы знал, что я приду за ним. Он заперся в охраняемой комнате, но, конечно же, это его не спасло, а самым ироничным было то, что я вломилась к нему в свадебном платье. При всем этом я не попробовала ни капли их крови, потому что знала, что не смогу остановиться. – Это… Это просто ужасно, Роуз, – я даже слов не могла подобрать. Чувства слились в один сплошной калейдоскоп. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить это. – Спасибо, – было удивительным, что она не воспротивилась моей поддержке, лишь кивнула. – Первое время было тяжело, ведь благодаря вампирской памяти я помнила все. А потом в моей жизни появился Эммет, и я начала все с чистого листа. – Ты влюбилась. – Да, в этот раз по-настоящему. – Я… я не помню многое из того, что происходило… там, – я вперила взгляд в собственные руки. – Очень мало, на самом деле. – Быть может, это даже к лучшему, – Роуз пожала плечами. – Возможно, это поможет тебе быстрее оправиться. – Значит, Белла, в отличие от меня, помнит все? Эта мысль ужасала. Если я просто находилась в депрессивном состоянии, помнила все крайне смутно и шарахалась от всех, ночью мучаясь от кошмаров, то в ее голове сохранилось абсолютно все. Все нутро затопил стыд, ведь, жалея себя, я не удосужилась даже позвонить подруге, которая разделила со мной весь этот кошмар, всю ту боль. Безумный страх. А я попросту плевала на это. Эмоции, от которых я отвыкла за эти месяцы, затапливали, норовя утянуть на дно. Я бы не смогла даже подобрать слов, чтобы объяснить свое состояние. Роуз пристально наблюдала за мной. – Не вини себя, – она осторожно протянула руку, чтобы коснуться моего плеча. – Она все понимает и не обижается на тебя. И все же будет рада, если ты найдешь в себе силы, чтобы позвонить. – Об-бязательно, – я всхлипнула. – Я обязательно позвоню. Заметив, что я не отстраняюсь, Розали аккуратно обняла меня за плечи, едва касаясь. Я прильнула к ней, осознав, как мне этого не хватало. Простой поддержки и объятий. Отец был не в счет, ведь к нему отторжения и не было. Застряв в себе, я совсем забыла о том, что можно нуждаться в людях. И, что самое главное, этих людей вокруг было так много… – Я рассказала тебе о себе не для того, чтобы ты жалела меня, – мягкий голос прозвучал где-то над головой. – А чтобы ты поняла, что дальнейшая жизнь имеет значение, что в ней так много всего того, ради чего стоит бороться, стоит вырваться из этого кокона страха, боли и бесконечных страданий. На это потребуется много времени, но ты сильная, Эми. И вокруг тебя много людей, которые готовы помочь тебе в этом. У тебя есть отец, есть все мы… и Джаспер. При упоминании парня вина вновь подкатила к горлу. Он приходил сюда каждый день и просто молча делал свои дела – читал или готовился к экзаменам. Все два месяца. Он не давил на меня, но был молчаливой поддержкой, своеобразной стеной, готовой прикрыть от всего. Мы ни разу не разговаривали после больницы. Вернее, не разговаривала я, сам Джас иногда рассказывал о своей подготовке и о происходящем в школе. И я, черт возьми, ни разу не отвечала. Лишь сливалась с одеялом и делала вид, что меня вообще здесь не существует. – Он очень сильно любит тебя, Эми. Но ты и так об этом знаешь. Его ранит происходящее, но ты так важна для него, что он готов ждать столько, сколько потребуется. Слова Роуз одновременно и помогали, давая надежду, и делали хуже, давая в полной мере осознать один важный факт. Я была ужасным человеком. Сосредоточившись на себе, на том, как плохо и тяжело мне, я не подумала, как нелегко другим. Это был чистой воды эгоизм. Но, с другой стороны, мне казалось, что я имею полное на это право. Истерика вновь встала комом в горле, заставляя сосредоточиться на дыхании. Слишком много эмоций. Слишком. Прижавшись ближе к Розали, которая подставила дружеское плечо и не возражала, я отпустила себя, позволив чувствам, раздирающим душу, вырваться наружу.***
