Шесть в одном

На охране университета, в который Дотторе послала Нахида, в 11:30 стоял какой-то мальчик. С кукольным лицом, мелкий и с недовольной рожей. Он стоял, скрестив руки на груди, нахмурив брови и закрыв глаза. Через турникеты самому пройти было невозможно — поэтому Дотторе без грамма сомнения пощелкал у этого пацана пальцами перед лицом, чтобы привлечь внимание. Мальчик, очевидно, не слышавший чужих шагов (дОтторе всегда ходил, словно мышь) вздрогнул и чуть не потерял равновесие, но устоял и, открыв глаза, гневно смотрел на Дотторе. К злым взглядам у Дотторе давно выработался иммунитет, поэтому он лишь максимально невинно (так, как мог представить эту невинность) смотрел на мальчика и ждал, пока тот заговорит, хотя говорить он должен был сам, вообще-то. — Студенческий? — все-таки начал мальчик напротив, хмурясь так, что Дотторе начало казаться, что так его брови сольются в одну. Либо просто Дотторе очень восприимчив к малейшим изменениям на чужих лицах, и на самом деле пацан хмурился обыкновенно. — Мне к декану, — произнес Дотторе как по бумажке (вообще-то, просто копируя слова Нахиды), наблюдая за мальчиком. Тот присел на кресло позади себя, словно сейчас собирался быть какой-то разговор дольше, чем на пол минуты. — И зачем? — пацан явно не собирался отпускать посетителя так просто. Впрочем, а вдруг Дотторе сейчас выполнит одно из заданий сделки и обретет себе друга? Хоть он и не совсем понимал, что это за «друг» такой. Может быть, «друг» — это заговорить с тем, кто первым обратил на него, Дотторе, внимание? Хотя звучит как слишком простое задание для такой, как Нахида. Дотторе молчал, не зная, что ответить на вопрос. Он на самом деле даже не интересовался тем, кто этот декан такой, и что такое университет в принципе. Объяснять всю ситуацию, наверное, было бы неправильно, потому что даже психологи до Нахиды побаивались Дотторе (а они ведь имели дело с такими, как он если не на постоянной основе, то хотя бы учились этому), поэтому нужно было как-то выкручиваться. И сделать бы это, желательно, побыстрее — мальчик перед ним уже начинал сильно беситься. — Я перевожусь сюда, — сказал Дотторе, стараясь звучать естественно для человека, который совершенно не ебал, о чем он говорит. — И? — И мне нужно в деканат, — повторил, как для тупого, Дотторе. Так бы они и продолжали бы с этим пацаном перебрасываться молчаливыми взглядами, если бы вдруг к парню напротив Дотторе сзади не подошла женщина и не треснула бы того по голове. — Вы в деканат? — спросила женщина, игнорируя стонущего от боли пацана. Дотторе кивнул, после чего женщина нажала на какую-то кнопку перед собой и перед посетителем на турникете загорелась зеленая лампочка. Он прошел вперед и, прежде чем уйти, обернулся на охранницу. — Направо до лестницы, на второй этаж и пройти немного налево. Справа будет дверь, — понимающе ответила на взгляд Дотторе женщина и тот, кивнув и кинув быстрый взгляд на потирающегося шишку на голове парня, удалился в указанную сторону. Деканат находился ровно там, куда указала охранница с длинной фиолетовой косой, так что Дотторе по длинным, пустым коридорам петлять долго не пришлось. Он, собравшись с мыслями (на самом деле наорав на всех тех Дотторе, что рвались перехватить контроль), открыл дверь. Вся процедура произошла одновременно в мгновение ока и одновременно тянулась, как резина. Как Нахида и сказала, из деканата Дотторе выгнали под предлогом другого кабинета. Дотторе снова прошел мимо охранного поста и с улыбкой помахал пацану, который больше не сидел на кресле, а лишь стоял рядом с охранницей. Тот показал ему средний палец, и если бы Дотторе знал, что это значит, то может и ответил бы что-то. Но за неимением информации он просто проигнорировал этот непонятный знак и продолжил движение. В кабинете его ждал ископаемого вида человек — очень старый, чуть ли не рассыпающийся на песчинки, он обернулся на дверь и кивнул входящему. Впрочем, внешность была обманчива и спрашивал он Дотторе очень бодро, несмотря на кажущуюся старость. Отвечал