Июнь Я в очередной раз вышла из автомобиля, оглядывая знакомое здание. Сегодня был четвертый прием, и миссис Уайт с каждым сеансом забиралась все глубже под кожу, изучая буквально изнутри мои чувства и эмоции, то, чем я жила раньше и чем живу сейчас. Что было для меня дорого. Она каждый раз искала что-то, за что могла зацепиться. Подвижки были хоть и минимальными, но ощутимыми, по сравнению с почти двумя месяцами всепоглощающей пустоты, в которую я загнала сама себя. Каждый маленький шаг отдавался ужасной болью, которая скручивала нутро, заставляя душу, как раненного зверя, биться в агонии. Я захлебывалась собственными слезами, но ползла вперед. На самом деле шагами это назвать было сложно. Все ощущалось так, словно я карабкалась в гору, сбивая ладони в кровь и ломая ногти, иногда скатываясь вниз, но не опуская руки. Ради папы, ради Джаспера, ради близких мне людей. Ради самой себя. Я выбрала этот путь, зная, что будет ждать меня там, и не намерена была отступать. Эти ублюдки не достанут меня с того света. Не смогут. Они мертвы, а я жива. И это имело значение. Тряхнув головой, я отогнала назойливые мысли и поднялась по ступеням. Мне предстояло провести полтора часа за дверью кабинета, и неизвестно, что поджидает меня там сегодня. Только я и не подозревала, что испытания настигнут меня куда раньше. Отец придержал для меня дверь, пропуская вперед, и мы направились к стойке. Оплата очередного сеанса и моя подпись, так как отец уже за меня не отвечал. Сегодня кондиционер работал сильнее обычного, сдув один из листов на пол. Всунув остальные документы в руки отцу, я присела, чтобы поднять упавший. – Милли, доброе утро! Дай, пожалуйста, ключи от кабинета. Сколько у меня сегодня в записи? Резкий голос заставил меня вздрогнуть, так как я, погруженная в свои мысли, даже не услышала шагов. Однако стоило мне отвести взгляд от проклятого листа, как пред глазами возникли идеально начищенные черные туфли. По телу пробежала дрожь, и я нервно сглотнула, поднимая взгляд на возникшую рядом фигуру. Все внутри рухнуло. Отглаженные бежевые брюки со стрелками, белая рубашка, бежевый жилет и расстегнутый пиджак все того же гребаного цвета. Крупная ладонь сжимала портфель. – Нет-нет-нет… Я рухнула назад, ладони обжег ледяной кафель. Инстинктивно попыталась отползти, всеми силами пытаясь видеть в лице ошарашенного незнакомца, а не причину своих кошмаров. Горло словно сдавило тугим обручем, не давая свободно вдохнуть, а перед глазами мелькали расплывчатые картинки. Слишком знакомое положение. Слишком знакомый костюм. Слишком… – Мисс? – мужчина наклонился, протягивая руку. – С вами все в порядке? – Нет, пожалуйста… Я задохнулась подступающим криком, пытаясь отодвинуться как можно дальше. На плечах ощущалась крепкая хватка – знакомый аромат парфюма давал понять, что я могу доверять этому человеку. Папа. – Милая, – тихий шепот у уха, – дыши, старайся дышать. Закрой глаза. Да. Да, так я не буду видеть его. Он не сможет прикоснуться. Верно. Я зажмурилась, пытаясь дышать глубже, но это не помогало. И я знала, что не поможет, ведь панические атаки начались еще в больнице и не прекращали до сих пор. Чаще всего они настигали меня после резких пробуждений от кошмаров. В такие моменты в мыслях всплывал ровный и спокойный голос Джаспера, дающий одну и ту же инструкцию. От раза к разу. Расслабить живот и плечи. Закрыть глаза. Глубокий вдох. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. И выдох. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Вдох. Выдох. Я повторяла все шаги по кругу, пока не ощущала, как тело начинает покидать дрожь, а грудная клетка движется свободнее. – Вот так, дорогая, – отец продолжал успокаивающе шептать, поглаживая меня по голове. Я сидела на полу, уткнувшись носом в его рубашку, и вдыхала знакомый запах. Безопасность. – Молодец, продолжай. – Мистер Романо?! – мягкий встревоженный голос раздался со стороны. Он тоже знакомый. – Отнесите ее ко мне в кабинет. Внезапное ощущение невесомости немного отрезвило, заставляя приподнять отяжелевшие веки. Коридор и бежевый силуэт отдалялись, а когда дверь за нами захлопнулась, в нос ударил привычный аромат благовоний. – На кушетку? Я знала, что вопрос адресован не мне, но попыталась собраться и ответить. – Н-нет, – упершись ладонями в крепкие плечи, я попыталась немного отодвинуться. – Нет, кресло. Я смогу сидеть. Без лишних слов отец опустил меня, и тело тут же утонуло в мягком бархате. Я поерзала, пытаясь принять привычное и удобное положение. Руки почти перестали трястись и я облегченно выдохнула. Безопасность. Ты в безопасности. Вскинув голову, я увидела протянутый миссис Уайт стакан воды и приняла его, благодарно кивнув. – Леденец? – женщина пододвинула ближе конфетницу. Протянув руку, я взяла один. Еще на первом сеансе мы выяснили, что ощущение перекатывающейся во рту сладости меня успокаивает, дает возможность сосредоточиться на чем-то, чтобы мысли не разбегались, словно испугавшиеся света тараканы. Сегодня кислый. Кажется, лимон. – Готова? – Вроде бы, да. Я кинула на женщину взгляд исподлобья. Сейчас, уже немного придя в себя, мою овладевал стыд за прилюдную истерику. Ты могла сдержаться. Могла не пугаться обычного человека, многие носят такие костюмы! Все ведь началось хорошо! Я медленно начала двигаться с мертвой точки, чувствовала себя лучше. Сильнее. Способной свернуть горы, добиться желаемого потом и кровью. И как все обернулось в итоге? Шаг вперед и два назад. Снова погрязла в собственных страхах и видениях, поддалась. Слабачка. Внутренний голос лишь добивал, делая хуже, загоняя обратно в ту раковину, из которой я так отчаянно пыталась выбраться. – Мне остаться? – взволнованный голос отца заставил вздрогнуть. Я снова не заметила, как закрылась, погрузилась в себя. – Нет, – хрипло и едва слышно. Прочистила горло. – Нет, все нормально. Я справлюсь. Пристальный взгляд, легкий кивок и тихие шаги. Дверь за ним захлопнулась. – Итак, полагаю, что таким образом мы подобрались к нужным событиям, – миссис Уайт сцепила руки в замок, положив их перед собой. – Я уже знаю, что тебя мучают кошмары, которые сопровождаются болезненным пробуждением и паническими атаками. Что же стало триггером сейчас? – Т-тот мужчина, – я отвела взгляд, нервно облизнув сухие губы. Руки вновь начала бить мелкая дрожь, поэтому я сжала кулаки. – В коридоре. – Мистер Аддамс? Один из наших специалистов? – на лице женщины промелькнуло удивление, но она быстро скрыла его за привычной маской профессионализма. – Не он сам. Его костюм. – Костюм? – Да. Похожий… – я зажмурилась, глубоко дыша и сильнее впиваясь ногтями в собственную плоть. – Похожий к-костюм был на том, кто… кто нас похитил. – И ты запомнила эту деталь, – женщина закончила мысль за меня. – Что ж, если твой мозг отложил это в памяти, как что-то, что связано с опасностью, то неудивительно. – Но все ведь началось так хорошо и… – Дорогая, это нормально. Прошло совсем немного времени, это лишь четвертый наш сеанс. К тому же, таблетки начали действовать в полную силу. Этот путь не будет легким, будут и откаты, и другие триггеры, главное – чтобы ты находила силы подняться снова идти вперед. Не сдавалась. – Но как?.. – я вернула взгляд к женщине. Глаза предательски увлажнились. – Как мне это сделать, если меня пугает даже чертов костюм?! – Повторюсь, в твоей ситуации это нормально. Тебе просто нужно будет пройти через это, со временем перестать ассоциировать вещи, служащие триггерами, с произошедшим, – миссис Уайт вздохнула. – Через какое-то время, когда результат от терапии станет более явным, и ты сможешь контактировать с незнакомыми людьми, мы