Дотторе ему в такт. Но Дотторе сразу понял, что его ответы не нравились этому мужчине. Он кривился, когда на первый, вводный и самый легкий вопрос (чтобы понять, насколько человек перед ним учился практике самостоятельно) — «рассказать про вивисекцию», Дотторе без колебаний отвечал, что нужно приколоть животное к столу, надрезать между ногами, так, чтобы не повредить ограны, отвести кожу, и так далее, а на нахмуренные брови и чужое «а что насчёт убийства животного?», Дотторе пожимал плечами и говорил, что это испортит опыт. Поэтому вместо положенных трех часов допроса по темам, которые он обязан знать (о трех часах предупреждала Нахида) для поступления на третий курс, Дотторе отсидел полноценные пять. Крайне выжатый Дотторе (больше тем, что пытался подавлять любые всплески энергии тех Дотторе (буквы опционально), которые пытались испортить им всем (!) жизнь назло самому Дотторе (хоть и получалось не всегда), чем этим недо-экзаменом, как назвала его Нахида) спустя злосчастные полдня отправился за вышедшем наружу преподавателем. В деканате тот крайне недовольно объявил, что Дотторе сдал и получает возможность учиться на третьем курсе биохимии, однако наказал строго за ним следить. В деканате на последние слова отреагировали на похуе, сказав, что в этом нет необходимости и при любом нарушении его итак по договору собирались послать на все четыре стороны и три буквы. Дотторе, хоть и был гораздо более приспособлен к адекватности, чем любые другие Дотторе, все равно расстроился вместе со всеми. Единственное веселье, которое он мог получить из этого непонятного учреждения — побесить всех напрямую как можно больше — было растоптано, но, в общем-то, никто не запрещал делать это по-тихому. Он испортит жизнь Нахиде, пославшей его сюда, заставив ее разгребать последствия его действий. Звучало как просто идеальный план. Дотторе крайне тщательно (что странно для тех, кто, по сути, собирался скоро его выпульнуть отсюда) рассказали о том, где какие кабинеты, кафедры, какие есть клубы, советы и так далее. Дотторе на это покивал с умным видом, но если честно, ничего не усвоил — просто потому что не хотел. Ему вручили студенческий, Дотторе спокойно вышел из кабинета и еле подавил в себе желание послать всю эту шарашкину контору на свой такой же огромный, как и собственная самооценка, хуй. Он только сейчас крайне отчетливо понял — что такие же полдня, как сегодня, он будет отдавать в это место каждый свой день на протяжении целого года. дОтторе, перехвативший контроль, для приличия забил в интернет все сегодняшние непонятные слова — прогибаться под собственное незнание совершенно не было желания. На выходе он достал из кармана свою маску, сдержанно улыбнулся красивой охраннице и показал средний палец опешившему пацану. Это он тоже загуглил. Надел маску на лицо, закутался в вечный шарф и вышел на улицу, не оборачиваясь. Пара дней прошла, как обычно. У Дотторе (тут тоже буквы по желанию) не было приема у психолога, и единственное, как он коммуницировал с людьми за эти дни — это прочитал присланное Нахидой «Хорошо постарался.» и отключил телефон на всё близжайшее время. Поддачки от людей он никогда не принимал и совершенно не хотел, и слова поддержки или комплименты совершенно не работали. Все, что нужно было знать Дотторе, он уже знал. Правда, единственное, что ему было неведомо — это сраное разделение самого себя. Поэтому он, как обычно, просидел все свои дни до начала учебы в лаборатории, разрезая и сталкивая между собой в веселых поединках подопытных кошечек и собачек (и лишь половина из них умирали для предположительного продолжения опытов). Тем не менее, несмотря на дикое нежелание, к назначенной дате и назначенному времени дотторе, закатывая глаза на каждого проходящего мимо студента, стоял на первом этаже и ждал маны небесной. Он ловко избегал перехвата контроля другими Дотторе (опять же) и всем назло дожидался того, когда начнется пара, а его на ней не будет. Студенты уже потихоньку расходились, кто куда, и дотторе, предвкушая победу