можем провести небольшой эксперимент. Если, конечно, ты согласишься. – Эксперимент? – Мистер Аддамс – еще один специалист, работающий в этой клинике. Как-нибудь позже мы могли бы попросить его надеть этот костюм и зайти к нам. Он такой же врач, как и я, он все поймет. Конечно, мы организуем это, если ты согласишься, поймешь, что готова попробовать. – Это может помочь? – В какой-то степени – да. У всех разные ситуации, кому-то помогает, кому-то нет. В перспективе, постепенный контакт с триггером может перестать делать его таковым. Ты ведь испугалась незнакомого человека не из-за того, что он плохой, а из-за его внешнего образа. Самого мистера Аддамса ты не знаешь, Эми, и не можешь сказать, что он плохой или может причинить тебе вред. Просто твой мозг цепляется в первую очередь за ту деталь, которая кажется знакомой, и ты не успеваешь осознать все в полной мере. – Кажется, я понимаю. Внутри все холодело лишь от мысли о том, что произошедшее в коридоре может повториться. Но я понимала, что несчастный мужчина, оказавшийся не в то время и не в том месте, не виноват. Это лишь моя проблема. Не могу же я всю жизнь бояться темных помещений, бежевых костюмов и ножей? В обычной человеческой жизни все это встречается так часто, что проще тогда так и остаться в привычных четырех стенах. Но ведь я сама выбрала жить дальше. И, находясь в спокойствии, моя рациональная часть это понимала. – В любом случае, это лишь предложение. – А как же другие воспоминания? – я решила перевести тему, хотелось отгородиться от неловкой ситуации. – Я уже говорила, что иногда пугаюсь звуков или чего-то еще, даже не осознавая почему. Не помню. – То, что ты частично не помнишь некоторые моменты – совершенно нормально. Это одна из естественных и довольно распространенных реакций организма – твой мозг на подсознательном уровне ограждает тебя от особенно травмирующих воспоминаний. – Они… они могут вернуться? Эти воспоминания? – Этого никто не может предугадать, – женщина вздохнула, постучав ручкой по столу, и вновь вернула свой цепкий взгляд ко мне. – Они могут вернуться позже, когда твое психологическое состояние улучшится и мозг решит, что ты сможешь их вынести, а могут так и остаться слепыми пятнами. Иногда воспоминания всплывают тогда, когда ты находишься в наиболее расслабленном и уязвимом состоянии, к примеру – во снах. Ты говорила, Эми, что тебе часто снятся кошмары, поэтому что-то действительно может пробиваться таким образом. – Я поняла, – мой взгляд был прикован к торчащей из обивки нитке, которую я трепала пальцами с самого начала. Это успокаивало. – Так значит, от этого не отгородиться? Таблетки на это никак не повлияли. – К сожалению, нет. Антидепрессанты, которые я тебе выписала, являются одними из самых слабых. Они влияют на твое обычное состояние, и то в меньшей мере. Еще при первом посещении мне показалось, что ты человек с довольно сильной волей, и тебе требуется лишь небольшая поддержка в виде лекарств. Огромное значение имело уже то, что ты нашла в себе силы покинуть безопасное по твоим меркам пространство и прийти сюда. – И вы не будете увеличивать? – Нет, только если в этом не будет необходимости. Пока что я ее не наблюдаю. У тебя есть еще вопросы по этому поводу? – Нет, – я удивленно вскинула брови. Обычно миссис Уайт так быстро не меняла тему. – Просто есть еще одна тема, которую я хочу обсудить сегодня, – взгляд женщины метнулся к часам. – У нас есть еще полчаса, я не планировала говорить об этом сегодня, но ситуация в коридоре подтолкнула меня. Ты уже рассказывала о дыхательной технике, которую тебе подсказали, и сегодня я увидела ее в действии. Дыхание – это действительно основная вещь, над которой нужно работать во время панических атак, ведь страх заставляет задыхаться. – Есть что-то еще? До этого момента я даже не задумывалась о том, что помочь