и уже ликуя, совершенно не скрывая этого, однозначно победил бы в этой маленькой войнушке с самим собой, если бы не одно «но» — а именно подошедший к нему крайне недовольный парень. дотторе опустил руки, поднятые для празднования успешного заваливания в пучину ада собственной жизни (и жизни других Дотторе — и это радостное событие с лёгкостью перевешивало грусть от собственной неудачи), засунул их в карманы и, стараясь звучать как можно более вежливо — так, насколько он умел, заговорил. — Че надо? — было первыми словами дотторе. Вообще, прогресс — без уговора с Нахидой дотторе бы вообще ни сказал ни слова. — Поменьше размахивайте руками, вы можете задеть других людей, — начал низким голосом парень напротив и, очевидно не намеренный получать ответ, хотел продолжить, но дотторе его прервал. — Вокруг никого нет. И даже если я задену, что с того? — Сугубо говоря, ничего, — несмотря на смысл сказанного, парень перед дотторе не поколебался в доебывании до него ни на секунду, — и это не нарушает никаких правил, но если каждый будет размахивать тут руками, возникнет хаос и побоище. Дождливое побоище, — тихо добавил пацан, явно не желая, чтобы дотторе слышал, но не в силах сдержать фразу в себе. дотторе поставил руку на бок и наклонил голову. Последнее предложение он комментировать не собирался, но мысленно поставил на нем заметку, — группа? — не дожидаясь ответа, смог наконец доебаться до дотторе парень и достал из кармана телефон. — Почему я должен говорить? — решил потянуть время дотторе. Если не можешь решить проблему — избегай ее. Так просто сдаваться своему ровеснику (скорее всего) он не собирался. Парень нахмурился и скрестил руки, и у него это выглядело не как защитный жест, а наоборот, как жест власти — дотторе мысленно указал на это Дотторе и сказал — «учись». — Потому что сейчас начнётся пара. Я мог бы тебя проводить до нужного кабинета, если ты не знаешь, как до него добраться. — Я не топографический кретин, — недоуменно прокомментировал дотторе, — я знаю как добраться до второго этажа. — Третий курс? — Зачем тебе, блять? Я пойду туда тогда, когда посчитаю нужным. — Моим долгом является доставить всех новопоступивших абитуриентов до их кабинетов. — Так и занимайся этими дебилами, — дотторе поднял бровь, но парень все не уходил. Вот ведь привязался, прилипала. — Я из дисциплинарного комитета. Моя задача — следить за порядком. Если какой-то злостный маленький нарушитель решил прогуливать пары в здании университета — что же, я отправлю его к тем, кто преподадут ему хороший урок, так, чтобы он запомнил его на всю жизнь. — Вот ведь надоедливый. Даже дОтторе не настолько душный, как ты, чудила, — ответил парню напротив, совершенно не стесняясь собственных слов, дотторе, развернулся и пошел по коридору. Парень пошел за ним и отлип только тогда, когда дотторе крайне показательно открыл дверь и, попрощавшись с приставучим парнем средним пальцем (зря тот парень на охране научил его этому жесту), отправился в аудиторию. Часть студентов оглянулась на него, так как скрипнувшая дверь привлекла их внимание, но большинство так и продолжали разговаривать в кучках, в надежде скрасить ожидание до встречи с преподавателем. дотторе собирался сесть где-нибудь сзади и просто игнорировать преподавателя всю пару — но места, на которые он хотел сесть были заняты, поэтому пришлось активно придумывать новый план. Он созрел быстро и состоял примерно из того же, что и до этого — но теперь за самой первой партой. Там как раз было подозрительно пустое место и дотторе, перепрыгивая через ступеньки чтобы успеть до того, как это место займут, на всех парах помчался вперед. — Занято? — спросил дотторе, удивляясь своей сегодняшней разговорчивости. И ведь все ради того, чтобы насолить этой ведьме! Парень, к которому обратился дотторе, медленно поднял голову и отрицательно ей покачал — но все же удивился, когда дотторе все-таки присел рядом. — Никогда не видел здесь такого прилежного ученика, — сказал этот парень, слегка наклоняя голову вперед, чтобы осмотреть дотторе получше и слегка дергая головой, чтобы каре не закрывало вид. — Как жаль, что ты меня не заметил. Видимо, ты и сам не настолько старательный, каким хочешь показаться, — дотторе надеялся на любимую эмоцию — гнев, но парень лишь усмехнулся и отвел взгляд. — По крайней мере я стараюсь не делать выводов о людях, о которых ничего не знаю. Тигнари, — подал руку вперед парень и поправил прядь на лбу. дотторе до прихода преподавателя смотрел на этот жест, не понимая, что нужно делать, и понял только тогда, когда этот Тигнари уже убрал руку, что ее нужно было пожать. — дотторе, — проговорил дотторе свое имя, представляясь, и переводя взгляд на женщину преподавательницу, — а что у нас сейчас за пара, кстати? — Генетика, — подняв недоуменно бровь, произнес Тигнари. дотторе, которому этот ответ нихуя не дал, решил все-таки следовать по плану. Он достал из кармана телефон и принялся играть на нем в игры — те, которые установил себе дома, зная, что на парах необходимо будет чем-нибудь себя занять. Краем глаза дотторе видел, как Тигнари недоверчиво и даже слегка боязливо смотрел на дотторе каждый раз, когда преподавательница подходила к их парте чуть ближе, чем нужно, однако тот игнорировал любые взгляды и продолжал готовить свою любимую лодку к счастливому отплытию. К середине пары женщина заметила дотторе и обалдела с его наглости — дотторе продолжал игнорировать и это. Она позвала его, привлекая внимание — только тогда дотторе отвлекся, слегка кивая женщине, но не отрываясь от телефона — и она попросила повторить сказанное ей ранее. Теперь перед дотторе стояло два крайне привлекательных варианта: либо ничего не отвечать, притворившись дурачком, и подставить тем самым Нахиду — замечательный вариант; либо ответить всё и заставить лицо этой преподавательницы скрутиться в вареное яйцо от негодования — вариант хуже, но тоже неплохой. И дотторе, взвесив все плюсы и минусы и проскрипев душой, выбрал второй вариант. — Ну че, митоз-мейоз, тема первого класса начальной школы. В одном случае деления клетки грубо говоря копируются, в другом происходит кроссинговер, в результате которого потомство получает новые характерные черты, отличные от родителей с тем же набором хромосом… дотторе не нужно было даже быть умным, чтобы ответить преподавательнице правильно. Он с садистским наслаждением смотрел, как с каждым словом лицо женщины становилось все шокированее и шокированее. Она не произносила ни слова, но дотторе понял — вот она, его победа. Рассказав за десять минут тему, которую она рассказывала все пол пары, дотторе, не дожидаясь чужих дозволений, сел и снова уткнулся в телефон. Тигнари, первые пару минут ответа дотторе смотревший на того озадаченно, теперь сидел и лишь дожидался момента, когда лекция будет продолжена. — Академщик? — тихо спросил Тигнари, спустя пару минут после того, как дотторе сел на свое место. — Нет, просто голова работает, — безэмоционально ответил дотторе. Тигнари не реагировал шоком и гневом тогда, когда ожидалось — но дотторе нужно было знать, как подмять этого пацана под себя, поэтому он пробовал новый метод — показать свое превосходство, но, на самом деле, это тоже не сработало. Тигнари хмыкнул на сказанное и вернулся к исписанной доске. Оставшиеся меньше половины лекции дотторе провел также в телефоне, но на этот раз его уже никто не отвлекал. После прощания преподавательницы Тигнари, уже собравший рядом вещи, помахал дотторе рукой и удивительно быстро для предположительного отличника, выбежал из-за парты и скрылся дверьми в кабинет. дотторе лишь пожал плечами и отправился на первый этаж, в надежде прогулять хотя бы следующую пару. Прекрасным мечтам о веселом отдыхе сбыться было не суждено — во время спуска по лестнице дотторе толкнул кто-то в спину, и тот, отвлекшись от своего вечного сосредоточения, легко потерял контроль — и его, не колеблясь, захватил дОтторе. Ему тоже не хотелось идти на пары, но он был слегка ответственнее, чем дотторе, и понимал всю суть того, что от детской шалости того им только