может что-то еще. Если уж говорить начистоту, я и не интересовалась. Однако в глубине души просыпалось любопытство, ведь панические состояния бывали разными по своей мощи – из каких-то удавалось выбраться легче, а некоторые не отпускали особенно долго. – Есть еще один способ, своего рода техника. Если тебе не помогает дыхание, и ты до сих пор чувствуешь, что тебя утягивает, то потрогай пять предметов вокруг себя и назови их вслух. Не важно, где ты находишься, это могут быть абсолютно любые вещи – поручень в общественном транспорте; стол, за которым ты сидишь; одежда, которая на тебе надета, если ничего другого нет. Эта техника помогает заземлиться, создать так называемые «якоря» – твой мозг поймет по окружающим предметам, что ты все еще в реальном мире, а не в травмирующих воспоминаниях. – Звучит довольно просто, – я нахмурилась, неосознанно осматриваясь вокруг. – На деле это сложнее, как и с дыханием. Попробуй в следующий раз, если удастся вспомнить. Кстати, если в этот момент рядом есть знакомый человек, которому ты доверяешь, то можешь сконцентрироваться на его внешности – так же пять пунктов. – Работает по той же системе, что и окружающая среда, да? Я пойму, что в реальности, ведь этого человека там не было? – Да, молодец, – женщина ободряюще улыбнулась. – Ты уже подумала над фразой? Мы обсуждали это в прошлый раз. – Аффирмация, да, я помню. – Это хороший способ самовнушения, когда ты ощущаешь, как подступает паника. Главное произносить ее четко в своих мыслях, еще лучше вслух. – На самом деле, я не особенно понимала, как это должно работать, но что, если что-то вроде «Ты здесь. Это в твоей голове»? Или звучит глупо? – я неловко закусила губу. – Вовсе нет, – миссис Уайт действительно смотрела на меня серьезно. – Это хорошая фраза, и если она тебе поможет, то какая разница, как она звучит? – А если нет?.. – Тогда мы выберем что-то еще. Но попробуй пока эту, дыши и проговаривай ее из раза в раз, когда чувствуешь, что тебя вот-вот захватит паника. – Хорошо, – легкий кивок. – Я попробую. – Если тебе удастся воспользоваться каким-то из способов – или ими всеми – мы обсудим это во время следующей нашей встречи. На сегодня все, не смею больше задерживать. Женщина улыбнулась, заставив мои губы растянуться в ответ. Удивительно, но, за исключением утренней ситуации, сегодня все прошло вполне спокойно. Не было истерик и кучи салфеток вокруг. – Спасибо, миссис Уайт. До встречи.***
Июнь Я сидела на постели и гипнотизировала взглядом лежащий рядом телефон. С прихода Роуз прошло уже несколько недель, а я так и не позвонила Беллз. Было страшно. В голове возникали не только картинки того, что происходило со мной, ведь я выступала еще и чертовым наблюдателем, знала, что эти ублюдки делали с ней. И хоть мы сталкиваемся не лицом к лицу, даже услышать ее голос я боялась. Она ведь умерла. Изменилась. И отчасти это было моей виной. Розали сказала, что Белла ни в чем меня не винит и будет рада услышать, но изнутри все равно грызли сомнения. Наша дружба окрепла после того, как я решила проблему с симпатией Эдварда, ведь Свон удалось поставить на первое место саму себя, а не симпатию к вампиру, но… Сделай это, черт возьми! Сердце сжалось от страха, но, зажмурившись, я резко вытянула руку, хватая телефон. Сейчас или никогда. Хейл оставила номер еще в прошлый раз, ведь старый телефон Беллз остался дома, в Форксе. Быстро вбив нужные цифры, я глубоко вздохнула и ткнула на нужную кнопку. Спустя долгий миг тишины послышались протяжные гудки. Первый. Второй. Третий. Я даже не заметила, как задержала дыхание, а стук сердца ускорился и стучал в висках, словно пулеметная очередь. Было страшно, что она не поднимет трубку, ведь во второй раз мне просто не хватит духу решиться. И в то же время я боялась, что она ответит. Внезапно гудки оборвались, и какое-то мгновение