убудет, и выйдет он из столкновения с Нахидой без грамма выгоды в психиатрической больнице. Борясь с желанием надеть извечную маску, дОтторе глянул в расписание. Следующей и последней парой в расписании стояла «Медицинская биохимия», и после этого дОтторе мог плясать куда угодно. Под расписанием на доске объявлений висела брошюра от студенческого совета — о наборе новых людей и дОтторе, запомнив место встречи, отправился на четвертый этаж, чтобы отсидеть в душном (хоть за это спасибо) кабинете целые полтора часа. Интересного на паре было мало, а если точнее — ничего. Все то, что было рассказано, дОтторе уже давно выучил и отработал в возрасте максимум четырнадцати лет. За весь сегодняшний день каждый из Дотторе понял простую истину — на пары ходить попросту бесполезно. Поэтому поход в студенческий совет придавал хоть какого-то веселья в унылый, скучный день. По пути на телефон дОтторе пришло подбадривающее сообщение от Нахиды, в котором та выражала нескромную надежду на то, что дотторе начнет выполнение своей части договора, и дОтторе еле сдержался от того, чтобы не заблокировать номер этой приставучей вертихвостки от греха подальше. Но помня про то, к чему это может привести, дОтторе, чуть ли не до треска сжимая телефон в руке (он ненавидел находиться под контролем), продолжил двигаться к нужному зданию. Студенческий совет университета дОтторе находился в довольно ново выглядящем общежитии, и дОтторе, не размениваясь на разглядывания ничего лишнего, зашел в корпус и спокойно прошел мимо поста охраны, которому сегодня было велено не проявлять особую бдительность к незнакомым людям. На стенах стрелочками, нарисованными на бумаге, был указан нужный путь и дОтторе, заткнув желание дотторе сорвать все эти листки, дошел до пункта назначения и открыл дверь. На входе его хоть и не встречали с распростёртыми объятиями, но и не проигнорировали уж точно. Несколько незанятых людей вежливо сказали «здравствуйте», и двое из них вызвались проводить новоприбывшего по всем необходимым процедурам. Одним из них был тот самый Тигнари, который имел честь познакомиться с дотторе, а вторым являлся парень, который вежливо проводил дотторе до кабинета. Оба из них смотрели на дОтторе, но один — вежливо, а другой крайне подозрительно. — Здравствуй, Дотторе, — произнёс Тигнари и подошёл ближе. дОтторе понимал, почему дотторе хотел найти способ подавить этого парня — по одной фразе тот выглядел как человек, который даже нехотя может собрать вокруг себя огромную кучу разношерстных людей, — это Сайно, глава дисциплинарного комитета, — представил своего напарника Тигнари, и Сайно, до этого стоявший где-то в углу, подошел к ним. — дОтторе, — произнес дОтторе, меняя ударение в своем имени настолько незаметно, что никто не должен был услышать. Не менять ударение — признать свое поражение как личности, поэтому нужно было как то выкручиваться. Больше из необходимости, чем по желанию, дОтторе протянул вперед свою руку. Сайно, около нескольких секунд хмуро смотря на этот жест, наконец вздохнул, отмер из своей, по-видимому, любимой позы со скрещенными руками, и протянул руку в ответ, пожимая чужую. — Прошу прощения, что наше знакомство вышло немного грубоватым, — проговорил дОтторе, желая расположить неприступного парня к себе, — надеюсь, что мы еще сможем поладить. — На вашем месте было бы более удачно сказать «этого больше не повторится», — Сайно не переходил на неформальный тон, несмотря на этакую «товарищесткость» фразы. дОтторе правда оценил бы это по достоинству, если бы его это волновало впринципе. Ни за кого из Дотторе дОтторе с точностью говорить не мог, поэтому чужие слова он и не произнес, ведь нет хуже способа завоевать доверие человека, чем наврать ему. — Я только что вспомнил, — внезапно сказал Тигнари, привлекая внимание Сайно и дОтторе, — ты третьекурсник с биохима, верно? — Ага, — ответил дОтторе, сжимая в кармане маску. Множество людей вокруг плохо на нем сказывалось, даже если они не обращали на него внимание, — это важно? — Да, нашему председателю прислали рекомендацию, в которой говорили о тебе. Хотя «рекомендация» — это утрированно. От деканата это всегда больше приказ. — На меня написал кто-то рекомендацию? — неужели Нахида? — Да. Сказали, что если ты придешь в первый день, тебя принять нужно сразу, а если хоть на день опоздаешь — ни в коем случае не принимать, — вот ведь сучка, какую мину подложила! И ведь если бы контролировал сейчас всё дотторе, то хер бы они остались на свободе — тот спокойно ушел бы домой, — но странная рекомендация, если честно. Неуважительная и к нам, и к тебе. — Рекомендация от Нахиды, — пробубнил Сайно, и его услышали оба собеседника. Тигнари слегка удивился, но быстро принял сказанное Сайно. — Так ты у нас от Нахиды. Не простой ты парень, оказывается. — Вы знаете Нахиду? — спросил дОтторе для того, чтобы поддержать разговор. Он подозревал, что она здесь преподает, ибо так просто в незнакомый университет получить рекомендацию от рандомного психолога он бы не смог, но все равно насчет этого имелись подозрения. Видимо, сейчас они собирались разрешиться. — Ага. Заведующая кафедры Психологии, преподавала психологию во втором семестре второго курса и будет весь этот год с нами. — Вот чудеса… Этого еще не хватало. — Я думаю, тебе нужно сейчас увидеться с нашим председателем, мы и потом можем поговорить. Вон там сидит, беги, пока он свободен, — Тигнари указал в сторону окна, на сидящего в синем костюме парня. дОтторе махнул рукой Сайно и Тигнари и удалился к нужному человеку. — Здравствуй, — произнес тот, ровно в тот момент, когда дОтторе оказался в двух шагах от него, рядом со стулом — и дОтторе, как нормальный человек, расчитав ситуацию, сел на стул, — ты пришел вербоваться? — Да. Я дОтторе. — Ох, я думал, что твое имя произносится как «Доттóре»! Прошу прощения, — очень мягко ответил председатель, заправляя такие же голубые, как у дОтторе, волосы за ухо. Немного неожиданным было то, что тот мог различить эту слегка поменянную тональность в голосе дОтторе, и тот сделал вывод, что председатель является председателем не просто так, — я Камисато Аято. Нахида написала мне, что тебя нужно принять. Может, есть какие-то возражения по этому поводу? — Если бы были, меня бы здесь не было. — И правда. Тогда, может, мы можем обменяться контактами, и я приглашу тебя в общую группу Совета? Так будет гораздо легче познакомиться со всеми, для начала. дОтторе слегка скривил лицо на предложение дать кому-то свой номер, но быстро его поправил, вспоминая, что маски на нем сейчас нет, и лицо его видно кристально чисто. Он кивнул, продиктовал цифры своего телефона и убрал его обратно в карман за ненадобностью. — Есть ли у тебя какие-нибудь социальные сети? Было бы удобно, если бы у тебя было что-то вроде «WeChat»-а. — Я не пользуюсь социальными сетями, — произнес дОтторе, пытаясь откопать в памяти, что же это за соцсети такие. В голове смутно возникали ассоциации с смсками, отправляемыми ему Нахидой, однако дОтторе понимал, что от личных сообщений соцсети конкретно отличались. Аято удивленно глянул на дОтторе, но смеяться не спешил. — Я могу научить, — предложил тот, и дОтторе хотел поначалу отказаться, но потом, не увидев минусов у простого обучения, легко согласился. Аято пару секунд полазил в телефоне, а после, отодвинув собственное кресло, показал на место рядом с собой. дОтторе взял стул, поставил его рядом с Аято и присел снова. Аято достаточно доходчиво объяснил, зачем нужна эта соцсеть, быстро, но точно показал функционал, и впринципе научил дОтторе пользоваться незнакомым преложением. дОтторе не якшался узнавать что-то новое, поэтому спокойно выслушал председателя и сквозь «не хочу» поблагодарил за помощь Аято. Тот улыбнулся, сказал что-то вроде «тогда спишемся потом, вместе со всеми новенькими» и послал дОтторе в свободное плавание. Сам же дОтторе, решив не задерживаться, попрощался с удивительно вежливым председателем, помахал рукой стоящим неподалёку Сайно и Тигнари и вышел из кабинета. Он неторопливо вышел на улицу и наконец смог надеть свою маску.