ничего не происходило, а затем послышалось громкое: – Алло? Такой до боли родной, но в то же время совсем незнакомый голос. Уверенный, звонкий, чуть более высокий, чем раньше, и ласкающий слух. Всего одно слово, и сразу куча явных изменений. – Беллз?.. Собственный голос дрожал, и я ощутила, как защипало в носу, а уголки глаз наполнились слезами. Пальцы свободной руки крепко сжали одеяло. – Эми?! – мягкие переливы окрасились нотками удивления. Послышался сдавленный вздох. – Боже, я так рада тебя слышать! По щекам побежали теплые соленые дорожки, губы против воли растянулись в улыбке. Никаких обид. Никаких неловкостей. Она жива. Жива. Настолько, насколько это возможно. – Я тоже, Беллз, очень, – с губ сорвался тихий всхлип, однако давление в груди исчезло – дышаться стало легче. – Прошу, не плачь. Я не могу поддержать тебя в этом, как бы ни хотелось! – на той стороне послышался тихий смешок. – Как ты? – Ну… Сносно, – мне даже не нужно было находиться рядом, чтобы знать, что в этот момент ее лицо сморщилось, а брови сошлись на переносице. – Не то чтобы было много чего рассказывать. Полагаю, я переношу все относительно легко – много новых эмоций, чувств и ощущений, меня постоянно кидает от одного к другому. Я еще учусь концентрироваться на чем-то одном. Поначалу я чувствовала лишь всепоглощающую ярость, жажду мести, но… мстить уже некому, сама понимаешь, – голос Беллы сделался серьезным. – Слышала, что тебе очень тяжело все дается… и мне так жаль, что я не могу быть рядом! – Мне тоже, – я расстроенно вздохнула. На самом деле, Беллз была бы именно той, кого я подпустила бы к себе без раздумий. Той, кто действительно понял бы все без лишних слов, ведь мы разделили все, что произошло, на двоих. Сидя в старом холодном сарае, мы цеплялись друг за друга, когда других вариантов не оставалось, грели друг друга, если оставались силы доползти. Это я помнила. – Знаешь, – она хмыкнула, задумавшись на мгновение, – это еще не точно, но, возможно, мы увидимся намного раньше, чем ты думаешь. – Что? Но… как? – Да-да, я новорожденная и все такое, знаю, но месяц назад на охоте произошел один… казус. Мы охотились в горах, и наткнулись там на чертового скалолаза. Почуяв его запах, аромат его крови, я, конечно, побежала туда, но когда меня несколько раз окликнула Кейт… Я остановилась, понимаешь? Смогла отодвинуть звериную сущность и задуматься. – Но это же немыслимо. – Верно, поэтому Карлайл навестил нас. И, как выяснилось, во мне есть какой-то невероятный самоконтроль, который я не могу объяснить. Я ведь не просто удержалась от убийства, я сдержалась от убийства во время начатой охоты! – И это значит… Я нахмурилась, пытаясь соединить обрывки ее рассказа. Все это было удивительным, но, несомненно, обнадеживающим. Конечно, я знала, что моя кровь не так сильно привлекала бы ее, но это все равно было слишком опасно, пока она молода. А теперь… – Это значит, что я приеду. Ну, скорее всего. Сейчас ведутся обсуждения по поводу того, показываться ли мне отцу живой, если тесты не провалятся. – Тесты? – Мы все ближе и ближе подходим к людям, пока что я держу себя в руках и никому не перегрызла глотку. Они хотят вывести меня прямо в люди, под присмотром, конечно. – Черт возьми… – я пораженно покачала головой. – Я очень надеюсь, что все сложится. Мне бы хотелось встретиться с тобой, как раньше. – Мне бы тоже, Эми. Мне тоже. Я окончательно расслабилась, и даже смогла сосредоточиться и ответить на вопросы Беллы о моем самочувствии, не скатываясь в истерику. Она в свою очередь рассказывала о том, каково ей было в первый месяц, как она тоже всех сторонилась и чуть не разнесла дом сразу после пробуждения. Этот разговор стал глотком свежего воздуха, и я корила себя за то, что не переступила через себя и свои страхи раньше. Меня постоянно кидало от самобичевания к оправданиям собственных поступков, подкреплённых словами миссис Уайт: «Всему свое время, Эми. Все произойдет тогда, когда ты будешь готова». Иногда казалось, что выбраться из этого океана отчаяния просто невозможно. А потом снова наступало утро и я вновь продолжала двигаться маленькими шагами, совсем медленно… Но я шла.***
Сдавленные вскрики и стоны. Злорадный смех. Темнота и сырость. Громкий пронзительный крик. Я резко сажусь в постели, собственное рваное дыхание перекрывает все остальные звуки, а горло першит. Это был мой крик. Темнота собственной комнаты разбавлена мягким светом торшера у постели. Из кресла в противоположном углу поднимается высокая фигура, заставляющая все внутри замереть. Золотистые волосы. Бледная кожа. Знакомые черты. Джаспер. Я тяжело дышу, ощущая, как щупальца ночного кошмара продолжают сжимать горло. Пытаются утащить обратно во тьму и пробирающий до самых костей страх. – Ты здесь. Это все в твоей голове. Все в голове, – собственное бормотание звучит приглушенно, тихо. – Это все в голове. Ты здесь. Ты дома. Слова звучат как мантра, заставляя оглядывать пространство широко раскрытыми глазами, впитывать детали, заставляющие держаться на плаву. Это все в твоей голове. – Эми? – мягкий тихий голос побуждает вскинуть голову от неожиданности, выдергивает в реальность. Джаспер стоит у изножья кровати, взволнованно оглядывая меня – пижама прилипает к влажной от пота коже, одеяло сбилось комом в ногах, а пальцы до побеления сжимают простынь. Он вытянул руки перед собой ладонями вперед, как бы давая понять, что он не опасен. Что он не собирается меня касаться. Я даже не знала, что он остался этой ночью. Отец теперь куда реже отлучался по работе надолго, но когда это случалось, Хейл оставался здесь, чтобы охранять мой покой. Ведь я не боялась его присутствия. Я его не гнала. Притягиваю ноги к груди, обнимая колени. Разгоряченное тело теперь дрожит из-за прохладного воздуха в спальне. – Эй, все хорошо? – Д-да, – сглатываю, все еще смотря прямо в янтарные радужки, будто загипнотизированная. – Кошмар. Только в этот раз мне снились не мои собственные мучения, а Белла, и то, как истязали ее. Было бы слишком опрометчиво думать, что сегодняшний разговор с ней не возымеет последствий. В тот момент мозг даже не осознает, что слова, произнесенные мной – первые в его адрес за почти три месяца. Осознание накроет потом.***
Июль – Добрый день, Эми. – Здравствуйте, миссис Уайт, – я присаживаюсь в уже ставшее родным кресло и слегка улыбаюсь. Проявление эмоций – как положительных, так и отрицательных – дается с каждым днем чуточку легче. Я могу улыбнуться отцу, поплакать и не корить себя за это, или просто позвонить Белле и больше не бояться. Конечно, дерганье от резких движений или звуков, никуда не пропало, как и кошмары с паническими атаками. Просто переживать это стало немного проще. Шаг за шагом, Эми. Шаг за шагом. – Как твои дела? Как прошла эта неделя? Уже седьмая встреча. Даже не верилось, что время летит с такой скоростью, ведь уже была середина лета. Поездки в Сиэтл стали еженедельной рутиной, к которой я привыкла не сразу. – Все… Неплохо. Я начала заниматься уроками, чтобы все-таки когда-нибудь сдать экзамены. Еще я много играю, вы ведь сами говорили, что музыка исцеляет, – я вспомнила, как просиживала за пианино часы на этой неделе. – И как? – Может быть, вы и правы – все это отвлекает, умиротворяет, что ли. – Отлично, – женщина активно закивала, записывая что-то в знакомый блокнот. – Вижу, сегодня ты приехала сюда в новой компании? Ну конечно. Сейчас вместо привычной фигуры отца в коридоре сидел Джаспер. У папы нарисовалась срочная видео-конференция, которую нельзя было отменить, а у меня именно в этот день была сессия. Он предлагал позвонить и перенести, но я решила, что пора сделать еще один важный шаг. Снова довериться. Ведь первый был сделан мной бессознательно, в ту ночь, когда меня мучили кошмары из-за разговора с Беллз. В ту ночь, когда я снова с ним заговорила. Конечно, пока все ограничивалось односложными фразами, но было для меня большим достижением. А Джаспер, казалось, несказанно радовался даже банальному «привет». – М-м, да, – я опустила взгляд на свои колени. Чертова неловкость. – Отец не смог меня сегодня отвезти, работа. – И кем же тебе приходится этот молодой человек? Это большой шаг, Эми, то, что ты смогла открыться и довериться еще кому-то. И уж тем более кому-то мужского пола. Боже. Я ведь прекрасно знала, что Джаспер все прекрасно слышит, сидя за дверью. И очень надеялась, что ему не составит труда догадаться, что я не хочу, чтобы он слушал. – Это Джаспер. Он… был моим парнем до всего случившегося. – Был? А что же теперь? – Я… я надеюсь, что это не изменилось. Так и возникла тема для разбора на ближайшие полтора часа. Миссис Уайт интересовалась всеми подробностями наших отношений, тем, насколько мы были близки, не только физически. Конечно, я не могла рассказать подробностей о том, что мой парень вампир, и наша связь в десятки раз крепче человеческой, поэтому поведала, что могла. Признаться, сегодняшний разговор на многое открыл мне глаза. Из кабинета я вышла погруженная в собственные мысли. Джаспера в коридоре не оказалось. Отлично. Значит, он понял, что слушать не нужно. На улицу я все еще не выходила одна. Хотя, что уж говорить, вообще почти не выходила. Но с чего-то ведь нужно начинать? Сжав ремешок сумки и попрощавшись с девушкой-администратором, я вдохнула поглубже и толкнула дверь. Дождь закончился, оставляя после себя лишь пасмурное небо. Джаспер стоял у припаркованной машины и сразу заметил меня, помахав. Давай, каких-то тридцать метров. Я спустилась по ступеням и направилась в сторону парковки, отшатнувшись по пути от женщины с кричащим ребенком и обогнув за десяток шагов недовольного мужчину в черном пальто. Джаспер открыл дверцу, и я молча села в машину. В голове теснилось столько мыслей, что казалось, будто она вот-вот лопнет. Тема, которую сегодня подняла миссис Уайт, и так не давала мне покоя после разговора с Розали. Однако поговорить с ней и позвонить Белле было проще, чем приблизиться к кому-то мужского пола, хоть я и пыталась делать это в последнее время. Подсознательно я знала, что Джаспер не способен причинить мне вреда, сделать первый шаг было чертовски сложно. Да, я начинала медленно возвращаться к жизни, ведь прошло уже почти четыре месяца, даже бывала в доме Калленов, черт возьми! Правда на огромном расстоянии от всех, кроме Элис, Роуз и Эсми. Но это… Было страшно. Я боялась дать ему надежду своими попытками, а потом убежать как от огня, если что-то пойдет не так. И так слишком много боли мной было причинено окружающим. Однако сегодня эта великолепная женщина смогла донести до меня простую мысль – он все поймет и дождется, если действительно любит. Поэтому я не должна бояться делать попытки. И я в нем не сомневалась. И, наконец, не сомневалась в себе. Джаспер занял место водителя, заводя мотор. Я нервно кусала губу, пытаясь собрать остатки самоконтроля и смелости после сеанса. Глубоко вдохнув, я повернулась к нему, пытаясь улыбнуться как можно естественнее и скрыть за этой улыбкой свой страх. – Спасибо. На миг заколебавшись, я вытянула руку, кладя ее поверх его ладони. Холодная кожа, казалось, обожгла, но я не отдернула руку, лишь сильнее сжимая пальцы. В это слово было вложено так много всего. Я очень надеялась, что он увидит это в моих глазах, потому что на большее пока не была способна. Джаспер значил для меня слишком много, чтобы так долго отталкивать его. Взгляд светлых янтарных глаз переместился с наших рук на мое лицо. Удивление в них смешалось с шоком, но он быстро взял себя в руки и улыбнулся. – Не за что.